Окно

[Почему нет?!]





Предисловие.
Последний закат старого мира.
Где-то в глубине России есть городок Ижевск. Давно в 80 годах ещё прошлого века, он развивался и рос, но теперь всё остановилось. Дома ещё строятся, но каждый житель знает, что нет больше жизни в этом захолустье. Все толкают детей в Москву, в Питер, куда-нибудь, только не сюда. Этот день Ижевск доживал как обычно. Каждый день, делая одно и тоже, и только в воскресенье жители принимались за отдых. Они утопали в рассказах о неделе, а потом в понедельник, начинали делать всё то же самое. И так круглый год. Круг замкнулся!!! Лишь природа, вырисовывая причудливые узоры из облаков и, выкрашивая их то в красный, то в розовый цвет вечерним солнцем, смеялась над жалкими людишками, которые жили, как их учили в детстве, но что получилось?! Жизни тысячей загублены воспитанием отцов и дедов, воспитанием, обществом!!! Никто не идёт по улице улыбаясь, все серые и злые, даже в такой прекрасный летний вечер. Однажды в этом городке появился человек, который всё изменил. Он не верил в бога, жил своей жизнью и каждый день ходил в школу в одном и том же костюме, ходил с друзьями в одни и те же места, заказывал одни и те же блюда в ресторанах. Все звали его просто Эдик, и много раз смеялись над таким именем, но он не обижался, он любил кампанию, любил чувствовать себя таким, как все. НОРМАЛЬНЫМ.
Как я уже сказал, это был прекрасный вечер. Но уже темнело, и Эдик возвращался домой. Он засмотрелся на закат, но продолжал идти по улице. Закат был красивым. Солнце расплылось по горизонту, а его лучи освещали редкие облачка на небе розовым цветом. Эдик не заметил, как вышел на дорогу, но вдруг резкий звук заставил его отвлечься от заката. Это были звук тормозов машины.
Последнее, что помнил Эдик перед тем, как попасть в больницу, это свет фар и запах жженой резины. Очнулся он и, сперва, не понял где он.

Глава 1.
Движение – жизнь.
Перед его глазами предстала странная картина. На кровати перед ним лежало тело, всё в гипсе, Эдик не мог поверить, что это он, или то, что от него осталось. Он хотел кричать, но у него во рту была трубка искусственного дыхания, так что он мог только мычать. Эдик хотел освободиться, убежать из больницы, но его за руку взяла медсестра, сидевшая рядом с ним. Он не заметил её сперва, поэтому сильно испугался. Строгим голосом медсестра заявила: "Будешь дёргаться, мальчик, и я вколю тебе этот укольчик с успокоительным" Эдик успокоился. Через час в палату зашли родители Эдика. Мать была вся в слезах, а отец пытался как-то сдерживаться. Они что-то говорили, но Эдик не понимал их, он никогда не видел родителей в таком состоянии. Внутри себя он кричал: "Господи, что с вами?! Успокойтесь". Родители навещали мальчика каждый день, что-то, ему, рассказывая, в конце-концов Эдик пошёл на поправку. Да и родители с каждым разом приходили, всё более спокойные. Эдика это радовало. В скоре ему убрали трубку искусственного дыхания, и он смог разговаривать, но гипс с ног и груди не убирали. Он не понимал почему, но медсестра ему объясняла, что с ним что-то серьезное. Прошло уже, где то 3 недели. Эдик ждал очередного визита родителей, потому что они всегда привозило что-нибудь вкусненькое.
Но родители все не приходили. Эдик заволновался, но, с опозданием 20 минут, родители всё-таки появились. Правда, другими людьми. Мать плакала отцу на плечо, а отец рыдал, как маленький ребёнок. Вошёл врач. Он был толстым и важным. "Важная шишка" - смекнул Эдик. Врач, не замечая Эдика, подошёл к родителям и говорил с ними абсолютно равнодушно: "Мы можем освободить его руки и ноги, но осколок стекла от машины слишком близок к сердцу, ему нельзя двигаться!" "Какой осколок?! Я могу двигаться! Я ведь могу двигаться?!" - обеспокоился Эдик.
 
Глава 2.
Библия, Еретики и обшарпанные стены.
На самом же деле в Эдике и впрямь было что-то острое. Неделю Эдик ни с кем не разговаривал, он был потрясён, у него в голове проносились мысли. Он знал, что придётся теперь всю жизнь лежать, если хочется жить, но как можно жить, лёжа в постели и не двигаться?! Сначала мальчику хотелось умереть, потом он стал выдумывать план своих действий. Однажды он попытался вскочить с кровати и как следует попрыгать, но его остановили. Потом его навестила девушка, которую он проводил в тот роковой день. Эдик обрадовался. Ему всегда было приятно, когда его одаряют вниманием. Они сидели втроём в палате. Медсестра не хотела никуда уходить. Эдику же наоборот больше всего хотелось на свете остаться с той девушкой наедине, он даже забыл про осколок, про смерть, про аварию. Он думал, что она будет приходить к нему каждый день и так будет вечно, но окрик медсестры: "Не делай резких движений! Ты знаешь, что может случиться!" - заставил улыбку на лице Эдика исчезнуть. Он посмотрел на девушку, как на тот самый "последний закат" и заговорил.
- Мне надо тебе кое-что тебе сказать! Я на краю смерти и мне нельзя двигаться...
- Я знаю, знаю.
- Нет, я не об этом, я всегда хотел тебе сказать…
У девушки зазвонил телефон, она ответили на звонок.
- Алло? А привет милый, да уже бегу.
Извини, мне надо на свидание бежать, завтра поговорим - обратилась девушка к Эдику.
Будто тысячи кошек скребут на сердце Эдика. Что произошло?! Но как же?! Эдик заплакал.
- Успокойся - сказала медсестра - нельзя сдаваться, даже если грозит смерть.
- Нет, мне больше незачем жить на этом свете! - кричал Эдик
- Если не будешь сдаваться, то выживешь, вот сам прочитай библию, например.
Эдик только усмехнулся.
- Ха, Библия! Никогда ещё не читал. Что там читать то?
- Вот зря не читал, мальчик - сказал медсестра.
Эдику было глубоко наплевать на усмешки Медсестры по поводу библии, но от нечего делать, он всё-таки взял с тумбочки толстую книжку. Обложка была сделана из тёмно-синего материала, похожего на кожу, но, скорее всего, это был всего лишь кожзаменитель. На книге не было ничего, кроме названия, написанного крупными буквами золотой краской. Эдик держал библию в тот момент не как книгу, а как кирпич, не испытывая никакого интереса к этой стопке исписанных страниц в тёмно-синей обложке.
Эдик всегда был оживленным парнишкой, обычно всё, что он решался почитать это учебники или книжки, которые задавали в школе, и то, всё своё свободное время он любил проводить на улице, с друзьями, поэтому, чаще всего, решая Алгебру, он читал Пушкина на переменах в школе. Из-за этого у Эдика были проблемы в школе, но сам он был умён. Его постоянно отмечали, как способного, но ему было наплевать. За пол года до аварии, Эдик записался в художественную школу, стал общаться с живописцами, напокупал кучу книг по живописи. Но потом, он попал сюда, в больницу...
Эдик раскрыл Библию. В книге было много иллюстраций, и он с интересом разглядывал каждую. Эдик посмотрел на старые кварцевые часы, которые висели на обшарпанной стене больницы. Они показывали 10:32 утра.
- Ещё целый день впереди! Когда же меня, наконец, выпустят?! - возмутился Эдик
- Если будешь хорошо себя вести, то может скоро выпустят - сказала медсестра
- Вечно вы так говорите, а конкретной даты не знаете?!
- Нет, не в моей компетенции
- Тогда дайте спокойно книжку почитать.
Эдик устроился в койке поудобнее и уставился в книгу. Не оттого, что ему хотелось читать, просто ему нечего было делать, а очередные нотации толстой старой тётки, которая называет себя медсестрой, он не хотел слушать.
То же мне медсестра, скорее медбрат или медстаруха - подумал Эдик, бросив взгляд на старуху.
Эдику сильно не понравилась книжка сразу, он буквально перелистывал первые главы.
- Адам и Ева? Господи я это уже тысячу раз слышал! - думал он.
Наконец он перестал листать. Загляделся на одном рисунке. На нём Моисей прокладывал евреям дорогу через море. Огромные стены из воды стояли над людьми.
Эдику стало интересно, он читал главу, не переставая удивляться.
- Как же так?! А если бога не существует, разве Моисей мог раздвинуть стены моря?! - Нельзя же так сильно верить! - недоумевал Эдик
Листая Библию дальше, Эдик не переставал удивляться. Он не понимал, зачем Иисус продолжал выполнять свою миссию, несмотря на то, что даже знал, что его предадут. Почему Иуда отказался от Иисуса. Почему Иисус не захотел подчиняться законам, как все обычные римляне.
- Существовал же порядок - размышлял Эдик - зачем надо было его нарушать, что в этом плохого?!
Пролистав ещё немного, Эдик читал уже о том, как Иисус показал людям истинного бога.
- Он, как учёный, открыл людям, что-то новое. Он был первым, кто это сделал, он был не таким, как все! Не хотел подчиняться законам тех, кто все как один, живут одинаковыми жизнями, слепо подчиняясь глупым правилам, что устоялись еще тогда, когда Рим был маленькой деревней!!!
От возбуждения Эдик чуть ли не прыгал на кровати, он видел книгу насквозь, словно глазами Иисуса смотрел на события давних времён. Видел в древних римлянах, современных клерков и домохозяек, в императорах, политиков, в Иисусе и его учениках себя. Сразу вспомнил Эдик и про Еретиков и про всех учёных, кого сожгли на костре, за иные точки зрения. Эдику стало жарко, ему хотелось кричать, но медсестра успокоила его очередной угрозой успокоительным.
В следующий визит родителей, Эдик попросил у них литературу по Выдающимся учёным и Еретикам. С неделю мальчик усердно все читал, хотя в жизни не читал так внимательно и так усердно. Ему самому не верилось, но все книжки приходили к одному и тому же концу. Человека убивали, за то, что он не такой как все. При чём совершали казнь при всём народе, а сборище не отёсанных тёток и мужиков, в одинаковых лохмотьях только и кричали, как болельщики на футбольном матче: "Убить его!" Потом, ближе к современности, творцов не казнили, но те оставались непонятыми. Ньютон столкнулся с агрессией церкви и монарха, когда вдруг заявил о всемирном тяготении, а Эйнштейн навсегда запомнился, не как учёный, открывший теорию относительности, большая часть людей знает его, как чудика на постере, высовывающего язык.
- Что за нелепость. Разве Иисус диктовал церкви правила службы? Почему тогда церковь считает, что, сжигая людей, делает праведное дело, а не совершает грех?! Почему все живут по общему порядку, а не по своему?! Почему, вливаясь в общество, человек теряет индивидуальность?! - утопал в вопросах Эдик. К сожалению, обшарпанные стены и медсестра не могли дать ему ответы на эти вопросы.

