Хранитель вечности

Буран пришёл в ущелье под вечер.
Затянув стремительно небо серой пеленою, скрыл от глаз робкое зимнее солнце. Закряхтели на склонах Чарского хребта высоченные вековые сосны, раскачиваясь под свирепым натиском северного ветра и роняя с веток крупные комья слежавшегося снега. Но буран подхватывал их на пол-пути к земле и одним могучим порывом превращал в невесомую колючую пыль.

- Спокойно, Шайтан, - поднял голову писавший за столом человек, успокаивая вскочившего на ноги пса, - это просто снежная буря.

Лайка, не обращая внимания на слова хозяина, тревожно переминалась перед закрытой дверью, за которой бушевала стихия.

- Неужели гости к нам пожаловали? - поднял удивлённо бровь хозяин. - В такую-то непогоду?

Покинув своё место и прихватив с гвоздя полушубок, он отодвинул засов. Вглядываясь в царивший под сводами леса сумрак, перешагнул порог и замер, прислушиваясь. Шайтан проскользнул между ног и утопая по брюхо в снегу, торопливо скрылся в темноте.

- Куда ты, чертяка? - но впереди уже раздался громкий собачий лай и неразборчивые голоса, что-то радостно выкрикивающие наперебой.

Спустя минуту из снежной круговерти показались медленно бредущие человеческие фигуры, в сопровождении подвывающего призывно Шайтана.

- ... я же говорил, что где-то здесь! - донесло порывом ветра.

Двое засыпаных до самых бровей снегом остановились перед входом в избушку, третий же мешком висел у них на плечах, не подавая признаков жизни.

- Хозяин, - прохрипел один. - Помоги!

Не говоря ни слова, человек в полушубке шагнул к пришлым, и, чуть наклонившись вперед, легко принял на широкое плечо обмякшее тело. Развернувшись на месте, слегка
пригнулся, стараясь не задеть низкую притолку и также молча скрылся за скрипучей дверью. Следом за ним в дом, потеряв интерес к незваным гостям, проскочил пёс. Двое оставшихся на улице переглянулись между собой. Старший неуверенно потоптавшись на пороге, толкнул входную дверь рукой.

- Хозяин?

Не дождавшись ответа, протиснулся в темноту избушки и замер, подслеповато щурясь. Рядом затопал валенками по полу его спутник, стряхивая с одежды налипший снег.

- На улице не хватило ума отряхнуться?
- Дык, метёт там.
- Я знаю, что метёт, - осторожно уложив на топчан раненого, сердито произнес, не оборачиваясь, хозяин. - За что человека подстрелили?
- Так это не мы, - бросив на товарища быстрый взгляд, ответил первый.

Был он в добротном полушубке, ватных штанах и новеньких, явно фабричной работы унтах.

- Не вы, значит? - хмуро переспросил хозяин. - Ну не вы, так не вы.

Тронул раненого за запястье, попытался нащупал пульс. Недовольно покачал головой и позвал к себе второго, робко замершего в углу:

- Живой, вроде... Поди-ка сюда, милок, поможешь. Тулуп свой кинь на лавку.

Вдвоём они аккуратно сняли с лежащего без сознания человека верхнюю одежду. Хозяин наклонился ближе, изучая рану.

- Возьми лампу со стола, посвети.

Едва тусклый свет керосиновой лампы пал на лицо раненого, как тот неожиданно открыл глаза.

- Пал Андреич, - прохрипел он, - где вы?
- Здесь я, Вася, здесь! - отчего-то испуганно отозвался стоявший у двери.
- Простите меня! - оттолкнув руки удерживавших его людей, вскинулся раненый. - Я только хотел...
- Лежи! - сказал строго хозяин и Вася послушно обмяк, уронив голову на подушку. - Сам, что ли, под выстрел полез?
- Ну, да! - кивнул головой помогавший ему. - Думали, что зверь по кустам ломиться, а это он оказался.
- Ты что несёшь-то? - не выдержал названый по имени-отчеству. - Совсем сдурел? Не мы это, сказано ведь!
- А что ты так перепугался-то, мил-человек? - не оборачиваясь к стоящему у дверей, поинтересовался хозяин. - Или твоя пуля в нём сидит?

