Мёртвый ангел

Утро наступило позже обычного: отгул. Будильник отключён, но сработала привычка. Я внутренне отругала себя за неё и попыталась заснуть снова: когда ещё представится случай отоспаться досыта? Но сон так и не пришёл. Поболтавшись минут сорок между явью и дрёмой, решила, что пора вставать.

Никаких грандиозных планов на этот день не было, просто хотелось отдохнуть, погулять, полежать с книжечкой, побродить по всемирной паутине… Раздвинула шторы, чтобы впустить матовый зимний свет. Невольно залюбовалась. Ночью, видимо, шёл снег, и теперь город утопал в пушистых сугробах. Как жаль, что я пропустила снегопад! Ну что ж, ещё увижу, зима только началась.
 
На подоконнике, резко контрастируя с белизной улицы яркой зеленью, давно уже томились в ожидании полива сожители: денежное дерево, буйно раскинувшее свои ветви, две чахлые фиалки, капризные и болезненные донельзя (за три года цвели только один раз), и уникальное африканское растение литопс, главным достоинством которого было полное равнодушие к отсутствию воды.
 
Вдруг в поле зрения попало ещё что-то, чего здесь не должно было быть. За горшком денежного дерева что-то лежало. Перья какие-то? Оглядываюсь на подушку – нет, она цела. Голубь? Откуда? Да и белый… Форточку в холодной комнате я, страстная любительница тепла, не открывала уже больше месяца. Что это? Сверху будто крыло, но не куриное, не птичье даже, маленькие округлые перышки отливают перламутром, так и хочется погладить. А под ним, крылышком, ещё что-то. Тряпочки какие-то. Двумя пальцами приподнимаю его – и ахаю: ангел! Куколка, размером с кошку! Так искусно сделана! Ручки (одна лежит на груди) даже с ноготками, и пальчики согнуты. Надо же! Он гибкий, наверное, вот головка как откинута. И ротик приоткрыт… Красивый! Надо его рассмотреть, как следует.

Беру – и тут же отдёргиваю руку. Мышечная память сохранила прикосновение к мёртвому телу. Три года назад, когда хоронили отца, я взяла его за руку. Это ощущение холодной безжизненности обожгло мне душу. И теперь я не сомневалась: это не кукла, это мёртвый ангел.

Господи, малыш, откуда ты тут взялся? Что тебя убило? Что делать-то с тобой?
Снова вглядываюсь в крошечное личико. Глаза закрыты, в чертах нет ни боли, ни страха - равнодушие. Золотистые волосы разметались по подоконнику. Вот вы какие, ангелы… Я думала, что вы невидимые. И большие. И с нимбом над головой. На нём белая рубашечка с тонкими, почти как нитка, завязочками. Босые ножки посинели от холода. Или уже не от холода? Господи, что ж с ним делать-то?

Повинуясь первому порыву, хватаю большое полотенце и заворачиваю в него ангелочка. Мозг лихорадочно работает (Может, сон? Откуда он взялся? Это один или ещё где есть? Может, это эльф? - Нет, у тех крылья стрекозиные. Почему именно у меня? Куда его теперь?), а руки прижимают к груди безжизненное тельце, как будто можно отогреть, спасти, спастись…

Надо кому-то позвонить. Маме? Нет, она разволнуется, а ей нельзя. Светке! Она всегда знает, что надо делать, и не подумает, что я спятила.

Набираю номер. Оказывается, меня потряхивает.

- Свет, привет. У меня ЧП. У меня дома мёртвый ангел, - голос дрожит.
- Что у тебя дома?
Повторяю.
- Так, подруга, сколько выпила?- Светка явно иронизирует.
- Я не пила. Я только встала. А вчера мы с тобой не пили.
- Может, приснилось? - в голосе надежда.
- Нет, вот он, в руках у меня.
- Положи его немедленно! Он, наверное, радиоактивный. Слушай, я, конечно, тебе верю, но… Ты его сфотографируй сотовым и пришли мне фотку. Только сразу, я жду.

Не бойся, малыш. Светка придумает, она такая. А пока полежи здесь. Я разворачиваю полотенце на столе. Вот ведь, маленький пришелец из другого мира, выходит, и у вас есть смерть. Интересно, от чего вы умираете, от наших грехов? Я вроде ничего плохого не делала, да и почти не думала. Какой ты жалкий! Надо тебя положить красиво. Крылья мешают, они явно не предназначены для того, чтобы на них лежали. Кладу его на бочок, щёлкаю камерой. Может, это только мои страхи, галлюцинации и на фото ничего не выйдет?

