гражданин мира

       людей убивать легко
       если тебе за это хорошо платят
 Муха всегда так думал. Наш мир слишком перенаселен – визгливыми детьми, трусливыми мужчинами, уродливыми женщинами. Они никому не нужны – даже себе. И никто не заметит, если мир избавится от их существования – хотя бы и с Мухиной помощью...
       а потом они превратятся в падаль
       вонючую и тоже никому не нужную
Мухе не надо об этом беспокоиться – он никого не закапывал. Разве что пару друзей...
 Но на войне, как на войне! Все рискуют, и Муха тоже.
 Ему везло чуть больше, чем остальным – выручало звериное чутье. Муха никогда не тратил времени на рассуждения про баб и мальков – мол, их убивать вроде и незачем...
       здесь важен принцип – сегодня ты, завтра тебя
       может, эта самая баба или подросший мальчик
Поэтому он убивал всех. Всегда. Везде, где бы он ни был – и вчера,и сегодня...
А отметился Муха во многих местах – почти во всех горячих точках. Пока лежал в госпитале – может, и пропустил парочку. Но с ним такое случалось нечасто – один раз за десять лет.
 Он был симпатичный – Муха. Невысокий , крепко сложенный , очень смуглый , черноволосый...Красиво и дорого одетый и по - спортивному подтянутый...Невеселая улыбка приоткрывала краешек белоснежных и острых волчьих зубов . Говорил он тихо и мало, и никогда не рассказывал ничего о себе.
       он презирал женщин
       он вообще презирал людей
 За десять лет Муха научился многому...
И хорошо знал, как сделать больно – на то он и наемник!
       но в его отношении к людям не было ничего личного
       ему не нравилось убивать
 Мучить людей Мухе тоже не нравилось. Он совершал определенные действия и получал необходимый результат . То, что ему нужно - деньги и сведения. Иногда секс – но такое случалось редко. Брезгливый Муха ненавидел женщин грязных и плачущих...
 Ему нравились ухоженные, веселые, пышные и ароматные, словно персики.
 Поэтому первую неделю своего отпуска он тратил на роскошных сук. И зажигал с ними, сутками не вылезая из постели...
       зато потом было что вспомнить
       и рассказать приятелям
 Муха поерзал на холодном песке и недовольно поморщился . Эта нищая деревня была, как кость в горле – сколько еще здесь торчать? Давно пора разнести тут все к чертовой матери...
 Но командовал операцией не Муха. Существовала жесткая субординация – он ее уважал.
 И всегда выполнял приказы – с единственным исключением...
       они остались вдвоем с командиром, и тот послал его умирать
       чтобы прикрыть себя
 Но не такой был Муха. Он застрелил командира , как только тот отвернулся. Муха позаботился , чтобы об этом никто не узнал. Но все догадывались . Никому не хотелось поворачиваться к Мухе спиной - он относился к этому с пониманием. Он бы и сам не повернулся спиной к Косу или Брателе ...
 От этой мысли Муха ухмыльнулся. Он никогда не лазил в чужие задницы – пусть иногда припекало так, что хотелось лезть на стену...
 Муха и представить себе этого не мог – что после этого он, как мужчина!
Приходилось справляться самому или отлавливать в кустах грязную сисястую уродину...
Он передернулся - ну, почему эти твари вечно ходят со вшами! Они что – никогда не моются? Муха следил за своим здоровьем – он всегда использовал презервативы и обеззараживающий крем, а еще закрывал девкам лицо одеждой – это было обязательным...
 Он еще помнил, как шесть лет назад из отряда в тридцать человек осталось пятеро .
После того, как остальные трахнули чумазое чучело – первую бабу, которую они увидели в пустыне за последних три месяца...
 Она не умерла. У местных жителей, как объяснил ему Жан - до поступления в легион он был дипломированным врачом с солидной практикой – на эту дрянь иммунитет, и они живут себе с ней лет до тридцати, припеваючи ...
 А дольше здесь никто не живет – да и зачем им дольше?
 Муха старался держаться поближе к Жану во всех переделках и сам закопал его в прошлом году в том ущелье, где Жана подстрелили возле источника. Он всегда отдавал долги, а Жан рассказал ему , как правильно предохраняться, и кой от чего вылечил...