Глава 3.
Серьезный разговор.
Всё оставшееся время, Эдик просто лежал на кровати и ничего не делал. Когда к нему пришла девушка, которую он так любил, Эдик задал ей один вопрос, всего один. Он не хотел ни с кем разговаривать, не хотел никого видеть, он хотел просто наслаждаться закатом за окном и смотреть на жизнь, которая вот, за окном бурлит, как горная река, а он не может даже с койки встать. Девушка была очень красивой. У нёё были светлые волосы, спускавшиеся ниже плеч, до уровня груди. Её голубые глаза, в которых можно было утонуть и никогда не всплывать, были наполнены радостью, которая Эдику была непонятно, но он засмотрелся в "зеркало души". Сначала он хотел разглядеть в них душу девчонки, но, потерпев неудачу, стал просто разглядывать, что отражается в её глазах. Девчушка не понимала, почему Эдик так долго смотрит ей в глаза, но не переставала улыбаться. Улыбка была красивой, доброй и беззаботной. Эдик решил оторваться от лица и поглядеть на саму девушку. Она была одета в белую блузку с непонятным рисунком. Нарисован был некий человек голубым и пару фраз розовым, которые, как считал Эдик, написаны просто для красоты. Ниже обычные джинсы. Эдик посмотрел на них. Девчонка это заметила и спросила:
- Куда это ты смотришь – смеясь, спросила девчонка.
- Нет, никуда! - очнулся Эдик.
- Ты хотел задать мне вопрос? Какой?
Девчушка положила руки на колени и перевела взгляд с Эдика на его койку, она словно предчувствовала, что вопрос вовсе не "Как дела?"
- Ты никогда не задумывалась, почему стрелки часов идут по часовой стрелке, а не наоборот? - начал Эдик.
- А зачем? Это глупо! - удивилась девчонка.
- А если бы я решил пройтись в плавках по городу, чтобы ты сказала?
- Иди, оденься скорей!!
- А если бы в бассейне, я показался в плавках, ты бы тоже сказала: « Иди, оденься скорей»?!
- Нет. К чему все эти вопросы я не пойму?! - недоумевала девчонка.
Медсестра читала свою книжку, не отрываясь. Эдик посмотрел в окно и сказал:
- Правда, красивый закат?
- Мы сейчас не об этом разговариваем!
- Я попал сюда из-за него, я просто хотел насладиться этой красотой, и вот я на краю гибели!
- Эдик!
- Неважно конечно, но ты... тоже красивая, знаешь это?
- ну я...
- Молчи, пока я могу я хочу это сказать! - оборвал её Эдик - Я уже давно на тебя запал, не знаю, что было со мной, как увидел в первый раз, сразу влюбился по уши. Я ни о чём порой не думал, кроме тебя. А как я был счастлив тем вечером, когда мы вместе гуляли, и я провожал тебя домой!
- Эдик...
- Меня почти убила красота заката, когда я ею залюбовался, теперь нож в сердце воткнула мне ты! Я, правда, ЛЮБИЛ тебя, каждый день думал, когда же ты меня навестишь, а потом ты пришла, и я был на седьмом небе от счастья, но...

У Эдика проступили небольшие слёзы.

- Что?
- У тебя появился парень! Я надеялся, что у вас с ним ничего общего нет, что ты вернёшься, но сегодня от меня ничего не осталось. Я много раз смотрел на закат, птичек, людей и не ценил этого, думал, что это обычные и привычные вещи, а теперь я понял, что ошибался. Я не могу даже прогуляться по улице, я понял, что жизнь, кипящая за окном, это чудо из чудес, каждый день любуюсь
- При чём здесь я?!
- Всё просто, я думал ты похожа на меня, я мечтал, что мы будем вместе навсегда, а оказалось, что ты не лучше тех, кого называешь лохами. Красивая обёртка у конфетки, но горький вкус. Ты не понимаешь меня, и не хочешь, никогда не задумываешься о чувствах окружающих. Растоптала меня, как букашку и не заметила. Прости если сможешь, красавица, ты прекрасна, но когда я тебе что-то говорю, ты не понимаешь о чём, а слышишь только эхо моих слов.

Девчонка перестала улыбаться. В горле у неё пересохло, а глаза, стали прозрачными. Нет, она не обиделась, она даже мало понимала, что сейчас произошло. Единственное, что было ей ясно, это то, что у Эдика разбито сердце, и он плачет. Она в жизни не видела, как мальчик плачет, и уж тем более не могла подумать, что будет делать это из-за неё.

- Эдик - попыталась начать с ним разговор девушка.
- Нам с тобой больше не о чем разговаривать - вытирая слёзы, которые всё бежали, сказал Эдик.
- Пока, Эдик.
Девчонка попыталась выдавить из себя улыбку, но не получалось, что-то мешало, а что? Ей было не понять. Выйдя из больницы, она, словно и не было ничего, снова стало беззаботной и счастливой, а в голове у неё уже был план на сегодняшний вечер, а не мысли о словах Эдика. Эдик не мог унять слёзы, его голову терзали мысли.
- Что же будет дальше? Как мне теперь жить?! Не осталось никого, кто меня бы понял, да и не было никого.
Поняв, что слёзы будут ещё долго течь, Эдик попробовал заснуть. И, как ни странно, он заснул очень быстро.
Глава 4.
Дорога в рай. Странный старик.
Эдик спит. А что же ещё? Наверно ему сниться что-то хорошее, потому что края его губ немного поднялись и это даже похоже на улыбку. Лицо у него удивительно спокойное, сам он лежит на спине и не шевелиться. Кажется, что его привязали к кровати, но на самом деле это не так. Эдик далеко отсюда, он не в нашем мире. Тело всё ещё живёт, но душа и сознание Эдика где-то в другом месте, летает далеко за пределами обшарпанной палаты.

На небе спокойно летят облака, и светит солнце. Оно очень яркое, но не жаркое, как в начале мая. На земле растёт трава. Эдик идёт по небольшой грунтовой дорожке, рядом с ней посажены клумбы.
- Я что в Раю?! - усмехнулся Эдик.
Деревья окружали всю ту полянку, по которой идёт Эдик. Большие, с густой листвой деревья построились будто солдаты. Все величественно возвышаются над землёй.
- Да им наверно не меньше века! - мелькнуло в голове у Эдика.
Мальчику нравилось место, куда он попал, но он по-прежнему не понимал где он. Он даже не понимал куда идёт. Его ноги сами несли его по тропе в неизвестность. Эдик остановился перед небольшой деревней. Все дома были деревянные и их было не больше 20. В центре селения стояла каменная башня. Она была такой высоты, что Эдик не смог даже разглядеть верхушку, она скрывалась за облаками. Войдя в деревню, Эдик был не меньше потрясён. Люди были настолько приветливы, что мальчик вновь вдруг подумал, что он в раю.
- Что это за башня? - спросил Эдик у старика, сидящего на скамейке возле дома.
- Это, мальчик, дорога в рай - сказал старик.
- Дорога в рай?!
- Да, сынок, стоит лишь открыть дверь в основании башни, и сможешь попасть в рай.
- Но я ещё не умер!
- Необязательно умирать, чтобы попасть туда, мальчик, достаточно найти свой мир.
- При чём здесь мой мир?!
- Найдёшь свой мир - сохранишь душу, но без этого тебя поработят, тебе не удастся войти в рай.
- Почему?!
- Однажды жил человек, он, побывав у нас в деревне, рассказал о ней людям, там, на земле, но они ему не поверили, прошёл год и он сам решил, что ему это просто приснилось, но потом он появился у нас во второй раз. Он тогда открыл дверь в башне, но всё равно вернулся на землю. Он стал учить людей, учить тому, что он сам познал в Раю, у него даже появились ученики, но вскоре он умер. Большинство всё равно не верили ему, поэтому убили. После смерти он стал частью, того, что скрывается за этой башней.
- А что было дальше?
- Потом в нашей деревне стало появляться много иностранцев, они провозглашали учения того самого первого чужестранца в нашей деревне. К сожалению, они мало что усвоили из учений, которые им давали. Они посвящали себя служению учению, поэтому никто из них так и не открыл дверь в башне.
- Почему?! И как это сделать?
- Я уже сказал, надо найти свой мир.
- Если вы так много знаете, то почему вы всё ещё здесь?!
- Я, сынок, рассказчик и проводник. Я уже давно умер, но так и не смог открыть ту дверь.
- Почему, вы не познали свой мир?
- Сынок, я всю жизнь был простым ремесленником и продавал ковры, я верил в ту же веру, что и все мои соседи и родственники, но в глубокой старости я глубоко сожалел.
- Из-за чего?
- У меня была мечта, я хотел уехать на остров, и жить там около моря. Хотел, хотя бы увидеть морскую воду, почувствовать лёгкий ветерок, дующий с океана. Но оказалось, что я должен служить человеку, которого ни разу не видел. Король, его все так называли, но я его даже не знал. Из-за этого я всю жизнь был ремесленником, да и сын мой тоже им стал, и его внук станет. Только умирая, я увидел свой мир, столь прекрасен он был, что я не мог сдержать слёз.
- И всё же почему вы всё ещё здесь?
- Когда я умер, я попал сюда и меня было уже два человека. Моя душа, открыла дверь и вошла в башню, а я остался, со своим жизненным опытом и устаревшими ценностями без души здесь. Я познал себя, свой мир, но всё это ушло вместе с душой. Поэтому я вынужден сидеть тут, жить в этой деревне, где все такие же, как я бездушные люди, у которых остались лишь старые идеалы, а своих нет. Можешь пойти на другой конец деревни и найдёшь там такого же старика, как я.
- А почему вы говорите всё это мне сейчас?
- Я говорю так каждому, кто сюда попадает. Люди сюда очень редко попадают, а если попадают, то не случайно. К тому же я с тобой не разговариваю.
- Как это?
- Ты спишь мальчик, поэтому, всё, что ты слышишь, это только твои мысли, только ты!
- Хм.... А кто вы?
- У меня много имён. Апостол, пророк, Будда, что тебе больше нравиться?
- Просто дед.
В мире, где находиться деревня, неожиданно стало темнеть, солнце начало заходить за горизонт.
- Тебе пора просыпаться, сынок - сказал дед.
Эдик проснулся, когда в палате уже было очень светло. Около 11 часов утра. В палату зашёл доктор и родители Эдика.
- Сынок, поздравляю, мы тебя выписываем.
Эдик слегка улыбнулся.
- Наверно ещё не проснулся - решил доктор.
- Вставай Эдик - сказала мама мальчика.
- Да, надо соблюдать несколько несложных правил, мальчику запрещено заниматься любым спортом и активно двигаться. Так же нельзя нагружать его физически - обращаясь к отцу, сказал доктор
- Всё ясно - сказал отец Эдика.
Через час Эдик уже был дома, в своей комнате. Смотрел в Окно, разглядывая людей. Они куда то спешили, шли по улице так, будто соревнуются в спортивной ходьбе.
- Наконец то дома - сказал Эдик самому себе.

