Странник

…Когда нет пути назад, нужно следовать вперед!…


Один… Никого… Пустота вокруг и боль в сердце. Иногда хочется, открыв глаза, понять, что это был сон, и вся жизни впереди, и ничто не предвещает грозы. Но Даня вновь и вновь открывал глаза, а вокруг была все та же действительность: пыль, грязь, кровь и Смерть, её Величество Смерть, забирающая своими костлявыми руками души самых ему близких людей. Она улыбнулась ему из - под капюшона и, кажется, даже подмигнула своей пустой глазницей.
- Не хочу жить! – застонал Даня, и потянулся рядом к окровавленному ножу. Но Смерть лишь погрозила пальцем и исчезла.
- Нет! – закричал Даня, и тут же закашлялся от сгустившейся в горле крови. Разрывающий глотку кашель так и не дал дотянуться до ножа. И он, тихо заплакав, только теперь вспомнил о своих ранах и усталости. На светло – каштановых волосах запеклась кровь, она сочилась из широкой раны на голове, и никак не останавливалась. Правая рука почти не слушалась, кулак был разбит, а плечо вывихнуто, на животе кровоточили 2 ножевые раны. Ноги Даня не чувствовал вовсе. Он попытался доползти до телефона, не поврежденной левой рукой отталкиваясь от пола, вызвал скорую и, откинувшись на пол, застыл без чувств. А ведь совсем недавно все было так хорошо, будущее представало безоблачным и счастливым. Любимая девушка, самоотверженный лучший друг, и всецело обожающие родители.

- Данечка, я тебя люблю! Мы всегда будем вместе, никуда ты от меня не денешься, - звонко хохоча у фонтана, щебетала Алькием, обрызгивая Даню слепящей на солнце водой. Он смущенно закрывал лицо рукой, наблюдая за смеющимися и умиляющимися вокруг людьми. Она проворно подлетела к нему и, обняв, прикоснулась тонкими губами к его носу. Он взглянул в ее черные, как ночь очи, и, улыбнувшись, ответил:
- А я никуда и не собирался!
Даня поднял ее на руки и, подмигнув, ухнул вместе с ней в фонтан. Она успела только тихо вскрикнуть, прежде чем они с головой окунулись в большой фонтан на площади.
- Дурак! – надув губки тут же закричала она, едва вынырнув. Она встала и с гордо поднятой головой перешагнула через бортик, вокруг оценивающе присвистнули мужчины.
- Ким! – осторожно позвал Даня.
- Отстань, я на тебя обиделась – не желая ничего слушать, откликнулась девушка.
- Кими, платье… - уже вылезая из фонтана, предостерегал Даня.
- Ну, что платье, что платье?! Да, мокрое, а кто виноват?! – гневно восклицала Алькием.
- Оно не столько мокрое, сколько прозрачное – брякнул парень и закрыл ладонями глаза.
- Что? – растерялась Ким, и только теперь опустила глаза, тонкий покрой платья действительно стал прозрачным. Она тут же покраснела и попыталась прикрыться. Даня подбежал, укрывая ее ветровкой. Она долго на него ругалась, но все же простила. Особенно после того, как Даня сделал свой строптивой гречанке предложение о замужестве. Да ему 21, а ей 19, да они вместе, только полгода, но он любит ее и считает, что лучше нее никого не найдет.
- Лето прекрасное время года для свадьбы: цветы, тепло, солнце – подумал Даня и открыл глаза. Яркий свет ослепил его и вернул в губительную действительность. Вокруг была беготня, воняло лекарствами и свежей кровью. Над ним, как вороны, кружили какие - то люди.
- Ким, Алькием! Где она? – подскочил Даня, но встать так и не смог, ноги по - прежнему не слушались. Какой – то мужчина в белом халате, отрицательно покачал головой и помог парню лечь на место.
- Ким! – вырывался с шальными глазами Даня – что происходит?
- Лежите тихо! – нервно вскрикнула женщина рядом и подняла к свету шприц со снотворным.
- Где Китов Даниил? – услышал Даня знакомый голос за задернутой шторой.
- Ворон! – позвал парень, надрываясь во все горло – Я здесь, Ворон!
Штора отдернулась, и в помещение вошел высокий, худощавый молодой человек, со смуглой кожей и черными, как у птицы глазами.
- Китов, Кит! Ну, слава Богу, я нашел тебя – с порога радостно заговорил парень. Он сделал женщине знак и она, положив шприц на стол, вышла, правда не далеко, на свету был заметин ее силуэт за шторой. Кит ухватил друга за воротник рубашки и потянул с силой к себе:
- Какого черта здесь творится? Где я? Мне вкололи столько лекарств, что я еле вспомнил свое имя, Ким и тебя! Кстати я не помнил, что у тебя волосы такие же, как и у меня, вроде чёрные были – вопил Кит.
- О, брат сильно она тебя! Ничего я тебя вытащу, все будет хорошо, ноги правда могут не работать, но память вернется, все побежал, крепись! – быстро залепетал Ворон, с бегающими глазами и, вырвавшись из железной хватки друга, скрылся.
- Стой! Да, где же я? Что с Ким? – чуть не плача, кричал вслед Даня.
- Это лечебница, психиатрическая – сонно протянула вошедшая медсестра. Это было последнее, что Кит услышал прежде, чем почувствовал иглу под кожей и уснул.

- 6 утра! Данька, вставай, твой кросс и тренировка, вперед! – раздался голос матери из кухни. Вкусно пахло блинчиками, и гремела посуда. Отец, как обычно по утрам смотрел спорт.
- Вставай, сын, Даниил, мужик ты или не мужик?! – притворно – насмешливо буркнул отец, попыхивая трубкой.
