Осенний лист

Осенний лист
                (в лёгкую…)

Уж лето осенью дышало, золотая пора напоминала уже о себе, она всё настойчивее  стучалась в окно своей желтой перчаткой, после летней зелени прорисовываясь блеклой нарождающейся желтизной. В это время перелётные птицы потихоньку сбивались в стаи и собирались на юг, а самолёты летали всё ниже и всё чаще падали… Всё это было немым признаком наступающей, но так ещё и не наступившей красивой белорусской осени.
Это была пора, которая напоминала о себе затухающими денёчками, ночными похолоданиями, подхваченными на ветру желтыми листьями, теми самыми, которые бродяга ветер тоскливо гонял по сухому асфальту в разные стороны, а потом, после очередного дыхания, вдруг успокаивался. Грядущая осень всё настойчивее  напоминала  о прошедшем лете и новом круговороте бесконечного времени.

Поезд из Москвы в Витебск приходил рано… Те пассажиры, которых в столь ранний час никто не встретил, обычно дремали в зале ожидания в надежде скоротать время до первого автобуса или троллейбуса, а некоторые из них сонно прогуливались по перрону или же привокзальной площади, слегка ежась от утренней прохлады они  кутались и поднимали воротники.
На привокзальной площади в этот раз почти никого не было. На  крыльцо вокзала, что выходило на  площадь, изредка выходили белорусские полицейские. В сквере по аллее задумчиво бродил одинокий мужчина, который, любуясь осенними пейзажами наступающего утра, в ожидании  автобуса только и делал то, что непрерывно курил. А утро, потихоньку, на мягких лапах уже подкрадывалось ласковой кошкой, начиная всё сильнее разгуливать и расшевеливать новый предосенний денёк.
Из-за того, что поезд пришел слишком рано, мужчина не выспался и выглядел немного не важно. Он побродил по аллее, ловя руками падающие листья, потом сел в сквере на лавочку, надвинул на глаза шляпу и задремал,  поплыв по волнам своей памяти.

А журавли тем временем вот, вот должны были проронить свой  прощальный журавлиный клич…

Мужчина сидел, и со стороны казалось, что он ограждает себя от житейских проблем и довольствуется тем, что ему дарует всевышний. Никто не знает, о чем  на самом деле в эти минуты думал приезжий, полностью погрузившись в воспоминания. Может о том, что, прожив добрую половину жизни, он так и не понял, откуда берётся пыль и куда деваются деньги. Или о том, что он бывал здесь и раньше, и эти воспоминания сейчас будоражили его душу, выворачивая нутро наизнанку. За этими мыслями он и прибывал сейчас в состоянии абсолютного покоя до того времени, пока к нему не подошли молодые люди в составе аж тринадцати человек, те самые, что спать ещё не ложились.

Молодые люди были слегка пьяны, а некоторые, особенно их дворовый авторитет, не слегка, а краски наступающей осени их почему-то вовсе не интересовали. Увы, их интересовало другое… Судя по всему, у них кончились деньги, а  добавить хотелось очень уж сильно.
Они в жизни уже кое-что понимали и знали, что деньги имеют такую особенность, как быстро заканчиваться, и не просто заканчиваться, а заканчиваться совсем. На этот раз деньги у них кончились полностью.

Полицейским, что выходили подышать на крыльцо, те ребята уже давным-давно были знакомы тем, что доставляли, как бы это сказать, разные нелёгкие хлопоты. Их конечно можно было привлечь, но заявлений от пострадавших до сих пор почему-то не поступало, впрочем, в этот раз заявления  тоже не было, так что стражам порядка   было  над чем призадуматься. 
Ступая победной поступью, молодые люди прошли мимо вокзального крыльца, а если выражаться их собственным языком, они просто прогнали ветер. Финансовый кризис их  доставал, в карманах у них было пусто, а выпить хотелось и того хлеще.