 Муха беззвучно зевнул. Жители этой проклятой деревни жили, как тени – они никуда не ходили. За две недели лежания в кустах Муха не видел ни одного местного...
 Значит, придется тащиться туда. Мухе это не нравилось – но выбирать не приходится.
 - Кос! – он прошептал это почти беззвучно. – Надо идти в деревню!
 - Надо...- так же тихо отозвался лежащий рядом Кос. – Иначе нам этого х... не вытащить..., б...ть...
 Он длинно и с удовольствием выругался. Потом спросил:
 - Так когда пойдем?
 - Да хоть сейчас! – ответил Муха шепотом. В это время в кустах слева от дорожки наметилось какое – то непонятное движение – вроде там пробежал некрупный зверек.
 Муха напрягся и приложил палец к губам, выразительно глянув на Коса...
 На поляну вышел мальчик. Лет десяти - одиннадцати. Худой, смуглый, с торчащими лопатками, стриженый налысо. Одетый в старые синие штаны и потрепанную синюю футболку. На руках мальчик держал серебристую птицу...
 - Голубь! – присмотревшись, догадался Муха.
 ...нежно поглаживая ее по блестящим упругим перьям.
 - Да ни х... ра он не знает! – злобно пробормотал Кос, рассматривая мальчика сквозь прицел автомата.
 - Все равно , - беззвучно шепнул Муха. - Надо попробовать...
 Он осторожно осмотрелся. Горы вырисовывались на горизонте четкой ломаной линией.
 Деревья, невысокие и темно - зеленые, присели внизу, словно боясь нависающих гор. Несколько вкривь и вкось налепленных на стены ущелья домиков казались пестрыми гнездами чаек . Из труб на покатых крышах медленно поднимался к небу белесый дым. Людей нигде не было.
 Но этот мальчик...
 Он не смотрел по сторонам – он смотрел на птицу.
 И бормотал что – то на непонятном гортанном языке.
 Потом осторожно поднял голубя вверх на сложенных ковшиком ладонях и приказал :
 - Лети!
 Муха расслышал это совершенно ясно. И увидел, как полетел голубь...
 Он закрывал сизыми крыльями весь мир, и Муха сразу оглох от шороха его крыльев.
 Он выронил из трясущихся рук автомат и с трудом опустился на корточки...
 - Эй! Ты чего? – к нему придвинулся вплотную изумленный Кос. – Что не так, Муха?
 Голубь все летел и летел, он поднимался все выше и выше в бездонное небо, и на Муху в упор смотрел мальчик...
 Он сам – двадцать лет назад. Или больше? Теперь уже и не вспомнить...
 Он сам в драных трениках, в линялой футболке нес на голубятню голубя со сломанной
 лапкой и отчаянно боялся, что лапка срослась неправильно.
 И замирал от счастья, когда голубь описывал в небе плавные круги...
 Того мальчишку тоже звали Муха , но он любил всех – и птиц, и людей...
 Что же случилось теперь?
 Мальчик услышал шорох в кустах и медленно обернулся.
       на Муху смотрел не этот ребенок - он сам
       тот , десятилетний
 И спрашивал у него взглядом :
 - Что с тобой, Муха?
 - У меня есть деньги... Я свободен... Я гражданин мира ... - попытался все объяснить себе Муха.
 Мальчик ничего не ответил - он просто стоял и смотрел.На то, что все эти десять лет вытворял с людьми Муха .Муха видел это теперь его глазами. Он так хотел дотянуться до мальчика и как - нибудь оправдаться...
  Но он не мог. Мухино сердце рвалось на части - он опускался в пропасть.
Голубь летел, а ребенок отступал все дальше к деревне...На него с отчаянной тоской смотрел Муха.Еще несколько метров - и уже ничего не успеть...
 Кос, матюкнувшись, вскинул автомат – мальчик упал на землю с черной дырой посреди лба. Одновременно с ним рухнул на землю Муха. Осколок нашел его сердце – тот самый, трехлетней давности. Врачи побоялись вытаскивать – сказали, это верная смерть.
 - Буду жить с ним, - спокойно ответил Муха.
 Вернулся в легион – куда же еще?
 - Вот черт! Тащи теперь эту падаль на себе до самого лагеря! – носком сапога поддев Мухину безвольную руку, угрюмо выругался Кос. – Зато поделим его долю ...
 От этой мысли Кос немного успокоился. Перекинул Муху через плечо, как мешок, и быстро стал подниматься вверх по узкой скалистой тропинке.
 - Надо бы обыскать его...Где этот х... прячет деньги – наверно, в заднице?
 Кос ухмыльнулся. И решительно свернул с тропинки в неглубокую расщелину...
 
 а над миром парил одинокий голубь
 поднимаясь все выше
 в небо

/Иллюстрации: В.В.Верещагин, "Людоед", 1870/