Мишанина месть

МИШАНИНА МЕСТЬ.
 № 6

 - Михайло, друг лихой! – Сбив на ходу стул, залетел Мишаня, – к нам с Тамарой приехал ее брат – Леха. Откуда-то из Сибири. Ты знаешь, какой наглый? Увидел снасти - пальцы выгнул. Хвастается, что он рыбак до мозга костей и родился, чуть ли не с удочкой в руке. Щук, как пескаришек, ловит. В придачу еще и охотник знаменитый. На медведя с ножом ходит, а сам сморчок – метр с кепкой. Но характер – дурнее, чем у меня.
 - И что? Рыбак. Охотник. А мы - то причем?
 - Не-е-ет, Михайло! Меня такая злость взяла, если бы ты знал. Не выдержал, спрашиваю у него, что может, он сразу же родился с головой набитой крючками да патронами? Как он взъерепенился! Как задергался, когда это услышал. Мы не рыбаки и не охотники. Зверя у нас нет, а рыбы хорошей тем более. Что только умеем пескарей и ершей ловить. В общем, он рыбак, а мы так себе – погулять вышли. Рыбачишки, как он назвал.
 - Мишанька, что ты так разошелся? Пусть болтает. Не спорю. У них в Сибири зверья и рыбы намного больше, чем у нас. Да только здесь-то ее труднее добывать. Сколько сайгачить приходится, пока найдешь.
 - Ага! Да только я ему столько всего на уши навешал, что теперь даже не знаю, как все разгребать. Из-за этого к тебе прибежал, чтобы посоветоваться.
 - Ну, Мишаня! Ну, помело! Что же ты Лехе наговорил?
 - Пойми, мне же обидно стало. Приехал в гости и нас за пацанов держит. Не подумав, ляпнул, что у нас щуки намного больше водится, чем у них. Мы ее за рыбу не считаем.
 - Да ты что! Летом – то щук наловишь, а сейчас же зима. Как будешь выкручиваться?
 - Вот и я теперь думаю. Дернуло же меня за язык сказать такое. Пристал, как банный лист, прохода не дает. Вези его на рыбалку и все. Хоть из дома убегай – достал меня щукой.
 - Раз обещал, то собирайся и тащи Леху на рыбалку.
 - Я уже об этом думал. Слышь, Михайло, поехали вместе. Вдвоем быстрее отболтаемся, если он ничего не поймает.
 - Ну, Мишаня, ну ты мутный человек! Наворотил делов, а разгребать меня зовешь. Молодец!
 - Ты не ругайся и так тошно. Лучше собирайся на рыбалку. Я успел Миннуровской родне позвонить, что мы приедем. Они ждать нас будут в выходные.
 - О-хо-хо! Ты авантюрист, а не человек. Ни одного дня спокойно прожить не можешь.
 - Ха! Зато жить веселее,- сразу заулыбался Мишаня, понимая, что я поеду с ним,- мы утречком рванем. Ох, и отыграюсь! Погоняю Леху на реке весь день. Потом переночуем у бабки и утром уедем домой под предлогом, что дел много. Иначе он нас раскусит, если останемся.
 В субботу они заехали за мной. Не успев толком познакомиться с родственником, как понял – это второй Мишаня объявился. Даже похлеще, чем он. Отличается лишь ростом, да лысиной чуть ли не вовсю голову. Так, кое-где волосенки торчат, словно пушок. Но характер…. Вот, думаю, попал меж двух огней. Пока доехали до Миннуровской родни, он мне всю спину истыкал. Интересовался про рыбу, да хвастался, каких он в Сибири щук ловил. Ну - точно копия Мишани.
 Подъехали к дому. Леха чуть ли не на ходу из машины - словно колобок выкатился. Не заходя в дом, готов был бежать на речку.
 - Лешка, Лешка, стой! Пошли в дом. Передадим гостинцы, и поесть нужно. Потом некогда будет. До вечера без ног останешься.
 - Меня этим не напугаешь. Я за медведем гонялся, из берлоги поднял, а завалить сразу не смог. Так за день километров тридцать отмахал, пока его догнал, а снегу – во!- Показывает, чуть ли себе не по шею.
 Я расхохотался, вспомнив, как мы, наоборот, от косолапого бегали.
 - Что, не веришь?- обидевшись, заворчал Леша,- правду говорю, - заломал все-таки его. Шкура дома висит на стене.
 - Нет, Леша, не над тобой смеялся. Наши дела с Мишаней вспомнил.