Глава 5.
Ночные куклы.
Ночью Эдику было очень сложно заснуть. Он лежал на своей постели, пытаясь расслабиться, но мысли о том старике, о деревне, о двери в рай не выходили у него из головы. Кроме того, луна, как на зло, в эту ночь была полной и висела прямо перед окном Эдика. Поэтому в комнате было достаточно светло. Повернувшись на бок, Эдик стал рассматривать свою комнату в бледном лунном свете. Всё было как обычно, ничего не изменилось с тех пор, как он попал в больницу. Странная мысль стукнула Эдику в голову: « Я лежу в комнате другого человека, весёлого, беззаботного, но я знаю, что я другой человек, я будто ни разу не спал на этой постели, ни разу не вдыхал запах туалетной воды, которая стоит на полке… Кто я?!» Постель стояла у стены, а напротив неё стояли полки под книги и всякие мелочи. На одной из них глаза Эдика обнаружили ниточку. Раньше это был условный знак. Он значил, что Эдик принадлежит к кобале, раньше это было круто, а сейчас Эдику казалось, что это просто кусок материи.
 - Ха! На что он мне нужен?! Жалкая ниточка!
 Над полками висел телевизор. Его экран был чернее ночного неба, но Эдик мог увидеть свой силуэт на экране. В темноте мальчику казалось, будто это не его отражение на экране, а того Эдика из прошлого. Оно застыло на экране и сейчас смотрит на него удивленными глазами, словно говоря: «Это ещё кто?! Что он делает в моей постели?!». Эдику даже показалось, что когда он ложиться, отражение на экране ложиться только через пару секунд, а когда встаёт, отражение может вообще не вставать. В дальнем углу комнаты стоял письменный стол. Эдик встал и подошёл к нему, увидев фотографии, стоявшие в рамочке на столе. На них мальчик увидел трёх молодых людей, он смекнул, что это его друзья снимаются вместе с ним. Своё лицо Эдик смог очень быстро разглядеть, не смотря на темноту, а вот лица его друзей оставались мутными, при том, что Эдик напрягал свои глаза, будто пытался рассмотреть название корабля, плывущего в 60 метрах от него. Прошла минута, две, прошло десять минут, а Эдик по прежнему вместо людей, которые назывались его друзьями, видел лишь кукол, без лица, без эмоций, одинаковых по всему своему существу. В гневе оттого, что он не может разглядеть своих друзей, Эдик кинул фотографию на пол с такой силой, что рамка треснула.
- Хм, почему я не смог их разглядеть, почему вместо лиц, у них были белые пятна?! – думал Эдик – неужели они вправду куклы?!
Эдик поднял фотографию с пола и поставил обратно на стол.
- Все они куклы! Все одинаковые, никто не уважает себя, каким он есть! Все хотят быть похожим на кого-то кроме себя!

Глава 6.
Голодный художник на колеснице.
Рассвет Эдик увидел очень скоро, пожалуй, он в первый раз в своей жизни встречает солнце на рассвете. Обычно он любил как следует поспать, а все что его волновало в этой жизни, это как бы охмурить по больше девушек. Сейчас Эдику было смешно вспоминать, как он беспокоился по этому поводу. Теперь его голова занята совсем другими мыслями.
- Неужели я один на свете понимаю, что происходит с нами?! Это невозможно! – убеждал себя Эдик.
Старый мольберт, на котором Эдик ещё только учился рисовать, стоял около окна. Эдик посмотрел на него.
- Только это может связать меня с этим изменчивым миром, ничто больше, никто больше! – думал Эдик.
Отыскав среди груды хлама краски и кисточки, мальчик решил нарисовать, то, что у него на душе. Родителям он объявил, что не выйдет из комнаты, пока не нарисует свою картину. Они очень беспокоились, приносили периодически еду в его душную комнату, но к ней, Эдик почти не прикасался, а на претензии матери по поводу грязи, пыли и духоты не обращал внимания. Мальчик полностью погрузился в себя, словно шизофреник, живущий в своём собственном мире, не обращая внимания, на окружающий его мир земной. Единственная разница между шизофреником и Эдиком, это то, что Эдик пытается свой мир извлечь и нарисовать, передать его во всех подробностях на холсте.
- Тебе что-нибудь надо, сынок? – спрашивала мать Эдика своего сына.
- Нет, мама, мне некогда!
- Но ты же почти ничего не ел!
- Я сыт мама.
- Может быть суп сварить?
- Я сыт мама!
Примерно так проходили каждые короткие беседы Эдика и родителей за всё время, что он творил. А продолжалось это очень долго. Чуть больше месяца Эдик работал над своей картиной, при этом он почти не ел и не спал. Из-за этого мальчик сильно похудел, а под его глазами виднелись темные мешки. Эдик накрыл свою картину старой простынёй и не разрешал никому её смотреть. Родители Эдика были невероятно счастливы, когда Эдик съел столько, сколько его отец съедает за неделю, таким голодным был юным художник. Широко зевнув, Эдик поблагодарил свою маму и пошёл обратно в свою комнату, но на этот раз спать.

И снова деревня, снова Башня выше облаков. Да, да, Эдик спит. На этот раз он долго не мог прийти в себя, он всё не мог понять, куда попал. Всё потому, что в деревне люди веселились, повсюду летели конфетти, играла весёлая музыка. Облака были розового цвета и напоминали лица непонятных людей, но они улыбались Эдику. Цветы расцвели, и птицы запели так словно подпевали музыке, доносившейся из деревни. Эдик обнаружил себя на колеснице, она была украшена серебром и золотом. Колесницу везли два коня, один белый, второй чёрный. Сам Эдик был одет скорее как император, чем как школьник.
Вместо джинс и кофты, на нём была белоснежная тога с красным орнаментом. На груди был мужской, мускулистый торс, сделанный из чистого золота. Сзади волочился бордовый плащ.
- Что со мной? – обратился к самому себе Эдик.
Всё так изменилось, что только башня могла напомнить, куда он попал. Колесница шла очень медленно, так что, въехав в деревню, Эдик мог разглядеть лица людей. Вдруг он заметил старика, он стоял как и все люди, рядом с домами, улыбался и разбрасывал конфетти. Эдик попытался окликнуть его но, старик только показал на башню и продолжил разбрасывать конфетти над головой Эдика.

Глава 7.
3 Эдика.
Колесница очень медленно подъезжала к башне. Римские доспехи на Эдике сверкали. Люди всё разбрасывали конфетти. Эдик стоял как вкопанный, ничего не мог сделать. Что то застряло в горле, и у него ничего не получалось сказать. Колесница медленно подъехала к той единственной двери в башне. Эдик спустился с колесницы и подошёл к двери. Неожиданно всё вдруг расплылось. Ни людей, ни деревни, ни колесницы. Только Эдик и дверь. Мальчик стоял наедине с деревянной дверью в густом мраке, где ничего больше не было. Если протянуть руку, то её уже было не видно. Но дверь светилась, как далеко бы Эдик не убежал от неё во мраке, он всё равно бы её видел. Вокруг витал какой то странный запах серы, запах смерти. Эдика стало тошнить. Казалось, будто его желудок выполнял акробатические движения в животе. Глаза слезились, а рот пересох.
- Неужели я умер?! - подумал Эдик - Или только умираю?!
Мальчик набрался храбрости и, не смотря на боль, протянул руку к ручке и открыл дверь. Стало так светло, что Эдику понадобилось несколько минут, чтобы привыкнуть. Эти минуты Эдику казались вечностью. За дверью оказалась белая комната... А в ней чёрный диван, перед ним письменный стол и коженное кресло коричневого цвета. На столе лежала ручка Монблан и большой длинный свиток. Эдик подошёл к столу, и удивился. На свитки было написано его имя, а сам свиток исписан и исчиркан той самой ручкой Монблан, что лежала рядом. Мальчик попытался прочесть.

9:00 понедельник 9 августа 1990 года - Родился на свет, ну и светло же на свете и холодно...

- Это...моя жизнь?! - подумал Эдик.
- Изучаешь? - услышал Эдик свой голос за спиной.
- Мы всё записывали с самого начала - послышался ещё один такой же голос.
Эдик обернулся и увидел там самого себя. Ни одного человека, а целых двух. Один Эдик был в кандалах, а второй с любопытством разглядывал свои кроссовки.
- Вы кто? - спросил Эдик.
Того, что в кандалах, Эдик прозвал весной, потому что он был одет в очень яркую одежду, а второго зимой. Он был одет в чёрное и серое, кроме того, у него было очень задумчивое лицо.
- Мы это ты! - ответил зима.
- Точнее я твой образ, а он твоя сущность - сказал весна.
- Моя сущность?!
- Да, сущность. Я не думал, что он выберется из сундука твоей жизни так рано, но он выбрался.
- А что такое сундук?
- Хранилище, где хранятся твои самые яркие и тёплые воспоминания, твоя душа и я - твоя сущность - ответил зима.
- Обычно сундук открывается перед смертью, когда перед человеком пролетает вся его жизнь, и он открывает себя, но у тебя всё наперекосяк - сказал весна.
- Я посадил его на кандалы, чтобы больше не мог затуманить тебе мозги!
- Затуманить мозги?! - спросил Эдик.
- Чтобы ты, наконец, познал себя, и вот ты здесь, в своём мире... Сейчас мы покажем тебе мир и войну, смерть и жизнь, вечность и мгновение... Расскажем тебе всё. Верить мне или ему - указывая на весну, сказал зима - твоё дело, но то, что ты увидишь, позволит тебе изменить мир, помогать людям, спасти мир или наоборот уничтожить этот мир.
- Да, но у тебя всё пошло не так как обычно это бывает у людей...
- ДА!!! Ты слишком рано открыл сундук, так что будь осторожен... - сказал зима.
- Но что может....
И вдруг Эдик унесся со своими «Я» по неизведанным мирам.... От края вселенной до самых сокровенных закоулков своей фантазии.....

О других.