- Да, пап – просипел в ответ Даня, оторвав голову от подушки. Он буквально свалился с постели, и еще не до конца проснувшись, отжавшись положенные 50 раз, влез в спортивный костюм.
- Я на пробежку! – сообщил он, поцеловав мать. Через час он уже вернулся, запыхавшийся, в промокшей от длинной дистанции футболке, с приятной ломотой в костях.
- Глянь, мать, он опять дистанцию удлинил, пока вползать в квартиру не будет – не успокоится! – засмеялся отец, заметив сына в дверях.
- Итак, всем доброе утро! – отмахнувшись, ответил Кит.
- Ты уже вставать по утрам нормально не можешь с этой фирмой Артура, ты делаешь всю его работу, а не просто помогаешь – вновь заговорил отец, - и, правда, Ворона!
- Пап, он – Ворон! – нахмурился Даня – и он мой друг, я помогаю встать ему на ноги.
- А я говорю Ворона, он же Воронин, значит Ворона! – снова оспорил отец.
- Папа! – сердито погрозив пальцем, осек его Кит – хватит!
- Будет тебе, отец, и правда вот пристал, Артур тоже Даньке всегда помогал, они с детства вместе, в одни пеленки писались – отозвалась с кухни мама.
- Мам! – обижено протянул Даня – мне 21, а ты все про пеленки!
- Лучше бы ты ночь не на договора Артура тратил, а на невесту! – хохотнул отец – когда вы уже женитесь? Сделай ей предложение, а то убежит.
- Папа – укорительно покачав головой, высунувшись уже из ванной, вздохнул сын – Уже! – с улыбкой добавил он и тут же скрылся за дверью от летящего тапка.
- Оля! – взвыл отец – он от собственных родителей свадьбу скрыл!
- Данька! – заголосила мать.
- Даниил! – добавился отец.
- Мам, пап, она еще не ответила, прекратите, что за триллер с утра по раньше? – сквозь льющуюся воду, глухо ответил Кит.
- Доброе утро! – воскликнул при входе Ворон.
- Доброе – откликнулись родители.
- Артур, если ты сейчас скажешь, что знал про свадьбу, завтрака не жди! - не отвлекаясь от утренней газеты, бросил через плечо отец.
- Кит, ты женишься? А на ком? – издевательски пропел друг, заглядывая в ванну.
- И ты туда же?! – рявкнул Даня, стоя обмотанный полотенцем посреди ванной, и закинул в Ворона мочалкой.
- Тетя Оля, он дерется! – завизжал Артур, прячась на кухне.
- Сейчас кто – то получит, Воронин, иди сюда! – уже одетый, с полотенцем наперевес скользнул Даня.
- Как дети – выпустив очередное кольцо дыма, прошептал отец.
- Китов, я по делу, хватит! – визжал Ворон, перепрыгивая кресло.
- То дело завтраком зовется! – ухмыльнулся отец.
- Не, дядя Андрей, важней, пошли, покурим, Кит – с серьезным лицом позвал Артур.
- На, сохрани у себя, заберу вечером – с бегающими глазами попросил Ворон и сунул Даниилу, какой – то легкий бумажный сверток, с сыпучим содержимым. Друг не стал задавать лишних вопросов, надо, так надо, молча принял сверток.
- Пошли есть – лишь кивнул он.
- Что за вид, Кит, ты же совладелец фирмы?! – уже за столом возмущался Ворон, поправляя дорогой костюм.
- А, что? – старательно прожевывая завтрак, сконфузился Даня, оглядывая себя. Костюм из «потертой» джинсы, черная футболка на выпуск, белые кроссовки, кожаные перчатки - безпальчники. Мать сердито сбила оплеухой с его головы джинсовую кепку.
- Как пацан! – хмурился Артур.
- На мне костюмы не сходятся – не отвлекаясь от еды, парировал друг. Ворон посмотрел на проступающие под футболкой накаченные руки и торс:
- Да, ну тебя! Вечером очень прошу, надень костюм, как у меня, помнишь, вдвоем покупали?
- Угу! – кивнул Даня, ухватив друга за крашенную челку – плагиатом занимаешься?
- О! заметил, быстрый, как вода в унитазе. Хотел посмотреть, как мне твой цвет волос идет.
- Пошли уже, подлиза, мне в институт, экономика страны в моих руках! – ответил Кит, бросив сверток на диван.
- Что ж ты творишь? – заволновался Ворон, пряча конверт под подушку.
- Здесь воров нет – обиделся Кит – наркомафию, что ли ограбил?
Ворон весь покрылся пятнами, что – то невнятно замямлил, в последствии оказавшееся извинениями. День прошел без помех, в институте Даня переоделся в костюм, и пошел к дому забрать сверток. Уже за углом улицы, он почувствовал запах гари.
- Опять дети помойку жгут – подумал Данька, уткнувшись взглядом в асфальт, обдумывая предстоящую свадьбу. Но удушливая гарь не давала сосредоточиться.
- Что за… - чихнул Кит и поднял голову. Через дорогу стоял его дом, укутанный черным дымом и сизым пламенем. Завывая сиренами, летели пожарные машины. Плакали соседи. Кит бегом бросился к ним.
- Где родители? – закричал он еще через дорогу. Одна из соседок указала на него пальцем и, заходясь в плаче, закричала:
- Милиция! Вот он – Даниил Китов! Сам убил, сжег, еще и спрашивает!
- Стой! – заорал стоящий рядом капитан и выстрелил в воздух.
- Что? Кто убил, кого сжег? Нет, нет, бред, это ошибка, какая – то, не верю, нет! – запаниковал Даня и сорвался с места, точно чувствуя, что все против него и нужно бежать.
- Даня стой! Пристрелю же! – орал вслед капитан.