 - Какие дела? Тоже медведя подняли?
 - Леха, не до них сейчас.- Мишаня резко перевел разговор на другую тему, видно побоялся, что я расскажу,- мы сюда рыбачить приехали. А, здорово, дед Рашид! Все кряхтишь? Пошли с нами. Сразу вылечу. Не хочешь? Или бабка не пускает? Все-все, идем.
 - Баб Рая, я гостей тебе привез. На, выгружай гостинцы, а то некогда нам. Быстро чего-нибудь пожуем и на речку пойдем рыбачить.
 - Точно. Мы за щукой прикатили. Мишаня говорит, что ее здесь прорва.
 - Какая щук…- дернувшись от щипка дед Рашид осекся, оглядываясь на Мишаню,- ах, да. Но за ней надо много ходить. Уж не знаю, что и сказать. Может, и не поймаете. Щука наша хитрая.
 - Вот-вот! Я тоже об этом Лехе толковал. Он слушать не хочет. Решил нас поучить, как ее ловить нужно. Что же, поглядим, дед Щукарь. Или как тебя назвать из-за роста? Щукаренок?
 Подпрыгивая от нетерпения за столом, Лешка подгонял нас.
 - Вы что мужики? На рыбалку приехали или за столом сидеть? Дед же говорит, что щуку искать нужно, а мы только время теряем. В темпе, в темпе, Мишаня!
 Так и не дав нам посидеть, Лешка вытащил нас из-за стола. Дожевывая на ходу, начали одеваться. Леха прихватив рюкзак и бур, выкатился на улицу. Вслед за ним вышли мы.
 - Эх, Леха! Зря, наверное, приехали. Не та погода. Солнце вон погляди, как наяривает.- Стал выкручиваться заранее Мишаня.
 Лешка, быстро перебирая короткими ногами, подгоняя нас, торопился к речке.
 - Ничего, Мишаня. Мне солнце не помеха. Я и при нем быстро щуку разыщу.
 - Не торопи нас. Если хочешь быстро на реку попасть, тогда беги вон к тем кустам. Видишь? Там ребятня горку себе сделала,- толкнув меня в бок, Мишаня продолжил,- ты с нее шементом на лед скатишься, пока мы в обход идем. Слышь, тормозни на секунду. Как съедешь, то сразу и нам лунки пробури, чтобы время не тратить. Давай несись, а то щука сбежит.
 Лешка резво побежал по тропинке через кусты.
 - Ты куда его отправил? Раньше же там по обрыву были вырублены ступени в земле.
 - А! От них уже почти ничего не осталось. Пацаны их залили водой. Горку устроили. Не горка, а стиральная доска. Они с нее на старых корытах катаются. А этот колобок пусть так съедет. Ишь, ты! Щуку ему захотелось. Сейчас ее поймает. Вот-вот, слушай….
 Из-за кустов до нас донесся звонкий шлепок об лед, грохот – это бур полетел вниз и следом то ли крики, то ли визги разнеслись в воздухе. Леха по «стиральной доске» летел вниз, кувыркаясь и ругаясь на Мишаню:
 - А-а-а! Ой! Зараза! У-у-у! Ты куда…. Ой-ей, жердь ходячая! Ай, ох! Растуды….- орал он, на ходу теряя все вещи и снасти.
 - Слышал, как Леха за щукой торопится? Пока мы спустимся, он уже свою норму поймает.- Расхохотался Мишаня.
 - Ну, ты изверг! С такой кручи посоветовал съехать. Вдруг, что сломает?
 - Кто? Колобок? Да он с горы, как мячик, подпрыгивая, скатится. А, ну его! Ничего с ним не случится. Лишь бы бур не сломал наш дед Щукарь.
 Осторожненько спустившись на лед, Мишаня начал ругать Лешку:
 - Слушай, ты - колобок! Зачем все барахло по льду раскидал? Где наши лунки? Я тебя для чего первым отправил, а? Для того чтобы все приготовил и рыбу нашел! Теперь вместо рыбы мы должны блесны с мормышками по всей реке собирать, да?
 На склоне горы, зацепившись за куст, висел разодранный рюкзак и все, что в нем находилось, было разбросано по горе и по льду на реке. Не дав Лешке раскрыть рот, Мишаня взревел:
 - Ты - дед Щукарь! Не мог нормально съехать? Да еще рюкзак мой любимый разорвал. Чтобы завтра же новый купил! А сейчас, пока не соберешь все до последней мелочи, к нам не подходи. Понял? Рыбачишка! Одни убытки от тебя. Пошли, Михайло, а он пускай здесь остается – рыбак знаменитый!- И дернув меня за рукав, потащил за собой,- видел, какой я ему разгон устроил? То ли еще будет до конца дня. Загоняю так, что до дома еле дойдет.
