Перебдевшая

Вопреки сообщениям о бедствиях, угонах, терактах, и прочих групповых кошмарах, в накопителе столичного аэропорта многолюдно и неспокойно. Пассажирам не терпится взлететь. Они выжидательно толкутся возле выходов, напряженно делая вид, что не интересуются спутниками на предмет их пособничества Бену Ладэну. Несмотря на разность конечных целей и стремлений, с коими каждый отправляется в небеса, всех роднит одно: готовность похоронить себя в металле. Таких фаталистов на рейс № 576 сообщением Москва - Иркутск набралось человек сто.
Среди них отчетливо видится постбальзаковских лет дама. Она, прочно уперев руки в габаритные бока, возвышается возле необъятного баула.
С сумрачным лицом, полным выразительного превосходства, тетя внимательно выслушивает сообщения, со зловещей многозначительностью хмыкая после каждой фразы диспетчера. Люд - почуяв в ней что-то необъяснимо притягательное, монументально неоспоримое - начал подтягиваться к величавому монолиту. Женщина, накопив возле себя с десяток слушателей, громогласно изрекла:
- Так все и начинается…
По замершему стаду прогулялся тревожный шепоток, и кто-то издал робкое блеяние:
- О чем вы?!
- Знаю, о чем говорю, - был трубный ответ, перекрывший шум турбин самолета только что покинувшего землю, - я пятнадцать лет была стюардессой. Навидалась…
Известие о посадке на какой-то рейс заглушило ее густое контральто. Мадам подхватилась. Сграбастав чемодан, шустро помчалась к выходу.
Только женщина угнездилась в кресле, как с ее лица соскользнуло натужное ожидание беды, но тут же, перепугавшись звука от ударов закидываемого в багажное отделение скарба, вскочило обратно.
- Столько загружать! - ахнула, - это ж стопроцентная перегрузка. Центровка нарушится, и хана нам.
Девушка, оказавшаяся рядом, все ж надеялась на приятный полет. Ей ничего не оставалось, как, беззаботно улыбнувшись, вымолвить:
- Вряд ли, ведь багаж взвешивают.
Бывалая летчица со снисходительным сочувствием обозрела наивную особу и, не издав звука, сосредоточилась на пристрастном изучении входящих. Ее беспокойный взгляд выискивал потенциальных злодеев. Тех, негодяев, кто юрко смог протащить в салон тонну тротила, на худой конец, ограничив свои потребности в разрушении парой авиационных бомб.
 Находясь в расслабленной задумчивости, молодая леди упустила из виду мужчину и женщину, чей цвет кожи отличался от неизбалованных солнцем людей, но тетка оставалась начеку:
- Гляди, - зашипела,- я их, гадов, чую. К моей подруге в салон в девяносто пятом зашли и…
- Кто? – Очнулась девица.
- Да террористы же,- нетерпеливо пояснила, взглянув на спутницу, так, точно перед ней находилась натуральная блондинка.
- Ой, какая трагедия,- распахнула та глаза.
- Трагедия? – Недоуменно переспросила, - черта с два! В Израиле живет, как сыр в масле катается. Самолет туда угнали.
Как из рога изобилия в уши пассажиров полился инструктаж. Тетка басовито перекрыла сладко-голосие:
- Ни одна, небось, маска не фурычит. Баллоны налево продали или весь кислород высосали. Пользуйтесь, граждане! Как же, знаем. Помните, этот ужасный случай в Иркутске? У самолета хвост отвалился. Две недели валялся, а я его с балкона видела, каждый день смотрела.
Воздушный лайнер затрясся. Лицу пожилой женщины стало не до приятного оттенка. Бескровные губы лихорадочно зашептали молитву. Дрожащие руки заметались в крестных знамениях. Торг со Всевышним длился не более пяти минут. За это время гражданка пришла в себя настолько, что смогла открыть глаза, прогудев в тон турбин:
- Все, бля, держись...!
На устрашающее предупреждение девушка лишь поморщилась. Гримаса вышла не в пользу желания продолжать общение с назойливой бабой, но той было не до любезностей. Она страстно, всем своим тревожащимся без причин и следствий существом, приходила в ужас:
- Чего мы так долго едем? Надеюсь, не врежемся в заграждение. Сколько раз такое случалось. Вы слышите? Слышите!? – паника резвилась на морщинистом лице, - слышите!!!?, как двигатели надрываются? Ох-х, долететь бы.
Невольная собеседница с терпеливой обреченностью ответила:
- Не беспокойтесь вы так. Не каждый же день самолеты падают. Если бы все было плохо, люди не летали. Гляньте, самолет переполнен.
- Переполнен? – Тетка взбалмошно заозиралась, как будто только что осознала всю катастрофическую безысходность сего мероприятия. Приглушенно вскрикнула. - Перегрузка!
Она нервно принялась рыться в сумке, из которой извлекла пузырек с «Валидолом».
Таблетка на короткое время вырубила мандражирующий глас, так что девушка блаженно вздохнула. Затравленная собственными страхами женщина совсем не заметила, как самолет оторвался от земли и гул заметно поутих.
