Пончо

Всякий раз, при виде - мексиканца аспиранта института научно замоченного злака на три буквы с дырявой скатертью на плечах, хочется испить латинской самогоночки из ихней колючки. Той, что он привёз для защиты себя от российской хворобы. Хосе не возражал, особенно по пятницам. Под сенью раскидистой липы мирили не один раз, наши символы национальных культур.
Эта дыра в скатерти - место для головы, обрамлённой складками надежды, а дыра в моих штанах - мелькающий образ бедствия. Вместе стелили скатёрку и штопали дырку разногласий, а потом, зажевывая солёным огурчиком, употребляли мою «Столичную»,. Хорошо у нас. Отпорол заплатку аспирант-надежда Мексики, налил свою самопальную «Текилу», закусили вяленым кактусом. Хорошо у них. Всегда так - пришивали и отпарывали заплатку, пока моя водочка и его «какТусовочка» не заканчивались. Но в любую погоду находили консенсус. Если на меня накинуть его скатёрку, чтоб прикрыть дырку в штанах, то я ещё тот мачо. В тени липового дерева всегда хорошо пелась хит-молитва гостеприимной Кубани «Ой мороз, мороз не морозь меня…» так долго, что даже листья покрывались сосульками.
После защиты диссертации Хосе подарил мне эту скатёрку - своё древнее родовое пончо, на котором мы частенько жевали огурцы и кактусы Эта скатерть, имела какие - то орнаментальные письмена по краям, о которых не имел никакого понятия даже мой загорелый друг - латинос. Одно известно, его клану всегда светило мексиканское солнце удачи, пока Хосе не улетел в Краснодар вместе с ней. Но и здесь ему повезло, он нашел меня - бескорыстного друга нашей вековой традиции. А между делом рисовые ростки в ведре, накрываемые пончо на ночь, к осени обросли зёрнами докторской диссертации. Для некоторых теоретиков Круглого Совета это имело неоспоримые научные признаки повода прикончить остатки всеми хвалёной «Текилы». Увы, без меня, лучшего друга Хосе, педагога в первом и последнем колене.
Завить горе верёвочкой пошел к соседу-жертве дефолта, бизнесмену незаметной руки. В прошлом, над ним пару раз пролетала какая-то тётка с музыкальным инструментом странного вида. Как пролетит, так появляются шальные деньги. Ревнивая жена несколько раз пыталась разобраться с ней, но тщетно. Баба высокого полёта, шваброй не достать. Чувство вины подвигло соседа затеять ремонт. Решил совместить туалет с ванной, как в Европе. Выломал стенку и переместил унитаз к ванной, думал временно. Но, видно достала глупая баба ту небесную фею с консерваторским образованием. И деньги пропали, как и не было. Теперь часто бывает, жена хлопочет у разбитого корыта в совмещённом узле, а он рядом на унитазе сидит в позе голого мужика известного французского скульптора, только с приспущенными до колен штанами, думкой богатеет. А если один, то в позе «Крестьянин в беде» работы неизвестного русского скульптора. Свили одной верёвочкой наши печали так крепко, что даже забыл, зачем и с чем пришел.
Как-то в пятницу опять зашёл погоревать с ним на тему его затянувшегося евроремонта. Глядь, а сквозь подарок Хосе торчит седая голова унитаза. «Знаешь» - говорю после первой, «что»- после второй спросил сосед. Словом, остался у него пончо, будет греть ноги, когда засидиться в известной позе. Через месяц, в понедельник, не по расписанию, вваливается счастливый бизнесмен с бутылкой «Абсолюта». Расплели верёвочку до самого конца. Оказывается, возобновилась связь с небесной девицей. Так низко летает над ним, что жена пригибается, чтобы не ушиблась благодетельница. Она выше мужа на целую бутылку. Пачки денег падают дождём, еле уворачивались. Закончил евроремонт и теперь рваная скатёрка стала портить весь вид совмещения.
Ну, я и отнёс её к себе, в школу. В комнате для настоящих мужиков проткнул разбитый унитаз через символ страны кактусов. Раньше на переменах здесь, когда он ещё был цел, разрешались судьбоносные для всей школы задачи повышенной трудности. Но поэзии уединений пришел конец. Унитаз треснул и развалился. Как произведение хрупкого дизайна, он давно напоминал о своей старческой немощи.
Через месяц, после приюта потёртого реликта, в школу вдруг приехал Сорос – всем известный меценат, чтобы лично вручить премию нашему ученику. Вовку Балбесова, причина хлопот миллиардера, с трудом обнаружили сладко спящего в мужской комнате для одиночек. Он сидел на пончо, прислонившись к остаткам унитаза. Владимир Дормидонтович Балбесов, как пояснила русскоговорящяя часть свиты, в международном конкурсе сочинений на свободную тему занял первое место. Тема была столь актуальна и так интересно, с опорой на региональный компонент, раскрыта, что сам миллиардер прибыл посмотреть на этот компонент и, заодно, пожать руку юному дарованию. Он надеялся, что рассмотренная тема «Роль задницы в становлении мировой цивилизации» найдёт своё развитие в следующих работах «ЛАУРЕАТА ЕГО ИМЕНИ» и поможет человечеству гуманизировать силуэт фигуры каждого жителя планеты.
Аплодисменты, поцелуи размечтавшихся педагогш, суматоха, в которой чуть не потерялся толстый премиальный конверт с долларами. Премию родителям «балбеса» твёрдо решили не отдавать, так как унитаз разбил ихний сын, да и региональный компонент - необъятный прототип сочинённого образа всем телом на полную ставку принадлежал школе. На следующий день появился Начальник с автоматчиком - за долларами. Сорос ошибся городом. Педагогши рыдали в голос, но премию пришлось вернуть, за вычетом стоимости унитаза. На днях из Мексики от Хосе перед самым Новым годом пришла посылка с вялеными кактусами и запиской. Слёзно просит вернуть пончо - талисман его научного благополучия. Верну, конечно. Хоть и до сих пор, душит обида, что остатки «Текилы» он прикончил с другими компаньонами.