Тем временем новый день над Витебском уже разгорался, когда недружный взвод продефилировал мимо вокзала нестроевой походкой.
Полицейские, в очередной раз чуть постояв, проводили  взглядом  разношерстную толпу, в которой возникло вдруг интересное предложение.

- Слушай? - обратился молодёжный авторитет к своему приятелю. - Давай того мужика ошкурим и бабки с него на выпивку срубим, а потом  разойдёмся краями, как молния на брюках? А?
- Какого?
- Ну, того, что в шляпе на дальней лавочке. У нас это… в лёгкую.
Приятель, плюнув сквозь зубы с минуту, подумал, а потом согласился, в подтверждение, одобрительно кивнув  головой.

"Зондер-команда" держа руки в карманах, плотно обступила  дремлющего мужчину.
- Эй ты, кикимора в шляпе! Отстегни-ка нам на пивко? – щелкнул мужчину по шляпе привычным жестом авторитет.  На что тот  совершенно не среагировал.
- Проснись крылатый! – сорвал хулиган шляпу с сидящего человека.
- Незаработанные деньги добра никому ещё не принесли,  а пиво, купленное на них вам  в глотку просто-напросто не полезет, подавитесь вы им и захлебнётесь, а морды ваши поганые от этого пива  треснут, и как вы с ними треснутыми жить будете? – ответил   пассажир с поезда Москва-Витебск.

- Ну, это уже наше дело, как оно там дальше пойдёт…
- Я два раза не повторяю! – потянувшись, поднял с земли шляпу мужчина.
- Уууу,  какие мы цацы! – с поддевкой удивился дворовый авторитет. – Слушай, нам надоели твои проповеди!  – снова сбил он с головы  шляпу. - А в глаз не хочешь? Или по фейсу, а ну деньги быстро давай тормозини!? А ну бабки живо гони…!
- Будем драться… или же как…? – поднял взор незнакомец, зацепившись взглядом за предводителя.
- Ну, раз ты такой крутой, то конечно же драться, ща мы тя мигом распишем и разрисуем.
- Скажи гоп, когда перепрыгнешь… – снимая туфли, ответил мужчина.

Полицейские на крыльце тем временем застыли в решительном недоумении, ожидая начало развязки, в глубине души всё же надеясь получить заявление от пострадавшего. Но видит бог, их надежда была напрасной.

- Значит, будем драться…? – переспросил ребят незнакомец, полагая получить утвердительный ответ.
- Ага, драться, а ты, как думал своей головой? Думал, мы извинимся и преспокойно пойдём себе  дальше… – пальцем покрутил у виска центровой.
Так, утвердительный ответ был получен, лёд тронулся, а ветер неожиданно стих…

Далее ни полицейские, ни нападающие так ничего и не поняли. Стремительные контактные удары с быстротой молнии в одну секунду разметали вокруг лавочки одиннадцать человек, и кто понимает толк в каратэ… Ооооооооо!!! Это было чудесно! Это было просто прекрасно! Это было не просто красиво, а очень красиво! Это было великолепно и здорово!!! Незамысловатые удары прямого контактного боя торжественно предстали пред изумлёнными взглядами полицейских.
Двое более разумных из тринадцати нападающих  сделали попытку запоздало ретироваться, но были  пойманы мужчиной за шиворот.
- Смотреть друг другу в глаза, смотреть!!! – схватил их коротист, тут же столкнув лбами с такой силой, что  звук треснувших черепушек заставил на перроне зазвенеть колокольчик для отправления поезда, от чего дежурный по станции в недоумении только молча пожал плечами. Так последние из чертовой дюжины пав жертвой собственной глупости, мягко осели на эти самые… осенние листья.