Что может скрываться у нас в голове? Может быть, там ключ к счастью и бессмертию, а может там смерть человечества... Все вокруг только и твердят о злосчастных 3 -5 процентах, что использует человек от своего мозга. " В нас огромный потенциал!" - твердят они. Но что произойдёт с нами, если мы докопаемся до тех оставшихся 95 процентов? Откроем подсознательное, узнаем до селе неизведанное? Но что будет, если подсознательное поглотит нас? Что станет с людьми в очках и белых халатах, что так рвутся к тем 95 процентам? Вы считаете, произойдёт взрыв - ба - бах!!! - и все сразу откроют свой скрытый потенциал? Нет, так быть не может. А если так произойдёт с одним человеком? Наше общество развитого капитализма на столько глупо и твердолобо, что не замечает, как давит на всё, что хоть немного отклоняется от общей системы. Если вы вдруг решили пройтись нагишом по улице, вас сразу же примут за сумасшедшего, будут фотографировать, как неведомое чудо. Кто придумал выражение " что естественно, то не безобразно" ?! Если внезапно вывернули джинсы и решили так их носить, это может вызвать смех. То же происходит с человеком... Общество подчиняет себе всё, что не желает служить. Непохожего на других назовут чудаком, будут смеяться над ним, в конце концов могут даже навредить ему, из - за страха " Он НЕ ТАКОЙ, он КАКОЙ ТО СТРАННЫЙ"... А ведь чудаки придумали самолёт, чудаки придумали воздушный шар. Над ними смеялись, унижали, но они не искали понимания у глупцов, что знают только свою обыденность и больше ничего. Чудаки следовали своей идеи, не сгибались, смело противостояли трудностям, что пришлось перенести... А вот теперь всё те же глупцы, живущие лишь в ПРИВИЧНОЙ, обыденной жизни, где НИЧЕГО не меняется, где всё УСТРАИВАЕТ, вписали тех чудаков в историю и считают их ЛУЧШИМИ от мира сего! Какая ирония!!!! Да даже Иисус никогда не был таким, как все, учил друзьям и получил лишь страдания от Рима, который не хотел менять СТАРЫХ порядков, хотели чтобы всё было так как и во времена Цезаря... А теперь люди поклоняются тому учению... Существует заповедь - не убей... Вместо этого люди, считавшие себя самыми чистейшими и святейшими, сжигали всякого, кто не хотел соглашаться с учением. Всякого, у кого было СВОЯ ТОЧКА ЗРЕНИЯ, а что если среди них был новый Иисус, почему нет?



Глава 8.
Шикарный просмотр.
События, люди... Всё, что Эдик когда-либо видел в своей жизни, пролетало у него перед глазами. Эдик смотрел на свою жизнь как на экран в тёмном зале кинотеатра, не хватает только попкорна для шикарного просмотра. Только Эдику было не до этого, его голова была забита другими мыслями, он переосмысливал свою жизнь заново. СВОИМИ глазами. Его «Я» сидели по обе стороны от него и говорили ему на ушко. Говорили, говорили, говорили... Голова раскалывалась, но Эдик все равно слушал, а на его лица не было ни единой эмоции. Со своими «Я» - весной и зимой Эдик переносился в свои фантазии. Весна рассказывал о том, как прекрасна та девчонка, что была с Эдиком вечером во время аварии... Зима подтверждал его слова. Весна перешёл на фантазии, какая у неё попка, какова она, если бы была без одежды. Зима недовольно фыркнул в ответ. Когда, наконец, первый закончил пускать слюны и напрягать свою хилую, никчёмную фантазию, зима обратил внимание Эдика на глаза девчонки, какие они глубокие, прокрутил перед мальчиком все те моменты, что они проводили вместе.
- Как же мало было всего... - сказал Эдик.
- А это помнишь? - сказал весна.
В тот же момент Эдик со своими «Я» оказался в больничной палате. По комнате всё так же летал запах лекарств и болезней - отвратительный запах. Санитарка неизменно сидела на стуле. Эдику показалось, что с прошлого раза краска со стен облезла ещё больше, но это было только его воображение. Эдик оказался в палате в тот день, когда она в последний раз навестила его. Воспоминания нахлынули Эдика, а чем дольше он наблюдал открывшуюся перед ним картину, тем сильнее в нём закипала злость... Звуки от чего-то были чересчур громкими. Даже шуршание одеяло было слышно так, будто на кровати установили сверхчувствительный микрофон. От этого её голос, да и свой собственный звучали так, будто исходили изнутри его головы. Разговор решительно намеревался забраться поглубже Эдику в голову и звучать от туда не давая покоя мальчику.
- Прочь отсюда, прочь, скорее - кричал Эдик, закрывая свои уши.
Зима и весна переглянулись..

Всё вокруг завертелось, уже не было видно палаты, не было видно койки.... Но голоса до сих пор фанфарами звучали в голове у Эдика.
- Где мы? - спросил Эдик.
- Это Непал. - гордо заявил весна.
- Хоть что то ты знаешь - сказал зима.
- Что мы здесь делаем, я никогда не был в Непале.
- Ты же сам хотел убраться оттуда - заявил весна.
- Мы здесь, чтобы посмотреть, как живут люди.
- Но как это возможно.
- Успокойся, во сне всё возможно.
Эдик побывал во всех своих воспоминаниях, от рождения, до вчерашнего дня, осмотрел множество стран, ну или по крайней то их подобие, что он себе когда-либо представлял. Весна провёл Эдика по фантазиям...
Они были в школьном классе, когда это произошло. Эдик смотрел на очередную мечту. Все, замерев, наблюдали, как Эдик рассказывает о вторжении Германии в Советский союз… Вот такая мечта. Как вдруг всё исчезло, и осталась только бесконечная белизна.
" Плёнку порвали что ли?" - подумал Эдик.
- Нет - сказал весна.
- Как ты?! Неважно.
Зима резко шлёпнул Эдику пор лицу.
- Эй ты что?
Зима шлёпнул ещё раз, только сильнее.
Эдик собрался остановить его, и схватил его за руки, как вдруг обнаружил, что схватил за руки свою собственную мать, которая пыталась его разбудить.

Глава 9.
Деревянные столы. Сосиска, которую пригвоздили.
Прошёл уже месяц с тех пор как Эдик побывал в гостях у своих «Я». Он часто вспоминал зиму и весну. Ему даже иногда казалось, что они приходят к нему в реальном мире. Советуют что-то. Наверно они всё же разговаривали с Эдиком. Но то, что они появлялись у него дома и на улице, это лишь фантазия. Весь месяц Эдик больше ничего не видел в своих снах. Просто чернота всю ночь. Каждое утро он просыпался очень тяжело. По началу, открывая глаза, Эдик не понимал, где находится. Он интуитивно шёл в сторону душа, но всё было к как в тумане. Квартира его родителей была достаточно просторной. Кухня и гостиная были совмещены в одну большую комнату. Между ними стоял большой обеденный стол и 4 деревянных стула. Таким же был и стол. Дерево тщательно обработано, стол и стулья просто светятся. Только красные потертые подушки на стульях говорили о том, что этот стол и стулья куплены не вчера. Множество гостей сидело за этим столом, да и сам Эдик конечно то же. Мальчику никогда не нравилась деревянная мебель. По-крайней мере та, что полностью сделана из дерева. Оно ассоциировалось у него с деревней, которую он так же недолюбливал.
В детстве Эдик часто ездил к бабушке в деревню. Ему нравилось играть там с деревенскими ребятишками, гулять с утра до вечера, вдыхать свежий воздух леса и слушать пение птиц по утру. Но однажды эта прекрасная картина была облита чёрной краской. Эдик как всегда гулял со своими друзьями, ему тогда было всего 4 года. Через месяц должно было исполниться 5. Мальчишки подошли к песочнику и стали играть. Они так увлеклись, что уже было не важно, светло на улице не светло, поздно или нет. Мальчики представляли, будто строят большую дорогу, которая должна соединить несколько песочных домиков. Весь песочник был в аккуратных линиях, изображавших дороги. Эдик сам долго выравнивал их, чтобы дороги были ровные и красивые. Когда один из мальчишек случайно наступил на домик второго, поднялся такой шум! Детям не было ещё и 5, но эти 2 карапуза уже выясняли отношения между собой, прямо как взрослые. Дело чуть не дошло до драки, но они помирились. Виноватый стал спешно поправлять раздавленное произведение искусства, а второё внимательно наблюдал, правильно ли идут восстановительные работы.
Солнце уже почти зашло, когда на дворе появился местный, знаменитый пьяница. Видимо, он что то потерял и был очень рассержен. Спотыкаясь и постоянно падая, он двигался к песочнику. Когда он подошёл, ребята один за другим повернулись к нему. Эдик был городским и не понимал кто это, и что происходит. Среди всех карапузов был один постарше. Ему было так же как и Эдику 4, его день рождения должен был настать через 3 дня.
Пьяница ( забегая вперёд, скажу, что его звали Пётр Ильич ) обратился именно к нему.
- Где мой стакан козява?!
- Я не знаю ничего про стакан - ответил карапуз.
- Врёшь, сука, это ты его украл!!!
- Нет, Пётр Ильич, я не крал!
Остальные мальчишки начали разбегаться скорее по домам. Только Эдик всё никак не мог понять. Куда все побежали? Кто этот Пётр Ильич? Почему он говорит какие то странные слова?
Пётр Ильич достал нож. Перед карапузом он сверкнул холодным блеском, от которого ему стало жутко страшно.
Пётр Ильич уже был раннее судим, об этом все мальчишки знали. Ещё бы, когда все женщины в деревне только об этом и болтали всё время. Карапуз, стоявший перед пьяным мужиком, не понимал, что его могут убить, но нож привёл его в ужас. Можно назвать это чутьём или инстинктом самосохранения.
- А ну отдай стакан!!!!
Карапуз молчал, он был в стопоре. Не то, что слово сказать, он даже пошевелиться не мог!
Нож разрезал воздух так же легко, как масло. Эдик сначала не понял, что случилось. Холодный блеск ножа внезапно исчез. Воздух стал каким то тяжелым, а пространство заполнилось пронзительным криком.
- А ты что смотришь?! - крикнул на Эдика Пётр Ильич.
Эдик побежал со всех ног, не оборачиваясь, побежал к бабушке. Ему никогда в жизни не было так страшно. Маленькая майка прилипла к телу, повсюду выступил холодный пот.
- Бабушка, бабушка!!! Там Пётр Ильич, он железячкей... в живот...
- Что случилось?
- Пётр Ильич... Желязячкей...
Как выяснилось позже, тот карапуз выжил. К счастью нож не задел важных органов... Но шрам остался на всю жизнь. Так же как и у Эдика. После того случая Эдик отказывался приезжать в деревню. Бывая у бабушки в гостях, у него перед глазами сразу вставал тот Пьяница и песочник...