По проходу загрохотала тележки с ужином. Как только она поравнялась с трясущимся телесами, как те энергично завозились и пухлая ручка цапнула подол платья бортпроводницы.
- Все в порядке? Мы не падаем?- прошептала пожухлая дама, испытующе заглянув в лицо авиа-служащей.
 Получив ободряющий ответ, пенсионерка заговорщицки кивнула, мол, знаем мы ваши порядки, и активно зачавкала аэрофлотовской пищей. Девушка тоже неспешно принялась за еду, наслаждаясь затишьем. Она очень сожалела о том, что снедь попутчице досталась не резиновая. После последнего куска, стремительно заглоченного смутьянкой, изо рта ее вывалились фразы, не свидетельствующие о душевном благодушии, обычно венчающем сытный ужин большинства уравновешенных граждан:
- А вы знаете, что все самолеты лет десять назад технический ресурс выработали? - Понизила тембр, до зычного шепота.
-Да вы что? – Сонно изумилась соседка.
- И никто из авиакомпаний ремонтом и не думает заниматься. Всем только и надо – деньги грабастать, - точно открывала великую тайну.
- Сколько надо часов налетать, чтобы на пенсию выйти? – Попыталась перевести разговор собеседница.
- От многого зависит. От дальности полетов, например. Сложности. Всего не упомнишь. – Она кинула взгляд в иллюминатор, потом шумно выдохнула. Вжалась в стекло бульбастым носом. Судя по молчанию, за окном происходило что-то из ряда вон. Засопев, тетка вскрикнула:
-Оно же летит!
- Кто? – Удивилась девушка.
- Эн Лэ О, же. Вон! – Ткнула пальцем в стекло.
Девушка присмотрелась, но ничего не приметила в сумраке убывающего дня.
Тетка отчаянно заегозилась. Ее смятению требовался деятельный выход. Она с напором утопила кнопку звонка. Стюардесса появилась не сиюминутно. От такой нерасторопности лицо паникерши пошло всеми цветами радуги, а штилевой хрип выдал:
-Не могли же их так быстро… Кто-то должен… А может они уже…
- Что случилось? - раздался приятный голос.
Тетка подпрыгнула, взглянув на стюардессу, так, точно та нагло и беспринципно попрала ее самые худшие ожидания:
- Хоть кто-то! – немедля прорезался могучий глосс, - там что-то… Она же нам наперерез. Скажите пилотам! Траекторию менять!
Стюардесса заглянула в иллюминатор.
- Вы видите! Видите? - Не затихало одурелое кудахтанье, - вон красная точка. Приближается! Сделайте что-нибудь!
- Все в порядке. Не о чем беспокоиться, - ровным, как разделительная полоса на правительственной трассе голосом, уразумела пассажирку, – все под контролем. Это маяк.
- Если так...
 Только стюардесса развернулась, чтобы уйти, как взбалмошный экземпляр пришел в себя:
- Дверь разгерметизировалась! Ветер! Ветер! Быстрей! Быстро!
Салон проснулся. Тревожные лица, готовые впасть в панику голоса. Стюардесса заученно улыбнулась и, держа себя в наторелых руках, попыталась успокоить пассажиров. Однако, у горлопанки был свой стиль навязчивого общения. Как бы человек не пытался от него отстраниться, как бы хорошо не владел навыками психологических защит, тревога все же проникала в душу, наполняя ее неуверенностью в хорошем исходе предприятия. Прибежала вторая бортпроводница:
-Уважаемые пассажиры нет причин для волнения. Мы включили кондиционер, только и всего. – Широко улыбнулась встревоженной публике и тихо алармистке,- гражданка, ведите себя достойно. Если вы боитесь летать, то перемещайтесь иными видами транспорта. А тут нечего панику сеять.
- Я проявляю бдительность! – Не сдавалась.
- У нас есть кому за этим следить. А вы успокойтесь. Вздремните. Спокойной ночи.
Чуть удалившись, одна из них что-то жарко зашептала другой. Та, что подоспела к месту беспорядка первой, обернувшись, взглянула на шебутную пассажирку. До девушки донеслось:
- …, что у нас уборщицей ра.…
Тетка, откинув спинку сидения, ворчливо произнесла:
- Поспишь тут, как же! За российским разгильдяйством глаз да глаз нужен. Вон в Финляндии, какие дисциплинированные люди живут и то напасти случаются. А я еще годков тридцать хочу пожить. А вам деточка, сколько будет?
- Двадцать шесть, - процедила.
-Ох-хо-хо, какая молодая,- покачала головой,- мало на своем веку и повидала.
 Проводив фигуру соседки немигающим взглядом, психологическая террористка уставилась в иллюминатор, выискивая красную точку. Но той уж след простыл. Тетка, побродив по темени настороженным взором, растерянно пролепетала:
 - Неужели миновало?