- Дядя Леша не верьте никому, это не я! – зачем – то крикнул ему Кит, все быстрее удаляясь от дома.
- К Ворону! – мелькнула мысль, но тут же осекая ее, кто – то поймал его за пиджак.
- Не я! – заорал Даня, проснувшись от собственного крика.
Опять больница, злая сиделка над ним, он уже не различал сон от действительности.
- Чё орешь? Совесть замучила? – стягивая ремни на руках Кита, ворчала она – И правда буйный!
- Господи, да что же это? Для сна уж очень погано! – выгнувшись дугой, взвыл Даня.
- Щщщас тебе, сон, лежать! – ударив Кита в солнечное сплетение, так что он захлебнулся воздухом, оскалилась сиделка – Током тебя прошибут, быстро поймешь, что сон, что явь!
- Каким током? – ужаснулся Даня.
- Не высоким – почти успокоила сиделка – Не изжаришься, хотя тебе надо, родителей в пепел превратил, тебя бы так. А еще зовет: мама, папа, женюсь!
- Нет, не хочу, не правда! – заплакал Даня.
- Псих! – рявкнула сиделка, и вновь ввела лекарство.

- Не я! – орал Кит, вырываясь из цепких рук.
- Верю – спокойно ответил голос за спиной, и, встряхнув парня, повернул к себе. Противный дым шоколадных сигарет «Капитан Блэк» облаком окутал лицо. Кит, как всегда чихнул от этого запаха.
- Ворон! - обрадовался Кит.
- Где сверток? – продолжил Ворон.
- Артур, они говорят, что я родителей убил, меня ищут, ты здесь, все знаешь, о чем они? – задыхаясь, вопил Даня.
- Сверток?! – рявкнул Ворон и швырнул друга на землю.
- Там же под подушкой! – машинально ответил Кит.
- Дебил. Теперь к твоей девке пойдут – бросил Ворон и исчез так же быстро, как и появился. Кит откинулся на спину, пытаясь понять, что происходит. Пуля просвистела над головой, впившись в дерево.
- Даня, вернись, ты сделаешь только хуже! – кричал капитан.
- Ким! – вспомнив слова Ворона, вскочил Даня.

- Вот ведь бык, лекарства тебя не берут. Что и бедную девочку вспомнил? – снова скалилась сестра над ним, - щас еще снотворное вгоним.
- Не надо, прошу Вас, стойте – умолял Даня – я больше не буду кричать, дайте в себя прийти.
- Кими, Кими, Кими…- в полубеспамянстве закатив глаза, бормотал он.
- Кими, где ты? – шаря еще не привыкшим к темноте взглядом, звал он девушку. Кое - как, нащупав выключатель, Даниил зажег свет и окаменел. Вся квартира была вверх дном, мусор вперемежку с содержимым бельевых ящиков валялся на полу. Паркет был в крови, мебель вокруг забрызгана ей же.
- Алькием! – в ужасе бегая из комнаты в комнату, кричал Кит.
- Добить пришел все же – раздался голос невесты за спиной.
- Что? – оглядываясь, удивился Даня. Ким стояла в двух шагах от него, занеся длинный кухонный нож.
- За что, Данечка? – плача вскрикнула она, сделав шаг.
- О чем ты, милая? – осматривая перемазанную кровью девушку, в порванном платье, сокрушался Кит.
- Напал со спины, побил, изрезал – закричала она, и в мгновение ока, оказавшись рядом, проткнула его живот тонким лезвием ножа.
- Это не я! – сквозь зубы прошептал он, падая на пол.
- Лжец! – расплакавшись еще сильней, закричала она, схватив со стола тяжелую статуэтку.
- Не надо, Ким, верь мне, это не я! – закрывшись ладонью, взмолился Даня. В тот момент, когда статуэтка искрилась стальными краями в лунном свете, готовая упасть вниз, что бы разбить Дане голову, свет погас, из – за двери скользнула высокая тень с блестящим лезвием. Девушка захрипела и выгнулась вперед, нож пробил ее насквозь, она обхватила его ладонями и рухнула на паркет. Статуэтка выпала из ее рук, задев край головы Дани и правое плечо, так, что хрустнула кость. Тень проворно подалась к двери, скрываемая темнотой. Кит вскочил вслед за ней. У дверей он нагнал человека, и, размахнувшись, попытался ударить, но тот пригнулся и Даня ухнул в стену, до крови разбивая кулак. Проворная тень пронзила его ножом в живот второй раз и довольно улыбнулась, оголяя блестящие белые зубы, видные даже в темноте. Затем ногой ударив в только что нанесенные раны, вернул его в квартиру. Кит пролетел пол комнаты, упав на бортик кровати спиной, позвоночник громко хрустнул, и адская боль охватила тело. Он со стоном соскользнул вниз, потеряв сознание. Что было потом, он уже вспоминал, прошло всего пару часов, как его привезли в чертову больницу из квартиры Ким. Теперь стоит только вспомнить детали и думать, что делать дальше, а ведь рядом теперь никого, только Ворон и тот заинтересован в свёртке, что остался в сгоревшей квартире. Кит снова открыл глаза, все больше начиная бояться действительности. Обод больно сжимал виски, и он невольно поморщившись, оглядел новое помещение. Без шкафов, с кучей техники, на которых светились разноцветные тумблеры, многочисленные провода, тянувшиеся через всю комнату к …его голове! Даниил отчаянно дернул руками, но они были крепко привязаны, попытался закричать, но во рту был кляп. Он испуганно завращал глазами и завыл.
- Ишь, какой смышленый, даже жалко, что больной, быстро смекнул, что к чему. Не бойся, сынок, 5 минут и ты все забудешь, будешь обычным психом! – насмешливо улыбнулся доктор, погладив его по голове. За спиной с хрюканьем смеялась недавняя сиделка.