Утром Эдик всё никак не понимал, где находится. Ему надо было пройти 2 шага от своей комнаты до ванны. Справа от него была большая прихожая, но Эдику казалось, что он идёт по длинному и очень узкому коридору. Голова у него немного болела. Казалось будто в этом коридоре откуда то сверху на него падают сотни тысяч деревянных столов. Лучше стало только в душе. Отмокая под горячей водой, Эдик машинально намазывал шампунь себе на волосы и смотрел на ручку подачи воды. Она постепенно начинала принимать очертания... Эдик стоял и думал, что дальше делать. В мире осталась только ручка подачи воды и сотни тысяч деревянных столов.
Эдик вновь начал ходить в школу. Ему сначала было трудно и очень не привычно, но со временем он освоился. Проблема состояла в другом. То, что он увидел во сне, никто не воспринимал в серьез, а идеи, пришедшие в голову во время путешествия по уголкам сознания, стали объектом насмешек.

В школе, где учился Эдик, было 4 этажа. Столовая с библиотекой на первом, второй этаж был занят начальной школой и малым залом. Остальные два этажа занимали кабинеты завучей, различных кафедр, а также учебные в кабинеты. В них занимались ученики среднего и старшего звена. Фойе то же существовало. Но оно представляло собой скорее комнатку. Если войти в такое фойе с парадного входа, то перед глазами предстанет квадратная комната. Прямо напротив парадной двери были двери на 3 этаж. Открыв их, школьники попадали в небольшой коридор, где располагался кабинет директора, а потом уже на 3 этаж. Правее от двери на 3 этаж был небольшой проход. В конце которого, вас ждала дверь в спортивный зал, а по бокам в этом проходе кое-как ютились раздевалки. Они были очень маленькими и тесными. Из всех удобств только скамейка и вешалки. В мужской раздевалке всегда стояла страшная вонь. Дело в том, что, возвращаясь с физкультуры, будущие атлеты, кое-как ютясь в этой раздевалке, потели ещё больше чем на пробежке... Вахтёрша, которая дежурила на входе в коридор на 3 этаж пыталась бороться с этим, но вонь всё равно разносилась по всему проходу, что было очень противно. Напротив спортивного зала располагалось небольшое помещение, которое представляло из себя общую раздевалку. Эдику не нравилась эта школа. Сама по себе она была очень мала. Учеников набиралось максимум человек 800. По-этому, если ты нашкодил, директор моментально узнаёт об этом. Эдик высказывал на уроках очень много своих идей. Это не нравилось учителям, которые не знают ничего, кроме классической схемы обучения. На Эдика сыпались многочисленные жалобы, его даже хотели выгнать, но его это не волновало. За живое его брало другое. Входя в класс, Эдик моментально получал дюжину остроумных реплик и издевательств от своих одноклассников. Нет, не все были такими моральными уродами, но от этого Эдику не становилось лучше. Пытаясь поговорить с кем-нибудь, Эдик осознавал, что его просто не понимают. Когда Эдик рассказывал о своих снах, ему выдавали что-то вроде " Ты что, шутишь?" или "Ну и фантазия у тебя". Эдик отчаялся, настолько, что хотел бежать из дома, из школы. Подальше от всего этого...
Это был обычный день, каких много. Эдик спускался по лестнице в столовую. Настроение было ужасное. Его учебником только что играли в футбол, от такого не запоёшь.
- Перекусить бы чего-нибудь.
Столовая представляла собой большой зал с расставленными столами и скамейками. В самом конце этого зала, где располагались котлы и печи, приютился буфет. Эдик стоял в очереди. Ему хотелось сосиски в тесте. Всего то.
- Чего желаете? - спросила кассирша.
- Мне сосиску в тесте с кетчупом.
- 5 рублей
- Вот держите.
Эдик взял сосиску, и аккуратно намазал на неё кетчуп. Сосиска была ещё горячая, поэтому мальчику приходилось перекладывать её из руки в руку. Вот он отходит от буфета, но тут же налетает на огромного верзилу. Тот был в бордовой кофте и джинсах. Теперь вся его кофта была вымазана кетчупом.
- Проблем захотел шизик? Я тебя вылизывать этот кетчуп заставлю! - крикнул верзила и толкнул Эдика.
Эдик упал. Не было ни боли, ни досады. Он лишь с грустью смотрел на сосиску, которая теперь лежала на полу. Похоже верзила крепко пригвоздил её к полу своим кроссовкой.
Вся очередь с удивлением и насмешкой смотрела на развернувшееся представление. Все смеялись, громко и противно, как черти. Все кроме одной девочки… Все

Глава 10.
Неожиданное прикосновение Ким.

В день, у Эдика было обычно 7 уроков. Родители были слишком заняты, чтобы его забрать. Он шёл к автобусной остановки, не спеша. Эдику совершенно не хотелось домой. Портфель был тяжеловат. В нём хранились учебники по алгебре, русскому языку, обществознанию и другим предметам. Неожиданно, кто то коснулся его спины. От неожиданности по спине Эдика пробежал холодок.
- Привет, меня зовут Ким – жизнерадостно поздоровалась девочка.
- Привет.
- Я недавно в вашей школе.
- Да уж, я тебя не видел.
- Я тебя видела, там в столовой. Помнишь?
Эдик недовольно хмыкнул и двинулся дальше.
- Я сочувствую тебе, над тобой издеваются.
- Куда тебе…
- Я тебя отлично понимаю. Мы часто переезжаем, из-за этого я постоянно меняю школу. Я плохо понимаю порядки школы, поэтому надо мной то же издеваются.
- Хм.
- Я слышала о тебе. Ты ведь Эдик, да?
- Ну и как я тебе? Полный лох, чудик. Заинтересовало?
- Да, я хочу знать, что у тебя за картина.
К этому моменту пара дошла до остановки.
- Тебе на какой автобус? – спросила Ким.
- На 19.
19 автобус как раз стоял на светофоре. Ещё минута, и он уже остановиться у остановки.
- Кто ты вообще такая? Меня не знаешь, только приехала в город и вот, сразу душу тебе раскрывай?
Подошёл автобус, Эдик зашёл в него.
- До завтра – сказала Ким.

Автобус ехал не быстро. Он очень часто останавливался на светофорах. В последнее время в городе стало очень много машин, а дороги не расширяют. Из-за этого, частенько можно попасть в небольшую пробку, в которой 15 минут простоишь на одном светофоре. Эдик стоял, держась за поручни. На его удивление, в автобусе было достаточно просторно, хотя обычно в это время, люди спешат на обед или домой. Впрочем, это было не так важно. Эдик стоял и думал о Ким. Автобус тронулся и поехал дальше.
- Кто она вообще такая? Чего ей надо? Так, она хочет узнать о моей картине. Но зачем её это? Неужели вправду заинтересовалась?
Размышлениями закончились тем, что Эдик проехал свою остановку, и ему пришлось немного дольше шагать до дома.

За окном уже темнело. Эдик готовился лечь спать, как вдруг зазвонил телефон.
- Опять какие то идиоты звонят так поздно! – ругнулся Эдик.
- Эдик, тебя! – кричала мама из гостиной.
- Меня кто бы это мог быть.
Эдик взял у своей мамы трубку и вернулся в свою комнату. Только там он наконец приложил её к ухо.
- Алло? – сказал Эдик.
- Привет – жизнерадостно ответила по ту сторону телефона.
- А кто это?
- Это Ким, помнишь меня?
- Да, помню.
- Ну, так ты расскажешь мне про картину?
- Зачем тебе это понадобилось?!
- Мне просто стало интересно. Никогда не встречала человека подобного тебе. Все постоянно заботятся о своём внешнем облике, косметике, авторитете и оценках, а ты нет.
- Да?
- Да, по крайней мере, мне рассказали, что тебя чуть ли не из школы выгнать хотят за твои речи на уроках, а тебе плевать.
- Хм…
- Я сама то же рисую…
- У меня к тебе есть один вопрос.
- Какой?
- Почему часы идут по часовой стрелке, а не наоборот?
- Не знаю, наверно кому-то так было удобнее.
- А если бы они шли в другую сторону?
- Пускай идут, мне, честно говоря, без разницы. Я вообще не люблю правила, если бы они шли, как им вздумалось, я была бы только рада.
Эдик на минуту задумался.
- Ну, ты покажешь мне картину?
- Может быть.
- Тогда до завтра?
- Да завтра.
- Спокойной ночи.
Эдик нажал на кнопку сброса, и динамики трубки наполнились мирным, монотонным гудением. «Я вообще не люблю правила» - звучало в голове у Эдика.
«Я была бы только рада».
- Эдик, кто звонил – спросил мальчика отец.
- Одноклассник, домашнюю спрашивал.
- А почему так поздно?
- Только сейчас домой вернулся.
Эдик выключил в своей комнате свет и лёг в постель. Он просто лежал и смотрел в потолок. Он всё думал о Ким. В потолке он увидел её лицо, улыбку. По спине прошёл холодок, будто она снова коснулась его, но на самом деле он был в комнате один.
- Никогда таких людей не встречал. Она не кукла, она человек!
Зарывшись в рассуждения, Эдик заснул.

Глава 11.
Мрачная глыба. Письмо в будущее.

Луна висела высоко над землёй, освещая всё вокруг. На улицах провинциального городишки не осталось ни души. Лишь изредка одиночные машины проносились по улицам, освещенным тусклым светом фонарей. Девяти этажный дом стоял на своём привычном месте именно там, где он всегда и стоял. Деревья во дворе дома тихонько шелестели листьями. Машины припаркованные ещё вечером ждали утра, чтобы снова радостно зареветь двигателями и отправиться со своими хозяевами в увлекательное путешествие по улицам города. Дом был мрачен. Во дворе было всего несколько фонарей, да и то не все работали. Из-за этого во мраке ночи дом казался большой чёрной глыбой. Свет горел всего в двух окнах. На третьем и на девятом этажах. В первом окне за столом сидел юноша 15 лет. Что-то писал на листке, при этом попивая чай и подыгрывая на гитаре какие то простенькие аккорды. В квартире пустынно, по всей видимости, его родители уехали, а он остался один дома. Квартира была 2 комнатная. Спальня, гостиная, кухня и туалет с ванной. На кухне сидел юноша. Тусклый свет лампы, висевшей над столом, придавал комнате какое то таинственное настроение. Кухню с другими комнатами соединял тёмный коридор, В гостиной работал телевизор, но без звука. Гость программы в чём-то убеждал своего собеседника, а тот делал понимающее лицо. Телевизор – как доказательство того, что жизнь продолжается. Она не остановилось. Не было бы его, можно было с уверенностью сказать, что в этой квартире жизнь остановилась и больше сюда не вернётся. Дверь с спальню была плотно закрыта. По всей квартире разносились звуки гитары и ломающегося голоса. Часы остановились и не тикали. Вдруг экран телевизора погас. Юноша умолк. Послышались его шаги. Он подошёл к спальне, открыл дверь и вошёл. Постель, рабочий стол и стул – весь интерьер этой комнаты. Юноша подошёл к странному предмету. Нельзя разглядеть что там. ЭТО находится под плотной тканью. Юноша провёл пальцами по ткани и одним движением снял её.

