Если понадобится

Поздняя осень – право же, не самое приятное время в году. Особенно для тех, кто путешествует. Пешком. По просёлочным дорогам.
Грязь радостно чавкала в такт мыслям Робин. Сапоги при каждом шаге увязали по щиколотку.
– Эй, подружка! – радостно окликнули слева, – куда направляешься?
Робин оглянулась. Небольшая телега, груженная сверх всякой меры, сидела в луже по самые борта. Пегая лошадёнка, выпряженная, стояла в стороне, всем своим видом показывая, что её малых сил недостаточно для того, чтобы справиться с проблемой.
Мальчишка лет тринадцати, в отличие от лошади, не выглядел ни усталым, ни хоть сколько-нибудь озабоченным – улыбался во весь рот, глядя на девушку.
– До ближайшего города, – ответила она, улыбнувшись в ответ. Почти месяц дороги научил Робин, что улыбка и вежливое слово никогда не будут лишними.
– Если поможешь вытащить – подвезу, – предложил паренёк.
Лошадь скептически оглядела девушку с ног до головы и отвернулась, явно не веря в то, что её помощь спасёт положение.
– Попробую, – кивнула Робин. – Хуже не будет.
Вышло не так страшно, как казалось на первый взгляд: лошадь тянула, они вдвоём толкали, а дно у лужи оказалось крепкое, не раскисшее... короче говоря, не прошло и часа, как Робин сидела на телеге, болтая ногами, телега бодро катилась в нужную ей сторону, а жизнь казалась куда как более сносной.
Паренёк назвался Лисом.
(– Это потому, что рыжий? – спросила Робин.
– Нет, это потому, что пройдоха, каких мало – разъяснил ей Лис, не моргнув глазом.)
Болтать с ним оказалось на удивление легко, городские новости сыпались из парнишки, как горох из мешка. Робин слушала, кивала, где положено, ахала и задавала вопросы.
Нужное ей имя Лис успел мельком упомянуть раза три, прежде чем Робин смогла вклиниться в поток его слов и задать вопрос:
– А кто такой этот мастер Мэллис?
– Как, ты не знаешь? – округлил глаза Лис, и горох из мешка посыпался втрое быстрее. Стоило, впрочем, отдать парню должное: тараторил он вполне по делу.
То, что мастер Мэллис – маг, притом из лучших – Робин, понятное дело, знала и раньше. А вот то, что ещё пять лет назад он преподавал в университете, но в пух и прах разругался с ректором и ушёл, хлопнув дверью – это она слышала впервые.
– Ушёл, и собственную школу открыл. Пообещал на деле доказать, что его методы учёбы получше университетских будут.
– И доказал? – спросила Робин.
– А то ж! – гордо ответил Лис. – В эту его школу теперь любой мечтает попасть, кто в магии мало-мальски соображает.
– И сколько у него сейчас учеников?
– Десятка три, вроде бы. Это, считая тех, кто у младших в учителях ходит, а у мастера всё одно учится.
– А как её найти, эту школу? – поинтересовалась Робин.
– А тебе зачем, – удивился Лис, – неужто тоже в ученицы собралась?
– Нет, куда мне…
Робин посмотрела на паренька и неожиданно для себя сказала правду:
– В этой школе мой знакомый учится.
– Да ну? – восхитился Лис, – повезло же ему!
– Ага, повезло, тут уж не поспоришь, – согласилась девушка.
Остаток пути (а Лис великодушно предложил Робин довезти её чуть ли не до самой школы, благо, ему было по дороге) ей пришлось рассказывать, кто она, откуда, и как так вышло, что её знакомый учится у самого мастера Мэллиса.
– Он… ну, просто ехал через наш город…. и увидел его… моего друга. На улице. Подозвал, поговорил немного и велел вечером зайти. Адрес дал… А уже утром они уехали вместе. Талли – это мой друг – говорил, что тут думать, такой шанс раз в жизни бывает.
– Он тебе хоть письма пишет? – неожиданно спросил Лис.
– Пишет… Писал. Четыре письма за два года.
– Мало, – паренёк, подумав, качнул рыжей головой.
Возразить Робин не успела – оказалось, что они уже приехали, и надо благодарить и прощаться.

Первый же встреченный прохожий любезно указал ей, как пройти к школе мастера Мэллиса (это и впрямь оказалось в двух шагах, спасибо Лису). Высокая кирпичная стена, маленькая решетчатая калитка. Стоя перед ней, Робин в очередной раз осознала глупость своей затеи. Впрочем, отступать сейчас было бы ещё глупее – и она позвонила в колокольчик.