- Нет! – хотел, было, крикнул Даня, но из – за кляпа получилось лишь мычание, из глаз его брызнули слезы, он вновь выгнулся, но ремни снова его удержали.
- Данечка, я тебя люблю! Никуда ты от меня не денешься! – словно в полудреме вспоминал он, прежде чем услышал гудение напряжения…
Тишина…темнота…и пустота…
- Кто я? – открывая глаза, думал Кит, с наивными, глупыми глазами осматриваясь вокруг. Все было размыто, будто он только что прозревший котенок. Он подождал еще несколько минут с закрытыми глазами и открыл вновь.
- Глаза синие, огромные, как море! – удивленно воскликнул женский голос рядом. Даня разомкнул сухие губы, и пригляделся к человеку рядом. Миниатюрная сестричка, с белыми вьющимися волосами и мягким взглядом серых глаз.
- Пить хочешь? – догадалась она, и поднесла к его губам стакан воды, помогая поднять голову. Даня жадно глотал воду, и смотрел на девушку.
- Интересно, он знал ее раньше?
- Ты знаешь меня? Кто я? – прохрипел он. Она пожала точеными плечиками, и виновато опустила глаза.
- Тебя недавно к нам, «тихим», после электрошока, говорят «буйный» был. По карточке Вячеслав. На «К» как – то фамилия, целые сутки дремал, соня – взяв с тумбочки карту, бормотала она.
- Китов – прошептал Даня, сам, не зная от чего – мою фамилию всегда в школе забывали – добавил он чуть громче, и почувствовал, как нежная ручка медсестрички прикрывает ему рот. Она цыкнула на него и, поднеся палец к губам, отпустила руку:
- Ты все помнишь? По карточке ты – Костылев!
- Нет, ничего не помню, само собой Китов вырвалось, и Вячеслав чужое имя, какое – то – зашептал в ответ Даня.
- Не смей, слышишь, не смей говорить, что помнишь, а то снова под ток и будешь, как зомби ходить – запугивала девушка.
- А ты кто? – кивнул Кит.
- Я – медсестра – удивленно протянула она – Афина – добавила девушка – по-вашему, Фенька.
- Какое имя странное, вроде русская – удивился Даня.
- Греческое – улыбнулась Афина. Данька почувствовал, как в груди кольнуло, что – то из прошлой, забытой жизни, хотело вернуться в память или кто – то…
- Феняяяя! – заорала неистовым басом какая – то бабища за углом палаты – Хватит, возле больных нянькаться, они всего лишь психи!
- Всего лишь психи… - повторил Даня, и стал вспоминать, где слышал эту фразу.
- Я еще приду, ближе к отбою, знаю, они, что – то скрывают, у тебя глаза слишком глубокие для этого мелкого мира, что бы быть «просто психом» - прочирикала Афина, исчезая в коридоре. Даня закрыл глаза, пытаясь разглядеть в темноте памяти хоть что – то.
- Китов – это я, а имя у меня редкое, не Вячеслав, да, что за напасть?! – злился Кит, не открывая глаз на жуткую действительность. Вдруг из темноты мысли броском высветилась рука с ножом в черных кожаных перчатках – безпальчниках. Даня резко раскрыл глаза, осмысляющим взглядом глядя в белый, больничный потолок. Он откинул одеяло и задрал футболку, на животе рубцевались 2 глубокие раны.
- Доктор, я к нему – раздался мужской бас за дверью.
- Не забывайте, о чем мы договаривались – ответил врач, и через секунду в палату вошел высокий, смуглый парень, лет 20 – ти. Даня чувствовал, что он из его старой жизни, кто – то близкий: брат, друг, а может, с некоторых пор, враг? Он выжидающе смотрел на вошедшего.
- Слав – позвал парень.
- Ну, вот опять это чужое имя. Зачем они лгут? Что было в той старой жизни, что они спешат убить мое прошлое? Уничтожить даже мое имя?! – нахмурился Даня, но тут же опомнившись, изобразил изумление.
- Славка, неужели ты не помнишь меня? Своего лучшего друга? – скривив неправдоподобную мину, ныл парень.
- Как сильно я заблуждался в друзьях, стал бы верный мне человек, так старательно врать? – не удержавшись, подумал Кит, нахмурившись. Парень заволновался, поглядывая на дверной проем, где, опершись на косяк, стоял врач.
- Как тебя зовут? – заинтересовано разглядывая гостя, спросил Даниил.
- Д…Д…Денис – замявшись, ответил парень – Котов Денис – добавил он, показывая черные перчатки, на тыльной стороне которых были вышиты паутины и инициалы ДК. Даня изумленно впился в них взглядом, так, что гость невольно спрятал руки в карманы.
- Расскажи обо мне, я ничего не помню – попытался стабилизировать ситуацию Данила.
- Вячеслав Костылев, 21 год, живешь в соседнем отсюда городе – охотно врал «друг»
- У родителей? – вдруг перебил Даня.
- Нет – прищурившись, напрягся Денис – ты детдомовский.
- А девушка, у меня есть девушка?
- Нет. Вы расстались, ты расстроился, полез на гору в своем альпинистском снаряжении, веревка лопнула, ты упал, пузом на кирки, позвоночник пополам – разошелся Денис.
- А где я учился? – не унимался Даня.
- Черт его побрал, все такой же настырный – процедил парень сквозь зубы – в ПТУ, мой друг, ты автомеханик. Слушай мне пора, я завтра приду – быстро ответил он, и ушел.
