Тут ходить нельзя часть 1

 ИНДИВИДУУМ,лат.индивид(неделимое), существо,
 которому присуще единство сознания,
 то есть во всех переменах своего
 физического и психического состояния,
 сознающее свое тождество.


 Загадочное исчезновение

 Как известно, все мы люди разные, трудно найти двух полностью похожих, поэтому каждый из нас яркая индивидуальность! И даже среди этой массы индивидуальностей встречаются те, кого в полной мере можно с гордостью назвать – ИНДИВИДУУМ!
 Ну, это так, лирическое отступление, и небольшая преамбула к дальнейшему повествованию. И вот об одном таком индивидууме мне и хотелось бы рассказать.
К нам на заставу прислали нового старшину. Его предшественник благополучно сдал заочные экзамены в институт и вместе с семьей уехал постигать различные науки недалеко от нового места службы. Как известно, свято место пусто не бывает, и появление в наших стройных рядах нового прапорщика не заставило себя ждать.
В очередное утро на заснеженной дороге появилась долгожданная хлебовозка, фыркнув выхлопом, лихо перескочила через сугроб и остановилась у крыльца заставы. Из пассажирской двери на промерзший плац выпрыгнул прапорщик, среднего роста, худощавого телосложения, в новой шинели и хромовых сапогах. Одет он был явно не для Заполярья, что, собственно, и было мысленно отмечено встретившим его дежурным. Прапорщик достал из кабины большую дорожную сумку и аккуратно извлек из чрева кабины гитару в матерчатом чехле. Окинув взглядом кабину, он поднялся на крыльцо и остановился перед дежурным с немым вопросом:
- Ну, чо молчим?
- Дежурный по заставе сержант Болдырев! – представился Юрик
- Где начальник? – с металлом в голосе поинтересовался прапорщик
- От, их благородие, не меньше чем генерал пожаловали, такие вопросы задает – подумал дежурный.
- Меня с отряда прислали старшиной на заставу, – продолжил гость, – прапорщик Заципевич!
- Начальник скоро будет, необходимо подождать, – дежурный пропустил гостя вперед, и они скрылись в помещении заставы.
Вот таким образом наш дружный боевой коллектив пополнился новым старшиной. Первые две недели наш новый старшина принимал свое немалое хозяйство, знакомился с участком, с личным составом и ничем особым себя не проявлял, хотя в отношении к бойцам чувствовалась легкая неприязнь и высокомерие. Бойцы, казалось первое время, вообще не замечали появления на заставе нового человека, и со своей стороны приглядывались к Заципевичу, по своим каналам солдатского телеграфа выясняя, что это за птица новый старшина.
Покончив с приемкой и сверкой огромного количества портянок, кальсон, трусов, белья, старшина переключился на склад ГСМ и был немало удивлен, что количество топлива на заставе соответствует нормам, даже есть небольшой запас. В общем, как это ни странно, но практически все старшинское хозяйство не понесло тяжелых и невосполнимых утрат, что привело его в явное расположение к личному составу.
Старшина - как старшина проявил себя с самой лучшей стороны и по прошествии сравнительно небольшого времени он умудрился с постепенной заменой нательного белья, извините за банальность, переодеть всех в трусы с резинками и кальсоны со всеми пуговицами, чем, само собой, расположил к себе бойцов проявленной заботой. Все вроде было хорошо и замечательно до тех пор, пока старшина не начал самостоятельно выходить на участок.
Вот тут-то и начались небольшие проблемы. Как выяснилось уже позже, все основное время своей пограничной службы наш старшина прослужил в отряде, точнее, в нескольких отрядах, охраняющих государственную границу нашей необъятной Родины. В виду того, что служба в отряде мало отличается от службы в любой другой воинской части, то, попав на заставу, он ощутил пробел в своих знаниях сложной пограничной науки как СТПВ (стратегия и тактика пограничных войск). Как говорил классик, учиться никогда не поздно, но Заципевич явно этого не знал и пытался восполнить пробел собственных знаний на свое усмотрение, по принципу - как бы это могло быть? Он, как мужчина, старший по званию, и по еще каким-то соображениям не мог обратиться к кому-либо из бойцов с просьбой разъяснить те элементарные правила, которым подчинена служба на заставе, и посему учился на собственных ошибках.
