Дружеская поддержка

      
                Дружеская поддержка
               
                (баран Тоська)

В деревне Рапердяевка находилась столярка, как тому было положено, при ней состоял  столяр Прокоп по фамилии Хруй. Он был в годах, обелен сединами, с душой нараспашку, прослыв среди односельчан эким, рубахой - парнем.
Деревня та была на Урале, на красивом берегу реки Чусовой, в крае богатом лесом и самоцветами. Жизнь в ней текла так же, как и во всех Российских деревнях, но злой рок России тех лет - пьянство,  тоже не минул её учесть, впрочем, наверное, как и все остальные населённые пункты. Прокоп Хруй, по правде сказать, хоть  и был к нему окаянному склонен, но, однако, как сам считал – в меру. То есть, подолгу в запои не уходил, и выходил из них сообразно тому состоянию, которое предшествовало до этого.
Душа у Прокопа лежала, особенно к дереву,  когда он был тверёзый и что-нибудь там мастерил или столярничал в своей любимой столярке. Он удивлял людей качеством и добротою изделий,  не только местного люда, но и приезжего из района, и даже самой Перьми. Он, как говорится, чувствовал дерево и умел вложить в него душу, с ним был, как говорится, на ты.
Хруй мужиком был нежадным, и когда к нему обращались односельчане,  никогда никому не отказывал, за что был в почете у местного населения. Мастерил себе потихонечку- помаленечку, стучал  молоточком или  киянкой, колупался с деревягами, при том, никому совершенно жить  не мешая.
У него даже лексикон свой имелся, такой, чисто столярный, например как: сухмень (сухая доска) или же строганина (доска строганная).
Ещё у Прокопа, кроме жены, детей и внуков был  баран скорокопытник по прозвищу Тоська,  который любил отбивать копытами барабанную дробь, если же чем-то был недоволен.  Тоськой его прозвал сам Прокоп, который  когда-то служил на флоте. Он  называл барана военно-морской командой «Товсь», это когда с корабля запускали торпеду, что и свойственно было характеру парнокопытного, крепкого телосложения неизвестной породы.
Баран Тоська всегда следовал по пятам за Прокопом и  никогда от него не отставал, и даже тогда, когда тот до беспамятства напивался, баран всегда находился рядом с хозяином. В таких случаях он подавал голос и громко блеял, что сильно облегчало родне поиски  крепко выпившего Прокопа. Баран был неплохим производителем, за что ему была дарована жизнь  до самой смерти по старости. Но самое главное,  Тоська был ещё и умным бараном, чего  никак нельзя было сказать о его сородичах. Правда, баран не любил, когда на  хозяина начинали кричать и ругаться, а когда такое случалось,  он заходил  на обидчика с тыла, невзирая на его положение в обществе, чины, награды и звания,  отбивал копытами  барабанную дробь, потом пятился задом, докуда  представлялась такая возможность дабы  набрать должный разгон, с ускорением резко набирал нужную скорость, ррррррразгонялся и молнией ударял обидчика под зад так, что тот долго-долго летел… и более на Прокопа при баране никогда не бранился.
В общем, Тоська, как и его хозяин – тоже знал своё дело. Иногда Тоська просто грелся на солнышке возле столярки и жевал свежие опилки в ожидании «своего друга хозяина». Тоська был странный баран, он просто обожал аромат душистых опилок.

У Прокоповой же столярки был свой начальник, по фамилии Кадыяж,  а у него  в свою очередь был ещё и  другой начальник, с редкой и чудной фамилией Вертибутылкин. Тот сидел очень высоко, в самом представительстве районного командования.
Начальник Прокопа был самоедом, он всегда трепетал и лизоблюдничал перед Крутивертибутылкиным. Всегда предлагал ему Прокоповы изделия в подарок как сувениры, и тот, не стесняясь, брал их себе, благодаря столяра в основном водкой. Принимая их на «халяву», начальник радовался в душе, хвастался жене, друзьям и знакомым: – Вот мол, какие штуковины земля наша уральская вытворяет! После чего иной раз и сам напивался.
Обычные заказы у Прокопа были рамы, двери и прочие табуретки. А иногда и гробы, после которых Прокоп опять  запивал, надираясь, как говорят столяра - в доску.
Последний раз Прокопу пришлось делать гроб своему другу, фронтовику, с которым они вместе  проползли пол Европы. Сильно тогда сожалел о его смерти Прокоп,  долго горевал и снова  ушел в запой.
Наверное, никак нельзя передать и прочувствовать фронтовую дружбу,  а тем более - смерь однополчанина.

Но, как говорится - время лечит. И вот столяру был дан новый заказ на комплект дверей для нового дома самого Вертибутылкина.
- Смотри, что б качество было - Во! Из  сухменя, и строганина чтобы была отменная - тыча пальцем в грудь столяра, сурово наказывал Кадыяж. - Он нам потом фрезу пришлёт за десять тысяч рублёв, для изготовления филёнчатой продукции и мы выйдем на мировой рынок! Давай ему двери делай быстрее! Как бы начальник не осерчал, а то без фрезы можем остаться - торопил его шеф.
- Так доски-то ещё не подсохли, поведёт потом двери? - в ответ разводил руками Прокоп.
- Сказано делай быстрее, значит, делай быстрее! - а там разберёмся.