- ДК…странно, что – то свое, родное. Альпинизм? Странно, а пальцы не в мозолях, только ладони, как от турника и руки сильные, как у спортсмена. А тягу к машинам и вовсе не испытываю – задумался Данила, вспоминая только что рассказанную сказку. В палату влетела Афина, растрепанная от бега и взволнованно горящими глазами, и сбила все его мысли в кучу, неистово тряся за плечо.
- Что, Афина?! – рассерженно закричал он.
- Нельзя, слышишь? Нельзя тебе ни слова из своих воспоминаний говорить, они хотят, свести тебя с ума, заковать здесь навечно! – задыхаясь от быстрого темпа речи, тараторила сестра.
- О чем ты? – подскочил Даня. Афина придвинулась вплотную к его уху и стала шептать недолгую историю о забытой жизни. Феня выходила из соседней палаты, когда заметила в коридоре врача и посетителя «Славы», от неожиданности она шагнула назад и прислушалась…

- Артур, ты мог выбрать себе любое имя, неужели стоило так подвергать себя опасности ради прихоти и перчаток. Инициалы, как у него, кличка Кит, а ты назвался Котом, он не дурак, слишком созвучны слова, есть огромная вероятность, что он все вспомнит. И тогда – доктор опасливо огляделся - он нас раскроет и сдаст!

- Он в дурдоме, как он это сделает? А перчатки, как заколдованные, он в них все работы печатал, и все на ура!!
- Проверяющие будут приходить, дабы узнать о его состоянии, нужно продержать его в таком состоянии год, если он вспомнит что – то и скажет проверяющим, мы пропали – паниковал врач.
- Прекратите впадать в истерику! – схватив доктора за закорки, зарычал Ворон – если что электрошок всегда под рукой!
- Нельзя, в том то и дело, напряжение итак было завышено. Разрешение было только на более малое напряжение, что бы снять якобы буйное состояние, мол, целыми днями воет, на врачей кидается. Потеря памяти принесла мне не мало проблем. Повторно проводить процедуру для них просто не зачем, увидев в палате полного Дауна, к расследованию подключаться не только друзья – экономисты, которых не на много хватит, но и власти! – еле различимо, для затаившейся Фенечки, зашептал врач.
- Я запутаю его, не забывайте подливать масла в огонь, он не должен узнать правды, как только у него появится малейшее воспоминание, Вы должны опровергнуть его, сказав, что это действие лекарств – глюки. Я буду вешать лапшу про правдоподобные сны. А главное следите за его бормотанием ночью, он вспоминает во сне и кричит, что видит – холодно ответил Артур и вновь быстро исчез в коридоре. Доктор направился в кабинет. Афина вжалась в стену, дабы не быть замеченной и донести до Данилы разговор, и вот она перед ним. Громко выдохнув, Феня закончила рассказ и вопросительно смотрела на паренька. Данька крепко обнял ее, расцеловав румяные щеки:
- Спасибо, этого я не забуду, даже в состоянии Дауна! Только помоги мне, на ночь затыкай мне рот, если я что – нибудь вспомню – это может услышать врач – смотря в глаза девушки, просил Кит. Феня кивнула и, погладив его по голове, вышла. Впервые, пожалуй, Даня так боялся ночи и собственного сна. Афина пришла уже затемно, принесла чистый белый платок, и, поцеловав горячий лоб Дани, снова ушла. Но на сей раз, прошлое не пожелало вернуться к Даниле, и он спокойно провел ночь, вглядываясь в ее темноту. Утро принесло только разочарование: не вспомнив ни секунды прошлой жизни, Даня очнулся ото сна, и вместо Фенечки увидел старую необъятную бабу, с выдвинутой вперед челюстью и маленькими злыми глазенками.
- Ну, что, крикун, соскучился? – оскалилась она своим обвисшим ртом с зубами в шахматном порядке. Даниил испуганно задвигал губами, но платок был на месте. Значит или врач сказал, или…
- Тебя недавно к нам, «тихим», после электрошока, говорят «буйный» был, – вспомнил он слова Афины.
- Эта баба могла лечить меня в забытой жизни! – обрадовался Кит – такое лицо сложно забыть, а значит, она может пробудить во мне память!
- Че обрадовался, придурок? – огрызнулась баба. Она на секунду повернулась за лекарством, но Даниле этого вполне хватило, что бы выплюнуть платок.
- Бабуля, ты сегодня так хорошо выглядишь – оголив белые зубы и ласково улыбнувшись, пролепетал Кит.
- Какая я тебе бабуля? Баба Нюра я – заорала в ответ баба.
- Бабуля – назло скорчив лицо подебильнее, заулыбался Даня.
- Вот зараза, ща, как тресну! – замахнулась баба Нюра огромным кулачищем.
- Не надо! – раздался звонкий голосок в дверях. Легкая, смелая Афина впорхнула в палату, схватив сиделку за руку.
- Ну, подумаешь, стукну разок дебила, что ты Финик? – неожиданно тепло и добродушно улыбнулась бабка.
- Он хороший, не дебил, не бей его, посмотри у него глаза, как море: большие и глубокие – упав на колени перед Данилой, как ребенок просила Афина, поглаживая густые Данины кудри. Нюра с глупым любопытством в глазах уставилась на парня. Феня потянула его за руку. Данька отрицательно покачал головой, мол, не вспомнил ничего. Афина разочарованно опустила лицо на его ладони. Когда Нюра вышла, Феня вновь приблизилась к его уху.
- После электрошока тебе делали операцию на позвоночнике, ты можешь ходить, если будешь тренироваться, они специально тебя держат! Сегодня мое дежурство, выспись, ночью пойдем к тренировочному залу – шепнула она, подала новый платок и вышла. Как бы ни хотел Даня вновь увидеть свое прошлое, он не мог уснуть, наверно попросту боялся. Возможно, в прошлом он стремился вперед, не боялся опасностей, и к чему это привело, лежит он обездвиженный, существует, как растение, все вокруг врут и считают его психом – убийцей. А он даже не помнит людей, которые были рядом с ним. Что же теперь в этой непроглядной темноте будущего?
