Пик Гроссмейстера 29 Завершение-2

Они ввалились к нему шумной гурьбой, активные, с огнём в глазах, полные энтузиазма и надежд. Долгое ожидание и сомнения терзали их всё это время. Искра надежды, зажжённая их разговорами с Максимом, его обещаниями, сама собой разгоралась, питаемая картинами расцветающего Непала. Патриоты в лучшем смысле этого слова, молодые, горячие, они не могли спокойно и бездеятельно ждать. Маленькое зёрнышко, оставленноё Максимом, превратилось в бурнораcтущий побег с уже намеченными ветвями, листьями, корневой системой.

- Э-э, народ, потише – попытался успокоить бурные приветствия Максим. – У меня наверху человек спит, паломник из России. Месяц по горам ходил, пусть выспится.

Все сразу зашипели, перешли на шёпот, который, впрочем, вскоре опять перешёл в шумные обсуждения.

После горячих взаимных приветствий и объятий, перекрёстных знакомств и представлений, один из новых, ранее незнакомых Максиму, гостей, первым перешёл к делу:

- Постойте, хватит галдеть. Давайте сразу покажем Максиму проект, чтобы он увидел всё так, как мы видим. Тогда и разговор предметный пойдёт – он, видимо, обладал лучшими организаторскими способностями среди других. – Сударшан, ты готов? Давай свои картины. Порази Максима… Это наш Корбюзье… Он в Лондоне у Нормана Форстера архитектуре учился… Сейчас строит особняки для тех, кому что Корбюзье, что Лавуазье – никакой разницы. Истосковался по высокому искусству, как узнал про наши… ваши планы, как спичка загорелся. Уже, наверно, весь проект готов, до деталей. Так, Сударшан?

Пока он говорил, архитектор деловито расставлял листы плотного картона, доставая их из огромной папки. Он заполнил ими все горизонтальные плоскости, ставил, прислоняя к стенам, мебели, ко всему, что могло служить опорой. Не отрываясь от своего дела, он ответил:

- Да нет, до деталей ещё далеко. Детали – это уже ремесло. Главное – идея, она – вещь глобальная, должна сразу бросаться в глаза.

Максим, пока ещё не улавливая ни идеи, ни сути, попытался вмешаться:

- А как насчёт функциональности? Про неё не забыли, не выплеснули?

Сударшан посмотрел на Максима. Во взгляде его было уважение.

- Ну, функциональность – это само-собой. Она подразумевается. В современной архитектуре всё начинается с неё, поэтому о ней даже не говорят. Всё делается для людей. Но голая функциональность без идеи – это грубая материя без души.

Эти слова понравились Максиму. Он стал разглядывать листы. Сударшан тоже критически оглядел всю свою «картинную галерею», переставил некоторые «полотна», чтобы сохранить нужную последовательность и начал объяснять.

Максим уже понял, что это проект целого городка, скорей всего учебного и научного направления. Архитектура действительно впечатляла. В глаза бросалась гармоничность, вписанность в рельеф, да и в культуру. Местные мотивы, богатейшие традиции, соответствие ландшафтам – всё это создавало общую гармонию, радовало глаз.

Начиная с общих планов на первых листах, где был весь сектор долины Катманду, «застроенный» Сударшаном, во всех проекциях, начиная с самой наглядной изометрической, и до отдельных кварталов и корпусов – всё это Максим уже уловил и осмыслил. Работа была действительно грандиозная. И прекрасная.

«Наверно он по ночам работал – думал Максим. – Вдохновение не давало ему спать».

Сударшан подробно рассказывал о содержании рисунков, разъяснял, вдавался в подробности, но проектировал и рисовал он гораздо лучше, чем говорил. Всё, что он мог сказать, Максим уже увидел. Он видел душу этого города.

Когда Сударшан стал запинаться, делать паузы, Максим перешёл к вопросам, чтобы помочь ему, да и некоторые моменты требовали уточнения. Первое – насколько реально всё это? Как с землёй, с правом застройки, со строительными материалами – не слишком ли они дефицитны, доступны ли здесь, с кадрами – специалистами-строителями и простыми рабочими, с дальнейшей судьбой всего комплекса – кто будет здесь учиться? Будет ли у этого строительства этапность или нужно ждать полного завершения? Вопросы сыпались из Максима сами собой.