Никто не вышел её встречать – калитка просто-напросто распахнулась, приглашая войти. Робин вошла. Ухоженный сад, песчаная дорожка, ведущая к дому.

Здесь, её, наконец, ждали. У крыльца стояла скамейка, а на скамейке сидел человек лет сорока на вид – Робин узнала его, хотя видела всего один раз, два года назад. Высокий, худой, коротко стриженый и безбородый, он никак не соответствовал представлениям Робин о том, как должны выглядеть маги.
– Доброго дня, – произнёс он, рассеянно чертя прутиком по дорожке.
У Робин из головы разом вылетели все заготовленные слова.
– Садись, – мастер Мэллис приглашающее похлопал по скамейке, – ужасно неуютно чувствую себя, сидя в присутствии стоящей дамы.
Робин села.
– Я… только спросить. – Она и сама слышала, как растерянно и умоляюще звучит её голос. – С ним всё в порядке?
– Нет, – очень мягко ответил маг, – с ним далеко не всё в порядке.
Слабая надежда на то, что она напридумывала себе глупостей, рассыпалась в прах.
– Я… мне сон снился. Три месяца. Каждый день почти – то есть, каждую ночь, – поправилась она. – Один и тот же. И писем нет... и тогда я решила – надо съездить. Надо… попробовать.
– Что попробовать? – спросил маг.
– Не знаю… – Робин всё отчётливее понимала, какую чушь несёт, – помочь… ну хоть как-нибудь.
– А мы-то здесь всё головушку ломаем, что делать, – раздался насмешливый голос.
Из-за дерева выскользнул рыжий Лис, и остановился перед скамейкой, глядя на Робин с усмешкой.
– А надо было всего-навсего дождаться, пока явится девица-красавица, да поможет-спасёт своего суженого. Мы-то здесь все глазоньки проглядели, тебя ожидаючи!
– Лис, – сказал мастер.
Лис тряхнул головой и замолчал.
– Мне снился сон, – Робин закрыла глаза, чтобы не разреветься, – что он… что Талли… зовёт меня. Из темноты. Из темноты и тумана. А я стою, и не могу к нему подойти, и крикнуть не могу. А раз он зовёт, значит… я могу чем-то помочь. Хотя бы попробовать.
– Это было бы крайне неосмотрительно, – маг впервые посмотрел девушке прямо в глаза. Она выдержала его взгляд.
– Ваш друг, – объяснил маг, – сейчас находится некоторым образом не в себе. И не здесь. Найти его… позвать… обычными способами – не представляется возможным. Не рассчитал силы – одарённость, увы, не компенсирует отсутствия образования – и оказался там, где весьма трудно сохранить рассудок…
– Если ты считаешь, – негромко сказал ему Лис, – что из твоей речи можно было хоть что-то понять, ты заблуждаешься.
– Я подумаю, – неожиданно сказал мастер Мэллис, – Лис, проводи нашу гостью в какую-нибудь из свободных комнат.

Лис легко поклонился, и направился в дом.

– Ты! – сказала Робин, едва они остались наедине, в «какой-нибудь из свободных комнат».
– Я, – подтвердил он. – Я ведь предупреждал тебя, что я – пройдоха, каких мало.
– Не только пройдоха, ещё и лгун, каких мало, – уточнила Робин.
– Разве? – несказанно удивился он, – я, между прочим, не сказал тебе и слова неправды! За всю дорогу! Разве я утверждал, что никак не связан со школой?
Робин не нашлась с ответом.
Лис поудобнее устроился в кресле и потребовал:
– Расскажи мне. О своём друге. Это важно.
– Что… рассказать? – осторожно спросила она.
– Всё.
Рассказ оказался гораздо длиннее, чем ожидала Робин. Лис изумительно умел слушать – в этом она уже успела убедиться. Вещи и чувства, слегка подзабытые за два года, встали перед ней, и обида, родившаяся, когда Талли бросил всё и уехал – бросил её, и уехал – она, оказывается, никуда не делась, и тяжесть на сердце никуда не делась.
Выслушав, Лис кивнул, велел ей не выходить из комнаты, пообещал скоро вернуться, и вышел. Задержавшись на пороге для того, чтобы сказать три слова: «может, и получится».

Ужинали всё так же втроём. Позже Робин так и не смогла вспомнить, что же она ела в тот вечер, как ни старалась. Зато она ловила каждое слово, сказанное за столом.
– Ты окажешься там, – объяснял Лис, – ты должна просто вспомнить его… представить… и позвать. Если получится – он придёт. Если нет – значит, нет.
– Где «там»? – спрашивала она.
– Неважно, – отмахивался Лис.
Маг молчал.
Со стола куда-то исчезли тарелки. Робин встала, голова слегка кружилась – странно, она же не пила вина. Лис открыл дверь и пропустил её вперёд.