- Раз врут, значит, прошлое опасно, и его стоит забыть, - объяснял он Афине в очередной раз, когда она ночью пришла за ним. Он отказался идти с ней, Афина разозлилась и, кинув на одеяло очередной платок, убежала, прошептав вслед:
- А как же те, кто был забыт? Они тоже страдают из – за несправедливости, но и сделать уже ничего не могут, они лишь духи, память о которых уходит в темноту и неоправданность!
Несколько месяцев она уже пыталась пробудить в Дане желание тренироваться, время поджимало, скоро должны были прийти проверяющие и для освобождения от оков он должен быть в твердой памяти и ходить. Но парень день ото дня придумывал новые уловки, что бы не тренироваться. Даня почувствовал, как защемило сердце, и хотели задушить собственные слезы, как хотят вновь воскреснуть в памяти, запятнанные ложью люди. Данила сдержал крик, почувствовав в себе непонятную силу, он не заплакал, как обиженное дитя, он все понял, ясно, отчетливо, понял, почему раньше не хотело приходить прошлое! Он потерял себя, не верил в собственные чувства и силы, не верил в самого себя, и прошлое не спешило возвращаться, так как Даня испугался бы его и не стал стремиться дальше. Он слышал, как совсем близко, снова плачет за стеной Афина. Он с жутким усилием поднялся с кровати и тихо позвал ее.
- Пошли – виновато прошептал он исподлобья. Афина улыбнулась, на ее глазах в лунном свете сверкали слезы счастья, она подвезла каталку и помогла Даниле на ней устроиться. В гробовой тишине они выехали в коридор, темный и холодный, как путь в небытие. Даня смотрел в даль, как завороженный, вновь что-то до боли знакомое рвалось из глубин памяти.
- Смотри, Китов, если ты будешь сражаться, скоро в конце этого коридора откроется дверь, и ты уверенной, бодрой походкой выйдешь за эту дверь, оправданный и новый! – шептала ему Афина, воскрешая еще слабую надежду.
- Не пойду, побегу! – улыбнулся окрыленный парень, и тут же запнулся, вновь посмотрев на даль коридора. Еще темно, предрассветная прохлада ласкает скулы и тело под рубашкой, какое знакомое приятное чувство. Даня закрыл глаза и втянул утреннюю свежесть. Дыхание его само стало учащаться и вот уже перед глазами темные аллеи парка, Ноги в старых драных кедах шелестели по грубому асфальту, гулом и болью, отдаваясь в голове. Мелкий прохладный дождь смешался с ветром и с силой бил в лицо, заливался в глотку. Дыхание сбилось, и басистый хрип заменил звонкий голос бывший ранее. Вот в конце аллеи институт, его родной, где он отучился 4 курса на экономиста. Где встретил девушку своей мечты… Он на секунду затаил дыхание, но мимолетное ведение прошлой жизни опять ускользнуло.
- Черт – забывшись, вскрикнул Даня.
- Тихо! – тут же шепнула Афина и закрыла ему рот ладошкой – Все вот и зал… Зал был темный и холодный, через три огромных окна до пола, лунный свет разбрасывал дорожки, одна освещала 2 параллельные полу балки, вторая следы ног нарисованных белой краской, третья красивое лицо Фени. Она села перед ним на колени и стала ощупывать его ноги. Вдруг, как удар тока прошиб суставы, Даня посмотрел на подругу влажными от счастья глазами, и, опершись на коляску, стал вставать. Она подала ему руку, но он упрямо вставал сам, покачиваясь, как годовалый малыш. Даня крепко вцепился в перекладины, так что мускулы проступили на его руках, спине и шее.
- Иди – позвала впереди Афина. Парень секунду помешкался и передвинул 2 ноги сразу. Боль пробила все тело, он подавил ее и посмотрел на подругу. Феня обхватила его за щиколотки, сначала толкнув одну ногу, затем вторую. Даниле показалось, что его ноги режут ножами, но шел. Мускулы дрожали, он рычал от боли, но шел. Пройдя полпути, он не смог больше терпеть и отпустив перекладины, рухнул на пол, извиваясь от боли, как змея.
- Довольно! – прошептала Афина и помогла Дане встать. На негнущихся ногах он поднялся, тяжело дыша, весь в поту.
- Нет! – он снова отвел руки Фени, и вновь схватился за перекладины.
- Не надо! – хотела, было помешать девушка, но Данила уже упрямо шел. Все его лицо исказилось от конвульсий, пот лил ручьем, тело дрожало, он глубоко дышал, иногда с шумом втягивая воздух сквозь стиснутые зубы. И хотя каждый шаг давался ему с трудом, он все же дошел до конца, и упал в коляску. На его лице играла улыбка счастья, которую не смогли скрыть ни одни муки. Потихоньку Афина выкатила его в коридор, и они непринужденно улыбаясь, направились в парк.
- Китов, ты весь мокрый, я принесу тебе воды, хочешь? – заботливо проворковала Афина. Даня кивнул. Точеная фигурка медсестры скрылась за аллеей из высоких, покрытых зеленью, вязов. Данила запрокинул голову в небо. Шумела листва, тихо, нежно… грело солнце,…плыли облака медленные, убаюкивающие…


- На, сохрани у себя, заберу вечером – с бегающими глазами попросил Ворон и сунул Даниилу, какой – то легкий бумажный сверток, с сыпучим содержимым. Друг не стал задавать лишних вопросов, надо, так надо, молча принял сверток.
