Вечное дыхание Океана

ПРОЛОГ

Эта книга - вечная история жизни, гимн любви, торжество Мечты, ставшей реальностью. История эта стара, как мир, всеобъемлюща, как время, но в то же время уникальна и прекрасна в своём совершенстве, как лёгкая снежинка, с порывом ветра опускающаяся на Землю с небес.

У каждого из нас есть своё предназначение на Земле, называемое Мечтой. Следуя своей Мечте, человек обретает счастье и гармонию внутри себя. И тогда весь мир ему – родной дом, а окружающие люди - верные друзья и соратники.

Изменив своей Мечте, человек предаёт в первую очередь самого себя, ведь он лишает себя возможности быть счастливым.

Человек сам, и только сам строит свою судьбу. А Господь просто помогает ему идти по выбранному им пути, ведь Бог – всемилостив, и Он стремится выполнять желания людей.

Пойдёшь навстречу своей мечте – и Бог с тёплой улыбкой будет вести тебя, радуясь вместе с тобой, мягко поддерживая и защищая от ударов окружающего мира. Пойдёшь по ошибке в другую сторону - Господь вздохнёт, улыбнётся, и тоже будет помогать, но чем дальше будешь идти по неверному пути, тем чаще Он будет посылать знаки, подсказывая, что надо бы изменить направление. Мудрый прислушается к подсказкам и попробует что-то поменять. А глупец будет упрямо двигаться вперёд, игнорируя знаки, считая, что это нормально, когда вся жизнь – борьба, и не замечая, что на самом деле стоит на месте, не сдвинувшись ни на шаг, все силы свои отдавая борьбе…с самим собой.


«Хочешь изменить мир? – Просто стань счастливым, и мир вокруг тоже начнёт меняться» – Ведическая мудрость.

Глава 1. НАЧАЛО

Белый корабль качался на волнах, тревожно гудел, поторапливая пассажиров – ему не терпелось вырваться на волю и полететь по волнам, как птица, оставляя за собой на воде мимолётные пенные круги.

Лилиан так долго ждала этого путешествия, но сейчас, помимо ошеломляющего восторга, который она испытывала при одной только мысли о предстоящих ей в пути приключениях, щемила сердце грусть разлуки с родными, которые, стоя на причале, сейчас преданно глазами искали её среди толпящихся у борта людей. Ещё было ей чуть-чуть страшновато: пугала неизвестность, ведь даль-то какая! Что ждёт впереди – одному Богу известно! Постояв минутку в задумчивости, прислушиваясь к себе и отслеживая охватившие её эмоции, Лилиан бесшабашно тряхнула золотистыми кудряшками (как раз сделала модную стрижку перед путешествием, очень красиво, хотя мама чуть не заплакала, так ей жалко было красивую дочкину косу почти до пояса!), и радостно замахала родным белым надушенным платочком.

- Я здесь! – кричала она, но голосок её тонул во всеобщем оживлённом гуле: корабль был огромным, пассажиров – сотни, провожающих ещё больше – в общем, творилась такая весёлая кутерьма, что разобрать что-либо во всей этой суете было просто невозможно.

Наконец, её увидели. Родители, Сонечка, Тарасик и Георгий теперь тоже что-то кричали ей, показывали руками, но Лилиан ничего не понимала, и только кивала головой и смеялась. От всего происходящего её охватило такое радостное возбуждение, что даже кончики пальцев покалывало, как будто невидимыми тоненькими иголочками. Она вдруг осознала необратимость грядущих перемен и всю важность переломного момента в своей судьбе: да, судьбу свою она строила, вернее, перестраивала, именно сейчас, в этот самый момент. Можно испугаться, повернуть вспять, и всё останется так, как было всегда – тихо, спокойно, без потрясений и глобальных событий. Она будет обласкана родными, с ними будет всегда надёжно и безопасно, ей будет гарантирован уютный дом, тёплый домашний очаг и любовь близких. Но вот только больше ничего другого не будет. А именно этого «чего-то другого», чего Лилиан пока себе объяснить никак не могла, ей и хотелось всей душой, к этому и стремилось непреодолимо её сердце. Нет, не сможет она оставить всё как есть, слишком она верила в свою судьбу и доверяла интуиции, которая раньше шептала, а в последние годы громко кричала ей: «Поверь в свою мечту и отправляйся в путь!». Лилиан знала, где-то глубоко внутри чувствовала и была уверена, что если не последует этому зову – счастлива не будет. Она, несмотря на свои юные годы, уже знала, что такое тоска и безысходность, и не хотела, чтобы это разъедающее душу чувство сопровождало её всю жизнь.

