Заткнись

 
 
 Настоятель монастыря Тыньгу, престарелый Комра сидел у главных ворот и созерцал тропинку. Созерцал, как полагает традиция. Без оценок и суждений. Но то и дело в ум монаха, словно оголтелые обезьяны, впрыгивали разные мысли.
 Давно по этой тропинке никто не приходил в монастырь. Заросла, милая. Хоть крестьянин бы, какой зашел, покрутить барабаны с молитвами. Заросла. Всего-то монахов - Настоятель, Учитель Знянь и два ученика Тылбень и Тыквоед.
 В руках Комра теребил мухобойку – символ настоятельской власти. Непричинение вреда живым существам проходило сквозь учение о Пустоте толстыми красными нитками, но то и дело монаха подмывало шлепнуть какую-нибудь уснувшую поблизости муху или слепня. И как обычно он же сам и учил своих слушателей, Комра осознавал это своё намерение, и оно послушно исчезало, стесняясь пристального внимания к своей персоне.
 Невозмутимость одна из добродетелей, согласно учению пустотников Дзынь, была нарушена Комрой, к его осознаваемому прискорбию, едва на тропинке появилась человеческая фигура. На радостях он едва не прибил своего ручного таракана, который жил у него под тюбетейкой, победителя многочисленных соревнований по бегу, хлопнув себя по макушке. По тропинке к монастырю кто-то шел. По одежде Комра мог уже различить, что это не местный.
 Настоятель придал своему лицу подобающую невозмутимость.
 Это был парень лет девятнадцати. С всклокоченными ультра-синими волосами, татуировкой во всю щеку - малиновым драконом - и серьгой в ухе. За спиной у парня болтался жиденький рюкзак. Турист, определил Комра. В Атре молодежь не так одевается. Ну что за мода – ходить в рваных штанах!? А эта рубашка совершенно дикой расцветки!? Будто демон из ада Гадло.
 Парень шел в Тыньгу. Целенаправленно. Даже по сторонам не смотрел. Взгляд его был устремлен на настоятеля. Очень нехороший взгляд.
 Росту турист был невысокого, телосложения щуплого, соплёй перешибешь. И всё же от него исходило что-то необъяснимое. Комра никак не мог понять, что именно.
 Спустя минуту гость уже стоял напротив настоятеля и…ковырялся в носу, причем с такой дзынской сосредоточенностью, можно сказать, это была медитация ковыряния в носу. Комра даже перестал дышать. Да этот парень в прошлой жизни был ламой. Закончив спектакль, пришелец посмотрел на Комру. Поклонился.
 - Достопочтенный, верно ли то, что это монастырь Тыньгу?
 - Здравствуй, мирянин. Ты пришел правильно, - монах показал рукой на строение за спиной. – Это Тыньгу.
 - А откуда вы знаете, куда я шёл? Я ведь просто спросил, Тыньгу это или нет.
 Комра захлопал глазами.
 - Я могу предположить.
 - Ладно, неважно. Итак, я пришел. Я был во всех храмах, соборах, церквях и святилищах Гаанра. Это последний. Я культуролог и знаете, что я ищу. Я пытаюсь найти зерно. Квинтэссенцию истины. Ни одна религия не может вразумительно ответить на вопрос, что такое истина. Христусы лепечут о любви, но я-то знаю, что любви нет. Это фантазия. Прочие тоже несут какую-то чушь. Бог – это любовь. Ха! Если Бог – любовь, тогда Бога нет. Потому что вокруг слишком много ненависти, так много, что ему негде спрятаться. Вот я сейчас вышибу вам зубы, вышибу по всем правилам драг-боя и мне никто не помешает. Где тут Бог и Любовь? Сука, с которой я прожил пять лет, вдруг собрала все свои вещички и смоталась с вонючим байкером. Она была мне дорога. Можете ли вы открыть мне истину минимумом слов? Без ссылок на Бога, любовь и прочую хрень.
 - Нет, не могу. Но я могу показать, - улыбнулся Комра и указал за спину парня. Тот обернулся и в этот момент монах наградил его подзатыльником. – Вот истина.
 Настоятель ошибся. С кем-нибудь другим, этот фокус прошёл бы. И если бы и не привел к Просветлению, то хотя бы подтолкнул мысль в нужном направлении. Но не с этим парнем. Когда он посмотрел на Комру, в глазах его, расширившихся от гнева, полыхало безумие. Весь его субтильный вид отодвинулся на задний план, как будто незнакомец вдруг стал великаном.
 - Я читал, что вы, дзыньские монахи, раздаёте оплеухи своим ученикам, но даже и не думал, что мне тоже доведётся отведать вашего тумака. И знаете, я всё-таки кое-что понял. – Сказав это, парень достал из рюкзака маленький дамский пистолет. – Насилие в нашем мире решает очень многое. На мой взгляд, это единственное непреходящее удовольствие. Значит, вы не знаете, что такое истина? Ну что ж, жаль. – Он пожал плечами и выстрелил в колено Комры.
 Звук выстрела был больше похож на щелчок зажигалки. Наверное, потому что пистолет был маленьким. С очень маленькими пулями. Пульками. Конечно же, это не значило, что боль тоже была маленькой, напротив, боль была гигантской. Настоятель повалился на землю, лицо его побледнело. Шафрановое одеяние в районе колена пропиталось кровью…
 - Ладно, пойду я, - вздохнул парень. – Ловить тут нечего. Пойду, напьюсь. Эй, папаша, - он присел напротив Комры, осклабился, – ты какое виски любишь?
 - Я не пью, - выдавил монах.
 - А, - понимающе протянул культуролог, – здоровеньким хочешь помереть.
 *
 Вечером, сидя с забинтованной ногой под крышей зала медитаций, Комра записал это происшествие в дневник. А, записав, достал курительную трубку и мешочек с табаком. Курить Комра бросил три года назад, когда стал Настоятелем Тыньгу, но желание вдохнуть дыма было слишком сильным. Первая затяжка заставила закашляться. На запах прибежал Тыквоед, ученик Зняня.
 - Хочешь? – спросил Комра. Парень помотал головой. Не хотел. Впрочем, даже если б и хотел, все равно бы помотал. Тыквоед с детства был слабоумным. Правда, иногда задавал вопросы достойные самого Далай-ламы.
 - Садись, - сказал Настоятель. – Медитировал сегодня?
 - Ага, Тыквоед медитировал.
 - И как успехи?
 Ученик принюхался и махнул рукой.
 - Красиво. Тыквоед цветных птичек видел. Красиво.
 - Да, знаю.
 - У Комры нога болит?
 - Болит, - кивнул монах и выпустил колечко дыма.
 - А почему тот, плохой который, ударил Комру? Комра ему должен?
 Настоятель понял, что парень говорит о кармическом долге.
 - Наверное. Он хотел получить ответ, что такое истина. Но ему никто не сможет ответить так, чтобы он понял. Слишком нетерпеливый.
 - Ага, Учитель Знянь тоже говорит, надо быть терпеливым. Поменьше спрашивать у других и побольше у самого себя.
 - Правильно. Все ответы внутри тебя. Главное, надо заткнуться, прекратить внутренний разговор. Вот единственный совет, которому стоит следовать, - заткнись.