Rifleman

Боишься ли ты темноты? Задай себе этот вопрос, но не спеши отвечать. Ведь ответить «нет» ты сможешь всегда, а ответить «да» лишь основательно поразмыслив. Ты все же ответил «нет»? Тогда спроси себя, что есть темнота? Полная. Абсолютная тьма.
- Отсутствие света? Слепота?
- Нет.
Абсолютная темнота есть отсутствие всего. Света, звука, прикосновения. В ней нет жизни, как нет и смерти. В ней есть ты, но нет твоих глаз, ушей, рук. Ничто - черная дыра. Все время пытается что-то из тебя вытянуть, вывернуть тебя, выпотрошить сознание, заполняя ненасытное чрево страхами и грезами, заточенными доселе в пределах твоего разума.
А теперь спроси себя снова. Внушает ли тебе страх то, что ей удастся из тебя вытащить? Боишься ли ты того, что изрыгнет в нее твоя сущность?

«Зачем же нужна темнота?» - я думаю, именно этот вопрос вертится у тебя в голове. Вспомни Сотворение Мира.
 «Сначала была тьма…». Да. Сначала всегда будет тьма. Она и есть начало, фундамент, чистый лист. На листе ты рисуешь чертеж, на фундаменте возводишь дом, а во тьме – творишь новый мир.

Вот, ты пошевелил пальцем и увидел улицу. Обычную городскую улочку. Дома старой постройки с аккуратно выкрашенными фасадами. Ровные плиточные тротуары. Клумбы, пестрящие разноцветьем. Ты думаешь, что движением одного лишь пальца ты открыл себе окно в новый мир? Тебе показалось. На самом деле у тебя нет ни пальца, ни руки, ни тела. И не гостем открыл ты окна в мир этот, а создал его. Сотворил из лоскутков памяти расшитых тонким неповторимым узором испытанных некогда чувств и ощущений. Зажег над ним Солнце. Бросил закатные лучи его в окно, окрасив красным стены комнат.
Точно так же ты создал и людей. Сотворил тела. Вдохнул в них жизнь. Научил дышать, ходить, разговаривать, чувствовать. Все что ты видишь, было создано тобой. Но, опять же, не движением пальца, а усилием воли. Воли твоего разума. Воли Творца.

Ты видишь человека. Это молодой мужчина. Он устало шагает по тротуару. На нем широкие брюки мягкого серого цвета, белая рубашка. Ослабленный узел на темно красном с отливом галстуке и расстегнутый ворот. Лицо отражает мягким бледноватым отсветом умиротворения.
Он идет, чувствуя каждый шаг тысячами нервных окончаний, вдыхая запахи распаренной за день улицы, утопая взглядом в пушистых громадинах белых облаков. Он живет. Той жизнью, которую ты ему подарил. Той жизнью, которую ты у него и отберешь. Еще одно движение несуществующего пальца. Несуществующего, несмотря на то, что ты отчетливо чувствовал, как он ласкал спусковой крючок, а потом с силой на него надавил. Ты видишь, как он остановился. Застыл в нелепой позе. Запрокинув голову, устремил ошеломленный взгляд в очередное, едва скользящее по небу облачко. Ты не видел, как он упал. Он и не падал. Падало тело, а он так и остался стоять с запрокинутой головой и глазами полными мальчишески искреннего изумления. Словно он впервые с момента вхождения в твой храм захотел оторвать взгляд от безумия мозаики пола и как следует рассмотреть ту дивную роспись, что украшает свод. Почувствовать, да именно почувствовать красу ее. Одновременно яркую и нежную. Величественную и в то же время такую близкую и родную. Но не смог. Стоя на полусогнутых ногах, смотрит он застывшим в глазах восхищением ребенка, узревшего непознанное. Он мертв.
Что же ты сделал? Сейчас?
Ты убил его? Отнял жизнь? Ты отнял у него мир. Твой мир. Отобрал, как игрушку у ребенка. Ведь он долго и увлеченно игрался с ней. Рассматривал, щупал, нюхал, пробовал на вкус.
И что же теперь? Что ты дашь ему взамен?
Покой. Полную, абсолютную темноту. Чтобы он, познав твой мир, также как и ты, сотворил свой собственный. И кто знает, какими цветами украсит он свои небеса.