 - Не жалко его, Мишань?
 - Сам виноват. Расхвастался – рыбак, рыбак! Теперь ни разу не попросится со мной на рыбалку. Елки зеленые! Может мне его еще на охоту свозить, а Михайло? Ладно, ладно, не буду. Пошли, я знаю, где окуней много. Наловим, пока он снасти собирает.
 Неподалеку за излучиной Мишаня показал заводь. Сказав, что тут зимой собираются окуни. Пробурив по нескольку лунок, кинули в них по щепотке мелкого мотыля и присыпали снегом. Немного подождав, начали рыбачить. Мишаня не обманул. Почти сразу стало клевать. Окунь с ладонь и чуть крупнее ловился как пескарь. На мормышки, на блесенки он попадал бесперебойно. Вскоре возле лунок то тут, то там, на снегу лежала пойманная рыба.
 - Теперь я вижу, какие вы рыбаки. Рыбачишки! Только и умеете ловить мелюзгу,- позади нас раздался язвительный голос Лешки,- сейчас ты у меня узнаешь родственничек, как я умею ловить.
 Бросил около нас собранные на льду вещи. Скинул с себя куртку и шапку. На солнце ярко засверкала его лысина и, схватив снасти, рванул в сторону.
 - Эй, дед Щукарь! Ты хоть знаешь, где щука водится? Или тебе показать?
 - Не учи ученого, малявочник! Я уже приметил, где она стоит.
 - Ну, гляди. Тебе виднее ученый. Если не поймаешь, то приходи, я тебе место уступлю. Надень шапку - замерзнешь, и лысина обгорит на солнце.
 - Я у себя без шапки хожу, морозов не боюсь. А у вас – тьфу, а не мороз.
 - Ну-ну! Тогда иди – сибиряк. Потом только не хнычь.
 Тот не обращая внимания на слова, быстро перебирая ногами по льду, торопился куда-то на другую сторону реки.
 - Пусть побегает,- говорит Мишаня,- скоро вернется. А я его опять куда-нибудь отправлю за щукой. Сказал же, что загоняю его сегодня.
 Ближе к обеду появился Леша.
 - Мишаня, что за ерунда? По всем приметам, где ловил, должна стоять щука. Изо льда дуршлаг сделал и ни в одной не поймал.
 - Не там ловил. Я тебе хотел показать, но ты не слушал. Ты же мастер, а мы так себе – рыбачишки, – не выдержав, съязвил Мишаня,- во-о-он видишь одинокую сосну на скале? На дне много валунов и щука прячется между ними. Мы всегда ее там ловим. Часто попадала. Но сегодня не знаю, будет брать или нет.- Поглядел он пристальным взглядом на небо и солнце.
 - Не я буду, если не поймаю.
 Развернувшись, Лешка опять рванул, но уже в ту сторону, куда показал Мишаня – к едва заметной вдалеке сосне.
 - Слушай, Мишаня. Не слишком ты его далеко отправил?
 - Ничего! Побегает, жирок сбросит, да гонор убавится. В следующий раз, не то, что обзываться, проситься с нами не станет. А мы, пока Леха по реке сайгачит, окушат половим.
 Переходя от одной лунке к другой, мы таскали окуней – этих полосатых разбойников. Кинешь на снег, а он жабры и плавники растопырит и кувыркается по снегу, постепенно затихая.
 Мишаня посматривая в сторону Лехи, только посмеивался. Глядя, как тот, бегая от лунки к лунке, старался поймать щуку. Вскоре Лешка стал все чаще задерживаться у лунок, отдыхая. Чуть погодя, вообще, уселся около одной из них и застыл. Все, выдохся.
 - Вон, гляди, Михайло! Спекся наш колобок. Что ты - мастер великий. Сказал - загоняю его, по-моему, и вышло. Слышь, давай спорить, что сейчас он придет, и домой проситься будет? Видел, как я его уделал? Хиляк! Не выдержал проверки. Тоже мне, рыболов-охотник. Тридцать километров медведя гонял! То ли дело мы с тобой. Все прошли и выдержали, правда?
 - Угу, особенно когда от косолапого бегали….
 - Это я тебя тоже проверял.- Засмеялся Мишаня.