Пал Андреич засопел было, не зная, что ответить, но его опередил второй:

- Так вышло, Иччи.
- Ты знаешь меня? - вгляделся в парня хозяин. - Твоё лицо мне тоже знакомо, хотя назвать имя врядли смогу.
- Николай я, Долгов. Сын того Долгова, что в порту диспетчером работал. Он лет десять тому назад к вам на охоту сюда приезжал. Меня, малого, тогда с собою привез.
- Вспомнил теперь, - кивнул головой хозяин. - Отец твой наведывался ко мне недавно, с пару годков назад, но уже без тебя.
- Я знаю.
- Вернулся, значит?
- Вернулся.
- Чай, не сахар там? - осмотрев рану, хозяин задумался на краткий миг.
- Не сахар, все больше чефир! - неловко пошутил парень и даже не стал улыбаться произнесённому. - И опять возвращаться туда совсем не хочется.
- Значит, наука пошла впрок, - вздохнул, поворачиваясь к приезжему хозяин. - Ладно, проходите, раз пришли. Только сидите молча и не мешайте. Мне придется достать пулю из вашего друга.
- Вы хотите извлечь пулю? - разместившись у стола на единственном в доме табурете, спросил удивлённо Пал Андреич.
- А вы желаете сделать это сами? Извольте, выйдет даже немного символично.
- Не говорите так! - слабым голосом отозвался раненый. - Павел Андреич не виноват!
- Нет-нет! - быстро выставил перед собою ладони гость. - Я не врач и не обладаю необходимыми навыками. Но всё же прошу вас взвесить всю меру ответственности, ведь именно вы будете виноваты, если он умрёт.
- Пока я буду тратить время на столь бесполезное занятие, этот человек умрёт и без моего участия.
- Можно дождаться приезда врача, - предложил Пал Андреич.
- Как вы себе это представляете?
- Надо просто позвонить в "Скорую", - завертел головой Пал Андреич, оглядываясь вокруг. -Или вызвать по рации. Какая-то связь у вас должна здесь быть?
- Голубиная почта.
- Не смешно, знаете ли! - фыркнул раздражённо горожанин. - Стыдно в наше время вот так  прозябать, сидя в глуши без элементарных средств связи.

Порывшись в многочисленных кармашках охотничьего жилета, Пал Андреич извлёк на свет мобильный телефон, долго вертел его в руках и с крайне недовольным видом убрал его обратно.

- До ближайшей больницы пару сотен верст по тайге, - произнёс хозяин. - Вы сюда, поди, вертолётом добирались?
- Вертолетом, потом пешком, - подтвердил помогавший ему Долгов. - В посёлке биологов остановились. Там сейчас никого нет, станция закрыта, только охотники прилетают пострелять в сезон.
- А на кой ляд вы в ущелье полезли? Неужели возле станции всё зверьё уже выбили?
- Они вон, - парень кивнул через плечо в сторону сидящего на табурете городского, - медведя добыть пожелали. Хорошо заплатили.
- Медведя? - удивился хозяин. - В здешних местах такой зверь давно не водится. Раньше можно было встретить в ущелье мишек, но вот уже лет этак двадцать минуло, как все косолапые ушли за хребет.
- А вот охотники местные другое рассказывали, - вмешался в разговор Пал Андреич. - Говорят, что живёт где-то в ущелье медведь огромный, который на зиму в спячку никогда не ложится, а бродит по округе и голодным ревом отпугивает путников.
- Врут бессовестно, - буркнул в ответ хозяин. - Местные до сказок охочи, дурят заезжих городских простофиль. Ладно, гости, хватит болтать, а то товарищ ваш чего доброго в иной мир отойдёт, пока вы тут лясы точите. Ты, молодой, зачерпни-ка снега на дворе ведром, а вы уважаемый, чем без дела сидеть, сходите за дровами, что ли... Надо бы подбросить в печку, а то прогорела уже.
- Я, знаете ли, - поморщился Пал Андреич, - не привык к подобному тону. "Сходите, принесите!"
- Сидите, сидите, Пал Андреич! - зашевелился до сего момента молчавший Вася. - Я всё сделаю сам. Сейчас вот только встану...
- Совсем дурной? - не выдержал Долгов. - Лежи, чудо лесное! Я принесу, Иччи, не беспокойся.