Лилиан быстро прошептала свою любимую коротенькую молитву: «Боже, дай мне силы принимать то, что я не могу изменить, изменять то, что я могу, и мудрость, чтобы отличать одно от другого». Спокойная уверенность заполнила её сердце, и теперь она уже без какой-либо примеси беспокойства взглянула на берег. Тарасик влез на оградку, чтобы было лучше видно сестру, и старался одновременно держаться, свистеть и махать рукой на прощание. Георгий, старший брат, держал маленькую Сонюшку на руках; он казался таким высоким по сравнению с худенькой мамой и приземистым отцом, обнявшим её за плечи. Когда Лилиан, присмотревшись, увидела, что мама утирает платком слёзы, волна нежной печали наполнила всё её существо.

- Благослови вас Господь! – тихо произнесла она: кричать что-либо было бесполезно – всё равно не услышат. Слова свои она сопроводила сердечными воздушными поцелуями.

Загремел бравурный марш. «Благовест» стал плавно отдаляться от пристани, и стихия эмоций достигла своего апогея: море платков взмыло вверх в руках уезжающих и остающихся, сотни глаз увлажнились слезами, вызванными у одних светлой радостью, а у других – тоской расставания. Воздух был словно наэлектризован токами людских чувств и переживаний.

Что это было – эгоизм молодости, или твёрдая уверенность в правильности избранного пути – Лилиан не знала, но теперь уже грусть окончательно покинула её, и, несмотря на мамины слёзы, девушка полностью отдалась волшебному предвкушению новой жизни. С того момента, как Лилиан ступила на палубу «Благовеста», её не покидало ощущение праздника. Душа ликовала: «Свершилось! Я отправляюсь навстречу неведомым приключениям в поисках своей Мечты!». Она в последний раз махнула стремительно удаляющимся фигуркам на берегу, мысленно пожелала им Божьего благоволения, и посмотрела на небо. Оно было прозрачно-лазурным, чистым и высоким, как и её Мечта.

Постояв немного на палубе, подставляя Солнцу лицо и наслаждаясь тёплым ветром, Лилиан прошла в свою каюту Первого класса – уютное маленькое помещение с привинченной к полу кроватью, столиком, тумбой, подобием раковины для умывания и небольшим платяным шкафом. Раскрыв саквояж, девушка достала из него необходимые для путешествия вещи, аккуратно убрала всё в тумбу, положила на стол взятые с собой книги, повесила в шкаф любимое платье цвета морской волны (вдруг будет повод надеть!), сполоснула над раковиной большое яблоко и, присев на кровать, на минуту притихла, прислушиваясь к себе. Нет, страха больше не было, сердце билось ровно, пытливый ум впитывал новые впечатления и готовился к продолжительной работе.

Лилиан с удовольствием надкусила сочное яблоко, и, взяв в руки блокнот и ручку, пересела к столу. Наконец-то! Тишина, одиночество и своё рабочее место! Как долго мечтала она об этом, постоянно делясь письменным столом с братом и сестрой: в кабинет отца дети допускались только для того, чтобы взять книги в домашней библиотеке, Георгий к своему столу малышей тоже не жаловал, так что Лилиан приходилось мириться с вечной вознёй и шумом у стола, который был если не залит водой, то заляпан красками или полностью оккупирован ребятнёй, занятой детскими играми. «Мечта начинает сбываться!» – эта мысль так обрадовала Лилиан, что она тихонько засмеялась.

Прежде всего Лилиан решила вести путевой дневник, чтобы впоследствии можно было легко восстановить события на её пути к Мечте и не упустить ни одной важной детали. Девушка раскрыла блокнот в коричневом кожаном переплёте с витиеватой надписью «Панкратовъ» на обложке, взяла ручку и задумалась. Итак, с чего же начать?
 
А началось всё давным-давно, когда бабушка Люси ещё жила с ними в России. На самом берегу Волги, в древнерусской Костроме, стоял, высокомерно поглядывая на соседские дома своими широкими окнами с белоснежными узорчатыми ставнями, её добротный старинный особняк. Фамильный дом Демидовых был, можно сказать, признанной исторической ценностью города: не шуточки, в начале века дому минуло уже более трёхсот лет. Многое пережил, и многое повидал сделанный на совесть русскими мастерами – умельцами особняк за эти годы бурной российской истории. Был он молчаливым свидетелем изгнания сторонников Лжедмитрия II из Ипатьевского монастыря, находился в эпицентре создания народного ополчения Минина и Пожарского, стоял у истоков основания династии Романовых, когда в марте 1613 года в том же Ипатьевском монастыре был призван на царство Михаил Федорович Романов. Многое могли бы рассказать величественные стены особняка благодарному слушателю.

