Настроение. Цинк

1981.
Природа что-то напутала.
Посреди зимы, неожиданно, обдавая город непривычным для этого времени года теплом, полил мелкими всепроникающими молекулами противный дождь.
Грустно-серое небо заполняло до краев сосуды плохого настроения в сердцах спешащих в сырое будущее прохожих.

-Вот пакость, - подумалось, - только дождя сейчас и не хватало. Будем теперь месить дорожную похлебку из снега, воды и грязи.
Первый же проезжающий мимо чумазый троллейбус обдал нас, стоящих у светофора, ушатом противного склизкого беспредела.
Хотелось убежать обратно домой и спрятаться с головой под одеялом от этого бессмысленного климатического издевательства.
На подступах к зданию предприятия, где я тогда роботал, неуклюже поскользнулся, ощутив пятой точкой всю прелесть жидкого зимнего месива.

В отделе мне сообщили, что уже раза три кто-то настойчиво звонил и спрашивал меня.
Благо – догадались взять у звонившего номер телефона, пообещав, что как только я объявлюсь, тут же перезвоню.
Перезвонил.
Ирина, сестра моего старого друга Павла, проходящего срочную службу в Афганистане, сквозь слёзы сообщила, что из военкомата пришло письмо. Павел «погиб, выполняя интернациональный долг».

Похороны. Девчата тихонько плакали у цинкового гроба.
Цинковые деревья. Цинковый воздух. Цинковое небо.
Холодный цинк окружающего мира больно ранил сердца присутствующих.
Мать Павла, постарев за несколько дней на целую жизнь, в полубессознательном состоянии повисла на наших руках.
Взвод солдат цинковыми залпами разгонял ворон и голубей с соседних могил.


Посреди зимы, всё так же невесело, обдавая город непривычным для этого времени года теплом, мелко сучил цинковый дождь.
Грустно-серое небо заполняло до краев сосуды поганого настоения.
А прохожие так же спешили в своё сырое цинковое будущее.