Том агент минус 7. книга первая - зиновий нахимов

Начато: скорее всего, 2003 год (точно
помню лишь то, что идея зародилась на
кафедре нормальной анатомии).
Ремарки, исправления и
продолжение: с 27 июля 2006 года.




ТОМ – АГЕНТ МИНУС 7. (Зиновий Нахимов)
Книга первая:
«ВРАЧИ - ОБОРОТНИ В ПОГОНАХ»
ГЛАВА 1

Как это ни странно, но над Ташкентом снова всходило солнце. Город нехотя просыпался.
Раздался отвратительно-невыносимый телефонный звонок. Том попробовал его игнорировать, но телефон не умолкал. «Вот сука, что за ублюдок звонит в такую рань!» и он начал просыпаться… Голова гудела, в ней какими-то обрывками вырисовывались события вчерашнего дня: вернувшись из управления, он встретился с Джерри, они поужинали, выпили и поехали домой к Тому, по пути заехав в аптеку, купить чего-нибудь «к чаю». Дома еще выпили…, остальное он помнил очень смутно, и только определенное состояние некоторых частей его организма говорило в пользу того, что ночь они провели довольно таки весело.
Телефон прервал его размышления, и Том открыл глаза. Рядом на кровати беззаботно спал Джерри, на полу валялась одежда и пустые бутылки…
Том снял трубку своего старого телефона, оставшегося от прадеда.
- Алло.
В трубке послышался приятный женский голос, который Том сразу узнал:
- Хуля алло! Пора вставать!
- Привет Юля, и я рад тебя слышать, как жизнь, что в такую рань?
Юля, его давняя знакомая, даже, в свое время, очень близкая, в прошлом, далеком, но не забытом, работала вместе с ним, ну и как водиться спала тоже с ним. Да, он помнил ее будто так, словно видел только вчера. Юля уже не работала на СВКР, она стала валютной проституткой и сие рассматривала как значительный карьерный рост, но он по-прежнему любил ее.
- Нам надо срочно встретиться. Сегодня же. В 7 вечера, там же где и всегда.
- Хорошо, а что случилось?
- Расскажу вечером.
Она повесила трубку. Тома очень озадачил этот звонок, в голове копошились тревожные мысли. Какого хера? – думал он, – что могло случиться? Размышляя в этом направлении, еще несколько минут, он все же решил дождаться вечера, а пока не ломать голову, потому как после вчерашнего она и так разваливалась на части, в пользу чего говорила пульсирующая боль в висках.
Наверное, стоит сказать, что голова его «болела» с детства. Когда Тому было 6 лет, на него упал дубовый книжный шкаф с полными собраниями сочинений Достоевского, Толстого, Пушкина и иже с ними, а затем рояль красного дерева, работы мастера Гамса. Музыку мальчик невзлюбил, но тяга к чтению у него появилась. И, в общем-то, все бы ничего, но молодой, но уже гордый тогда Том стал идиотом (не клиническим конечно, но все равно приятного мало). Но, увы…, и этим не кончилось. Через 3 года он с родителями попал в страшную автокатастрофу: его отец, не справившись с управлением, врезался в КАМАЗ, груженый кирпичом. Родители погибли, а Тома через несколько часов, из-под груды кирпичей, извлекли спасатели. Потом больницы, операции, морги, крематории, вытрезвители, клиника для душевнобольных… Но как это ни парадоксально, мальчик выжил. Через 2 года Том был выписан с диагнозом: Ни приведи Господи. Воспитала его бабушка – жительница горного аула в 200 км от Ташкента. Но вернемся к событиям нынешним.
Неожиданно кто-то положил руку ему на плечо. Реакция была мгновенной: он резко развернулся и ударил обладателя пресловутой руки туда, где по его расчетам должна была находиться челюсть. И не ошибся: опомнившись он увидел лежащего на полу Джерри, без сознания и передних зубов, изо рта сочилась кровь.
- Твою мать! Чертовы нервы! – Том пнул лежащего на полу Джерри.
За много лет работы на спецслужбы его реакция была молниеносной, хотя, зачастую, совершенно неадекватной, а нервы стали понемногу сдавать, и именно поэтому у Джерри, вот уже несколько лет, была вставная челюсть.
Ему нужно было хотя бы попытаться привести себя в порядок перед встречей с Юлей. Проделав все необходимое, он подошел к зеркалу: оттуда на него смотрело нечто ужасное, но Том уже давно привык к этому, а потому отвернулся и вышел на балкон. На улице уже было совсем светло, но людей почти не было, за окном, еще не стояла, а пока только полулежала прохладная пятница…. Том закурил и несколько минут стоял в состоянии флегматичной задумчивости, вспоминая Юлю, их совместную работу и многое другое. Так продолжалось до тех пор, пока его руку не пронзила жгучая боль, причиной которой был догорающий фильтр его сигареты, который теперь настойчиво прожигал его и без того кривую и не оттуда растущую руку. Он громко и грязно выругался. Пожилая женщина, идущая в это время по улице сделала ему замечание, на которое он ответил шестью прицельными выстрелами из пистолета ТТ.