Авторитет был непростым, он был серьёзным парнем,  ещё в сознании  в отличие от других он  попытался уползти в кусты, но представляете, тоже был пойман. Ужасным силовым приёмом мужчина стал ломать ему колено о руку.
Уууйййди!!! Дядя! Пусти бля!!! – от боли скрёб пальцами центральный нападающий сухой Витебский асфальт до тех пор, пока его коленный сустав не хрустнул, после чего раненый замолчал, затихнув от страшного болевого шока.

Полицейские с крыльца уже хотели, было устремиться на помощь, но они не знали, кому помогать…? Всё произошло настолько стремительно и скоропостижно, от чего стражи просто застыли в  недоумении.
- Как ты думаешь? – спросил один полицейский к другого. - На превышение самообороны это  потянет…?
- Нет! На превышение это никак не потянет – отрицательно замотал тот головой в разные стороны. - Ведь их же было не три, а тринадцать, а он один... Какое же это превышение? Это простая самооборона или просто ребята конкретненько нарвались.
- Да, такого я ещё никогда не видал, вот это был сабантуй! – удивлённо присвистнул второй  полицейский.

Пять бригад скорой помощи вместе с реанимобилем приехали  быстро.
- Да кто же это вас так расписал-то, милые вы мои? - ничего не понимала врач скорой помощи, обтирая носы пострадавшим нашатырным спиртом. - Бааа…! Смотри-ка? У этого морда совсем плоская стала, как к асфальту приклеилась, так и осталась. А у этого, похоже, тройной перелом коленного сустава, а у этого ухо оторвано, вон оно, на листочке валяется, а этому я и не знаю, как нос  нашатырём протереть, у него нос в обратную сторону завернулся – трогала врач пульс следующему. - Смотри, а у этого и пульса-то нет? И у того тоже… Батюшки святы… - хватались врачи за голову. – Во работёнки нам подвалило…
- Разряд!!! – поднимая руку, командовал кардиолог по громкой связи прямо с раенимобиля.
Врачи, прижимали электрические подушки с высоковольтными проводами к раненым, то к одному, то к другому.
- Разряд есть!!! Пульс есть! Слава богу… – вытирал пот со лба  врач. - Житы будэ… –  сказал он по-белорусски. - Как после боя, прямо какое-то Куликово побоище? – поднял он взгляд в сторону полицейских.
- Доктор, скажите, я буду жить? – посмотрел на врача нападающий.
- Да, как вам сказать… – замешкался врач в неопределённом ответе. - Мы сделаем, всё, что сможем, во всяком случае, мы постараемся.
- Уж вы постарайтесь, пожалуйста… - умоляли врача губы дворового предводителя. - Мы тут отступного сыграли – сквозь жар души с усилием выдавил из себя дворовый авторитет, став не на шутку пугаться реальности жизни.

Да! Реальности он стал пугаться серьёзно… У него был повод, что бы задуматься…

Белорусские полицейские всегда отличались вежливостью.
- Вы, как вроде бы пострадавший… заявление писать будете? –   переспросили они мужчину.
- Да нет, зачем? – спокойно ответил тот, в руках поправляя помятую  шляпу. - Шляпу жалко, я тут на свидание приехал…
- Да, похоже, мы опять без заявления остаёмся, переглянулись между собой стражи порядка.

В это время очнулся авторитет, тот самый, что предложил деньги срубить в лёгкую, и его губы тихо так прошептали.
- И зачем я дурак говорил, что бабки в лёгкую срубим… Ой беда, беда, беда, в огороде лебеда… – еле выговаривали его губы.

Вскоре привокзальный сквер совсем опустел. На улице рассвело, к вокзалу вот, вот должны были подойти первые автобусы и троллейбусы. Мужчина выбросил помятую шляпу, посмотрел на часы и  снова стал наслаждаться  пейзажем наступающей белорусской осени. Налетевший порыв ветра маленьким шквалом сорвал очередные листочки, мужчина подставил им руки, и на его ладошку медленно кружась, упал желтый кленовый лист, которым он долго и пристально любовался…

Андрей Днепровский – Безбашенный.

                27 августа 2005г