- Пошли есть – лишь кивнул он. Потом Даня кинул сверток на диван.
- Что ж ты творишь? – заволновался Ворон, пряча конверт под подушку.
- Здесь воров нет – обиделся Кит – наркомафию, что ли ограбил?
Ворон заволновался… Даня посмотрел на руку, неаккуратно взяв пакет, он пробил бумагу большим пальцем. Почему он тогда не обратил внимание? На пальце осталось белая субстанция без запаха, похожая на муку. Наркота! Но Даня был весь в мыслях о свадьбе… Завтрак. Данила заметил, что Ворон перекрасился, волосы в его цвет…попросил надеть костюм, как у него…
- Милиция! Вот он – Даниил Китов! Сам убил, сжег, еще и спрашивает!
- Стой! – заорал стоящий рядом капитан и выстрелил в воздух.
- Что? Кто убил, кого сжег? Нет, нет, бред, это ошибка, какая – то, не верю, нет! – запаниковал Даня и сорвался с места, точно чувствуя, что все против него и нужно бежать.
Не совпадение…Ворон убил и устроил поджог, соседи видели из окон каштановую макушку и костюм, и разве разберешь с высоких этажей, на сколько тот человек был уже в плечах, чем появившейся через пару часов в том же виде Даня. Дальше он направился к Ким… израненная она тоже утверждала, что это все сделал Даня. Потом вломился кто – то еще, он погнался за убийцей…
У дверей он нагнал человека, и, размахнувшись, попытался ударить, но тот пригнулся и Даня ухнул в стену, до крови разбивая кулак. Проворная тень пронзила его ножом в живот второй раз и довольно улыбнулась, оголяя блестящие белые зубы, видные даже в темноте. Пара кожаных перчаток – беспальчников заключали нож торчащими из них крючковатыми пальцами. А дальше, ну же, там дальше, в темноте…ну…два черных, сверкающих глаза…Ворон!
Данька испуганно раскрыл глаза и часто, глубоко задышал. Летний зной давно поутих, и ветви деревьев покачивались на вечернем ветру. Данила напряженно пытался наладить хронологию событий, только что вернувшихся в его память.
- Оля! – вспоминал он возмущенный крик отца…
- Даниил, Данька! – возвращалось к нему вновь обретенное имя…
- Ворон, помоги! – шептал он о предавшем друге…
- Алькием, Кими – зажимая ладонями уши, с горестью вспоминал Кит о любимой.… Теперь он вспомнил все! Но, что теперь? Родители мертвы, и в их смерти винят его, и Ким не вернуть!
- Стоп! – опомнился он – я же кричал во сне – Даня стал опасливо озираться, когда знакомый голос оповестил о своем присутствии, и, увы, голос этот был не Афины.
- Что Китов, все вспомнил? Жаль, мог бы жить, отлично зарабатывать, но ты же самый честный! – угрожающе шипел Артур над ним. Отпираться было бесполезно, и Даня впился в него полными горем огромными глазами.
- Зачем ты убил их, если я так мешал тебе, почему не убил меня? Я был верным другом, за что все это?! – едва ли не со слезами шептал Даня.
- Ты так ничего и не понял? Поверить не могу! Слушай же, Даня, как все зарождалось…
С детства Артур завидовал лучшему другу, Данила был целеустремлен и бесконечно любил жизнь во всех ее проявлениях. Семья Китовых своим умом и трудом заработала свой капитал. Даня не пользовался им, а начал зарабатывать сам и всегда у него все получалось. Самые красивые девушки по пятам ходили за ним, но он искал ту единственную, и нашел… Ворон никогда не понимал, почему Кит не пользуется своей возможной властью, не использовал людей в своих целях. Самому ему всегда не хватало стремления, за что Артур не брался, все тут же бросал. Девушки не обращали на него такого внимания, как на друга, а деньги у него появлялись только от отца, который никогда не признавал сына в обществе. И тогда в голове Ворона созрел план, как украсть чужую жизнь.
- Я был влюблен в Алькием, но она меня даже не замечала, ты был для нее центром вселенной! Я годами пыхтел над документами собственной компании, а ты за вечер все сделал! Я ввязался в аферу, а ты чудесным образом все избежал! – кричал сверху вниз Артур.
- Алькием всегда хорошо к тебе относилась, тебе, как обычно не хватило напора, что бы покорить ее. Мои родители принимали тебя, как сына, я всегда был готов помочь тебе, – кричал в ответ Кит.
- Теперь уже все равно. Раньше все было по – другому: ты – добрый мальчик, успешный экономист, покоритель сердец. Я – никчемный помощник, злыдень и неудачник. А знаешь, как теперь живет Денис Котов, нет не Артур Воронин, Артур погиб с твоими родителями в горящей квартире, ты убил его. Теперь есть Денис Котов богатый предприниматель для правительства, и более богатый наркоторговец для «друзей»! Я обладаю всем тем, что мог бы иметь ты, но ты самый честный, побрезговал. Конечно, твою киску Алькием не удалось спасти, она сейчас принадлежит только червякам, а никому – то из нас, но у меня девочка не хуже. Да, кстати, твою здешнюю подружку, Афину, я тоже убью, много знает. Жаль, ты не успел ее… завоевать – мерзко цокнув языком, прищурился Артур, - Может, я успею…
- Не тронь – зарычал Даня.
- Останови меня! – насмешливо ответил Ворон, - кто ты теперь? Для тех, кто за этим забором ты – сумасшедший убийца, прикончивший родителей, друга и девушку, а здесь ты - безногий псих! Еще пару минут и я оформлю протокол, что ты накинулся на меня, и тебя опять пустят под ток, да под такой, что ты станешь, как тряпичная кукла, вряд ли даже говорить сможешь!
