63. Давайте жить без денег

 

 Примерно в это же время ещё одна глобальная идея захватила моё существование.

Я вдруг понял, что можно совершенно изменить привычную жизнь с деньгами в руках.

 Покупки-продажи – это, в сущности, обмен информацией: сколько заработал, кому и сколько плачу. Но для таких дел незачем мусолить в руках бумажки и монеты. Вычислительные машины мгновенно и точно выполнят такую работу.

 Если попытаться исследовать происхождение этой дикой мысли, как иногда хочется понять, откуда такое(?) приснилось, то опять вспомню своё удивление в Академгородке под Новосибирском. Здесь сотни учёных жили и работали в сказочном мире.
 Я ходил между корпусами, вросшими в сосновый лес на берегах настоящего моря с прибоем и песчаными пляжами, но пресной водой, явившейся из суровой Оби, по проекту человека.
 Всё-таки надо признать, что для инженеров и строителей советская система, державшая в одних руках огромные средства и власть, открывала исключительные профессиональные возможности. Вон сколько лет спорят в нашем Кнессете о строительстве скромных масштабов опреснительной установки, когда Кинерет тревожно мелеет год от года. А там одно удачное проскальзывание в ЦК, росчерк властителя на бумаге и закрутилась великая стройка.

 В одном из институтов меня принял знаменитый Евреинов. Незадолго до этого он получил Ленинскую премию за расшифровку письменности «Майи». Да, вот и такое могли себе уже позволить молодые умники, начавшие игры вокруг компьютеров. Эти ребята получили копии обнаруженных где-то возле Мексики таинственных знаков, по-хитрому запрограммировали их очерёдность и получили ключ к чтению текстов.

 Молодой, приветливый учёный живо расспрашивал меня о моём приводе и других идеях, приглашал перебираться в Сибирь. После я получил от него пару писем. Но у него были свои планы использования будущего сотрудника, а я мог заниматься тогда только своим делом.

 Потолкавшись туда-сюда со своей денежной идеей, я написал в министерство финансов.
 Пришёл обстоятельный ответ, в котором утверждалось, что существующая в стране денежная система является лучшей и незыблемой. Это вдохновило меня на поездку в Москву.
 В личной беседе дама-начальница повторяла, что лучше советских денег ничего нет и быть не может. Потом она повела меня знакомить с начальником вычислительного центра. К своему удивлению я увидел огромный зал, забитый жужжащими шкафами электроники, усердно считавшей наши деньги. Из глубин вычислительной техники вышел быстрый и занятой человек. Выслушав начальство, он, сдерживая досаду, начал пояснять, что у него самого имеется мешок всяких идей, но ни у какого нормального человека нет времени думать о постороннем.

 Выйдя на волю, я сказал себе: «Откажемся от желания лично изменить что-то в этом монолите. Надо ввести идею в массы. А они уж разберутся».
 Я стал писать в журналы. Вполне научные работы – в экономические журналы. Я использовал, как хитрый пародист, их штампы: «К вопросу об автоматизации налично-денежного обращения», «В настоящей работе, не претендуя на всесторонний охват...», «На современном этапе научно-технической революции...», «Развитое социалистическое общество должно освобождаться от анахронизмов прошлого...» и т.д.
 Журналы отпинывали неизвестного новатора, хотя были заполнены, аналогично оформленными глупостями. (А что там можно было открыть, если экономика, то есть «базис», подчинялась партийным жрецам?)
 Главные политические газеты получали мои популярные статьи. Отвечали вяло: «Читателя не заинтересует», «Считаем нецелесообразным».
 Тогда, уже на излёте надежды, я обратился в совсем другое издание.

 Пожалуй, лучше всего расскажет о моей денежной идее статья, посланная в марте 1970-го в «Литературную газету», которая в то время выдвинулась в привод прогресса во всех проявлениях советского общества.
 Вот он, с незначительными сокращениями, текст, сохранившийся у меня на совсем прожелтевших страничках. Статья интересна, я думаю, сравнением некоторых деталей, которые были придуманы более 30 лет назад и живут сегодня или ожидаются в скором будущем. Жаль – но случившаяся вскоре после этого революция в мире денег произошла без моего участия.
 Читатель, надеюсь, сделает скидку на время и место – всё-таки автор жил в искусственной среде «социализма» за плотным и железным занавесом.
 Итак, вот оно, моё письмо.