Сударшан подробно и складно отвечал на те, которые входили в его компетенцию, на некоторые ему помогали ответить.

Максим убедился, что, действительно, они ушли очень далеко, несмотря на то, что до сих пор это было пустым прожектёрством. И то, что на некоторые его вопросы он не получил вразумительного ответа, ничуть не смутило его. Потому что самый, пожалуй, главный, момент – финансирование, до сих пор висел в воздухе.

Перешли к нему. Оказалось, что среди гостей был и экономист, не меньший энтузиаст. Наверно по его инициативе они подошли ко всему этому делу очень экономично. Везде старались обходиться минимальными средствами, но не в ущерб другим важным сторонам. Вместе с архитектором они даже составили ориентировочную смету-калькуляцию, причём в нескольких, сильно отличающихся по стоимости вариантах – от самой скромной, включающей минимум необходимого, и до такой, которая соответствовала их мечтам.

Безусловный профессионализм присутствовал во всём этом. Максим был удовлетворён вполне этой частью.

Однако, несмотря на масштабы сделанного, это всего лишь часть общего плана.

- Сударшан… ребята, честно скажу, вы меня порадовали… Только я вот о чём думаю – пока у нас за бортом общее, народное, начальное образование и средняя школа. Я думаю, и в этой части надо многое менять. Наверно и такие школы неплохо бы спроектировать, с учётом нового времени.

- Ну да, всё правильно… Конечно мы думали об этом. С этого и начали планировать. Но ведь там уже совсем другой масштаб. В Непале около 4000 населённых пунктов, разбросанных в самых недоступных местах.

Опять они оказались на высоте. Они уже думали, не зная главного – насколько это реально в смысле финансирования.

- А мы не будем трогать все сразу. Подойдём дифференцированно, начнём с тех пунктов, где это принесёт наибольший эффект. Наверно нужен типовой проект, или даже несколько, для самых первых школ.

- Это очень просто – вступил Сударшан. – У меня есть мысли по этому проекту, он у меня не займёт много времени.

Уже на самом предварительном обсуждении они, оказывается, решили самые важные вопросы. Собственно единственный вопрос был – будут ли на это деньги? И они, и Максим убедились, что их ожидания превзойдены многократно по всем пунктам – для них выяснилось, что Максим не только, как и обещал, финансирует всё предприятие, но и прекрасно разбирается и в общих, и в частных вопросах, направляет их мысли на все тонкости, а Максим увидел, что в своём воображении они уже всё построили, и осталось только материализовать это, перенести из ментального мира в физический.

Можно было переходить к практическим вопросам.

- Прекрасно, я очень рад, что мы все так хорошо понимаем друг друга. Я вижу, что всё готово к тому, чтобы начать – он оглядел всех.

Они ждали, что он скажет. Ведь прежде, чем возводить здание, надо заложить фундамент. Для фундамента надо разметить, раскопать, спланировать участок. Для этого надо получить на него право – выкупить или ещё как-то приобрести. А продадут ли его, разрешат ли застраивать – всё это надо выяснять. А для этого надо получить право на знакомство с этой информацией. А для этого…? Как всё не просто.

- Да, всё не так просто – продолжал Максим. – Мы должны учредить компанию. И не просто какое-то частное предприятие, а грандиозную компанию государственного масштаба, со своими управляющими структурами, выходящими прямо на министерства или даже на правительство, со своим банком, крупным банком, с миллиардным оборотом. Долларов, конечно. Со своей юридической конторой… Пожалуй, с этого надо начать. Подобрать группу юристов и подготовить учредительные документы. Есть у нас такие, знакомые с крупномасштабным менеджментом? Конечно, таких можно найти, у меня в компании их много, но хотелось бы своих, местных, знающих специфику, местный менталитет, болеющих душой за дело.

- Да, есть у нас такие – ответил за всех Организатор. - Вот сейчас мы все вместе это и обсудим. Они уже должны собраться в конференц-зале. Давайте присоединимся к ним. Сударшан, собирай свои плакаты. Помогите ему.