Первый казус произошел в самом начале заполярной зимы, после долгих бесснежных холодов природа, наконец, сменила гнев на милость, и повалил первый снег. Дозоры, выходившие на участок, несли службу по летнему варианту, то есть ходили по дороге, проложенной вдоль КСП (контрольно-следовой полосы) с задачей обнаружения признаков нарушения и нарушителей границы. До использования снегоходов и лыж оставалось несколько дней, любезно предоставленных Зимушкой-зимой, пока количество снега на участке не перейдет отметку:
- Ну, в общем, вам по пояс будет!
В один из таких последних дней, темной полярной ночью заставу покидает наряд-дозор с задачей озвученной выше. Две ровные цепочки следов тянутся по дороге и хорошо просматриваются на свежевыпавшем снегу. КСП покрыто большим слоем снега и девственно чисто. В морозном небе светит яркая луна, под ногами скрипит снег, две тени, облаченные в белые маскхалаты, удаляются от заставы в сторону стыка с соседями. Каждые тридцать минут старший наряда связывается с заставой по радиостанции и докладывает о ходе несения службы. В один из таких сеансов связи условным сигналом дежурный связист оповестил бойцов наряда, о том, что в их сторону уходит проверка.
  Проверка нарядов – это такая пограничная игра, когда проверяющий должен прибыть на участок, где несет службу наряд и убедиться в том, что наряд на участке несет службу в соответствии с «Уставом пограничной службы», не допуская нарушений. Если говорить проще, суть проверки заключается в определении правильности действий наряда в случае обнаружения постороннего (потенциального нарушителя, все же тут везде погранзона) на участке ответственности. По уставу наряд, обнаруживший постороннего, должен скрытно установить количество нарушителей, его возможные действия, маршрут движения, цель, и принять меры к его задержанию, расположившись так, чтобы во время движения нарушитель попал «внутрь» наряда, отрезать пути к отступлению и задержать.
В ту самую ночь ответственным был старшина и, соответственно, кроме него, выйти на проверку наряда было некому. Тащиться пешком ему, естественно, не хотелось, да и надо было с собой взять одного из отдыхающих бойцов. Заципевич принял единственно верное решение и вышел на проверку наряда сам, воспользовавшись снегоходом. О том, что проверка уже вышла, наряд оповестил характерный рев мотора, раскатившийся по темной заполярной ночи.
  Через несколько минут наряд наблюдал отражаемый склонами сопок на поворотах свет фары снегохода, времени до появления прапора на участке оставалось мало.
Еще во время постановки задачи младшему наряда заранее были оговорены все действия и условные сигналы, поэтому два бойца практически одновременно, прямо с того места, где стояли, прыгнули в разные стороны, за сугробы, наметенные по обочине дороги, и через мгновение дорога опустела. О присутствии кого бы то ни было на дороге, свидетельствовала только цепочка следов.
Старшина мчался на снегоходе, крепко вцепившись в руль, и взглядом упирался в набегающий в свет фары снег, просматривая боковым зрением следы наряда. Вдруг внезапно следы кончились, и дальше пошла белая, снежная целина.
Он не сразу заметил изменение снежного покрова и пролетел еще на несколько метров вперед. Сообразив, что что-то не так, остановился, привстал на подножках и повернулся назад. Немного постоял, развернул снегоход и вернулся к последнему видимому следу. Снова привстал в полный рост и оглядел окрестности дороги. Чуткий мозг старшины определил, что на участке происходят странные вещи. Странность заключалось в том, что следы были, а наряда нет! Даже невооруженным взглядом можно было определить, что наряд каким-то неустановленным способом, пропал. Следы обрывались в никуда!
Развернутый поперек дороги снегоход урчал мотором и освещал обочину дороги. В нескольких метрах около камня, распластавшись в снегу, лежал ослепленный светом фары старший наряда и усиленно изображал сугроб. Старшина постоял на подножках, покрутил головой, так ничего не разглядев, заглушил снегоход и выключил свет. Посидел без движения несколько минут, что за мысли были в тот момент у него, догадаться не трудно, это была его первая ответственная ночь.
Заципевич достал ФАС (фонарь аккумуляторный следовой) и принялся внимательно разглядывать следы, стараясь, это делать осторожно и под разными углами. Что он там увидел, сказать трудно. Скорее всего, с такими понятиями как «подволок» и «выволок» и прочими следовыми премудростями, он в силу прошлой службы был не знаком. Тут ему в голову пришла блестящая мысль, и он решил связаться с заставой.
- Автор 26, Автор 26, я - четвертый, прошу на связь! - дав тон и выжав тангенту, пробубнил старшина.