Выше 6 этажами горело ещё одно окно. В окне была девочка, она сидела на коленях, обнаженная и прекрасная. Она сидела за столом и усердно что то писала на листке почтовой бумаги. Паста была чёрная. Мы наклоняемся, пытаясь разглядеть её лицо или хотя бы, что она пишет. Комнату освещает лишь настольная лампа. Вот девушка нарисовала небольшого чёртика внизу листка и положила ручку на стол. Похоже, она завершила своё дело. Мы смотрим на неё ещё раз и видим её лицо. Это Ким! Сомнений быть не может, но почему она обнажена? Зачем её понадобилось писать на этом листке? Что происходит?
Ким выключает лампу. Комнату заполняет холодный свет луны. Она садиться на пол, на колени. Смотрит в окно на луну. Её лицо напряжено, похоже её голова вот-вот взорвётся от неприятных мыслей. Сейчас она совсем не похожа на ту жизнерадостную девчонку, что видел Эдик днём. Минут двадцать Ким не шевелилась и просто смотрела на луну. Поднимающаяся и опускающаяся грудь подтверждали, что она жива. Вскоре она направилась в постель и была поглощена сном. Странностей на сегодня хватит. Но дом вдруг уносится куда-то. Его воронкой засасывает в неизвестность. И вот уже остался только двор. Фонари тускло горят. Деревья тихонько шелестят листьями, но той мрачной глыбы, что нависала над всем этим, больше нет. Осталась только пустота.

Глава 12.
Личное дело. Осколок в сердце.
Шли дни. Один за другим деревянные столы стучали по голове Эдику по утрам, а странная девушка Ким надоедало ему вопросами о его жизни. Тем не менее Эдик не испытывал к ней никакого отвращения. Скорее его наоборот к ней тянуло. Несмотря на наружную наивность и беззаботность в ней таилось что-то ещё. Эдик этого не осознавал, но чувствовал.
- В тебе есть что-то ещё. – говорил Эдик.
- Частичка папы, частичка мамы и вот получилась я – улыбаясь, отвечала Ким.
- Нет, я чувствую, ты похожа на океан.
- На океан?
- Да, в верхних слоях плавают различные рыбы, но это лишь меньшая часть всего океана. Там, в вечном мраке на глубине есть что-то ещё.
- Ты странный какой-то.
- Я постоянно это слышу.
Постепенно Эдик рассказывал своей новой подруге всё больше и больше. Но о Ким он не знал почти ничего. Только как её зовут, да то, что она с родителями часто переезжает.
Школа стояла около пруда. Он был вырыт людьми и использовался, как технический пруд. Он всегда был грязным, но сейчас его прозвали общественным туалетом, потому что даже пахло от него помоями. Учеников школы заставляли бегать кроссы на набережной. В тот день было прохладно. Люди надели пальто и куртки, чтобы не замерзнуть. Ким предложила Эдику прогуляться после школы, он согласился. Зима наступала, из-за этого темнело всё раньше и раньше. Солнце уже собиралось скрыться за горизонтом. Друзья шли по набережной, собираясь дойти до монумента «Дружбе Народов» и разойтись там по домам. Монумент был поставлен в советские времена, как знак дружбы между удмуртским и русским народами. Он изображал раскрытую книгу, а на корке были изображены достижения Советского государства. Монумент был высотой где-то 20 метров. Достаточно высокий, чтобы его было видно с набережной. От школы Эдика до него было 15 – 20 минут пути.
Ким и Эдик шли рядом друг с другом.
- Как же мне не нравиться этот директор!- заявила Ким.
- Ну да, не подарок.
- Она сегодня вызывала меня к себе и отчитывала за то, что я громко разговаривала на уроке. «В моей школе я такого не потерплю!», « Ты мигом вылетишь отсюда» !
- Это всё пустые угрозы.
- Да я знаю. Впрочем, какая разница? Я всё равно наверно опять куда-нибудь перееду. Иногда я думаю, что мои родители не могут жить оседло. У них похоже на генетическом уровне заложено, что они кочевники по жизни.
- А мои вот напротив почти никуда не ездят. Мы всего пару раз ездили отдыхать и всё. Они постоянно в работе.
- А как же ты?
- Ну вот, живу пока.
Подул ветер, и Ким стало холодно. Она застегнула своё пальтишко, закрыла горло воротником.
- Как же холодно по вечерам! – сказал Ким, повернувшись к Эдику.
Она был одета по-осеннему. Тёпло, но в то же время со вкусом. Чёрно-белые кеды и тёмные джинсы. Сверху была шерстяная кофта с замысловатым рисунком. На всё это она надело небольшое красное пальтишко. Оно затмевало всю остальную одежду. Кроме того, по сути тихая и незаметная девчонка выделялась на улице в этом пальтишко. Эдик оделся поскромнее: тёмно-синие джинсы, белые кроссовки с чёрными полосками, чёрная толстовка и короткая осенняя куртка серого цвета.
Сегодня была суббота, поэтому большинство учеников пришли в джинсах. В будни от них требуют строгой одежды, костюмов.
Ким продолжала разговаривать о школе, как ни в чём не бывало, но Эдик её уже не слушал. Он погрузился в свои мысли. Лицо его напряглось, а сам он постоянно спотыкался, не замечая небольших ямок, которые часто встречались на дороге.
- Что с тобой, Эдик? У тебя такой виду, будто на тебя взвалили целую гору работы!
- А? Что?...
- Что с тобой Эдик?
- Нет, нет, ничего, просто я задумался.
- Да? И о чём думает твоя светлая голова?
На лице Ким показалась ухмылка.
Эдик внезапно остановился. Ким пройдя пару шагов вперёд то же остановилась и удивленно посмотрел на Эдика через спину.
- Ты чего? – спросила Ким.
- Мне интересно. Ты с самого первого дня стремишься узнать побольше обо мне. И не просто какие-то голые факты, а залезть мне в душу.
Эдик медленно поднял голову и укоряющим взглядом посмотрел на Ким.
- Я почти ничего не знаю о тебе, Ким. Но я хочу это узнать.
- Я, понимаю…
- У тебя когда-нибудь было чувство, что все вокруг куклы? – спросил Эдик, глядя Ким прямо в глаза.
Ким подумала немного, потом зашагал вперёд.
- Идём, а то ничего не узнаешь – сказала она.
Эдик поспешил за ней.
Ким быстро шагала. Настолько быстро, что Эдик за ней не успевал. «Она что, хочет от меня убежать?» - мелькнуло в голове у Эдика. Они шли так минуту с небольшим, как вдруг у Эдика закололо у сердца. Он упал на колени и, согнувшись, схватился за грудь в том месте. Где должно быть сердце.
Ким обернулась и, сильно испугавшись, бросилась к мальчику на коленях.
- Что с тобой?! Что с тобой?!
- Осколок…
несколько страшных минут прошли, прежде чем Эдик смог подняться. У Ким на лице появились капельки пота от страха. Они немного постаяли, отдыхая.
- Пойдём – сказал Эдик.
Ким шла медленно вместе со своим другом, не понимая, что произошло 2 минуты назад.
- Что это было?
- Я попал под машину летом. Осколок попал внутрь и остался очень близко к сердцу. Врачи не стали его убирать, боясь нанести мне неоценимый вред. Он болел какое то время, а потом прошёл. Мне нельзя активно двигаться.
- Ужас…
- Я пострадал от красоты, а потом мне вонзили ещё один нож в сердце.
- Ты о чём?
- Не обращай внимания.
Оставшийся путь, ребята прошли не проронив ни слова. У самого монумента Эдик и Ким остановились, собираясь распрощаться.
- Вот и пришли – сказал Эдик.
Ким смотрел на свои кеды, потом перевела взгляд на Эдика. Её лицо выглядело грустным и расстроенным.
- Ты что, чем-то расстроена?
- Нет, просто ты меня сильно испугал. Не делай так больше!
- Хорошо, я постараюсь.
Между Эдиком и Ким повисла тишина, мальчик смотрел на девушку, а она упорно рассматривала свои кеды.
- У меня было чувство… - начала Ким – что кукла – это я!
- Ты?
- Я отчаялась, думала, что я пустая и никому не нужная вещь. Думала я ни чем не отличаюсь от других. Во мне ничего нет.
- Но это не так.
Ким, будто вовсе не слышала Эдика.
- Потом мне начали сниться сны. Я сижу в комнате на 9 этаже. На улице темно. Луна висит высоко в небе и освещает мою комнату. Я обнаженная сижу на коленях на полу и, словно греюсь в лучах холодной луны. Я о чём-то думаю, о чём-то важном. Но когда просыпаюсь, я никак не могу вспомнить о чём. Я думала, это просто моё воображение разыгралось, но представь, как я была удивлена, когда узнала, что ночью я обнаженная сидела под луной.
- Кто тебе это сказал?
- Моя мама.
Эдик обдумал услышанное. У него явно созрел очередной вопрос и он приготовился его задать.
- Извини, но мне надо очень срочно бежать, а то опоздаю… - заявила Ким и побежала прочь.
- Подожди…
- Пока – крикнула Ким.
- Пока…
Глава 13.
Страшный суд. Когда мечты не сбываются.
На протяжении нескольких недель Ким и Эдик не вспоминали прогулку на набережной. Всё их общение было приветствием при встречи в школе. Естественно Эдика это не устраивало, он не мог понять, от чего такая перемена в Ким.
- Привет – говорил Эдик.
- Привет – равнодушно отвечала Ким.
- Что с тобой ты как-то изменилась?
- Да нет, всё нормально.
Раньше бы Эдик плюнул на это и не обращал внимания, но после той прогулки он уже не мог выкинуть Ким из головы. Впервые в жизни он наконец то встретил человека, который чувствовал то же, что и он. Ему хотелось говорить и говорить с Ким. Но ей, будто рот заклеили. Расстроенный таким обстоятельством Эдик ходил кислый и невесёлый. Уроки его уже не интересовали совсем, а своих одноклассников он вовсе не замечал.
Была Пятница. На улице шёл дождь, всё небо было затянуто тучами. Эдик мало ел и почти ни с кем не разговаривал. Он хотел рассказать о деревне, о веснае и зимае, о Непале и о картине. Но та, кто мог бы понять его, оценить его творчество, улетела в какой то другой мир, куда Эдику нет входа. Родители ждали прихода сына. Они только что разговаривали по телефону с куратором мальчика. Толстая и самодовольная тётка с чёрными крашеными волосами, именовавшая себя куратор, рассказывала доверчивым родителям об успехах Эдика в школе по телефону.
- Вы представляете себе, он совершенно учиться. Одни двойки!
- Этого не может быть! – не верила мама мальчика.
- Его не интересует учёба наверняка он думает совершенно о другом. Этого нельзя допускать.
Куратор Эдика обожала приукрасить свои рассказы об учениках. Необъяснимое желание старой женщины ухудшить положения ученика и опустить в глазах своих родителей, Эдик не мог объяснить. Любую маленькую шалость куратор умела превратить в целую трагедию. Не смотря на то, что ребёнок оказывался по уши в дерьме от таких бесед, родители верили куратору и безоговорочно следовали её советам.
- Это не правда! – утверждал очередной провинившийся ученик.
- Нам всё рассказали. Думаешь, твой куратор станет нам врать?- отвечали родители.
А почему куратор не может врать? Всё-таки учитель – это то же человек. У него есть своё отношение к ученику и свой взгляд на вещи. Учитель мог толкать свою идеологию, свою систему ценностей родителям, но те даже и не думали возражать. Они прилежно слушали, то и дело говоря «Да, да», «конечно», «обязательно примем меры» и тому подобное.
Родители Эдика, выслушав такую лекцию, ждали сына буквально у дверей. Они сразу предъявили обвинение Эдику.
- Но я… - пытался оправдаться Эдик.
Тихо, суд не давал обвиняемому слова.
- Помолчи, сейчас мы говорим – рявкнул отец.
- Ты видел свои оценки? Что ты можешь по этому поводу сказать? – устроила допрос мама.
- Да, видел. Исправлю.
- Ты уже сколько раз нам это говорил? А мы всё продолжаем выслушивать от твоего куратора, как ты провинился – горя от злости, говорил отец.
- Кто такая Ким? Ты только о ней думаешь на уроках! – заявила злая мамаша.
- Как вы о ней узнали?
- Отвечай на вопрос.
- Это моя подруга. Мы просто друзья.
- Ты больше не будешь с ней общаться, раз это мешает тебе учиться.
Твердолобость родителей Эдика не знала границ.
- Но…
- Никаких но, если ты хоть раз заговоришь с ней опять, мы всё равно об этом узнаем, и тогда у тебя будут неприятности.
Очередной остроумный и жестокий план куратора в действии. Мало того, что Эдик не мог в нормальной обстановке поговорить с Ким, так теперь ему и вовсе запретили у ней приближаться, угрожая пытками. Эдик стоял, никому не мешая. Просто стоял в одиночестве, а теперь суд вынес приговор, и на Эдика упала большая каменная глыба. Он раздавлен, уничтожен.
В роли каменной глыбы выступил серьезный нервный срыв, который Эдик получил. Температура его тела подскочила до 39 градусов по Цельсию. Всю следующую неделю Эдик провалялся в постели, пока она не пришла.
 