Проходя мимо номера Дональда, Максим зашёл к нему, пригласил следовать за собой.

- Я хотел бы, чтобы ты поприсутствовал, чтоб был в курсе.

В зале действительно уже клубился народ. Некоторые расселись, ждали организаторов, но большинство шумно обсуждало общие темы, касающиеся дела, ради которого они все объединились.

- Это что, вы тут уже целую компанию энтузиастов собрали? – обратился он к оказавшемуся рядом Кешли.

- Да, нас тут много. Здесь в основном те, кто учился за рубежом и жаждет вывести Непал на мировую арену, в число первых государств.

Организатор взял всё в свои руки, всех усадил, торжественно представил Максима, рассказал, что достигнуто, какие вопросы решены, и какие, самые первые и важные сейчас надо бы решить.

Нашлись и юристы, кто-то предложил привлечь хороших знакомых, очень близких к власти, связанных с проверками и утверждениями подобных дел и документов. После недолгого обсуждения наметили конкретные действия, чтобы уже завтра всё закрутилось – народ был деловой.

Так же быстро разобрались и с учреждением собственного банка компании.

Максим смотрел, слушал, и думал - наверно в компании Алекса дела тоже решались так быстро, потому она и стала такой.

Всё, что можно было решить за один присест на первой же встрече, было решено. Максим всех поблагодарил и попрощался. Стали понемногу расходиться.

Самые близкие его друзья не спешили уходить. Максим позвал их к себе, попить кофе или ещё чего-нибудь, поболтать в коротком кругу. Они вернулись в номер. Максим заварил кофе, открыл бар, предложил выбирать, кого что устроит.

Все были под впечатлением от только что завершившегося обсуждения.

- Как твой дядюшка из Гамбурга? – смеясь, спросил Джей. – Догадывается, что ты с его капиталом творишь?

Максим не сразу понял, о чём речь, потом вспомнил свою легенду о мифическом богатом дядюшке из Гамбурга, жаждущем передать Максиму свои капиталы, которую он сочинил для Джея.

- Да что ему сделается? Рад, что избавился от обузы – так же смеясь, ответил он.

Они много шутили и смеялись, радуясь встрече, удачно складывающимся делам, вообще жизни. Где-то все они понимали, что творят самое важное в своей жизни дело, и что за всё это им будут благодарны поколения.

Максим вдруг вспомнил о Дмитрие Аркадьиче. Он же пообещал завтра отправить его в Москву. Отозвав Биссала и Кешли, попросил их забронировать авиабилет на завтра. Биссал, взяв все данные, отошёл в сторонку, стал звонить, несколько минут длились его переговоры.

- Утречком около девяти надо быть в аэропорту – вернувшись, сказал Максиму. – Надо подойти к служебному окну, всё будет готово. Я, пожалуй, тоже подъеду. Договорюсь, чтобы его получше усадили.

Сидели допоздна. Наконец, довольные сегодняшним днём, разошлись. Кроме Дональда.

- Я с трудом понял, что происходит – признался он. – Они все такие радостные, вдохновлённые, будто революцию готовят.

- А это и есть революция. Мирная культурная революция, от которой всем будет хорошо и никому – плохо.

- Так не бывает. На революцию средства нужны, в любой революции страдает тот, кто теряет средства.

«Чисто прагматический западный подход» - подумал Максим.

- У меня на моих личных счетах столько средств накопилось, что я очень рад их отдать на такое дело. Иначе я с ума сойду, не зная, что с ними делать. А эту революцию я сам и затеял.

Дональд посидел ещё немного и ушёл спать. Сверху спустился Дмитрий.

- Что здесь было? Революция какая-то? Такой галдёж стоял, будто царя свергают.

Максим расхохотался.

- Прости, Дима, я пытался их успокоить, но безуспешно. Нет, короля своего они ещё не трогают. Он им не мешает. Хоть и не помогает, если быть честным. Всё кончилось, можешь спокойно спать.