- На связи Автор 26, – спустя несколько секунд, с хрипами помех отозвалась застава.
- Я - четвертый, нахожусь напротив 31 участка, – отправил фразу в эфир старшина.
- Понял тебя, четвертый, 31 участок, – прошипел наушник.
- У меня тут что-то непонятное! Как понял, Автор 26? – бубнил старшина в микрофон.
- Не понял, четвертый, не понял, повтори! – отозвалась застава.
- Автор 26, я на участке, что-то странное, следы есть, а наряда нет! – ничего не понимая, проговорил старшина.
- Четвертый, четвертый, повтори, не понял! – повторила застава.
- Автор 26, я на участке, что-то странное, следы есть, а наряда нет! – еще раз повторил старшина.
- Понял, понял, четвертый, оставайся на связи, – ответила застава.
В этот момент в дежурке на заставе творилось что-то невообразимое. Скрюченные от хохота, дежурный и связист, хватали ртами воздух, пытаясь перевести дух, и, представляя озадаченного старшину посреди заснеженного участка, обнаружившего следы и полное отсутствие наряда. Ко всему этому можно еще добавить примерно такое же состояние двух бойцов, находящихся в непосредственной близости от места действия и слышавших весь радиообмен, наблюдая за действиями старшины.
Старшина сдвинул шапку на затылок и, откинувшись на спинку сиденья снегохода, разглядывал звезды. Спустя минуту, он поднялся, стараясь наступать в собственные следы, отошел к обочине и принялся отливать.
Наверное, именно этого момента и ждал старший наряда. Щелчок переводимого флажка предохранителя прозвучал как выстрел! Заципевич остолбенело замер.
- Стоять! Руки за голову! – раздалось с неопределенного направления.
- Стоять! Не двигаться! – последовала еще одна команда.
Старшина конвульсивно дернулся, медленно поднял руки и сцепил их за головой.
- Опусти голову вниз! На колени! – очередная команда ввела прапора в ступор.
Качнувшись на негнущихся ногах, с каким-то стоном мученика, он встал на колени и опустил голову вниз.
В этот момент, казавшийся совершенно безжизненным сугроб около камня встал на одно колено и выставил вперед облепленный снегом автомат. С противоположной обочины, из редких кустов, держа наготове оружие, вышла на дорогу еще одна серая тень и махнула рукой. Все это действие проходило по обеим сторонам от прапорщика, и он не мог разглядеть происходящее из-за собственных локтей.
Две тени вышли на дорогу, подошли к старшине со стороны спины и остановились.
- Встать! – последовала команда.
- Опусти руки! – старшина встал и безвольно опустил руки вниз.
- Кру-у-гом! – старшина развернулся как на плацу, и увидел пред собой бойцов наряда. Его глаза злобно сверкнули, а лицо исказилось в гневной гримасе.
- Тащ прапорщик! Пограничный наряд в составе… - начал докладывать старший.
- … за время несения службы, признаков нарушения Государственной границы не обнаружено! Старший наряда ефрейтор Мишин! – закончил доклад старший наряда.
Старшина еще более злобно сверкнул глазами, набрал полную грудь воздуха, собираясь что-то сказать. Застыв на мгновение, выдохнул, развернулся на каблуках, прыгнул на подножку снегохода и несколько раз остервенело дернул ручку пускача. С третьего рывка снегоход взревел мотором, фыркнул, и стал тарахтеть на холостых оборотах.
- Продолжайте несение службы! – старшина, стоя на подножках, повернулся к наряду.
- Есть продолжать несение службы! – бодро повторил приказание старший.
Старшина собирался удобно расположиться в сиденье снегохода, но его окликнули:
- Тащ прапорщик!
- Что еще? – старшина обернулся
- Вы это, штаны застегните… - хитро улыбнулся старший наряда.
Старшина посмотрел вниз, резко газанул и умчался в ночь, подняв клубы снежных вихрей.
Вернувшись со службы наряд доложил угрюмому старшине о ходе несения службы. Старшина меланхолично выслушал доклад и оправил бойцов отдыхать, казалось, он случайно ушел в себя и забыл дорогу обратно.
Во время приема оружия дежурный по заставе, с хитрой улыбкой мартовского кота, поинтересовался:
- И что вы там с ним сделали? Уезжал распираемый от собственной значимости, а вернулся…
- Да ничего… Мы его задержали! - старший наряда подмигнул напарнику.