- А как же смотрители? – опомнился Даня.
- Смотрители? Смотри-ка, какой осведомленный! Для них мы и пишем протокол, а перебор с напряжением повесим на перепады напряжения, заодно и ремонт в больничке сделают. Девочку искать не будут, мало, что ли суицидов в стране? – задумчиво рассчитывал Артур.
- Не надо, ты уже умываешься кровью, остановись! Она ничего не скажет, я предупрежу ее. Ей все равно никто не поверит! – взмолился Данила, но Ворон был непреклонен.
- Всё, Даня! Всё кончено, твоя жизнь стерта в порошок, и твою личность сейчас развеют в пепел, – холодно откликнулся некогда друг. Данька посмотрел на еле реагирующие ноги, и силой ударил по бедру, тупая боль пробежала по телу, и тут же исчезла. Он хотел бежать, предупредить Афину, с исчезающей надеждой он оттолкнулся от коляски, и некрепко встал на слабые ноги. Артур остановился и затрясся от страха:
- Не может быть, так не бывает, ты калека, ты не можешь ходить, тебя даже не тренировали! – шептал он побелевшими губами, пока Даня шаг за шагом приближался к нему.
- Друзья везде найдутся, для кого – то я просто псих, для кого – то просто человек! – говорил Даня. Но внезапно Данила почувствовал, как ноги придают его, слишком поздно он опомнился, слишком часто отказывался помогать себе, теряя надежду, и теперь горько поплатился за ошибки. Колени затряслись и острая боль, как будто в ноги воткнули раскаленные, стальные штыри, сковала парня. Он протяжно завыл, закричал от боли…он падал. Где – то в темноте аллеи с зажатым ртом, каким – то бугаем, Феня пыталась вырваться и закричать, кинуться на помощь. Данила и Ворон были далеко от них, на высоком больничном крыльце, которое высилось на многие метры от земли соединенное с ней мраморной лестницей с двух сторон.
- Не позволю – зашипел Даня, глядя в сверкающие глаза Ворона, ждущие его падения – своего триумфа. Артур вальяжно сделал шаг к резным перекладинам и, опершись, наблюдал, на движущегося к нему, на одной лишь силе воли, парню. Но Кит шел. Воронин вновь запаниковал, но было поздно…
Ноги горели, будто объятые пламенем:
- Сейчас или никогда, за родителей, за Ким, за Афину – в тот момент бугай впился иглой от шприца с воздухом в нежную ручку девушки, и она обмякла в его руках, с широко раскрытыми от ужаса и замеревшими глазами.
- За мою потерянную жизнь – Даниил схватил Ворона за горло, и перегнулся через перила вместе с ним…
Секунда…адская боль во всем теле…он еле разомкнул веки…испуганное лицо Ворона, Смерть уже зазывала его и тянула с собой…он глотал кровь и задыхался…Даня с жжением в легких, выдохнул, кончено!


- За самопожертвование – проскрипел старческий голос, прежде чем Даня услышал последний вздох Ворона, и вокруг него все погасло, закружилось, и холодный мраморный больничной дорожки сменился на что – то очень теплое…


- Даниил! 6 утра - подъем! – прогремел голос, щелкнул пульт, и какой – то грозный комментатор стал ругать спортсмена.
- Отец! – мигом очнувшись вскочил Даня – Отец! Парень, перепрыгнув через кровать, в трусах, влетел на кухню, получил легонько полотенцем по спине, но, ничуть не обидевшись, завопил от счастья:
- Мама! Мамочка! Мамуля!
- Ооооооооооля! Он сбрендил, с этой свадьбой на Фенечке!
- Феня? А где Алькием? Ворон? – застыл в ступоре Данила.
- Ким? – та, что бросила тебя, когда усомнилась в твоей правоте, в этой дурацкой историей с наркотиками, Судьба нашла тебе вторую половинку лучше! Это же надо! Находить силы после дежурства, чтобы наматывать с тобой круги по парку. А ты не отвлекайся, давай упор - лежа и 50 отжиманий! Скоро невеста придет. – Весело пропел отец из под усов, и добавил более ворчливо – Ворон, Ворон, что – то знакомое, не пойму, откуда знаю, нет сейчас таких среди твоей друзей, или это тот наркоман, что втянул тебя в аферу с наркотиками? да, да, точно он! Так он в тюрьме, сын, получает за свои деяния, точно – точно, в тюрьме. Он покосился на отжимающегося сына, который только и шептал:
- Судьба, Судьба… - и светился, как лампочка.
- Доброе утро, всем! – тонкий голосок разлился по всей гостиной. Афина стояла в спортивной одежде, с пакетом сладостей в руках.
- Ну, не стой же, как истукан! – возмущался отец – иди, обними, поцелуй, и забери эти сумки у невесты!
Феня зарделась, мама заквохтала возле нее:
- Солнышко, вечно ты нас, стариков балуешь! После дежурства, с сумками, иди лучше поспи, Данечку никто не украдет на пробежке.
- А вдруг! – звонко расхохоталась девушка, чмокнув подошедшего Данилу – перестань шастать в трусах, одевайся, побежали!
Она встряхнула локонами, убрав с лица последнюю усталость и улыбнувшись, поманила Даню… Данила пошел за ней, по пути накидывая олимпийку, пытаясь выкинуть из головы образы полыхающей квартиры, проводов от электрошока, мертвых Алькием и Афины…теперь он будет дорожить жизнью своей и любимых, как никто другой…
Иногда хочется, открыв глаза, понять, что это был сон, и вся жизни впереди, и ничто не предвещает грозы.…Иногда ты знаешь, что это был не сон, но там наверху кто – то посмотрел и сказал: «А ну-ка повтори!»