Про Кота босиком писано

Мне было лет пять, когда мама одела меня в нарядный голубой костюмчик и повела в музей.
 На грудь она приколола мне большую пластмассовую брошку –утку с утятами.
 А на ногах у меня были новые ботиночки на тонкой подошве.
Поэтому пока мы шли, мама все время говорила мне

- лужа!

 И так шли мы с мамой по улице и обходили лужи.
 Все смотрели на мой новый костюм и на мою брошку.
 И я смотрела на всех и не замечала луж.
 А мама опять говорила:
 
- лужа!

 Музей обрушился на меня своим картинным обилием.
Мама приседала рядом со мной и рассказывала что-то о бедных жителях невыговариваемого города, которых сейчас засыплет пеплом, о том, как накроет через минуту волной бедных людей на деревянных обломках.
 И что девятая волна – сильная самая.
 Мама много чего рассказывала мне, приседая.
 Спешила отдать всё, чем владела.

 Я теребила брошку. Иногда я откалывала ее и сжимала в кулачке.
 Потом брошку непременно надо было приколоть на прежнее место.
 Так ходили мы с мамой из зала в зал.
 
Брошка всё чаще оказывалась у меня в руке, пока наконец не произошло то, чего и миновать-то было невозможно в тот солнечный музейный день – сломалась брошка. Разделилась на две- утка отдельно, утята отдельно.
 Детские слезы так отчаяны. Но мама была очень молодой. Она и не догадывалась, что я еще по дороге в музей уже устала.

 Мама положила в свою сумку осколки моей брошки и продолжала приседать.
 Я плакала. И совсем не из-за бедных детишек, волокущих какие-то странные санки на очередной картине. Я плакала ......да и не из-за брошки даже!
 Так, в целом жизнь не удалась!

Смотрительница была мудрее мамы. Смотрительница могла быть мамой моей мамы – такой она была доброй.
Она взяла меня за руку и подвела к  картине.

Только на картине той не было никаких «бедных» людей.
Никого не засыпало пеплом, не накрывало волной, и даже лодку никто не тащил изо всех сил за веревочки.
На картине был ослик!

 Смотрительница сказала, что ослик этот так меня полюбил, что будет всегда теперь идти прямо ко мне откуда бы я на него ни смотрела.
 Забылась брошка, подсохли слезы.
 Я начала бегать из угла в угол и смотреть с разных сторон на ослика.
 И он всегда- всегда шел прямо на меня.

- Эта самая лучшая картина в музее – решила я!
 
Cмотрительница что-то говорила маме . Сейчас я думаю, что скорее всего она учила маму не рассказывать мне до поры до времени о «бедной» грешнице . Да и как бы смогла объяснить мне мама тогда, что такое грешница?

Потом мы пошли домой , и я всё время думала про ослика.
 Прошло много лет.
Я уже знала , что значит нагрешить.
 Я даже поняла, что ослик не главный персонаж картины.
Повзрослела.

Часть вторая

На прозу. ру я без мамы пришла. Мамы нет давно. Она совсем молодой умерла.
И смотрительницы нет на прозе.ру.

Есть только обилие полотен.
 Сама по лабиринту этому брожу.
Щелкаю мышкой, переходя от одного творения к другому.
 Познаю.

Щелкнула!
 ....................Застыла, завороженная!

 Неужто на ослика набрела?

 Смотрит пристально, с какого бы боку монитора к нему ни подошла ,
 Взглядом в меня упирается.
 А ну-ка к двери отойду!

 Смотрит! Смотрит, зараза, кот босоногий!

Только я-то умнее уже!
 Знаю! Не ослик – главное!
 Времени тратить не буду, сразу к сути прицелюсь.

 Разглядеть чтоб Зароастра и грешников....

*******

В работе использованы следующие произведения
( с детства в память засевшие):
1.Брюллов. Последний день Помпеи
2.Айвазовский . Девятый вал
3.Репин. Бурлаки на Волге
4.Перов. Тройка
5.Поленов. Христос и грешница.