Вышло. Чётко и жутко. Отсылаю Светке. Та всё это время терпеливо дышит в трубку. Вот на том конце провода раздается трель её мобильника. Получила.

- Какой он маленький! А это не кукла?
- Свет, я…
- Молчу, молчу. И давно он у тебя?
- Не знаю, я только сейчас его увидела…- по щекам поползли слёзы.
- Успокойся. Самое простое – выбросить. Положи в мусорный пакет и вынеси на помойку.
- Да ты что, Свет! Это ж ангел! Ты ангелов-то хоть раз видела?
- Да, спасибо тебе, показала. Но ведь если он мёртвый, то там трупное окоченение, запах. Надо что-то делать.
- Может, в милицию позвонить?
- Не знаю. Ты не паникуй, я сейчас что-нибудь придумаю. Перезвоню.

Вот мы опять один на один с ангелом. Не бойся, малыш. Я не выброшу тебя. И всё-таки что ты делал у меня дома? Ты мой ангел? Мой ангел умер?!

А может, ты замёрз? У тебя же под рубашкой… О, любопытство! Что у него под рубашкой? Стыдно, но интересно. Опасливо приподнимаю подол одеяния… Ничего нет. Ни половых признаков, ни пупка, ни кружочков груди. Значит, они не вынашиваются, не выкармливаются, не размножаются, как люди… А внешне похожи: руки, ноги, голова, пропорции.
 
Звонок. Светка:
- Вот тебе телефоны, записывай!
Диктует номера морга, уфологической организации, церкви и службы спасения.
- В милицию я уже позвонила. Хорошо, что с мобильника. Так бы ещё и штраф заплатила. Пересказывать разговор не буду, тебе эмоций на сегодня хватит. Звони им всем, а потом мне. О’к?

Что ж, с чего начнём? Тупо смотрю в список. Наверное, с уфологов. Звоню им, обещают приехать. Ещё звоню в службу спасения. Интуиция подсказывает, что про ангела им говорить не надо.
- У меня дома появился неизвестный объект,- говорю.
- Ничего не трогайте. Не включайте свет. Не звоните по телефону. К Вам уже едут.

Первым приехал уфолог. Молодой парень, очень напомнивший Мурзилку красным беретом и жёлтым свитером. Его нетерпеливое ожидание в прихожей сменилось разочарованием перед столом:
- Крылья! Инопланетяне без крыльев. Такому летательный аппарат для перемещения в пространстве не нужен. Значит, это земной объект. А мы занимаемся внеземными…

На всякий случай сделал несколько снимков и попросил телефон. Пока он объяснял кому-то, что это «не наш случай», прибыли спасатели. Пятеро в камуфляже с золотыми буквами «МЧС» и собака. Приблизившись к столу, обученный пёс протестировал воздух и несколько раз пролаял.
- Опасности нет,- сказал главный. - Собака почуяла труп. Если бы не она, я бы вам не поверил.
Все пятеро склонились в любопытном изумлении перед «объектом».
- Кукла?
- Да не похоже. Собаку не обманешь.
- Чудно! Как человечек.
- Может, это урод какой?

Почему-то противно слушать их реплики, терплю из последних сил. Наконец выдержка сдаёт.
- Что делать?- спрашиваю.
- Угрозы жизни нет. Заройте его – и дело с концом. Или нам забрать?
- Нет-нет, я сама!- мысль о том, что ангела можно выбросить или зарыть где-нибудь на свалке, показалась отвратительной.
Со спасателями ушел и уфолог. Мне почудилось, что все они ушли с радостью. Да, это не у них дома ангелы умирают!

Звоню в церковь. Сбивчиво объясняю женщине, взявшей трубку, про мёртвого ангела.
- У Вас ребёночек умер?- спрашивает.
Повторяю рассказ снова, более подробно, обстоятельно, в деталях.
- Каких только басен я тут не наслушалась!- отвечает она мне.- Но Ваша – лучшая. Поздравляю.
- Да я правду говорю. Приходите! Тут всего два шага до моего дома!
- Лучше вы к нам. Батюшка изгоняет бесов по вторникам,- гудки отбоя.
Так-то, светлый малыш. Не поверила.

