Освободиться от шлейфа забот

 1
 Была пятница тринадцатого января 2006-го года, полнолуние. Прошло почти две недели нового года, а всё было по-старому: на улице - мороз и туман, дома - взрослые дети и телевизор. "Каникулы" уже кончились, и Яна вышла на работу. Через неделю должны были начаться занятия, а она не чувствовала себя отдохнувшей. К ней в общежитие ещё осенью пришла дочь и осталась жить, а в декабре подселился и младший сын. И вот: ночью - включённый телевизор, занятые кровати, а днём - регулярные перепалки детей. На попытки матери утихомирить их дети не обращали внимания. Она сердилась, отправляла их к отцу в благоустроенную квартиру, да кто бы её слушал. Опять - знакомое ощущение жертвы - жертвы обстоятельств.
 В праздники Яна ни к кому не пошла в гости: в автобусе можно было отморозить ноги, а на улице - всё остальное. Сидела дома и ждала, когда же наступит ощущение покоя, отдыха. А оно не наступало. Заботы вились за ней шлейфом при каждом повороте головы и не отцеплялись. Пора было "вставать на крыло", чтобы где-то в пути стряхнуть этот шлейф.
 Читая разные романы, Яна утвердилась в мысли, что события и приключения к другим людям приходят сами. А с Яной ничего не происходило без её усилий, жизнь шла на одной "ноте". Проблемы она не считала событиями, а просто помехами. И у неё было место, куда убежать от забот. Правда, далеко: 100 км по трассе и ещё 10 - через реку, в село Красный Ручей, где она когда-то работала. Там жила чудесная подруга Настя. Чудесная - потому что это чудо, когда ты можешь приехать к ней в гости без предупреждения, рассказать всё без утайки, посмеяться вместе с ней над трудностями - её и своими, потому что она никогда не впадает в депрессию. Она принимает тебя такой, какая ты есть. И тебе хочется стать лучше, чтобы она могла гордиться твоей дружбой.
 Яна медлила: ехать или нет? Дублёнка, шапка, брюки, перчатки - надёжно укрывали её от холода. А вот китайские сапоги и в городе подводят. А что же будет на реке? Но, с другой стороны, если идти - не замёрзнешь. Потом: у неё же есть деньги на такси - без проблем доехать до самого села.
 Было уже почти 5 вечера, а Яна всё ещё раздумывала. Вернулась дочь и с радостью сообщила: "Я позвонила Юрасику, чтобы ночевать ехал к тебе". Это была последняя "капля", которой не хватало для принятия решения.
 2
 Последний автобус уже ушёл. Такси через реку не было. Или её обманул таксист, уговаривавший доехать до берега. Яна была удивлена, что в прибрежный посёлок, кроме неё, больше не было пассажиров. Спросила шофёра, где спуск к дороге через реку. Он ответил, что дороги нет, но местные машины, наверняка, ездят. Яна спустилась к реке в том месте, где он указал, несколько раз прошлась туда-сюда в поисках дороги и, поняв, что её нет, начала прокладывать свою тропу через нагромождения льда. Вскоре, укрывая лицо от ветра, обнаружила ощупью на щеке - кусок пластилина, что ли? Но откуда он там? Видимо, мозги на морозе плохо работали: какой пластилин - отморожена щека. Тёрла до боли: пластилин превратился в горячий сгусток щеки. Снег забрался под брюки в сапоги и лёг на ногу, не тая. Но она не останавливалась, чтобы высыпать снег и поправить "молнию" на обуви: берегла силы, к тому же это был такой пустяк в сравнении с бесконечностью пути. Ледяные торосы никак не кончались. Яна всё время теряла равновесие, проваливалась в сугробы и падала. Останавливаясь для передышки, оглядывалась на посёлок: он по-прежнему был рядом. Спрашивала себя: "Может, вернуться, пока не поздно?" И внутренний голос, подумав, отвечал: "И до утра по посёлку бегать, пытаясь согреться? Уже поздно, такси не поймать. А если и удастся, тогда зачем вообще было выезжать? И что там ждёт - то, от чего бежала: непокой. Зато, если дойдёшь, впереди - радостные встречи, может, дискотека. Да и похудеть не вредно. Короче: только вперёд". Кратко можно охарактеризовать её состояние так: путь назад вызывал протест, а вперёд - вдохновение. Протест надо было преодолевать, а вдохновение давало прилив сил.
 Сперва она шла в сторону, где могла бы быть дорога. Но постепенно надежда обнаружить её угасла. И Яна повернула прямо на село. Торосы кончились, начались наледи. Кое-где ей даже удавалось идти, не ломая ледяную кромку. Но вероятность набрести на полынью была велика: туман создавал мрак, несмотря на полнолунье. Ноги от ходьбы согрелись, не считая пятки, куда попал снег, и большого пальца левой ноги, который она просто не чувствовала. Если бы ей удалось перейти реку, то затем надо было пройти заросшие кустарником и засыпанные снегом острова и умудриться не промахнуться мимо села. Кроме того, на острове могли быть волки. В общем, всё шло к тому, чтобы передать себя целиком в руки Божьи.
