Крик младенца

Я открыла глаза. Безжалостное солнце резануло по зрачкам.
— Миша, ты проснулся?!
Надо мной появилось лицо. Лицо женщины. Глаза лучатся любовью. Кто такой Миша? И кто эта баба?
— Давай-давай, маленький. Сейчас мамочка нам памперс поменяет. Сейчас, солнышко. Потерпи чуточку...
Руки тянутся ко мне. Огромные руки.
 — Уа-а-а! Уа-а-а! Уа-а-а-а!
Господи, я разучилась говорить. Что это за звуки?!
 — Не плачь, не плачь, маленький. Сейчас мамочка все сделает…
Что сделает?! Что? Какая мамочка? Моя мамочка багополучно забыла, как я выгляжу, лет эдак десять назад, когда сбежала с любовником на пятнадцать лет ее моложе. Это мне снится? Немедленно проснуться. Я — не Миша! Я точно не Миша. Господи, сейчас, сейчас я вспомню, как меня зовут. Одну минутку.
В комнату входит мужчина в халате, накинутом на плечи:
 — Что за шум, а драки нет? Чего возмущаемся? Чем недовольны?
Женщина пожимает плечами:
 — Не знаю...… Что-то мы сегодня не в настроении...…
Мужчина склоняется ко мне:
 — Миха, и что мы капризничаем?
...Я несусь в машине. Гад! Сволочь! Паразит! Подставить меня! Так! Скотина! Повесить на меня пол-лимона зелени. Это же надо! Еще и перед кем! Эти ребята разбираться не будут. Надо делать ноги срочно. И что? Они достанут. Они меня везде достанут! Надо вернуть деньги. Первым делом. Отмстить ему. Это вторым. Ага, а где деньги достать? У него. Он подставил. Значит, деньги у него. Или он знает, где они. Он! Это он!..
— Паша, отойди от него! Видишь, напугал.
— Лен, ну чем напугал? Что ты говоришь? Я же ничего не сделал...
— Ну, наверное, незнакомый еще.…
Женщина склоняется ко мне:
 — Ну-ну-ну.. Это папа. Он нас любит. Сильно-сильно...
Папа?! Какой на хрен папа?! Это мой шеф и любовник по совместительству — Павел Петрович Красников. Директор очень крутого ООО с иностранными инвестициями. Помимо иностранных там были инвестиции больших людей. Очень больших. А теперь папа? Мой папа? Я сошла с ума?!
 — Тише, тише, — женщина берет меня на руки.
Берет на руки?! Господи, что вы со мной сделали?! Во что я одета?! Что это за дурацкие распашонки?! Где я?!
...Документы у него в сейфе. Он только там их держит. Значит, обратно в офис. Там не должно никого быть. Сейф? Открою. Этот гад сто раз при мне сейф открывал. Станет спиной ко мне и открывает. Можно подумать, что мне трудно чуть-чуть вытянуть шею, чтобы подсмотреть код...
— Агу-агу-агуленьки...
Вот идиотка! Чего прицепилась?! Какие на фиг “агуленьки”? С кем разговариваешь? Женщина снимает с меня штаны. Это штаны? Ползунки! Мамочки, что же это делается?!
 — Ты сказал "Ма"? Паша, он меня назвал "Ма". Представляешь?! Ах ты, моя умница!
— Леночка, что ты выдумываешь? Ну какая "Ма"? Ему же день всего.…
Паша подходит ко мне. Идиотски улыбается. Что ты лыбишься, придурок?! Куда деньги дел? Отвечай, скотина!
— Паша, он боится тебя! Отойди от него.
Кто боится? Я? Этого слизняка? Ага, щас! Я его лучше тебя, милая, знаю! Это не его боятся. Это он боится.
 — Паш, ну отойди. Смотри, как он разрыдался! Ну не плачь, не плачь. Через три дня мы из клиники выпишемся. Поедем домой. Не плачь, мой маленький.