В отсутствие Эдика, в школе проходили всё новые и новые темы. Материала и домашнего задания накапливалось всё больше. Учителя, желая поручить кому-нибудь отнести задания Эдика, не смогли найти в его классе подходящей кандидатуры. Тем не менее, она нашлась. Ответственная миссия была поручена Ким, как единственному другу Эдика. Ей сказали пойти к нему в пятницу с домашними заданиями. Делать было нечего, и она согласилась.
В постели Эдик лежать никак не хотел, но вставать ему было строго запрещено. Кроме того, он ощущал слабость в ногах и руках, так что встать он предпочитал крайне редко. Эдик лежал и читал журналы и книжку, а когда они заканчивались, Эдик начинал их перечитывать. Телевизор ему смотреть не хотелось, потому что днём по нему ничего интересного не шло, а к вечеру Эдик уже был полностью погружен в чтение. Куратор непослушного ученика была против, но за неимением других кандидатур, согласилась послать Ким к Эдику с домашними заданиями.
Она пришла ровно в 4 часа в Пятницу. Эдик в это время благополучно спал. Прозвенел звонок, родители Эдика открыли дверь.
- Здравствуйте – равнодушно улыбаясь, отвечала Ким.
- Здравствуй, ты к кому?
- Мне поручили отнести Эдику домашнее задание и объяснить, как оно решается. Могу я войти?
- Да, конечно, проходи.
Ким сняла свои чёрно-белые кеды и аккуратно поставила их рядом с другой обовью в прихожей. Отец Эдика помог её снять красное пальтишко, а потом повесил его на вешалку. Ким окинула взглядом квартиру. Из всего интерьера в глаза бросался деревянный стол. Девочка при виде его улыбнулась и прошла в комнату Эдика. Где она находится, ей естественно показали.
- Привет, Эдик! – радостно сказала Ким.
Эдик ещё не проснулся, он смотрел на Ким, отчаянно пытаясь прийти в себя.
- Ким? Что ты… Ким?! Как я рад тебя видеть!
- Я то же очень рада. Я пришла дать тебе домашнее задание. Вот держи листок, здесь всё написано.
- Спасибо. Надо же, ты со мной разговариваешь!
- Прости меня пожалуйста, я просто никому раньше не рассказывала о своих чувствах, о своих переживаниях. Мне было просто стыдно.
- Я хочу показать тебе кое-что, Ким.
Эдик пальцем указал на некий предмет в углу комнаты. Он был закрыт плотной тканью, на которой был заметен значительный слой пыли.
- Это картина? – спросила Ким.
- Да, это она.
Девочка подошла к мольберту. Она стояла, не решаясь посмотреть на картину. Её рука дрожала. Ким осторожно убрала ткань, и перед ней предстал холст.
- Что это? – поинтересовалась Ким.
- Я увидел это во сне. Я пережил всю свою жизнь заново, побывал в многих странах мира, узнал самого себя. Я переродился, просто лёжа на этой самой постели.
- Это…очень красиво.
- Спасибо. Я в последнее время очень хотел тебе рассказать о ней.
- Я вчера видела сон. Я дописала письмо. Но я не помню кому. Я положила его в конверт и пошла прочь из своей комнаты. Я спустилась на несколько этажей и очутилась в квартире некого юноши. Он то же был болен. Я положила ему на стол письмо, а потом всё испарилось. После этого я решила непременно навестить тебя.
Эдик внимательно слушал Ким.
- Вот я здесь, смотрю на твою картину.
- Я очень благодарен тебе за то, что ты пришла.
- Я очень рада, что встретила тебя.
Эдик покраснел. Ким слегка нагнувшись поцеловала мальчика в щёку, отчего он и вовсе загорелся.
- Я пожалуй пойду.
- Спасибо, пока.
- Пока.
Ким надела свои кеды, ей снова помогли надеть пальтишко, и вот она уже исчезла в дверном проёме. Девочка не могла ещё объяснить, как следует, своих чувств, но она знала, что хочет быть с Эдиком. К сожалению, её мечтам не суждено было сбыться.


Глава 14.
Кучка пепла у окна.
Ночь. Вновь мрачная девятиэтажна стоит на своём месте, будто и не исчезала никуда. Во дворе с того момента, как мы были здесь в последний раз, стало ещё темнее. Все окна темны. Все, кроме одного. Того самого на третьем этаже. Тусклый свет на кухне в квартире юноши всё так же горит. Перемещаемся на девятый этаж. В окне девушки темно. Ручка одиноко лежит на столе, освещенном лишь лунным светом. Возвращаемся на третий этаж. В квартире тихо. Юноша похоже опять один дома. В темном коридоре свет не горит. В входную дверь кто-то стучит. Интересно, кому понадобилось наведаться в эту забытую всеми в квартиру в сей поздний час. Стучат несколько раз. Похоже, неожиданный гость сдался и перестал стучать. Квартиру снова наполнила тишина. Неожиданно из спальни выходит тот юноша. Он идёт на кухню. Его глаза стеклянны и прозрачны. Он наливает себе чай и садиться за стол. В его кружке только бездна воспоминаний и прежних чувств. Сам юноша давным-давно остался пустым и никчемным. Его голову переполняют велики мысли и идеи. Его руки готовы творить и совершать великие дела. Но его не услышали, не поняли и заперли в этой квартире. Время здесь застыло и никак не оживёт уже очень давно. Телевизор – единственное напоминание о том, что за пределами стен этой тесной квартиры жизнь продолжает двигаться.
Вновь раздался стук в дверь. Он стал более настойчивым. Стук прозвучал два раза, а потом еле заметный человеческому уху скрип обозначил присутствие другого человека в квартире на третьем этаже. Незнакомец шёл по коридору осторожно и медленно. Он прошёл мимо кузни и направился к спальне. Юноша его даже не заметил. Дверь в спальню открылась. Незнакомец подошёл к письменному столу и положил на него письмо. Похоже, оно адресовано хозяину квартиры. Незнакомец подошёл к предмету, что был спрятан под тканью. Он не захотел её снимать, вместо этого, он заглянул под ткань. Юноша, словно почувствовав, что в его мир вторглись, резко встал и уверенным шагом двинулся к спальне. Незнакомец скрылся под плотной тканью. Она словно засосала его и не хочет отпускать. Юноша раскрыл окно. Он остановился перед тем, что спрятал под тканью. Его глаза были полны злобы. Он кинулся обратно на кухню, взял зажигалку и так же быстро вернулся в спальню. Он ни капли не сомневался, что делать дальше. Одним движением он зажег огонь и поднёс его к ткани. Та загорелась на удивление быстро. Под тканью оказалась картина Эдика, который вложил в неё всю душу и сердце, а так же девушка, которая и была тем незнакомцем. Она стояла неподвижно. На лице не было ни капли эмоций. Она будто стояла посреди огромного зала, где её никто не трогает, на самом же деле она горела. В огне юноша узнал девушка, это была Ким. Она смотрела на него. Из её глаз стекали слёзы, а сама она постепенно растворялась и превращалась в пепел вместе с картиной. Юноша был неподвижен. Он стоял напротив кучки пепла, созерцая плод своих стараний.

Дом стало уносить далеко-далеко. Вот его уже не видно. Вокруг плавает лишь странное фиолетовое желе.

Эдик проснулся посреди ночи весь мокрый от холодного пота.
 


