Вспомнить всё

Вспомнить все...

Вы никогда не задумывались, что только у сумасшедших абсолютная логика…
А, тем не мене, это так. Ведь их мозг снова чист, словно непорочное дитя. Им не мешает опыт прожитых лет, ведь он стерся под действием разрушительной болезни. У них остались только голые инстинкты, которые руководствуются лишь первородной логикой и банальными желаниями есть и пить, спать и испражняться. Это все, что им нужно. Ничего боле.

Таков и мой дедушка. Мой любимый дедушка, так быстро превратившийся из сильного и нужного человека в психбольного….

Сейчас не могу без слез вспоминать сладкую пору детства, когда он еще был нормальным, адекватным... Память мгновенно переносит на тринадцать лет назад. Вот мы на Украине, на каменистом пляже никому не знакомого поселка Симеиз, мы играем, он учит меня плавать…. А сейчас я словно отдаю ему дань и учу жизни снова, рассказываю, как найти дорогу в туалет в той самой квартире, которую он же и получил 30 лет назад. Я снова и снова объясняю, как пользоваться краном или унитазом, вновь с утра вручаю ему желтую зубную щетку, забирая из старческих сморщенных, но любимых с детства рук свою…

Зима…Знаменитые виноградники, теперь уж безжалостно вырубленные…. Мы с братом в смешных шубейках сидим на саночках, а дедуля катает нас, такой сильный, веселый, любящий своих внуков больше жизни….
-Юля, Кирилл, быстрее сюда! - кричит он нам, заманивая в глубь заброшенного сада, где снега по пояс нам, таким маленьким, по сравнению с дедой.
-Смотрите, вон от зайчика вам сюрприз, - и указывает на углубление в сугробе.
-Килька, яблочко! – кричу сквозь щель в молочных зубах, - и, правда, зайчик оставил…

Мы всегда верили его рассказам, его байкам о работе, футболе, в который он так обожал играть, мы боготворили его друзей-футболистов, игравших за сборную города Кореновска и которые так предательски его бросили, узнав о сумасшествии.

Мы очень любили его, но мы как-то пропустили тот момент, когда болезнь стала необратимой. Он сейчас не помнит ничего: ни психбольницу, в которой лежал трижды (и, слава Богу, такое лучше не вспоминать никогда), ни своего имени, и что самое грустное, не знает, как называть своих детей, если он вообще помнит, что у него есть дети...

Как много было хорошего в его прошлой жизни, как жаль, что он не помнит и этого, ведь то, что есть сейчас никак нельзя назвать человеческим существованием...
А пока я пишу это, глотая предательские слезы, он спит беспокойно, без сновидений, ибо и они покинули его голову. А утром я снова буду забирать свою зубную щетку, как всегда говоря: «Дедушка, подожди, сейчас я тебе твою дам».