...В офисе, как я и ожидала, никого. Замечательно. Ключ? Ключ он обычно держит вот тут, в рамочке с фотографией своей ненаглядной женушки. Ага, так и есть, вот он. Ну надо же! Сколько раз мы тут на столе черт знает чем занимались, ни разу не обращала на нее внимания. Он всегда рамочку аккуратно лицом вниз укладывал, дабы не осквернять светлого облика любимой супруги. Ну да, интересная. Очень даже интересная. Холеная. Куда нам, провинциалочкам, до нее. Или это ей до нас? Бедная дурочка! Улыбаешься. А твой благоверный со мной тут каждый день развлекается. Тебе ведь нельзя! Как же, в двадцать пятый раз беременна. Что, милая, проблемки? Правильно! Такие, как ты, ни на что не способны. Как комнатные собачки. На тебя же дышать боятся. Вдруг снова выкидыш?! Дура...…
— Сейчас, маленький. Проголодался?… Ты кушать хочешь?! Сейчас мамочка даст!
Кушать? Конечно хочу. Не кушать — жрать! От отбивной бы не отказалась. Что ты мне суешь?! Совсем обалдела?! Я же не лесбиянка какая-то. Я нормальная баба! Я мужиков люблю! Или любила? Не пихай мне эту гадость в рот! О боже...
...Сейф, послушный мальчик, открылся. Ага, бумаги. Вот они... Так, выписка по банку. Вот они, вот они, эти полмиллиона. Конечно, переведены с нашего счета. Куда? Почему в Англию? Не поняла... Удобно устраиваюсь в его кресле. Включаю комп. Ага, вот они, проводочки. Очаровательно. По его сведениям, все на месте. Это же надо так ошибаться! По компу все на месте, а денег нет!
 — Ирка, это ты?
Любовник возникает в дверном проеме.
 — Не подходи! Скотина! Как ты мог?!
Из сумочки достаю пистолет. Папино наследство. Откуда только он его притаранил? Неважно. Уже неважно. Главное, сейчас как нельзя более кстати.
 — Ира, это не я! Он подставил и меня.
 — Заткнись! Документы у тебя!
 — Да, у меня. Но он их мне подбросил. Неужели ты не понимаешь?!
 — Паша, ты меня за идиотку держишь?! Пароль знали трое: ты, я и менеджер в банке!
— Ира, я знаю. Но он ведь программист! И неплохой программист!
— Я тоже программист! Во всяком случае, по образованию!
— Ира, не неси чушь! Я тебе серьезно говорю. Он просто взломал! Понимаешь?
— Это ты не неси чушь! Кто взломал? Лешик?! Мальчик-колокольчик? Выпускник политехнического института?
— При чем тут Лешик? Это Стас!
— Стас,…— эхом отзываюсь я. Ну да, ему и взламывать не надо. Господи, какая я дура. А я-то возомнила! Любовь-морковь! То-то он так любил целовать меня в шею, стоя за моей спиной именно тогда, когда я вводила пароль. Боже мой, какая я идиотка!
— Что же делать? — опускаю пистолет на колени.
— Ничего. Уже ничего делать не надо. Я подключил людей. Скоро все закончится.
— Раньше, чем ты думаешь!
Паша лбом влетает мне в грудь. Довольно больно. Рамочка с фотографией его женушки летит со стола. Звон разбитого стекла. В дверном проеме — Стас.
— Людей подключил, говоришь? — Вспыхивает свет. Стас плотоядно улыбается. — Привет, любовнички!
Павел медленно сползает со стола. Сидится на пол, отирает кровь из разбитой губы:
— Привет-привет. Каким ветром занесло?
— Попутным. Как, Пашенька, не зашибся? — тоном заботливой мамаши интересуется Стасик.
Павел молчит.
— Что, Ирочка, и ты здесь? — это он уже мне. Можно подумать, не верит своим глазам!