Снова раздался телефонный звонок; через секунду, телефон, висевший на стене, разлетелся вдребезги от попавшей в него пули все того же ТТ. «Я стал через чур нервным», подумал Том, закрывая дверь на балкон. В спальне настойчиво продолжал звонить телефон прадеда.
Том снял трубку – это был звонок из центра (но не занятости, да и не из центра города); суть сообщения сводилась к тому, что утром в следующий четверг он должен быть в Москве, остальную же часть разговора можно выразить примерно так: Минус 7! ……………………. его знает…………………. трубку надо быстрее поднимать………….. штопанный………………………. и тебя и маму твою……………………………. понятно?................................................ недоделанный…………………….. Ну до связи…
Том сел на кровать, организм отвратительно мутило после вчерашнего. «С этим надо что то делать».
Вместе, а точнее даже несколько впереди этой мысли Том вошел на кухню. На столе стоял стакан холодного рассола, и лежала записка от Джерри. Том улыбнулся и выпил содержимое стакана. Отлегло…
«А ведь до вечера еще надо сделать кучу дел». Ему не давало покоя дело о пропаже древесных сов. Несколько часов он просидел, рассуждая над этим делом.
Том взглянул на часы: на них не было стрелок. «Пора», он стал одеваться, до места еще полчаса езды. Том вышел во двор и сел в свою старенькую «шестерку». Машина завелась сразу… сразу после того как в ней запахло паленой проводкой. Не проехав и километра, он заметил слежку: это были два молодых человека (по расчетам Тома вместе они тянули лет на 60), которые бежали сзади, изображая из себя членов общества «Трудовые резервы». Том выжал из машины все что можно – все 40 км/час, парни не отставали.
- Черт с ними, разберусь позже, - подумал Том и перестал обращать на них внимание. Парни обиделись и куда-то исчезли.
Наконец-то он приехал на место – это был неприметный бар «Плакучая Ива», который располагался практически у черта на рогах. До встречи оставалось без малого полчаса. Том закурил. Ничто не предвещало беды, стоял обычный вечер – пятница тринадцатое, где-то далеко выли койоты.
Том смотрел на дорогу в ожидании машины и ее, и скоро он ее увидел. Она плавно остановилась и из нее вышла она. Она была неотразима, поблескивая в свете фонарей. Тому нравились красивые машины. Юля тоже была под стать машине, у Тома перехватило дыхание, она почти не изменилась. Все та же стройная фигурка, красивая грудь и милое личико, и только струйка беловатой жидкости, стекавшая из уголка рта и умиленное лицо водителя машины, говорили о ее нынешней профессии.
Они страстно поцеловались, а потом просто стояли и разговаривали как старые друзья, памятуя прошлое и предсказывая будущее. Так продолжалось несколько минут.
Вдруг пронзительный вой койота, показавшийся особенно жутким в этот пасмурный вечер, прервал их воспоминания.
- Войдем внутрь – предложил Том, они направились к дверям «Плакучей Ивы».
- Дело слишком серьезное. За мной охотятся.
- Что ты несешь?! – в его голосе прозвучали нотки изумления.
- Сумочку, там косметика, предметы личной и общественной гигиены, палка колбасы и бутылка водки… А что?
- Дура! Я не об этом!!!
- А… Я вполне серьезно. Возьми, это ключ от камеры хранения на ж/д вокзале в Сочи. Номер камеры тот же что номер гостиничного номера, где мы с тобой жили в 1986 году в Севастополе, скрываясь от недругов социализма. Ты не поверишь, но речь идет о самой ЛЕП…
- Доктор ЛЕП?! – услышанное потрясло Тома до глубины малого таза.
- Она самая. Я знаю не так много, но все что знаю, расскажу тебе за ужином.
Вдруг, тишину этого прекрасного холодного и промозглого вечера бесцеремонно разорвал звук выстрела.
Первое, что почувствовал Том – это кусочки Юлиного мозга вперемежку с осколками костей ее черепа у себя на левой щеке. Том резко прыгнул вправо и совершив в воздухе тройное сальто, которому позавидовали бы даже хорошо обученные белки-летяги, благополучно и благозвучно приземлился в открытый канализационный люк. Только это и спасло его от неминуемой смерти.
Система канализации работала как всегда из рук вон плохо, поэтому Том стоял по пояс в дерьме… Он выхватил из кобуры свой ТТ и несколькими, отработанными до автоматизма движениями выбрался из люка. Как ни странно, но на улице никого не было.