 МОЖНО ЛИ ЖИТЬ БЕЗ ДЕНЕГ
 Каждому, наверное, не раз приходилось с огорчением покидать магазин или мчаться, сломя голову, домой из-за того, что не оказалось в кармане нескольких рублей, а желанная вещь, которую вы, наконец, застали, долго на прилавке не залежится.
 Деньги надо носить с собой. Так было всегда, Поток автомобилей в современном городе, самолёты, ракеты, радио и телевидение, электронные машины просто поразили бы пришельца из древности, а вот, взглянув на наши деньги какой-нибудь разбальзамировавшийся фараон, сказал бы: «А они неплохо придумали – это удобнее, чем возить за собой медные слитки и бивни слонов».
 Деньги, «созданные» людьми, для вполне конкретной и прозаической цели – обслуживания торговли, подобно джину, выскочившему из бутылки, таинственным образом захватили большую власть, и их «творцы» быстро убедились, что «деньги не пахнут», стали «гибнуть за металл» и никак не могут привыкнуть к тому, что «не в деньгах счастье».
 Задумывались ли вы над тем, что в наше время как-то нелогично платить за вещи и услуги деньгами бумажными и металлическими?
 Где мы берём деньги? Получаем на месте работы, в государственном предприятии.
 Куда мы относим деньги? Почти исключительно в государственные учреждения.
 Так неужели нельзя не в мешках, подобно сыпучему грузу, а как-нибудь «посовременнее» передать от одного учреждения другим информацию о том, что вам разрешается отпустить всяких благ на такую-то сумму?
 Почему же, можно. И вот, например, как.

 Каждый работающий получает шифр ячейки блока памяти компьютера, соединенного линиями связи со всеми предприятиями. Заработная плата работающего добавляется к сумме, записанной в его ячейке (на его личном счёте). Шифр личного счёта покупателя, например, может представлять собой небольшой ключ с пробитыми на нём отверстиями – закодированным номером ячейки памяти.
 Покупатель вставляет свой ключ в электронную приставку кассового аппарата, продавец набирает стоимость покупки и она вычитается из содержимого ячейки памяти. Покупатель получает товар и чек. На втором экземпляре чека, остающемся в кассовом аппарате, можно попросить покупателя расписаться, если есть опасения, что он может забыть о покупке.
 Кстати, кибернетическая техника близка к такому уровню, когда машина сможет читать и сравнивать подписи. Тогда не потребуется носить с собой никакого ключа.
 Кассиры не потребуются и в продовольственных магазинах, так как продавец не будет получать от покупателя денег или чеков и выполнит все расчеты, не нарушая санитарных правил.
 Всё новое кажется сначала необычным, а наиболее решительным личностям и неприемлемым. Такой оппонент скажет:
 – А, если потерял ключ, то сразу все денежки пропали? Нет, такая система не пойдёт!
 Но действительно ли так это опасно? Потерявший ключ (всё возможно) может с ближайшего телефона позвонить в банк и наложить арест на свой счёт. Если где-нибудь совершается покупка по найденному чужому ключу, то на кассовом аппарате сразу появится сигнал, злоумышленник услышит знакомое: «Пройдёмте, гражданин», – и будет задержан с поличным. Вероятно, сама таинственность поимки исключит попытки воспользоваться найденным ключом.
 Если уж говорить о злоумышленниках, то автоматическая денежная система будет их автоматически вылечивать.
 Скажем, кладовщик Иван Петрович при зарплате 80 руб. не сможет купить «Волгу», а предприимчивый Пётр Иванович получить с него за это взятку. Ведь деньги на счёт «поступают» только с места работы и «выплачиваются» только учреждениям. Деньги уже нельзя подержать в руках, а тем более незаметно передать в другие руки.
 Однако сердитый оппонент не сдаётся:
 – А я покупаю свежую редиску только на базаре, у частников. Что, прикажете каждую бабушку снабдить вашим кассовым аппаратом?
 Пожалуй, нет. Поставим в людных местах разменные автоматы, которые по ключу выдадут вам несколько полтинников. Эти монеты пригодятся и для того, чтобы не остаться без веточки мимозы в предпраздничный вечер или купить мороженое на пляже.
 – Но, позвольте, а, если ...
 Однако хватит, предоставим читателю самому ставить новые вопросы и находить на них ответы.
 Попробуем оценить реальность нашего предложения. Уже сегодня отсутствуют принципиальные технические затруднения для построения новой денежной системы в каком-нибудь изолированном небольшом городе.
 Например, в таком городе с населением в 80 -100 тыс. жителей, не менее 300 человек заняты исключительно ручным счётом, выполняя все вместе не более 30 операций в секунду. Но ведь даже старенький компьютер первых выпусков делал 5-6 тысяч операций в секунду и имел память в 350 тысяч ячеек. Годовая заработная плата этих 300 человек (кассиров и счетоводов), освобождённых от самой нудной формы умственного труда, перекроет все расходы на создание и обслуживание системы, включая и стоимость самого компьютера.
 Если говорить об эффекте новой системы, то опытный финансист скажет нам, что главная экономия будет не от некоторого сокращения числа работников, а за счёт того, что все деньги окажутся не в карманах, а в банке. Их можно будет пустить в оборот.
 Откроются новые перспективы воздействия на труд экономическими факторами. Например, рабочий, получив на наряде-перфокарте отметку (пробивку) мастера о выполнении задания, сможет с помощью обычного устройства считывания с перфокарты передать непосредственно в компьютер-банк сообщение о заработке.
 Вечером, после хорошего трудового дня, вызвав по телефону свою ячейку, семья нашего рабочего сразу обнаружит приятное изменение её содержимого.
 Немедленная оплата за выполненную работу – вот мощный стимул материальной заинтересованности.
 Итак, идея ясна. Остаётся готовить эксперимент. И неплохо было бы в качестве места его проведения выбрать один из новых научных центров типа Академгородка под Новосибирском, где уже имеются нужные специалисты и техника.
 Автоматизация денежного обращения приблизит нас к тому времени, когда в обществе изобилия и справедливости вопрос «кому – сколько?» окажется попросту излишним.

