Дети середины 70 - 80-х гг

Я родилась в 82-м. Скоро двадцать пять, казалось бы самое начало… А как вам формулировочка «четверть века»? Вот видимо это ощущение и заставляет оглянуться назад и посмотреть на жизнь в ретроспективе, а не только с высоты своего «я».

Мы родились в странное время, которое не просто наложило свой отпечаток на наши судьбы, а откровенно задало курс жизни. Дело в том, что в отличие от родившихся в 70-м, мы не успели вырасти при СССР и с верой в коммунизм, Родину или дружбу. Мне еще не было десяти, а моим нынешним друзьям шестнадцати, кода все вокруг начало рушиться. Вы скажете, что ты могла понимать в свои девять? Отвечу, я тогда ничего не понимала, но это не значит, что это не повлияло на меня! На наших глазах родители, даже если до того они были верным оплотом, начали нервничать и метаться. Уже в третий класс я пошла без формы, и в самое скорое время стала понимать, что у Наташки куча денег на жвачки, а у меня совсем чуть-чуть. Но жвачки все-таки стоят не так дорого. Когда мы в седьмом стали пробовать пить и курить разница между Жигулевским и Миллером была намного разительнее.

Но безусловно мои старшие друзья понимали больше. Они увидели, что родители, проработавшие пол жизни в университетах и имеющие научные степени, начинают бомбить на машине или заниматься мелким бизнесом. Многие кстати из выбравших второе, стали бомбить пятью годами позже. Мало кто из наших родителей имели такие адаптационные качества, которые позволили им не только «подняться» в девяностые, но и не упасть по их окончании. Зато мы даже если не понимали, то очень хорошо чувствовали, что схемы поведения, которые мы в детстве копировали с родителей, не применимы в новом мире. Мы бы может и рады поверить в те ценности, в которые верили семьи до начала перестройки, но уже не могли. Мы очень быстро осознали, что в меняющемся мире человек человеку волк, и нам это не понравилось. И поколение разделилось надвое: часть, воспринявшая реальность как есть, приспособилась и стала успешна, а часть, которым особо не нравилось происходящее, стали протестовать. Спросите как? Да очень просто – употреблять наркотики. Для этого постарались тогда (и стараются до сих пор) те, кто тоже поднялся в те времена, но поднялся выше других – не в мелком бизнесе, а в крупном, т.е. в политике.

Наркомания – кульминация этой эпохи. Именно здесь принцип «человек человеку волк» достигает апогея с одной стороны, но в то же время так ярко высвеченная навязанная временем черта позволила некоторым из нас задуматься и задуматься очень серьезно. Я например, спрашивала у папы:
- Как так, тебе 55 и ты ежегодно встречаешься с пятнадцатью одноклассниками, мне 21 и я крайне редко созваниваюсь с парой школьных знакомых (даже подругами уже не могу назвать)?

Так вот мы не просто употребляем наркотики. У нас есть много общих черт. Мы объединились в своем протесте сначала против общей неустроенности и неопределенности, а теперь против новой устроенности, которая нам откровенно не нравится. Но не подумайте, что мы просто слишком привыкли бунтовать, это не так. Просто мы привыкли читать книги со смыслом, смотреть «другое кино» и не верить тому единогласию, которое вкладывается в мозги обывателей через все СМИ разом. И мы очень отчетливо понимаем, почему нам не нравится мир, который остается после катка глобализации.

Но то, что мне в нас самих так нравится, как обычно палка о двух концах. Увы, я не верю, что мы произведем революцию. Мы наркоманы. Что это значит? Что мы остались эгоцентричными подростками. С одной стороны, ни в 25, ни в 28 мы не надели белые воротнички, с другой – наших детей воспитывают наши родители, ибо мы любим себя больше, чем своих детей. Мы ведь сами дети, искренние, верящие, но не способные к совершению последовательных «взрослых» поступков.

p.s. Знаете, как я это написала? Я проснулась в шесть утра и не смогла уснуть, вместо этого начала думать. Непростой сейчас этап в моей жизни. За этот год я похоронила двух любимых мужчин. Оба они были наркоманами. А сама я наркотики не употребляю (я пью). И знаете что, если мне посчастливиться встретить любовь еще раз, он снова будет наркоманом. Почему? Да потому, что торчало и продолжает торчать (или пить) все поколение, кроме тех, кто приспособился, а последние не в моем вкусе (впрочем как и мужчины сильно старше или младше меня).