«Снайпер, конечно, скрылся» - с этой мыслью Том подбежал к телу своей недавней спутницы, лежащему на грязном холодном асфальте. Она была мертва. Внутри у Тома всё перевернулось. После чего перевернулось всё и снаружи. Он медленно поднялся и подобно кусочку сахара, растворяющемуся в стакане горячего чая, растворился в сгущающихся сумерках.
Ценой неимоверных усилий Том материализовался в своей машине и поехал куда-то в сторону каньона, где так же мерзко и настойчиво выли койоты и раздавались душераздирающие крики одиноких путников, путниц и путан. В машине отвратительно пахло фекалиями…
Том прекрасно осознавал своей тупой и безмозглой головой, что в городе оставаться нельзя. В свете последних событий путь в Сочи ему был заказан. Ключ, полученный от Юли, лежал в нагрудном кармане, и он был той единственной ниточкой, которая могла бы подсказать Тому решение. Но прежде чем уехать, ему обязательно нужно было заехать домой и взять хотя бы самое необходимое.
Остановив машину в двух кварталах от дома и учитывая блестящее знание района, уже через пару минут Том был во дворе того самого дома, где он порою жил, а порою существовал. Двор был подозрительно спокоен и тих. Только одинокая черная кошка, гулявшая во дворе, очень беспокоила Тома. Он затаился и стал выжидать. Когда кошка подошла ближе, Том набросился на неё, и после непродолжительной, но горячей схватки, вырвал таки победу из цепких когтистых лап.
Он уже собирался начать пробираться к своему подъезду, как вдруг страшный взрыв потряс округу. Том упал на землю. Если бы в этот момент самый обычный человек поднял бы голову, то он увидел бы только черный дым, валивший из окон, и только опытный «третий» глаз агента увидел стайку рогатых мух, в спешке покидающих место преступления.
- Дело рук доктора ЛЕП, - отметил про себя Том. В голове его творилась неразбериха.
Во дворе же в это время творилось какое-то сумасшествие: из окон высовывались люди, что-то кричали, другие выносили на улицу вещи и на весь двор орали, что дом сейчас, дескать, рухнет к такой-то матери, но при этом снова убегали внутрь. Вскоре все они образовали некое подобие обезумевшей толпы. Атмосфера накалялась.
Старый дед, спокойно живший до этого печального и рокового для него дня, в соседнем с Томом подъезде, ветеран войны, от взрыва, видимо, а может и от срока давности, «съехал с катушек», и выкатив на балкон трофейный пулемет «Максим», с криками: «Не отступать и не сдаваться!», начал обстреливать короткими очередями вышеупомянутую толпу. Толпа отчаянно и героически оборонялась. Вскоре, метко брошенная кем-то наступательная граната Ф-1 вдребезги разнесла балкон, а вместе с ним и деда с его пулеметом и в придачу два балкона соседей, но те не возражали, так как к этому моменту души их уже были где-то далеко и витали, возможно, вместе с душой покойного Осипа Эмильевича Мандельштама.
Вдалеке послышались звуки сирен и матерные выкрики милиционеров в громкоговорители.
Том решительно развернулся и пошел прочь. Его гнала вперед неизбежность, жажда мести и какая-то надоедливая бабка со словами: «понаехало тут». Нужно было срочно уезжать из Ташкента. Уже садясь в машину, он вспомнил, что у него в гараже есть все необходимое – его фирменный «шпионский набор». Машина рванула с места, оставляя за собой столб пыли, запах жженой резины и угарного газа вместе с частью глушителя.
Об этом гараже не знал никто, Том держал его на крайний случай, и даже оформил его на имя внучатого племянника своего двоюродного дяди по отцовской линии, для отвода глаз. Езды было часа полтора – гараж находился в маленьком ауле, в 64 милях (в данном случае имеется в виду сухопутная миля – З.Н.) 301 ярдах от Ташкента. Том выехал из города и закрутил педали быстрее.
Было прохладно, дул легкий ненавязчивый ветерок, начинался дождь. Агент СВКР, заслуженный спасатель Монголии, почетный змеелов Южной Осетии, он ехал и размышлял обо всем произошедшем: Юлю убили, его квартиру… как сказала бы его мама «убрали в гавно», да и сам он чудом остался жив. Да, несомненно, на этот раз он столкнулся с серьезным противником. Том понимал, что ввязался в очень и очень (чего уж греха таить) ***вое мероприятие, но выходить из игры было уже поздно – карты были розданы, а ставки сделаны. Его ставкой была собственная жизнь и честь, так как на данный момент большим он не располагал.
