Сила лесной Глазуньи

- Так что ж, подала ль Глазунья знак?
- Подала, а то… Только давай о том после, в животе уж урчит, да и ушица уже поспела, кажись. – Митяй покопался в суме и вытащил оттуда две деревянные ложки, аккуратно завернутые в тряпицу. Одну ложку он протянул сидевшему рядом молодому темноволосому и чуток смуглому парню, назвавшемуся при встрече Тимошкой.
- Тоже дело, благодарствую, - принял ложку парень.
От костра тянуло терпким дымком вперемешку с ароматом наваристой ушицы, земля была прогрета щедрым летним солнышком, клонящимся уже к горизонту.
- Тимошка, а сам-то ты откуда родом? – Поинтересовался Митяй.
- Издалече я, Митяй, с юга. У моря родился, у моря детство провел. А постарше стал, подрядился на корабль большой, путешествовал, мир посмотрел…
- Корабль, оно, конечно, хорошо, бывал и я у моря однажды. Только боязно, когда столько воды. Вот река – иное дело, пересечь-переплыть всяко можно. Смел ты, однако! А в эти края как?
- Как?.. Захотелось однажды и на родную землю взглянуть, ну ее - иностранщину эту! А здесь, доводилось мне слышать, люди хорошие живут.
- Не без того. А чем живешь-то в пути, ремесло какое ведаешь?
- Ну, охотничать могу, с лошадьми опять же, да и силушкой не обижен. А какой из меня рыболов да повар, то ты и сам оценить сумеешь…
Спутники сняли котелок с огня, достали по сумам, что у кого нашлось, выложили все на расстеленную тряпицу и принялись трапезничать. Отужинав, Тимошка опять попросил Митяя продолжить удивительный сказ.
- Раз только мы еще потом встречались, - начал Митяй.
- Так уж и раз?
- Да истинно говорю! Где-то еще через год. Как и обещала, оставила знак Глазунья – на крылечке пучок цветов с поляны у елового лога положила.
Прибежал я тогда на поляну, а она уж там сама меня поджидает. Говорит: "Ведаю, мол, Митяй, что люб тебе лес мой, любы и чудеса всякие, природой созданные. Пойдем, покажу тебе, о чем еще не знал доныне." И повела.
Привела к озерцу лесному. "Здесь, - говорит, - на дне настоящее сокровище сокрыто. Хоть и грязь это с виду обычная, а на деле – сила немалая, сила животворная, целебная, через нее многие хвори человеческие излечимы."
Повернула она от озерца, да вдруг задумалась… А потом ко мне оборачивается: " Про Теплый камень, Митяй, ты и сам знаешь. Кроме камня еще немало чудес у меня. Но открою я тебе другое – силу тебе свою живую покажу, где сокрыта она."
- Что ж за сила такая у большеглазой? – Не удержался Тимошка.
- Вот и я тогда о том же подумал. А Глазунья меня к дереву ведет, к березке. Подвела, руки к стволу прижать велела. "Березка, - говорит, - и силу ослабевшему, и спокойствие мятущемуся возвращает, и лечит, и согревает…" А потом к другому дереву ведет…
- А зачем ты руки-то прижимал?
- Понимаешь, она так знакомила нас…
- И что теперь?
- Понял я, ощутил тогда силушку лесную великую. Дерева отличать научился одним прикосновением – стоит только Глазунью представить!
- Так, значит? А давай-ка проверим! – Тимошка вытащил из-за пазухи маленькую резную фигурку на тонком кожаном шнурке. – Держи-ка вот.
Митяй взял протянутую вещицу в руки, закрыл глаза… Вздохнул:
- Нет, Тимошка, не знаю… Видно дерево такое в наших краях не растет.
- Правду говоришь, - усмехнулся Тимошка, - из заморья дерево то, из-за океана. Черным то дерево там прозывают.
- Хорошее дерево, сильное, прочное.
- Да, наверное, - кивнул Тимошка. – А закрой-ка глаза… - Он поднял валявшуюся возле костра щепку и сунул ее в ладонь Митяю.
- А это вот узнаю, - обрадовался Митяй. – Дуб это. Видать, от того пня, что молнией обожгло.
- Угадал.
- Да не угадал же – знаю!
- А что ж ты с даром этим превеликим делаешь?
- Так то ж не все еще. Когда прощались мы, Глазунья наказала мне в мир идти – учиться, да глядеть, как дерево человеку служит. Я и пошел. А в пути чему только не научишься! Теперь и плотничать, и столярничать могу, и резьбой украшу… Но боле мне по душе игрушки мастерить, вырезывать, душу в дереве раскрывать. Детвора через те игрушки к силе большой прикасается, да и взрослые иные тож. Одни поделки, знаешь ли, и так хороши, а на иные красками лик нанесешь – и вовсе как живые! А душа радуется.
- Да-а… - Тимошка уставился на мерцающие уголья прогорающего уже костра. – Отчего ж мне вот такая Глазунья не повстречалась?…
- Знаешь, - Митяй подбросил в костер горсть щепок, - а может и не в ней одной дело-то?…