Макушкин Олег. Иллюзион. м. эксмо, 2006. 384 с. 81

Макушкин Олег. Иллюзион. м. эксмо, 2006. 384 с. 8100 экз.

Первые страницы наводят на мысль, что автор решил создать свою версию «Матрицы», используя некоторые мотивы из «Футурологического конгресса» Станислава Лема. Но, по мере погружения в перипетии сюжета, читатель видит оригинальность идей Олега Макушина.

Всегда были периоды истории, когда человечество приходило к необходимости перемен. Всегда люди, ратовавшие за перемены, считались нарушителями устоев, чуть ли не преступниками. Но история показала, что они оказывались правы. Перемены не нужны большинству, перемены делаются немногими. Теми, кто видит дальше и лучше других. Та немногочисленная, но лучшая часть общества, в которую входят люди искусства и науки, всегда была провозвестником перемен. Таких людей мало, но если никто не способен объявить о необходимости изменений, это не значит, что мы в них не нуждаемся…

Эволюция – это поступательное движение. Какой смысл было тогда превращаться из обезьяны в человека, слезать с дерева и брать в руки палку-копалку? Чтобы в один прекрасный день остановиться на достигнутом?

Герой романа «Иллюзион» считает, что только генетические изменения человека и есть тот шаг в эволюции, который может поставить нас на новую ступень развития. Вид хомо сапиенс существует более сорока тысяч лет, и ему пора дать дорогу новому виду, у которого будет и своя психология, отличная от психологии нынешнего человека. Для достижения своей цели герой романа, Тихон Шелест, готов разрушить существующее устройство общества.

Когда-то ему пришлось срочно менять место жительства. Перед отъездом на вокзал он последний раз кормит батоном колбасы приблудную дворнягу, которую несколько недель подкармливал, но не имел возможности взять с собой в «бега».
Почесывая пса за ухом, он рассуждает о том, что когда-то человек и собака были конкурирующими видами. Вели борьбу за выживание. В такой борьбе убийство было естественно и оправданно. Теперь человек доминирует над всей природой.
Мы теперь решаем, кому жить и питаться объедками, кому утонуть в ведре, а кому пойти на колбасу. Или на чучело для музея.
Истребление животных не считается убийством, потому что у нас есть на это право. Мы берем на себя право распоряжаться жизнью представителей других видов. После этих рассуждений он приходит к выводу, что если у пса сломана лапа и вылезает шерсть, то он не доживет до конца зимы. Милосерднее будет убить его сейчас.
Погладив последний раз Бобика по голове, Шелест застрелил собаку.

Но самое главное, что Тихон Шелест уверен, что на планете должен доминировать только один вид.
Если завтра мы встретимся с новой расой существ, стоящих на иной ступени эволюции, чем мы – пусть даже внешне похожих на нас, - нам придется убивать. Без жалости и раздумий. Иначе они станут доминирующим видом.
А мы станем – всего лишь собаками.

Но прежде, чем что-то разрушить, всегда имеет смысл спросить себя, что ты можешь предложить взамен.
Прежде, чем что-то изменить, всегда спрашивай, есть ли у тебя на это право.