- Да я как-то, вроде, и выспался – он зевнул. – Что буду делать ночью – не знаю? – он огляделся. – Телевизор, что-ли, посмотреть? Уже сто лет телевизора не смотрел.

 - Вот-вот, посмотри, что в мире делается.

Максим поднялся наверх, вышел на галерею. Спать не хотелось. Сквозь тучи, затянувшие чёрное небо, проглядывали яркие звёзды. Город светился редкими огнями, и только королевский дворец выделялся во тьме яркими пятнами.

Прямоугольные пятна были внутренними двориками, по ним можно было проследить планировку дворца. Максим попытался представить, где расположены жилые покои, в каком месте находятся люди – высокопоставленные персоны королевства.

В одном из дворов зашевелились тени, там происходило какое-то движение. Ничего не было видно, кроме теней, ползущих по стенам. Казалось, кто-то крадётся под окнами. Опять что-то неладно в непальском королевстве.

Всплыла в памяти трагедия королевской семьи. Так всё и ушло в песок. Тайна осталась тайной. Но тайна – понятие относительное, справедливое только по отношению к тем, кто не знает, что произошло. А кто-то ведь знает! По крайней мере, непосредственные участники событий.

Максим был уверен, что то, что тогда произошло, было не случайным, у тех жутких событий была скрытая пружина, кто-то стоял за всем случившимся. Принца долго обрабатывали с конкретной целью, кто-то полностью подчинил его своей воле. А потом, доведя до полной потери контроля над собой, вложил в руки оружие.

Максим закрыл глаза, расслабился, попытался представить королевскую столовую, в которой всё происходило.

Большой зал. Длинный стол. За столом королевская семья обедает. В торце, как и положено – король в богато украшенном монаршем кресле.

Они, разбившись на группы, разговаривают. Принц пререкается с королевой-матерью. Он не в себе, речь его бессвязна, лишена логики. Королеве надоел этот бессмысленный бред, и она просит его прекратить и удалиться, придти в себя. Он вскакивает и, покачиваясь, выходит.

Вот, с этого момента, пожалуйста, поподробней. Максим до предела концентрируется на принце. Следует за ним. Тот, выскочив из столовой, идёт вдоль стены, тычется в двери. Дойдя до конца коридора, распахивает последнюю дверь и вваливается в комнату.

Это комната охраны. Солдаты вскакивают, вытягиваются по стойке смирно. Офицер тоже встаёт, несколько секунд молчит, потом что-то говорит солдатам, те удаляются из комнаты.

Офицер какого-то зловещего вида, весь заросший, в тёмных очках, достаёт из сейфа бутылку, наполняет бокал, что-то подсыпав в него, ставит на стол перед принцем. Принц поднимает голову, видит бокал, залпом выпивает его. Офицер осторожно помогает принцу подняться, выводит его в коридор и идёт с ним до его личной комнаты.

Зайдя, офицер по-хозяйски открывает шкаф, достаёт военную форму, помогает принцу переодеться. Тот безропотно подчиняется, бессвязно бормоча какие-то угрозы.

Из другого шкафа офицер достаёт целый арсенал оружия, проверяет его, выбирает израильский «Узи» и американскую «М-16», приводит их в полную боевую готовность и суёт принцу по автомату в каждую руку. Под ремень втыкает пистолеты. Опять помогает принцу подняться, что-то втолковывает ему и выводит в коридор. Доведя до столовой, ещё раз что-то говорит принцу властным голосом, при этом от него исходит мощная глубинная агрессия, открывает дверь и легонько толкает его внутрь. Дверь закрывается. Через несколько секунд раздаются автоматные очереди…

Максим сам обрывает видение, дальше ему всё известно.



Спать не хотелось. И думать об увиденном не хотелось.

Максим вспомнил о незавершённых делах. Спустился вниз, Дмитрий дремал у работающего телевизора. Максим приглушил звук и вышел из номера.

В бизнес-офисе на нижнем этаже отеля в это позднее время было почти пусто, только группа припозднившихся ребят чем-то была занята в одном из углов зала. Максим сел в противоположном углу. Вошёл в Интернет, вывел главную страницу портала компании, стал в ней разбираться.