Напряженно понаблюдав за ночью, она вдруг непроизвольно распахнула широкий рот в зевке и, чтобы себя хоть чем-то себя занять, принялась нервозно озираться на гузно самолета. На нее вдруг накатило нехорошее предчувствие непоправимого. Того, что обрушивается внезапно без надежд и следствий. Того, что рушит безвозвратно. Оно давило. Истязало. Жестоко рвало паутинки нервов. Оно настраивало на безотчетный визг. Он готов был вырваться, как - не подозревая о доблестном своем поступке, - спасшем пассажиров от душевной турбулентности, вернулась соседка. Горемыка мигом подверглась массированному налету армады опасений. Сражалась она с ними стоически: молча. Усевшись, сдержанно произнесла:
- Вот сейчас уснем, проснемся, и посадка.
-Как? И вам не страшно?! Как можно спать при таких обстоятельствах? – затормошила соседку. - Они же падают! Туда я летела с женщиной, и мы всю дорогу разговаривали. Очень отвлекает. Вам не кажется, что сза…
- Я очень устала и хочу спать. – Отрезала.
Тетка, поджав бесцветные губы, примолкла. Подсчитав срок до окончания полета, слегка расслабилась. Полтора часа и выстраданное ощущение почвы под ногами приветствует вас! На земле можно контролировать каждый свой шаг, который зависит от тебя и только от тебя, а не от неизвестно каких обстоятельств и черт знает кого. Контроль всегда, контроль везде – вот лозунг жизни долго. К шестидесятилетнему рубежу, она подошла с полной уверенностью, что в жизни нет места глупым случайностям, непонятным фактам. Все объяснимо и рационально. А если и свершаются невероятные вещи, то они, скорее всего, измышление авторов с саднящим воображением.
В салоне, кроме нее бодрствовал еще один пассажир. Неусыпная гражданка насторожилась, заметив подозрительное шевеление ближе к выходу, там, где по ее представлениям сидели «горбоносые». Таинственный силуэт бесшумно поднялся и скользнул в туалет.
- Проснитесь, - ткнула соседку,- чеченка в туалете. Быть беде.
 Девушка, отмахнувшись, простонала:
- Будет вам.
Сообразив, что с сонной дурехи взятки гладки, тетка гаркнула:
- Нас заминировали!
Салон вздрогнул.
Наступившую тишину можно было крошить отбойным молотком. Голос виновницы сумятицы откололся от общего куска оцепенения:
- В туалете террористка. Чече…
- Падаем! – Иступлено завизжал женский голос.
-А-аа! О-оо! !У-у-у! - Взвыл салон.
Самые жизнелюбивые реактивно рванули к выходу, но отчаянные попытки удрать неизвестно куда, пресекла властная команда:
- Всем сидеть!
Одна плечистая фигура метнулась к гальюну, вторая - прочно утвердилась в начале прохода.
- П…ц, – выразился мужской голос.
Один из амбалов, отработанным ударом высадил дверь туалета.
Раздался возмущенный женский визг и в лоб бойцу шмякнулся рулон туалетной бумаги. Тот смущенно отступил.
Через несколько минут в туалетном проеме появилась женщина. Ее конопатое лицо пылало гневом:
- Куда прешь, поганец! – Брызнула слюной. – Не видишь, занято.
- Женщина, успокойтесь,- бесстрастно прервал горластую, второй охранник. – Предъявите, документы.
- С какой стати? Я чего, не имею права без паспорта в сральник сходить? Кто вы такие?
- Служба охраны. – Резко сказал, тот, кто был старше,- покажите документы и содержимое сумки.
- И чего, для этого дверь надо высаживать?
- Поступил сигнал.
- Ну и порядки,- слегка поутихла баба, выуживая из сумки паспорт.
Пока охранник изучал документ и ворошил содержимое саквояжа, второй придирчиво исследовал клозет.
- Анастасия Петровна, пожалуйста, возвращайтесь на место,- обратился старший к притихшей пассажирке. Та мигом улепетнула.
- Все чисто, - донеслось из уборной.
По салону прошуровало облегчение.
- Граждане пассажиры, нет причин для волнения, - подвел итог сумятице старший и что-то шепнул стюардессе. Та, кивнув, направилась к возмутительнице спокойствия, которая с напряжением вулкана, готового изрыгнуть все что угодно, наблюдала за ходом действа.
- Женщина! –сквозь зубы прошипела бортпроводница,- предупреждаю в последний раз: что-нибудь еще выкинете - оштрафуем.
Дама с грудным бульканьем выпустила пар и злобно уставилась в иллюминатор. Там сиял рассвет. Он убаюкал умаянную пятичасовой неусыпностью женщину. Разбудило ее сообщение о посадке в аэропорту Иркутска.
- Х-мм-ы. Бывает же, - проворчало кошмарное существо, – обошлось.

Автобус медленно двигался мимо плотного кольца зевак. Девушка разглядела распахнутый и основательно помятый чемодан, сиротливо валяющийся на обочине. Он показался знакомым.
- На моих глазах сбили! – Воскликнул какой-то мужчина,- сама под колеса сунулась, словно машины не видела.