Ну, сказано - сделано. Так  двери уехали в район, а из района прислали дорогую фрезу с попутной машиной.
- Утром ставь фрезу и начинай изготовление филёнчатой продукции. Да смотри мне, не угробь дорогую фрезу! - отдав  промасленную фрезу из рук в руки, строго и как бы с надеждой выйти на рынок приказал столяру Кадыяж.
Прокоп после похорон ещё толком  не отошел, его голова ещё совсем не «варила». Но поутру он таки превозмог, пришли они в свою родную столярку, вместе с бараном, поставил на станок дорогую фрезу. Включили станок, да вот диаметр у фрезы оказался большеват самую малость. Линейку направляющую надо было убрать, а он не убрал, позабылся чего-то, задумался.
Станок даже и обороты не успел толком набрать, как  дорогая  десятитысячерублевая фреза, как дала по этой самой толстой линейке, и как уё….! Так всё вместе с линейкой и разлетелось. Прокоп сначала упал под станок, а потом как был весь, так с перепугу на четвереньках и выскочил из столярки. Опомнившись,  увидел рядом с собой друга барана, а тот от неподдельного удивления,  перестал даже опилки жевать..? - Мол, чего ты? Прокоп? - спрашивал глазами баран.
- Так, ерунда понимаешь ли получилась, фрезу ухандокал - молча ответил Прокоп, радуясь хотя бы тому, что сам остался живой.
Но беда, как известно, одна никогда не приходит…
Как на грех появился тут Кадыяж, словно из-под земли вырос, сразу  начав  распекать столяра и снимать  с него стружку толстым таким слоем.
- А проклятый…! Фрезу дорогую, поди гад угробил! Замостырил фрезу! Я из твоей зарплаты теперь десять лет за неё буду высчитывать! - орал  он противным визгливым голосом так, будто на этой фрезе всё время стояла, стоит и будет стоять вся Россия. А тут через пару минут остановился Уазик с района,  из которого как пробка вылетел разгневанный Вертибутылкин.
- Откуда дровишки? Что? Прорабатываешь! Да, надо бы, надо, а то совсем распустились. Вона, двери-то мне, какие супостат смастерил, двери-то скосо…било - не закрыть, не открыть невозможно! Уж  не знаю, что делать?! - вопросительно посмотрел он на Кадыяжа и на Прокопа.
- Ты почто начальнику двери из сырой доски смастерил!? - начал  снова наезжать Кадыяж. -  Ты что!? Совсем оскотинелся!? - сверлил он  глазами Прокопа.
- Вы же сами тогда говорили, делай быстрее, после мол, разберёмся – пытался вяло обороняться Прокоп, ещё не отошедший от потери новой фрезы, о чём представитель  района  не знал и совсем не догадывался.
- Говорил, говорил!? А у тебя что, своих глаз нет, что ли? Поди, пропил весь сухмень, и строганину всю прогулял!!? Олух царя ты небесного!

Тут баран Тоська, от такой неслыханной наглости, в глубине души понимая тяжелую речь, вдруг одурел в доску! Он сначала потихоньку начал пятиться задом, пока не упёрся в покосившийся дальний забор. Потом быстро отбив копытами дробь взял старт и  изо всех сил стал стремительно набирать жуткую скорость… И кэ-эк дал под зад представителю из района… Долго тот собирал кучи опилок,  что были возле столярки, пока  не приютился возе заброшенного вдалеке старого культиватора, где и обрёл свой покой,  застебнувшись до самой смерти.
А тут Кадыяж, со словами:
- Да убери ты своего дурного барана! – (на что Тоська обиделся ещё больше), подбежал к начальнику и стал причитать перед ним, согнувшись в услужении в три погибели: - Да как же так? Да что же это такое творится…?
- Уйди сука! - взревел красный от возмущения Вертибутылкин на своего подчинённого. - Я сгною тебя заживо! Ты у меня  дворником в этой столярке опилки подметать будешь до пенсии! - цедил он сквозь зубы. Охая,  он кое-как выбирался  из-под старого культиватора.
А Тоська тем временем, в гневной и кровной обиде, за себя и за друга,  стал стремительно заходить на второй круг торпедной атаки. Он снова упёрся задом в забор с отбивкой дроби копытами,  и в ярости – снова молнией ринулся на врага! И кэ-эк дал рогами согнувшемуся в услужении Кадыяжу, что тот перелетел и через культиватор, и через  начальника, и ещё  долго-долго после летел ещё  дальше, чем видел…

* * *

Домой Тоськой с Прокопом шли молча, они даже не стали с ними возиться.
- Всё правильно! Неча орать на нашего брата, пусть  сами бы брали да делали, а то, двери ему понимаешь, не так сделал, не закрываются видите ли, перекосило…? - передразнивая голос начальника из района, успокаивал себя по дороге  Прокоп.   
А Тоська покорно семенил рядом, иногда посматривая вверх на хозяина,  он как бы  подбадривая его своим взглядом. Что он, мол, тоже старался, как мог поддержать друга. Прокопу от этого взгляда  стало легко и приятно.
- Ты настоящий преданный друг - нежно гладил барана Прокоп. - Таких как ты, совсем не осталось. Спасибо тебе за поддержку! -  сказал столяр, гладя «криво рогатого» и запуская ему руку под шерсть, от чего на душе им обоим было приятно, а Прокопу особенно… Как и всем, кого поддержат в такой ситуации (ещё говорят – ситуёвине).
   
         Ваш Андрей Днепровский - Безбашенный. (A.DNEPR)

Эх, давно это было, давно…                30 января 2004г

(может, кто-нибудь улыбнётся прочитая мой псевдоним, но с него воду не пить, а  улыбка всегда будет в радость!) С низким поклоном…