В лесу было темно и сыро. Туман стелился под ноги. Лес? Шаг. Дерево. Робин всмотрелась. Туман. В голове тоже клубился туман. Что нужно делать?
Талли. Позвать. Что – уже? Робин зажмурилась, и попыталась представить – его лицо. Туман в голове мешал. Робин открыла глаза. Туман был полон голосов. Деревья приобретали чёткие формы – если всмотреться, то…
– Ничего не выйдет, – этот голос был отчётливее других, и в нём звучало сожаление, – возвращайся домой.
Нет. Она не очень помнила, почему ей нельзя возвращаться, но она должна была сделать что-то важное. Она опять закрыла глаза. Кто-то сказал: «Ну, как ты не понимаешь, Бобби! Я обязательно должен ехать. Это мой шанс!» Кто-то ответил: «Ты не вернёшься». Оба этих голоса казались знакомыми. «Я обязательно вернусь, если ты будешь меня ждать».
Робин открыла глаза. Туман сгустился… нет, просто вокруг неё стояли тени. Много. Нет, не стояли. Медленно приближались. Сжимая круг. Голова опять кружилась. Что она должна сделать?
Рядом с её левой ногой возникла собака – рыжая, лохматая. Она негромко рыкнула, и круг перестал сжиматься. По крайней мере, на некоторое время.
– Быстрее. Сейчас. Если можешь что-то сделать – делай.
Робин вспомнила. Всё и сразу – на один миг, но этого оказалось вполне достаточно.
«Я обязательно вернусь, если ты будешь меня ждать» - сказал Талли тогда. А она – она ответила ему…
– Я буду ждать, – произнесла она, ясно и отчётливо, – столько, сколько понадобится.
И протянула руку. И встретила ответное прикосновение.

***

Робин проснулась оттого, что в глаза бил яркий свет. Подняла голову. Она, оказывается, была в той самой комнате, которую ей выделили, как гостье, а Лис сидел в кресле, и маленьким зеркальцем пускал ей в глаза зайчиков.
– У меня и так голова болит, – пожаловалась она.
– А у кого она не болит, – философски отозвался Лис.
Робин молча смотрела на него.
– Спит, – ответил он на её взгляд, – всё в порядке… ну, более или менее. Ты молодец. Мастер Мэллис говорит, придёт в себя через недельку-другую.
Робин неожиданно поняла, что не будет плакать. Слёзы закончились. Совсем.
– Я уеду сегодня, – сказала она.
Лис кивнул.
Робин, хотя и не собиралась ничего объяснять, всё-таки решила хотя бы попытаться:
– Я ему говорила тогда, что буду ждать столько, сколько понадобится. Вчера понадобилось. А больше, мне кажется, не понадобится.
Лис кивнул:
– Он действительно способный мальчик. И станет неплохим магом.
Подумал, и добавил:
– Только вот балбес, каких мало.
– Почему? – не поняла Робин.
– Потому что, – пояснил Лис. – Завтрак на столе.

Мастер Мэллис проводил её до калитки. Не сказав ни слова. Только на прощание очень бережно поцеловал ей руку, и поклонился.
Она тоже не произнесла ни слова. Незачем.

Лис тоже молчал – просто шёл рядом. Она подумала, и сказала:
– А я теперь знаю. Что ты вовсе никакой и не лис. Я видела. Ты пёс. Пёс-барбос.
– Рыжий, – уточнил Лис.
– Рыжий, – согласилась она.
– Невелика разница, – сказал Лис.
Она открыла было рот – и передумала спорить.
– А меня, – спросил Лис, – ты смогла бы ждать?
– Не знаю, – честно сказала Робин. – Я подумаю.
– Если я как-нибудь соберусь в гости, ты будешь рада?
Робин кивнула.
– Слушай, – спросила она уже у городских ворот, когда они прощались, – сколько тебе на самом деле лет?
– Я тебе обязательно скажу, – пообещал Лис. – Как-нибудь. В другой раз.

Ночью, в придорожной гостинице, ей снился сон – впервые за три месяца, ей снился просто хороший сон. О рыжей собаке, бегущей по осеннему лесу. О рыжей собаке, бегущей домой, где её ждут, и будут ждать столько, сколько понадобится.
И нигде ни капли тумана. Синее небо и яркое солнце сквозь листья.