Прихватив с собою ведро, парень скрылся за дверью, а хозяин, откинув крышку большого сундука, что занимал полстены, начал сосредоточенно копаться в его объёмном чреве, вынимая и раскладывая на столе бинт, склянку с йодом, связку толстых свечей, и, под конец, к удивлению наблюдавшего за ним горожанина, блестящую металлическую коробку с хирургическими инструментами.

- Откуда это всё у вас? - удивился тот.
- Добрые люди когда-то подарили, - не вдаваясь в подробности, отозвался хозяин.
- И часто они вас здесь навещают?
- Добрые - не часто.
- А недобрые?
- Недобрых я на порог не пускаю. Для их же блага.
- Но ведь могут обидеться, что прогнали, да избу, скажем, спалить? - не отставал с расспросами горожанин. - Что тогда?

Склонившись над сундуком, хозяин ответил глухо после недолгого молчания:

- Могут. На то они и люди.
- А вот меня вы пустили, - прищурился на зажжёную свечу гость. - Хотя, как сужу по вашему поведению, к добрым меня явно не относите. Почему тогда?
- Из-за него, - качнул головой хозяин, указывая на раненого. - Человек ведь. Да и вас пожалел. Умер бы парень, грех на свою душу приняли. Оно вам надо?
- Не говорите так! - донеслось с топчана еле слышное. - Я сам виноват, а Павел Андреевич тут не причём. Я ему термос с чаем принести хотел, когда они с проводником берлогу искали.

Хозяин закрыл наконец сундук и разогнувшись, посмотрел строго на раненого:

- Ты бы, мил-человек, лежал бы молча, силы берёг.

Раненый замолчал, а хозяин, повернувшись к сидящему у стола, спросил насмешливо:

- Кем же вы ему, любезный доводитесь, что он вас так выгораживает? Уж не отцом ли родным или дядей?

Пал Андреич заёрзал на табурете, кинул недовольный взгляд на Васю, и, прокашлившись смущенно, ответил:

- Мы с ним, собственно, коллеги. Я - руководитель предприятия, а Вася... Василий, стало быть, Петрович - начальник отдела, мой непосредственный, так сказать, подчинёный. В кои-то веки собрались на охоту съездить - и такой казус вышел.

С улицы, гулко хлопнув дверью, ввалился засыпаный снегом Долгов.

- Как буран разгулялся! - с порога начал было он. - Снег валит, ветер вовсю лютует...
- Принёс дрова? - прервал его хозяин. - Кидай в печь, ставь ведро и бегом мне помогать.

Вдвоём они подтащили тяжёлый массивный стол поближе к топчану, зажгли ещё пару свечей.

- Свету маловато, - буркнул недовольно хозяин.
- У меня фонарь есть, - сказал Долгов. - Батарейки новые, если что, подсвечу.
- А спирта, случаем, нет? - поинтересовался хозяин.
- У меня коньяк есть, - отозвался сзади Пал Андреич, но хозяин в ответ лишь качнул отрицательно головой.
- Есть спирт, - хитро улыбнулся Долгов. - Как не быть? Настоящий медицинский, целая фляга. Завсегда с собой ношу. Скучно одному бывает, а она и тоску развеет, и ...
- Дурная страсть твоя, - перебил его хозяин. - Через неё уже раз пострадал, хоть сейчас твоя фляга и к месту пришлась. Давай-ка начнём, будешь мне ассистентом, если вида крови не боишься.

Долгов усмехнулся, отстёгивая с пояса армейскую пузатую флягу и передал её хозяину:

- Всё-то не выливай. Я бы глоток перед началом сделал, чтобы руки не затряслись.
- Ты же не вор ночной, чтобы страх водкой глушить. Вот сделаешь дело, тогда и выпьешь.
- Я бы вам советовал всё же дождаться квалифицированного специалиста, - подал голос Пал Андреич. - Когда утром буран стихнет, Коля сходит на станцию...
- ... на станции никого не будет, а вертолёт вернётся только через пару дней, - закончил за него хозяин. - Сидите тихо, иначе выгоню на мороз.
- Я только предупредил о возможных последствиях, - пожал плечами Пал Андреич. - С этого момента вся ответственность за жизнь Василия ложится на вас. Я же умываю руки.
- Посмотри, не закипела ли вода? - не обращая внимания на заезжего гостя, толкнул хозяин Долгова. - Ваты совсем мало и тряпья никакого... Ладно,начали.