Глава 15.
Я уезжаю навсегда.
Глаза смотрят в потолок, но он ничего не говорит. Эдику стало необычно холодно. Всё из-за пота. Но он этого не понимал. В его голове была пустота, он не понимал почему. Эдик просто лежал, не двигаясь. Чуть позже к нему начал возвращаться кошмар. Он заговорил, не слыша своих слов.
- Кошмар…. Я видел кошмар. Нет, это был не… кошмар. Но что тогда?! Чёрт, я весь мокрый.
Эдик встал с кровати и подошёл к окну.
- Что же это было?
Луна светила ярко, освещая улицу, но там не было никого. Ни единого прохожего. Эдик быстро потерял интерес к этому зрелищу и решил пойти спать. Кровать была мокрой от его собственного пота. Мальчик заснул на полу.
Утром Эдика разбудил отец.
- Почему ты спал на полу? – спросил он у сына за завтраком.
- Я видел ночью кошмар, а потом не мог уснуть на мокрой кровати.
Эдик сидел с кружкой чая, рассматривая своё отражение в горячей жидкости.
Юноша с кружкой. Юноша с кружкой. Юноша с кружкой.
- Где-то я это видел – сказал сам себе Эдик.
- Что?
- Ничего, ничего, пап.
 - Ты мерил сегодня температуру? – поинтересовался отец.
- Да, пап.
- Точно всё нормально.
- Да.
- Слабости нет?
- Совсем нету.
- Точно?
- Папа, я здоров и могу пойти в школу.
Отец с недоверием отнёсся к здоровью Эдика, ведь ещё вчера тот был болен, а температура заскакивала за 38 градусов по Цельсию. Он положил ладонь сыну на лоб, чтобы самому проверить состояние ребёнка. Убедившись в чудесном выздоровлении, отец всё-таки отпустил Эдика в школу, хотя и очень сильно волновался.
В школе Эдик несколько раз видел Ким, но она, казалось, упорно избегала его. День шёл очень долго и нудно. Очередной день, который забудется навсегда. Прозвенел последний на сегодня звонок. Дети радостно покидали школу, обмениваясь шутками и впечатлениями за день. Эдик встретил Ким в тёсном фойе.
- Привет, мы сегодня даже не здоровались – сказал Эдик.
- Привет, неужели?! – Ким опустила глаза.
- Поёдём.
Эдик и Ким направились по знакомой дороге по набережной. На Эдике был костюм. Пиджак прекрасно на нём сидел, туфли сверкали, но мальчику из-за этого приходилось носить большое чёрное пальто, которое он ненавидел. Оно настолько велико, что Эдик становился похожим на большую чёрную бочку в нём. Ким всегда смеялась над ним, когда он надевал это пальто. Она же, вопреки запрету надела сегодня джинсы, кроссовки с британским флагом на боках, кофту с надписью «It’s good to be rich, but I still can’t buy a Ferrari» Сверху она надела Чёрную утепленную куртку, чтобы не было холодно. Друзья медленно шагали и молчали. Стену тишины решил разрушить Эдик.
- Мне сегодня приснился кошмар?
- Правда – у Ким явно не было интереса слушать про кошмар Эдика. Она была погружена в свои мысли, о которых мальчик даже не догадывался.
Эдик увлечённо рассказывал о сне, описывая каждую деталь. Когда он наконец добрался до момента, когда юноша поджог девушку и картину, Ким резко остановила его.
- Что?! Меня, поджог?!
- Ошибки быть не могло. Я точно помню, что это была ты. Этот кошмар всё ещё стоит у меня перед глазами.
- Знаешь, я то же видела сон сегодня ночью, только я не просыпалась посреди ночи вся в поту. Я просто спокойно смотрела сон, а потом проснулась утром и внутри такая пустота. Просто вакуум.
Эдик смотрел на свою подругу удивлёнными глазами. Время будто замерло, а во всё мире остались только они вдвоём.
- Что было в этом сне? – поинтересовался Эдик.
- Я стояла и смотрела на твою картину. Вокруг было очень темно, и я никак не могла оттуда выбраться. А потом всё вокруг загорелось. Твоя картина сгорела вместе со мной, и от нас осталась лишь горстка пепла.
Эдик не мог поверить своим ушам – Ким видела тот же сон, только с другой стороны.
- Я уезжаю завтра.
- Куда?
- В другой город. Я переезжаю, навсегда, похоже.
- Но ты же совсем недавно в нашем городе! Ты не можешь!
- Прости меня Эдик, я ничего не могу сделать.
- Ты единственная, кто меня понимает! Больше никто!
Нависло молчание. Эдик был возмущен, огорчён, встревожен… Все чувства смешались в кучу. Единственный человек, который мог его понять уходит из его жизни навсегда.
- Но ты же вернёшься? – спросил Эдик, надеясь на ответ «да». Но вместо него он получил нож в сердце.
- Я уже больше не та Ким, какую ты знаешь. От меня остался лишь пепел. Я больше никто.
- Это не правда! А как же твои сны, все эти разговоры и куклы.
- Какие куклы, о чём ты говоришь?
Из глаз Эдика полились слёзы. Неужели всё вот так закончиться? Неужели никого не осталось, кому бы он мог рассказать о том, что творится у него в голове, не боясь насмешек?
Сегодня Эдик пошёл другой дорогой домой. Один.
Эдик терзался, ему казалось невозможным, что теперь он снова один. Один против всего мира, и как не старайся бороться, люди слишком твёрдолобы, чтобы воспринять что-то новое, не похожее. Они не способны идти дальше, они придумали свои правила и требуют беспрекословного подчинения, иначе тебя сожгут. Ты станешь изгоем, а жизнь твоя превратится в настоящий ад. Эдик отказывался от еды, она даже не спал. Мальчик не хотел ходить в школу.
Обеспокоенные родители приглашали многих детских психиатров, но все, как один, утверждали, что у Эдика непонятное нервное расстройство.
Мальчик, измученный голодом, постепенно превращался в скелет, но однажды он заснул, и проснулся лишь на третий день.


Глава 16.
Окно.
Окно дома открыто. Двор освещён светом утреннего солнца. Мрачная глыба, которой был девятиэтажный дом, превратилась в обычное серое кирпичное строение. Окно на третьем этаже распахнуто. Дверь между мирами. Снаружи улица, а внутри тщательно отстроенный мир хозяев квартиры. Но в эту дверь нельзя войти, но можно выйти. Можно наблюдать за тем, что происходит в другом мире через окно, но если попытаешься переступить невидимую границу миров, то упадёшь и больше никогда не вернёшься в своё мир, да и не посмотришь мир, в который прибыл. Странная вещь – окно. Если оно есть, то комнату заполняет свет. От этого, комната становится живой, солнечной, её наполняет солнце ТОГО мира, атмосфера ТОГО мира, и в каком то смысле, ты становишься обитателем ТОГО мира, а не своего, который летает по квартире, наполняя каждый угол. В то же время, если окна нет, комната становится тёмной и глухой. Она полностью ограничена от окружающей среды. Здесь нет выхода в свет, сюда не проберется солнце, здесь человек полностью в распоряжении своего небольшого мирка. Юноша той ночью умер в своём мире, его просто не стало. Он сжег всю свою сущность, свой труд, сердце и душу. Кроме того, он сжег свою любовь. Больше не было НИЧЕГО, что он мог бы приобрести или потерять в своём мире, и тогда он шагнул в окно.

Эдик проснулся спустя три дня, как уснул. Он встал, подошёл к картине, взглянул на неё и не увидел ничего. Он наносил много красок, вырисовывал кучу деталей, но сейчас перед ним предстал только чистый новенький холст. Всё, что было в той картине навсегда стёрто. Он открыл окно и шагнул в ТОТ мир. Мальчик упал и заснул самым крепким сном, который у него когда либо был.


Письмо Ким.
Эдика похоронили тихо. Родители очень долго не могли оправиться после такого. Каждый год они приходили на могилу сына и клали цветы. Он был таким же как и все подростки в его возрасте. Он то же был беспечен и вечно весел, но однажды, залюбовавшись закатом, он попал в аварию. Это изменило его жизнь навсегда. Он получил великий дар, но и великое проклятье, к сожалению, он был ещё слишком молод, чтобы выжить в этом мире с такими мировоззрениями. Через неделю после смерти Эдика, ему пришло письмо от Ким. Оно было написано ещё до его смерти, когда Ким ещё жила в Ижевске. Похоже, письмо шло очень долго, оно было помято, с множеством штампов, но в конце концов оно пришло.


Дорогой Эдик,
Я уже очень давно хотела тебе написать, но никак не решалась. Я не знаю почему, но мне кажется, что ты изменишь меня до неузнаваемости, наверно это произойдёт, когда я буду писать это письмо. Я в последние время очень часто вижу странные сны. Я попадаю в какую-то деревню, очень милую, но очень старую. В центре деревни стоит высокая башня, её вершина скрыта за облаками. Здесь очень тепло. Я подходила к странному старику, который мне всё рассказывал. В том числе и про тебя. Он говорил, что в деревни живут 3 мальчишки по имени Эдик. Одного зовут зима ( странное имя ), а другого весна ( ещё более странное имя! ). Третий Эдик, как мне сказал старик, живёт в башне с тех пор, как проехал по этим местам на колесницы вечно славы и почёта. Честно говоря, я ничего не поняла. Я подошла к той башне. У неё нет ни единого окна, только дверь. Я толкнула её и, на моё удивление, она открылась. Внутри был только белый свет, я шла, шла, шла, а потом наткнулась на мольберт с твоей картиной. Как же она мне нравиться! Я долго смотрела на неё, не могла глаз отвести, как вдруг всё заполнил непроглядный мрак. Я уже не видела двери, я пыталась бежать, но так и не смогла выбраться из мрака. Только твоя картина была видна мне, будто светилась. Я думала, что мрак уйдёт и я смогу, уйти наконец, но не тут то было. Внезапно всё вокруг загорелось. Потом огонь перекинулся на мольберт, а затем и на меня. Странно, я не чувствовала боли, только какое то отчаяние, от которого у меня потекли слёзы. Мрак начинал сгорать и за ним, я увидела юноша, видимо он поджёг мрак. Я кричала, звала его на помощь, но он даже не пошевелился. А потом я увидела в нём тебя. Да, это был ты!!! Я превратилась в пепел, а создал его ты! Пепел раздуло ветром по миру, и теперь похоже мне придётся собирать себя по кусочкам, чтобы стать собой и найти тебя в этой башне, чтобы понять всё, что ты хотел мне сказать, но не сказал. Я же знаю, что ты хотел мне многое сказать…
Завтра мы уезжаем из Ижевска навсегда, так сказал мне отец, ему здесь не понравилось. Я расстроилась, а внутри образовалась пустота. Я не знаю гот чего. От сна или от заявления отца, скорее всего первое всему виной. Я прощаюсь с тобой Эдик. Я думаю, мы с тобой ещё встретимся в той башне, и тогда ты расскажешь мне всё, что не рассказал, что не стали слушать другие.

 Ким.