 - Конечно! Но только почему-то ты впереди меня так летел, что просеку в кустах сделал, а про меня забыл.
 - Ну, я…. Ну, ты…. Слышь, Михайло, брось мне об этом напоминать. Давно дело было. Зато сколько лет мы вместе рыбачим. Друзья познаются в беде. Во, как умно я выразился.- Проговорил Мишаня.
 - Слишком умно. Каждая наша поездка на рыбалку приравнивается к тому, будто в тыл к врагу пробираемся. Почему? А потому. Не знаешь никогда, какая засада ждет впереди. Если за каждую рыбалку с тобой, нам по медальке давали…, то на груди места не хватило бы тогда. А пока - только шишки да ссадины зарабатываем.
 - Тише, Михайло, тише. Наш рыбак вернулся, услышит еще… - и, повернувшись, ласковым голоском спрашивает Лешку,- ну что, родственничек? Рыбачок-охотничек? Хвались трофеями.
 Тот молча бросил снасти и рухнул во весь рост на снег, тяжко вздыхая.
 - Лешенька, родненький! Что с тобой? Устал бедняжка. Это тебе не на родных реках рыбачить. Туточки за нашей рыбкой побегать нужно. Эх, ты…. Леха, а что с лысиной случилось?
 - Что с ней?- еле прохрипел он, трогая голову руками.
 - Ну, как тебе сказать…. Вареного рака видел? Вот лысинка покраснее его сделалась – это у нас солнышко так светит. Говорили тебе, чтобы чепчик не снимал, не послушал совет умных людей. У нас там, у нас там… - передразнил он Лешку,- а у нас принято слушать старших. Ничего, не расстраивайся. У деда полечим.
 - Мишань, пошли назад, а? Устал. Силы никакой нет. Что? Окуней половить? Ты о чем говоришь, Мишаня! Я слышать ничего не хочу про рыбу. Пошли?
 - Видел, Михайло? Чья взяла? Он еще не знает, с кем связался!
 - Это точно. С тобой, как со змеей, рядом опасно находиться. Ладно, Мишанька, собираемся. Что-то Леха на самом деле расклеился. Не привык еще к твоим выходкам.
 Собравшись, пошли в деревню. Леша, устав носиться весь день по льду, еле плелся позади нас.
 Бросив вещи у порога и не успев раздеться, Мишаня загорланил во весь голос:
 - Баб Рай! Доставай побольше сметаны. Сейчас Леху лечить будем.
 - Вай-вай-вай, сынок! Что случилось? Зачем шапку не надел? Башка красный-красный стал.- Запричитала она, доставая банку со сметаной.
 - Присаживайся, Леха, на табуретку - мазать голову буду,- зачерпывая сметану, он звучно шлепал ей об голову Лехи, размазывая густым слоем по ярко-красной лысине,- эх, как тебя угораздило обгореть на солнце. Словно помидорина вместо головенки торчит.
 - Мишка, хватит уж мазать, за шиворот сметана сползает.
 - Ничего, Леха, терпи. Сейчас вторым слоем пройдусь, и в самый раз будет. Михайло, глянь-ка, словно в парике сидит. Может усы ему подрисовать, а? Все-все, больше не буду. Заканчиваю. Так. Мы спать, а тебе придется сидеть до утра. Как почему? А кто тебе с таким пудингом на голове подушку даст? Ничего, сидя прикорнешь за столом. Тамарке пожалуешься? Ха! Напугал. Она давно привыкла к моим выходкам. Не обращает внимания на них. А на что ты жаловаться собрался, колобок? Кто на рыбалку рвался? Ты! Тебе говорили, чтобы чепчик с головы не снимать? Говорили, и не раз! Я твою лысину лечил? Да! А ты, как девчонка, жаловаться хочешь. Эх, Леха, Леха! Я тебя чуть ли не от смерти спас, а ты своим помелом до глубины души меня обидел. Все! Завтра же домой едем. Никакого толку нет от тебя. Ни рыбы не поймал, рюкзак разодрал, сколько сметаны зря на тебя перевели, да еще и обвинил меня во всем. Мы хоть окуней, да наловили, а ты даже ерша сопливого не поймал - рыбачишка знатный. Ты, Михайло, как хочешь, а я спать пошел. Надоел мне уже этот синьор-помидор. Все, спокойной ночи.
 Звонко шлепнув напоследок ладонью по Лешкиной лысине, Мишаня прихватив подушку, полез на печку, продолжая что-то бормотать себе под нос….