Глядя в глаза побледневшему Василию, улыбнулся неожиданно весело и подмигнув, произнёс:

- Не боись, человече, я тебя костлявой не отдам. Веришь?
- Верю, - шепнул раненый, опуская ресницы.
- Вот и славно. Где там наши инструменты, Коля?

Буран бушевал всю ночь.
Давно заснул смертельно уставший, но тем не менее всё пытавшийся всласть наговориться "за жизнь" Долгов, похрапывал напившийся в одиночестве за время операции Пал Андреич, чуть слышно дышал на топчане перевязанный бинтами Василий.
Что-то учуяв за дверью, поднял голову пес и тревожно уставился на сидевшего за столом хозяина.

- Спокойно, Шайтан, - отозвался тот, вставая из-за стола. - Не ходи за мной.

Вновь разгулявшийся под утро ветер бросил охапку снега в грудь вышедшего на двор человека. Не обращая внимания на танцующие в сумраке снежинки, спокойно стоял тот у порога, закрывая широкой спиною дверь. Тьма на краю леса стала гуще, долго медлила, словно в нерешительности, затем поползла неторопливо к дому, оставляя на кустах клочья медленно тающего мрака.

- Нет, - сказал человек просто, и нечто могущественное, скрывающееся до поры во мгле, остановилось.
- Отдай, - холодом прошло по поляне. - Отдай мне моё.
- Нет, - огромный бурый медведь переминался на снегу перед сгустком тьмы, выглядевшим маленьким и безобидным рядом с грозным зверем.

Колыхнулся сумрак, отзываясь на смех, что донёсся из-за скрытых под снегом кустов.

- Ты решил сразиться со мной? - метелью отозвался голос. - Но ты ведь только иччи?
- Да, сейчас я только иччи, но горе тому, кто осмелится разбудить мою память!
- Зачем ты спасаешь его? - отступая, прошелестел голос. - Он ведь слаб душою, а смерть для подобных ему истинное благо.
- Ему дано свыше вровень с остальными, не больше и не меньше, и пока он жив, есть надежда, что душа его проснётся. Здесь он под моей защитой. Уходи!
- Если ты их так любишь, то почему оставил одних, удалившись от дел в лесную глушь?
- Там, где что-то однажды заканчивается, всегда обязательно начинается новое. Сейчас их время, а мне на старости лет вполне хватает других забот. Теперь для всех я - иччи, лесной дух-хранитель, хозяин тайги. Должность не менее хлопотная, чем предыдущая.
- Смешно, - прошелестело по кустам, - грустно и смешно одновременно. Тот, чьё имя звучало столь грозно, что заслышав его, робко стихали буйные северные ветры, дующие с гор, спрятался вдали от всех, бродя одиноко среди лесного безмолвия в зверином облике. Ладно, пусть будет по-твоему. Прощай, глупый и упрямый иччи. Однажды всё равно наступит день, когда я заберу принадлежащее мне по праву.
- Но не здесь и не сегодня.

Вернувшись в дом, хозяин долго и с удивлением всматривался в бледное лицо привалившегося к стене Павла Андреевича. На лбу руководителя фирмы выступили крупные капли пота, одна рука нежно поглаживала левую половину груди.

- Что с вами? - наклонился к нему хозяин. - Плохой сон приснился?

Гость поднял на него испуганный взгляд:

- Сердце вдруг прихватило. Хорошо валидол с собою был, а так бы... Вот лежу и боюсь глаза сомкнуть.
- Много пьете, - выпрямился иччи, - не бережёте себя совсем.

Присев за стол, он снова углубился в прерванное занятие.

- Почему вы не спите? - услышал он обращенный к нему вопрос.
- У меня дела, а вы лучше отдыхайте. И ничего не бойтесь, теперь всё будет хорошо.

Не обращая более внимания на воющий за окном ветер, хозяин взял со стола ручку, заканчивая ранее написанное на тетрадном листе:

" ... выделив из имеющихся членов семьи одного изначального мужчину для жительства на средней земле, и тем самым положив начало роду людскому, он затем удалился от дел, найдя себе пристанище в лесной глуши."