Надо было отдать несколько распоряжений. Портал обращён наружу, надо войти во внутреннюю сеть. Там, в Бостоне, сейчас самое рабочее время, так что можно общаться в онлайне.

Максим отправил письмо администратору портала, уточнил всё, что ему было необходимо. Его распоряжение касалось подготовки к поэтапному переводу его личного капитала в другой банк, в Катманду. Скоро он сообщит реквизиты этого нового банка, к тому времени первая сумма должна быть готова. Заверив распоряжение личной электронной подписью, отправил его по нужному адресу.

Ещё бы почту посмотреть. В ящике лежало письмо от Дэниеля. Дэн писал, что нашли Курта. Точней, его труп.

Его опознали в одной из жертв автокатастрофы. Он серъёзно пострадал, был сильно обезображен, и только тщательный криминологический анализ смог установить личность. Пришлось даже прибегнуть к анализу ДНК.

В полицейском отчёте, присланном в компанию, как юридическому лицу, ожидающему результатов поиска Курта, сообщались подробности. Машина, в которой ехал Курт, была практически расплющена перевернувшейся огромной гружёной фурой. Водители фуры, выжившие в автокатастрофе – их кабина оторвалась и отлетела в сторону – показали, что их ослепила какая-то вспышка спереди. Сидевший за рулём пытался резко затормозить, прицеп пошёл юзом, развернулся поперёк полос и летел вперёд, давя всё на своём пути.

В отчёте было ещё сообщение о непонятном приборе в машине Курта. Автомеханики, исследовавшие его автомобиль для выяснения возможных причин катастрофы, не смогли объяснить назначение этого предмета, к машине он не имел отношения и был сильно повреждён.

Бедняга Курт. Мир праху его. Он сам убил себя.

Максим не понимал, что он хотел сделать, кого на этот раз намеревался отправить на тот свет. Может быть просто уже от отчаянья и злобы на весь мир хотел чем-то кому-то навредить? Но получилось, что зло уничтожило само себя. Явно не обошлось без высших сил.

Ну ладно. Теперь ещё надо написать Ядунату. Надо его предупредить, чтобы он обдумал и приготовился к тому, что его ждёт. А ждут его великие дела. На него ложится очень ответственная задача – ему придётся готовить кадры для культурной революции, которую они задумали.

Со своим посёлком ему и его семье придётся расстаться и переселиться в столицу. Это хорошо уже потому, что Битти, точней, вся её обслуга, которая не пожелает её оставить без присмотра, просто не сможет жить там, в посёлке. Негде им там жить.

Примерно так и описал Максим в письме Ядунату то, что его ждёт. В конце добавил, что произойдёт это очень скоро.

Отправив письмо, он стал думать, что ещё надо сделать, но оказалось, что это было последним делом на сегодня. Всё остальное – завтра. Он поднялся в номер.

Была уже глубокая ночь. Приглушённый свет ночника скупо освещал комнату. Перед мерцающим экраном телевизора в кресле полулежал Дмитрий и смотрел индийский канал с песнями и танцами. Тихие мелодии разносились в ночной тишине.

Максим подсел, ему тоже нравились индийские мелодии и неповторимая пластика индийских танцовщиц. У Дмитрия это вызывало свои мысли.