 Через короткое время из Литературки пришёл ответ, что мою статью они читали всей редакцией отдела. Будут думать над публикацией. И подписано В. Моев. Имя этого журналиста я встречал под большими и серьёзными статьями.

 В выходной и праздничный день, 1-го января 1973, я открыл новогодний номер Литературки. В глаза бросались интригующие слова:

 ЭЛЕКТРОННЫЙ КЛЮЧ ВМЕСТО КОШЕЛЬКА
 Фантастическое письмо, не лишенное актуальности,
 комментирует известный ученый
 Рядом – картинка: груды валяющихся ключей разной формы. Ниже плотный набор за подписью "доцента из Иванова", а автором всей публикации обозначен академик В. Глушков, разговор с которым о моём письме на целой газетной странице ведёт спецкор «ЛГ» В. Моев.

 Через 4 месяца, снова в праздничном номере газеты за 1 мая на целой странице появилось продолжение этой истории под заголовком:
 
 ЭЛЕКТРОННЫЙ КЛЮЧ - НЕ ФАНТАЗИЯ, А РЕАЛЬНОСТЬ
 Глушков с Моевым снова обсуждают мои идеи. Как оказалось, не только мои, но и многих других людей, которые после новогодней статьи прибежали в редакцию или прислали письма со своими предложениями и требованиями немедленно взяться за дело.

 В Москве я заходил потом в большое здание на Цветном бульваре, разговаривал с Моевым. Он держался со мной так просто, как со своим братом-журналистом.
 Потом в Киеве, куда я приехал помочь Саше Хлебникову, замечательному парню, бывшему моему студенту, мне повезло попасть на лекцию Глушкова о его поездке в США. Он очень живо и интересно рассказывал о том мире, который для всех присутствующих был только таинственным звуком, причём опасным для произнесения.
 Особое впечатление произвёл рассказ Глушкова о посещении какого-то научного центра.
 Там, на дорожках парка, в котором стоят корпуса институтов, встречается только один указатель – «Think!» – (Думай!). Это было поразительно. Значит для учёного главное не в том, чтобы в точную минуту явиться «на рабочее место» и выйти по звонку. Думать – вот его производственный процесс. И делать это нужно там, где всего лучше получается.
 Это правило я взял на вооружение. И хорошо получалось. Если не обращать внимание на конфликты с начальством. Самый острый из них возник уже в свободном мире, когда очередной директор фирмы (приехавший из Бостона) знать не хотел «что он там изобрёл, где-то гуляя» и не мог допустить, чтобы его работник, пусть и главный учёный, нарушал время прихода-ухода.

 Глушков высказал на лекции замечательное определение:
 «Красота – это максимум информации при минимуме средств».
 Действительно, с помощью музыкально-электронного оркестра, многоцветных лазерных всполохов и двух десятков обнажённых красавиц любой сможет захватить зрительный зал, а попробуй сделать это единственный артист, в простом костюме и с потёртым портфелем под мышкой? Венера Милосская, сохранив лишь часть себя, проживает в лучшем музее мира, перед дверьми которого тысячи роскошных скульптур томятся в напрасном ожидании.
 После лекции я подошёл и представился. Виктор Михайлович тепло говорил со мной. Совсем как с коллегой. Но, как уже читателю известно, на дальнейших моих делах всё это никак не сказалось, а обращаться к этим людям со своими поисками справедливости было нелепо. Так и турнули изо всех инстанций всесоюзно известного новатора, как простого доцента.
 Живи я в свободном мире, наверное, именно за эти штуки надо было зацепиться и отложить науки. Некто из Чехии через четыре года сумел двинуть в банки Запада идею кредитных карточек. Может, прочитал тогда (и так удачно!) советскую «Литературку». А, возможно, и сам придумал. Идея-то носилась в воздухе. Он заработал на этом пять миллиардов долларов.