Судьба была благосклонна к фамильному гнезду Демидовых, и, несмотря на часто случавшиеся в те времена в российских городах пожары, особняк за триста лет своей жизни ни разу серьёзно не пострадал. Его раза два тщательно реставрировали, а когда Лилиан было около пяти лет, Людмила Афанасьевна Демидова, бабушка Лилиан, законная наследница и владелица дома, произвела в нём капитальный ремонт. Лилиан достаточно хорошо помнила шумную суету, неразбериху в доме и вокруг него, множество людей и бабушку, энергично бегающую с этажа на этаж и отдающую распоряжения своим зычным, сильным голосом.

Лилиан жутко нравилось копаться в многочисленных кучах строительного хлама: они с другом, соседским мальчишкой, вытаскивали оттуда доски, старые кирпичи, и прочий мусор, для строительства собственного дома. Общими усилиями, ценой заноз, синяков и ссадин, «дом» на заднем дворе вскоре был построен, и дети искренне гордились своим детищем. Правда, когда родители приехали за Лилиан, мама была в ужасе от внешнего вида дочки, её любимого обиталища («Какой это дом, Лили! Это же куча мусора!»), и крепких словечек, которых девочка в изобилии набралась за лето от строителей, да и что там скрывать, от любимой бабули тоже: та частенько, не стесняясь, громко отчитывала нерадивых работяг за леность и разгильдяйство.

Как бы то ни было, особняк в конце концов был отремонтирован, и выглядел совсем как новый: стропила были подняты, крыша подведена на европейский манер, под новомодный шифер, крыльцо выстроено широкое да красивое, на окнах – новые наличники, а паркетные лакированные полы блестели так, что смотреться в них можно было, как в зеркало.

И с тех пор каждое лето Лилиан проводила только у бабушки Люси: в середине мая та приезжала за ней в пасмурный, шумный Санкт-Петербург, всё лето они проводили вдвоём в Костроме, а в конце сентября бабушка отвозила любимую внучку обратно к родителям. Как-то так сложилось, что Лилиан была самой любимой внучкой Людмилы Афанасьевны Демидовой, что в общем-то, и не удивительно: все говорили, что Лили – вылитая Людмила Афанасьевна. Лилиан смотрела бабушкины фотографии, и, подрастая, замечала, что сходство, на самом деле, поразительное – те же светло-русые волнистые волосы с золотым отливом, те же красивые серые глаза, нос с небольшой аристократической горбинкой, нежный овал лица, тонкая шея – всё как у бабушки Люси в молодости.

Время шло, и с годами Людмила Афанасьевна стала всё чаще жаловаться на здоровье – возраст сказывался. Недомогания носили сезонный характер, и обострялись в холодное время года. А в России, как известно, холодное время года может растянуться на весь год. И, наконец, её лечащий врач, Юлиус Лейбниц, молодой доктор родом из Германии (приехал повидать экзотики в дикой Russland, да так и остался в Костроме, обзовёлся семьёй, детьми, пока окончательно, как говорится, не «обрусел») настоятельно рекомендовал ей поехать в знаменитую водную лечебницу «Point d`eau» в Марселе: и обстановку сменить полезно, и лечение там весьма действенное.

Людмила Афанасьевна уехала в Марсель в июне 1887 года, сразу после Дня Рождения своей любимой внучки. Лилиан тогда исполнилось всего четырнадцать лет, но она отчётливо запомнила ощущение опустошённости, охватившее её после отъезда бабушки. Она словно предчувствовала, что больше никогда не увидит её. Лилиан долго тогда стояла на берегу Волги, надеясь, что волны могучей полноводной реки унесут прочь печаль из её сердца. Вернувшись в мгновенно опустевший дом, она слонялась из комнаты в комнату, желая побыть в одиночестве, и несмотря на то, особняк наполняли члены семьи и слуги, Лилиан подумала о том, что душа покинула этот дом, он казался ей теперь нежилым и каким-то жалким.

Она с радостью вернулась с родителями домой в дождливый Петербург, и стала с нетерпением ждать вестей из далёкого Марселя.

Продолжение следует...