- Я многое понял там, в горах – заговорил он. – В своих блужданиях по неисчерпаемым источникам высших знаний в Интернете мне попадались очень интересные сайты. В одном из них, наряду с прочими глубочайшими мыслями, излагалась теория строения вещества. Я много думал над этим, может быть не всё до конца понял, конечно, у каждого свой язык, свой мир представлений, но у меня, после этих раздумий сложилось твёрдое убеждение об удивительной аналогии между законами, управляющими процессами и жизнью в микромире и законами в нашем макромире, в обществе, среди людей. Кажется, автор сайта тоже имел это в виду, хотя прямо этого не утверждал. Вот, например, что происходит там с электронами. Электрон – это «созревшие» нейтрино, представляющие собой по его теории исходное завихрение в вакууме - основу нашей материи. Так вот, электроны взаимодействуют между собой. При этом возможны варианты взаимодействия: сближение двух электронов при совпадающем направлении вращения и сближение при встречном вращении. В первом случае сближение приводит к распаду их, точнее, к возврату в состояние нейтрино. Во втором случае они активно взаимодействуют и образуют устойчивую динамическую хорошо согласованную ячейку. Образовавшаяся элементарная структура обладает высокой стабильностью и имеет характеристики керна нуклона. Керн нуклона может захватить одним из внешних осевых полей мюон – тоже производное от нейтрино. Образовавшаяся структура имеет характеристики нейтрона. Если нейтрон захватит мюон и вторым внешним осевым полем, то он превратится в протон. Дальше уже идёт известная из школьной программы физика, а может быть химия: протоны с нейтронами образуют ядра атомов, ядра захватывают электроны, атомы соединяются в молекулы, и пошло-поехало до суперсложных белковых молекул, образующих биологические структуры, живые организмы и человека. Приходим в наш мир… А всё начинается с устойчивой пары электронов. И вот она аналогия - согласованная пара электронов – керн нуклона - это супружеская пара, семья – ячейка общества. Нуклон – зрелая семья. Нуклоны объединяются в ядро, образующее атом, в обществе это – род. Сложные биомолекулы – это сообщества – племя, жители отдельного населённого пункта и подобное. Так же можно проследить народности, нации, цивилизации в целом. А человек – это вселенная… Так ты понимаешь, это не всё. Человек или высшее разумное существо нашего мира в другом, более высоком измерении, тоже представляется электроном, как и мы в нашем микромире видим электроны.

Он умолк. После долгой паузы продолжил:

- А знаешь, с чего начались эти мысли?.. Я думал о вас с Эстелой. Вы – два электрона, идеально согласованные, абсолютно подошедшие друг другу.

Да, наверное, он прав. У каждого своё видение, свой образ мыслей.

Максим чувствовал, что здесь не нужны комментарии, оценки. Дмитрий просто высказывал свои мысли, или размышлял вслух. Между ними установилось полное взаимопонимание.

Посидев ещё некоторое время, он ушёл наверх.



Дмитрий всю ночь просидел у телевизора, то засыпая, то опять просыпаясь. Так Максим и застал его утром.

- Собирайся, пора ехать – Максим тронул его за плечо.

- Что, уже? Всё готово? – он встрепенулся, встревожено взглянул на Максима.

- Нас уже билеты ждут в аэропорту.

Они быстро собрались, вышли, выбрали более-менее приличное такси и помчались в Трибхуван.

Найдя окошко служебной кассы и заглянув в него, Максим увидел внутри Биссала. Тот, как обычно, зашёл к друзьям, наверное, не было места в Катманду, особенно в аэропорту, где бы его не знали.

- О, Макс, привет, брат! Давайте свои документы и деньги. Мы уже ждём вас.

Дмитрий засуетился, достал и подал Максиму паспорт. Максим приложил названную сумму и подал в окошко.

Регистрация уже началась, очередь у стойки начала медленно убывать. Дмитрий пристроился в конце.


- Я сейчас подойду – Максим вышел на площадь, стал обходить ряды минирынка, внимательно рассматривая сувениры, ритуальные атрибуты и прочую продукцию, в широком ассортименте предлагаемую туристской публике.

В глаза ему бросилось небольших размеров полотно, на нём вся золотая в вечерних лучах солнца сияла величественная Святая Гора.

- Канг Ринпоче танка – перехватив его взгляд, стал повторять пожилой торговец.

Максим попросил полотно, рассчитался и поспешил назад.

- Вот, пусть будет память – он протянул сувенир Дмитрию, ожидавшему его у входа в отстойник. – Не забывай ничего.

Дмитрий рассыпался в благодарностях. Максим добавил:

- И вот что, ты, конечно, поиздержался в своих путешествиях. Прими от меня, Дима. В этом мире без этого не обойтись – он достал пачечку банкнот, сунул Дмитрию в карман. Опережая его возражения, непререкаемым голосом произнёс. – Ты же сам видишь – я очень богат, мне это ничего не стоит, а тебе очень поможет.

Крепко обняв, подтолкнул его к выходу:

- Прощай, брат.

Продолжение следует.