В морг я звонить не буду. Там тебя обязательно вскроют. Сдается мне, что этого делать нельзя. Ты сам-то случайно провалился из параллельного мира. Вот тебя уже восемь человек увидели, а ведь ты – тайна. Если бы нет, то про ангелов люди знали бы… Значит, надо тебя похоронить. Где? На кладбище.

Достаю коробку из-под туфель (это была моя единственная покупка в жутко дорогом бутике. Туфли хороши, и коробка им под стать. Белая с красными розами, а внутри обита материалом. Всё было жаль выкинуть. Прости, малыш. Лучшего нет) и много лет лежащую для непонятных целей белую фату. Делаю подобие гробика. Из фаты два валика по краям коробки, чтобы крылья не мялись, украшаю рубашечку ангела-ребёнка белыми искусственными цветами и накрываю кусочком всё той же фаты. Если бы не смерть, сказала бы: красиво. Удобно ли тебе?

Вдруг как током пронзила агония последней надежды: а может, это спячка? Может, у них нет сердца, крови, может, они так отдыхают? И вообще, они же не из мира живых, значит, по земной классификации, из мира мёртвых! Он живой!

Вынимаю тельце снова из коробки. Вспоминаю, как можно определить, жив или мёртв. Зеркало отпадает, потому что ангелы, возможно, вообще не дышат. Надо посмотреть на зрачки. Аккуратно ногтём приподнимаю веко… Напрасно, остекленелый глаз. Да и тёмные пятна, пока еле видимые, проступили на лбу, шейке, щиколотке… Увы.

На маршрутке наша траурная процессия добралась до кладбища. Ямку самостоятельно вырыть не удастся: земля дорогая и документы оформлять надо. Можно его «подхоронить» к кому-нибудь. К бабушке. Она не будет против. Иду уверенно к месту № 64280610. Привет, бабуля. Я тут тебе соседа принесла…

На холмике сугроб. Под ним земля, как камень. Детский совочек даже процарапать её не смог. Не вышло. Отправляюсь в конец ряда к свежим могилам. Вот одна совсем недавняя. Ещё не замерзла земля, прокопчённая автомобильной покрышкой (так здесь зимой отогревают землю. Папе тоже отогревали так. Ветер тогда был сильный, закоптило кресты на соседних могилах… Папа в Бога не верил, поэтому к нему я даже и не думала тебя хоронить).

Пробую холмик под венком на могиле Ираклия Андриевича, как сообщает надпись на кресте. Поддается. Достаю совок – и за дело.
Когда ямка была уже почти готова, меня поймали с поличным. Сторож и милиционер. Опять же интуиция подсказала, что им объяснять бесполезно. Моё заплаканное и замёрзшее лицо, пожалуй, можно принять за лицо сумасшедшей.
- Вот, Катя, куколка моя ненаглядная, дяди пришли тебя проводить…- заблажила я дурным голосом.
Ход оказался верным. Просто прогнали за территорию некрополя.

Бог мой, уже вечереет. Что поделать, зима! Рано смеркается. Иду в лесопарк. Снега намело уже порядком, тропка еле заметна. Перешагиваю через ветку… Осенило! Наши предки предавали умерших огню. Почти бегом добираюсь до моего любимого места (весной и летом здесь пикники, осенью грибы). Тут всегда запас дров и обустроенное кострище, обложенное камнями. Зажигалка, завалявшиеся в карманах фантики и билеты – ещё везения чуть-чуть бы…

Всё, малыш. Твой погребальный костер готов. Дай я посмотрю на тебя ещё раз. Красивый сын Неба. Бедняжка. Отправляйся на небеса с миром. Прости, если что не так.

Смотреть на то, как огонь деформирует коробку, сил нет. Отворачиваюсь и, не сдерживаясь, реву в голос. Жалко его. Пусть бы жил! Нельзя, чтоб ангелы умирали! Господи, прими его в царствие Твое. Даруй ему жизнь вечную подле Тебя.

Я чувствую, как большая тяжёлая теплая надежная рука ложится на мою голову. Я знаю, что рядом никого нет. Это знак, что моя молитва услышана. Значит, я всё сделала правильно.

Пошёл снег. Бестолковые снежинки сбивались в хлопья, похожие на перышки ангелов.