 Когда опять начинались торосы, Яна боялась, что кончатся силы, и она замёрзнет во льдах. Подумалось: надо было всё-таки купить сотовый телефон. Позвонила бы. Куда? - "Скорая помощь, я на реке!?" И где бы её искали? Да, глупо умереть ни за что. Хотя бы какую-нибудь собачку спасти от мороза - всё же подвиг. А тут - сама себя завела в снежные дебри, и сама себя спасай. Если умереть не суждено, то когда-нибудь всё равно можно куда-то прийти - шаг за шагом. Но страх, как мороз, подступал отовсюду. И если бы Бога не было, ужас бы уже парализовал её, потому что не к кому было бы взывать. Но она была уверена (сейчас - как никогда), что над этой бескрайней бездной ледяного ужаса возвышается Бог, для которого мороз - не проблема, река - не расстояние, и Яна идёт с Ним рука об руку, а, значит, преодолеет путь.
 Если бы это происходило в каком-то романе, то, конечно, откуда-то из тумана вынырнул бы охотник и спас её, или, на крайний случай, появилась бы хоть какая-то тропинка. Но это была жизнь, её жизнь, в которой полагаться приходилось только на себя, Бог только вдохновлял.
 3
 Наконец, заросли кустарника зачернели отчётливей. Раз она уже переходила реку года 4 назад, но тогда были и дорога, и тропинки, и метки - палки в снегу на реке. Поэтому она знала, что через остров пройти фактически невозможно, если нет тропы: снег по пояс. Яна увидела издалека небольшой просвет между зарослями и приняла решение идти в этот просвет, пусть даже он - кажущийся. Вскоре возле этого просвета она разглядела как бы хижину. Но это оказался просто навес, под которым стояла скамейка. Возле навеса были следы лошадей. Сугробы, как и ожидалось, были глубоки. Но зато это был не лес, а окружённый лесом алас. Выдергивая обеими руками ногу из сугроба и ставя её на новое место, Яна падала почти при каждом шаге: опереться ведь было не на что. Сумку она несла за плечами. Лошадиные следы довели её до леса, но темнеющая перед деревьями дорога оказалась только игрой воображения. Дальше разглядывать следы лошадей не было ни сил, ни смысла: якутские лошади ходят, где хотят, мороза не боятся и ищут не людей, а траву.
 В направлении села возвышался огромный стог сена. Надежды на то, что возле него есть дорога, не было. Но и идти было больше некуда. И она, вновь выдёргивая ноги из сугробов, направилась к стогу. Долго ли, коротко ли, но она уже возле изгороди, которой окружён стог. И - о чудо! - вдалеке виднеется другая изгородь, а стога сена там уже нет. Значит, его вывезли недавно, и следы саней по-любому должны быть видны! Ещё один марш-бросок, и она там. И - о счастье! - запорошенная снегом, еле видная колея от саней. Вперёд! Но колея скоро кончилась. Назад! Скоро на колее появились следы копыт, и в конце концов стало ясно, что это - дорога и что ведёт она к селу. В эти минуты Бог услышал много приятных слов в свой адрес и наверняка прочувствовал чужую радость по поводу Его существования.
 4
 А дорога всё не кончалась. Ноги от усталости стало сводить судорогой. И Яна часто останавливалась в ожидании, пока пройдёт это перекручивание мышц. И вот вдали завиднелась последняя протока. Но кто эти серые туловища на льду? Неужели стая волков?
Если бы был один волк, можно было ещё сражаться за жизнь, как её учили: тычешь кулак в пасть волку, и он не может эту пасть захлопнуть, а другим кулаком хлопаешь его по башке, чтобы он сознание потерял. Яна пробовала тренироваться на злых собаках, когда те нападали. Но кончалось тем, что она преследовала неиспользованным кулаком собаку, а та убегала прочь. А когда на неё напали две собаки, одна сумела укусить за ногу, потому что Яна не знала, какой из собак тыкать в нос кулак.
 "Может, обойти дорогу?" Но первый же шаг в сторону показал, что это невозможно. Яна приняла решение: если волки нападут, даже и не сопротивляться - бесполезно.
 Постепенно волки вырастали в размерах и - слава Богу! - превратились в лошадей. Яна ещё раз убедилась, как вредно бояться заранее. Один конь проявил к ней живой интерес и сопровождал до самой изгороди, тянувшейся вдоль берега. Может, он хотел лягнуть её, но это было уже не важно.
 5
 Итоги этого перехода были таковы: обморожена щека, пятка и палец на ноге. По возвращении в город Яна вынуждена была вызвать скорую помощь, и целый месяц лечить обмороженный палец. А после этого к ней в общежитие пришёл жить и старший сын: у него появилась работа в городе. И стало ясно, что от проблем сбежать невозможно. Вначале надо их принять (смирение), а потом решать. Только тогда они могут приотпустить свою хватку. И Яна дружно прожила со своими тремя детьми в тесной комнате общаги до самой осени. А в сентябре снова поехала в Красный Ручей...