— Стасик, почему в Англию? — только и могу выдавить я. Чертовски давит в груди. Больно.
— А почему бы и нет? — беззаботно отмахивается он. — У меня там невеста. Банк ее папаши, кстати, нашего иммигранта. Так что почему бы и не в Англию?
— Какая же ты скотина! — подает с пола голос Павел.
— Не большая, чем ты, — парирует Стас. — Я, по крайней мере, кинул чужих людей. А ты постоянно кидаешь самых близких.
— Это кого же я кидаю?..
...Открываю глаза. Нет, не могу! Это не сон. Надо мной эти дурацкие бабочки-цветочки. На голове — мерзкий чепчик. Надо мной — медсестра. Я младенец. Судя по Пашиным словам, день от роду. Ну ничего себе реинкарнация! И почему мальчик? Ну уже ладно бы девочка. Почему мальчик? И почему младенец? Я что, умерла?! Нет!!!
— Нет, ты скажи, кого я кидаю? — Павел уже привстал.
Стасик моментально достал из брюк ствол. Ну надо же, до чего огнестрельное оружие стало доступным населению! Куда только милиция смотрит?
— Хотя бы Лену!
— Лену, — Паша уже вскочил на ноги. — Я так и знал, что это тебе не дает покоя. Ты до сих пор влюблен в нее? Но она моя! Понял? Моя! Ты ее не заберешь!
 — Дурак, — Стас облокотился о косяк. — Истерик! На фига она мне теперь? Я ее любил. Но она выбрала тебя. Она повелась на твою смазливую морду. И ладно. Значит, она меня не стоит. Но! Я строил планы! А ты их изгадил. И ладно бы красиво! Нет! Ты на это не способен. Мозгов не хватает! Ты просто как мартовский кот... Пометил... И от моих планов, от моих мечтаний стало вонять. Сильно. Просто нестерпимо!
— От твоих планов всегда воняет, — вставил Павел.
— После тебя — да. Но теперь это не важно. Важно то, что я кинул всю вашу фирму на пол-лимона. Более того, соучредителям я сообщил, что это сделал ты, но я перехватил счет и, к счастью, могу все вернуть. Я — герой. Герой! Представляешь, Паша?
— Ты? Вернуть? — я не поверила своим ушам. — Зачем?!
Стасик хитро глянул на меня:
— Боюсь, киска, тебе этого не понять. Зачем мне ссориться с солидными людьми? Я и так эти поллимона покручу месячишко, кое-чего с этого поимею. Это во-первых. А во-вторых, как ты думаешь, кто станет директором после трагической гибели Красникова Павла Петровича?
— Гибели? — довольно глупо переспросила я.
— Да, — просто ответил Стас и выстрелил.
Паша дернулся и упал под стол. Я видела, как справа на его плече расползается красное пятно. Я кинулась к нему:
— Паша-а-а-а!
— Ай-йа-йай, Ирочка, — запричитал Стас, — как нехорошо, как некрасиво. Ну разве можно убивать любовников? Что, пол-лимона не поделили? Жадность, как говорится, фраера сгубила?
— Стас, зачем? — пистолет сжимаю до боли. Рука за спиной.
— Что зачем? Зачем ты его застрелила? Кто же теперь это узнает!
— Он ведь твой друг!
Стас меня не слышит. Продолжает излагать:
— Как хорошо, что я тут подвернулся. Увидел, как ты Пашу застрелила. Бросился к тебе, выхватил пистолет и...
Два выстрела грохнули одновременно...
— О, Мишенька уже и проснулся. А к нам гости. Смотри, Мишенька, к нам Наточка пришла. Смотри, зайчик.
 Ленка берет меня на руки, самым носом тычет в розовый сверток, из которого раздается отчаянный крик. Ну и кто же к нам пришел в гости? Наточка? Ага, щас! СТАС!