Любовь приходит и уходит...

О любви хорошо рассуждать, когда ее нет. И, в принципе, не очень-то и хотелось. Почему?

Ну, господа! Все мы люди взрослые и прекрасно осознаем, что говорить гораздо проще, чем делать, не так ли? Так давайте же поговорим!

Почему именно о любви, спросите вы? Да, конечно, есть много более увлекательных тем. Например – половая мораль современной женщины. Но... понимаете ли – мораль есть, современные женщины тоже вроде туда-сюда по городу бегают, а вот с любовью – напряженка.

– Хочу любви! – изрек как-то один молодой человек, который мне очень даже нравился.

Я слегка поднапряглась и подарила свою любовь. Настоящую, честную, не продажную.

– Ты – психопатка, – услышала я от него спустя пару дней.

На «психопатку» я, честно говоря, даже немножечко обиделась. Но что было делать? Я уже любила! Пришлось срочно менять тактику.

Я ушла в глухую оборону, откуда поглядывала на мир пустыми глазами. В результате – превратилась в «невротичку». Это определение покрывало наши отношения флером такой обреченности, что я как-то даже потеряла нить событий – я уже не помнила, с чего все началось, ибо все мои силы уходили на одно – на то, чтобы созданный им мой образ не мешал мне жить.

Доказать ему разницу между тем, что он себе напридумывал и тем, что я собой представляла у меня ни язык не поворачивался, ни рука не подымалась. Каюсь!

Но как он был хорош в своем неведении! Эти сияющие глазки, когда он меня учил жить. Эта дрожь в голосе – ведь ему (не прошло и месяца) во мне абсолютно все уже не нравилось. О! Это настолько завораживало, что я потихоньку стала к нему привязываться.

Как он выкручивался, бедолага! Выкрутился, надо отдать ему должное. Знаете, что он мне сказал? «Я хочу любить!»

«Все. Стоп!» – скомандовала я себе, потому что сказать ему: «Мальчик, да ты это не потянешь» – у меня, увы, не хватило духу. Я предпочла быть «брошенной». В этой роли я весьма не плохо себя чувствую.

Мои чувства к нему никаких изменений не претерпели. Образ его не померк и не стерся в моей памяти. Грусти и сожаления я по поводу произошедшего не испытываю. Хотя, быть может, я немножко рада, что он не успел меня возненавидеть.

Я прекрасно понимаю, что от любви до ненависти – один шаг. Более того – считаю, что и в обратную сторону при трезвой голове не больше. Но вот наблюдать скачущих из ненависти в любовь для меня утомительно. Участвовать в таких играх самой – упаси Господи!
Меня, в свое время, тоже «любили». О как это было упоительно! Поначалу. Восторг в глазах, букеты роз, дежурства у подъезда. Он распугал мне всех кавалеров.

Он устроил мне такую осаду, что я для себя раз и навсегда сделала вывод – если уж «не встретились два одиночества», то лучше любить самой, чем «искренне» быть любимой. Потому что эта «искренность» слишком уж скоротечна. Она жива только до тех пор, пока на такую вот «страстную любовь» не ответишь взаимностью. А коль уж ответишь – начинается период абсолютной чертовщины.

То, что я, будучи объектом любви, снизошла до любящего, воспринялось им в штыки и он попытался, было, затолкать меня обратно на пьедестал. Но я-то – живой человек, мне хотелось взаимности. Куда там! Ко мне сразу же был потерян интерес.

После этой моей жизненной эпопеи я стала как-то очень близко к сердцу принимать истории богов, которые временами принимали попытки прижиться на нашей грешной Земле. Подсказывает мне мое не умеющее страдать сердце, что в чем-то у меня с ними судьба одинакова.

Вообще-то уважаю людей умеющих страдать. Может быть потому, что сама такой способ времяпровождения не жалую. Хотя, по правде говоря, я этих страдальцев не совсем понимаю.

Одна страдалица как-то со мной разоткровенничалась. Она поведала мне, как тяжело ей ложиться в постель с мужчиной, который... ну совсем ее не удовлетворяет, как тяжело каждое утро просыпаться под его храп и т.д. и т.п. В ответ на мой вполне естественный вопрос – а не стоит ли ей организовать свою жизнь несколько иначе, она округлила глаза и возмущенно покраснела: «Ведь он же меня любит!» И тут же стала приводить мне доказательства его любви: шубка, колечко с красненьким камушком... – дальше мне про эту любовь слушать стало скучно.

Другая «любовь» мне понравилась больше – страдалец был великолепен. Это был настолько «темпераментный» мужчина, что он не мог спокойно пройти мимо юбки. Жена ему, само собой разумеется, эти юбки не прощала. Кроме того, у нее была манера во время семейных разборок бить об него посуду. С его пристрастием к женскому полу в самый раз бы быть холостяком. Ан нет! «Она меня любит, как же я ее брошу!»

А теперь, уважаемые господа, я вам открою маленький секрет – эти страдальцы были мужем и женой. Вот она – любовь!