Конкретного плана действий у Тома не было, но зато у него был другой хороший план, который он с трудом, кровью и потом, раздобыл на Азербайджанском рынке у калмыка-челнока, но и его скоро не стало, зато поднялось настроение. Том решил действовать по обстоятельствам, и в первую очередь ему, конечно, надо узнать, что находиться в камере хранения в городе Сочи, где, как известно, темные ночи.
Дорога была совершенно пуста. Том ехал и думал (что само по себе уже было странно), что делать дальше. Он остался один. С центром связаться не представлялось никакой возможности, т.к. телефон для связи остался в сгоревшей к ****и матери, на данный момент квартире. Рассчитывать было не на кого. Магнитофон пел что-то из Джо Кокера голосом Булата Окуджавы…
Когда он приехал, было уже за полночь. В гараже стоял какой-то неприятный запах, и его (Тома, а не запаха) новенький Ford, который, к слову сказать, новизной своей был обязан лишь тому, что Том никогда на нем не ездил. Том пинками выгнал машину из гаража, а сам вернулся обратно. После того, как ценой неимоверных усилий, впоследствии стоивших Тому двух паховых грыж, стальной верстак, стоявший у задней стены, был отодвинут, под ним обнаружилась кучка мышиного дерьма, какой-то хлам, чье-то нижнее белье и, кроме того, небольшая бронированная дверь с кодовым замком. Код Том помнил очень хорошо – это был натуральный логарифм кубического корня из даты дня рождения его бабушки. Набрав код, Том с трудом и скрежетом заржавевших петель открыл тяжелую дверь, за которой обнаружилась узкая крутая лестница, ведущая куда-то в сумрак…
Том нащупал выключатель, т.е. он думал, что это выключатель, хотя по большому счету это и был выключатель, вот только в его несложной по сути конструкции не хватало кое-каких деталей… Проверив на своей шкуре действие законов физики, согласно которым ток – это направленное движение электронов, и в данном конкретном случае это движение было направлено в его тело, а сопротивление прямо пропорционально площади проводника, Том своей, уже обуглившейся кое-где рукой, все-таки включил свет. Взору, его слегка дымящихся глаз, предстала маленькая комнатушка, которая практически до отказа была набита вещами столь различными как по внешнему виду, так и по своему назначению, что складывалось впечатление, что это просто свалка. На самом же деле все без исключения были разложены в строгом, одному ему известном порядке. Глядя на все это «великолепие», весь этот ассортимент «шпионских штучек» Тома захлестнули воспоминания… Ведь с каждой вещью, которая здесь находилась, было связано какое-то событие его жизни.
Вот хрустальный шар, внутри которого, будто Белоснежка в своем хрустальном гробу, покоится порванный презерватив – память о том, как появился на свет его первый сын – его гордость! Когда он вырос, то стал испытателем и был им до тех пор, пока не испытал действие новомодного лекарства от всех болезней – очередной панацеи. Теперь он уже на пенсии, в больнице в тяжелом состоянии, плохо слышит и неважно ходит, а если откровенно, то не ходит он совсем. Славный мальчуган…
Том перевел взгляд на пару лыж «Динамо»… 1992 год – Абхазия, начало сентября, он на лыжах пытается скрыться от банд Звиада Гамсахурдиа… Хорошее было время…
Воспоминания мелькали будто кадры на экране, сменяя друг друга. А назначение огромного искусственного фаллоса Том почему-то не мог (или не хотел) вспомнить.
А вот и небольшая бейсбольная бита – память об их первой с Юлей встрече, после которой он почти месяц лежал в отделении сочетанной травмы.
Воспоминания о Юле вырвали его из мира грез и бесцеремонно бросили на холодный бетонный пол его потайной каморки. «Нельзя терять ни секунды», - первая мысль, сформировавшаяся в вакууме его черепной коробки. «А что, неплохой девиз для начала» - усмехнулся Том и стал спешно собираться. Взяв давно собранный дорожный чемоданчик, в котором были только предметы первой необходимости и миниатюрная пневмомясорубка, а также несколько паспортов на разные фамилии, имена и отчества, он стал выбираться наверх.
Когда захлопнулась тяжелая бронированная дверь и верстак стал на свое законное место было уже почти три часа ночи. «Шестерку» Том решил уничтожить, решив, что свое старушка уже отпахала. Бензобак занялся с первой спички. Закрыв гараж, Том поставил у дверей две противопехотные мины, и уже собирался уезжать, но вернулся и поставил еще одну противотанковую… на всякий случай…
Ford, выбросив из-под колес пыльное облако и полоснув фарами по лесопосадке, скрылся в ночи. Магнитофон играл что-то меланхолично-печальное и пел повизгивающим голосом Тани Булановой…

Конец первой главы.

23 октября 2006 года, 19:45.