GoldWing Russia, или Путешествие в страну голдвинг

Глава посвящается Валере Тахо

Несмотря на это,
все совпадения имен, фраз
и явлений считаются случайными


После падения с лошади и перелома руки я полагала, что на этом мои летние приключения закончатся.
Особенно если верить «Нашему радио». Если верить «Нашему радио», то главное приключение этого лета – рок-фестиваль «Нашествие». Куда я тоже уже никак не смогу попасть, и неважно – есть ли желание или его у меня нет.
Ну, в самом деле, какие интересные занятия могут ждать меня с белеющей, как парус одинокий, рукой в гипсе? Уже никуда не поехать надолго, за город не выбраться искупаться, так как с одной рукой как следует не поплаваешь. Да и рука болит, как ни странно.
В общем, занять свободное время с толком у меня не получалось.
Первое время рука болела так, что можно было только сидеть на диване и развлекать себя книжной и медийной продукцией. Я попросила брата привезти мне дисков с комедиями, и несколько дней мое расписание выглядело так: тяжелый бестолковый подъем, умывание и просиживание у компьютера за просмотром пары-тройки фильмов.
Время от времени я общалась по ICQ с друзьями, для большей надежности устанавливая режим «видимый не для всех». А вот так - нечего меня тревожить… Впрочем, желающих тревожить меня особо и не находилось. Кто-то попал в автомобильную аварию и теперь разбирается со страховой компанией, кто-то по уши ушел в работу и освобождаться планирует не раньше октября, кто-то в отпуске, а кого-то и вовсе засосала стирка, готовка и добровольное посвящение себя комфорту мужа.
Через какое-то время я понимаю, что тупею от подобного графика, и что отпуск как-то не складывается… Время идет тоскливо и душно, виновата в этом я одна, и вместе с тем время пролетает как сумасшедшее. Подобным образом убивается несколько дней подряд. Потом становится известно о гибели знакомого парня с форума, и я сижу и вспоминаю его, перечитываю его сообщения на форуме, смотрю на его фотографии в галерее участников, а в груди - тяжелое сожаление.
Это заставляет задуматься о том, что каждое мгновение, каждую минуту надо ценить и проживать с пользой и с удовольствием… а я здесь занимаюсь непонятно чем, и конца-края этому не видно.
Поэтому на следующий день я наконец-то соглашаюсь на предложение одного из штатных поклонников привезти мне пирожных и развлечь светской беседой. Почему им всем так загорелось привезти мне пирожных, непонятно, это уже не первое предложение, но раз им так хочется, то пусть везут.
Дима привозит мне две коробки разных пирожных, половины этого нам хватает, чтобы объесться. Но разговор как-то не клеится, и Дима начинает просматривать мои альбомы с фотографиями, оживляя просмотр традиционными, уже ставшими классикой, обвинениями меня в прагматизме, рационализме и цинизме. А фотоальбомов у меня ни много ни мало восемь штук, итого восемьсот фотографий, их гораздо больше, чем моего цинизма, наверное.
Дима с упертостью мустанга одолевает все альбомы, я про себя втихаря поражаюсь его любопытству, а, может, и терпению, хотя, признаться, альбомы у меня удачные и занимательные. Но по завершении просмотра я выставляю его домой.
При прощании Дима демонстрирует мне свой складной нож, при этом умудряется им обрезаться. По долгу службы и из вежливости я обклеиваю его пластырем и выпроваживаю. Через некоторое время Дима присылает мне сообщение на сотовый, что он, «оставляя на траве кровавый след», добрался до дома. Отвечать ему не хочется, и все мне, в принципе, ясно. Конечно, приятно, когда ты откровенно кому-то нравишься, но гораздо более неприятно, когда это чувство оказывается лишенным взаимности, и нечем ответить.

Но, тем не менее, начало концу моей невольной изоляции было положено. Следующим вечером мне приходит загадочная sms-ка с неизвестного номера. Минут пять я выясняю, кто по ту сторону мобильного и что ему нужно, потом не выдерживаю и набираю номер.
; Самарские мы, – относительно вежливо отвечают мне оттуда.
Кажется, жизнь налаживается!

«Самарские» - это Валера из Самары. Я его знаю виртуально уже несколько лет по форумам, посвященным различным видам единоборств. Прошлым летом я помогла ему с покупкой НДК – специфического ножа, разработанного моим знакомым инструктором по ножевому бою. Благо с этим инструктором я живу в одном городе. Валера перевел мне деньги, я передала их тренеру, и потом тот передал мне один из ножей изготовленной партии. Дальше мы с Валерой немножко поломали голову, как лучше передать нож в Самару. И не придумали ничего лучше, как оставить нож у нашей общей московской знакомой во время моего последнего визита в Москву по работе.
В итоге Валера получил НДК (Нож-Для-Картона, как ласково называют его любители и ценители всяческих боеприпасов), примерно через восемь-девять месяцев после передачи денег и заявки на нож.
Посчитав себя вправе затребовать от Валеры обратной услуги, в качестве жеста доброй воли, я пристала к нему с просьбой познакомить меня с байкерами. Желание подобного знакомства брало свое начало в том, что тем летом я открыла для себя песни «Арии».
В свое время несколько знакомых рекомендовало мне их к прослушиванию, но благодаря моей особенности воспринимать только то, что впускают собственные критические уши, я благополучно прохлопала возможность подробно ознакомиться с творчеством Кипелова. Со времени тех рекомендаций утекло уже много воды, и вот прекрасным ранним летним утром я с родственниками возвращалась на машине с дачи. Родственники слушали себе «Дорожное радио» и горя не знали, а я старательно зажимала уши, пытаясь услышать как можно меньше попсовой музыки на один квадратный сантиметр времени.
Но сломалась я почему-то на теме из «Профессионала» – хорошей, в общем-то, музыкальной композиции, красивой и проникновенной.
И взмолилась:
; Слава! Слушать это в шесть часов утра просто невыносимо!
; А что ж тебе поставить? – спросил бодрый родственник. – «Арию» хочешь?
; Ну, давай… – согласилась я, так как альтернативы-то все равно не было!
Через полчаса я уже вовсю была влюблена в музыку, раскатами бьющую из динамиков, и в сильный летящий голос солиста. Как всегда в таких случаях и бывает, я начинаю трагически взывать к общественности с вопросами наподобие «Почему мне это никто не дал раньше?!» Хотя, кроме как к самой себе, претензии в данном случае предъявлять бесполезно и даже бессовестно.
Наслушавшись песен про горящий асфальт, беспечных ангелов и свободных байкеров, я решила, что мне нужно срочно приобщиться и к данной экстремальной тусовке. А лучший способ внедрения в различные социальные группы – это рекомендация кого-то из своих в желанной тусовке.
Я припомнила, что Валера – чуть ли не единственный из моих знакомых, кто ездит на байке. И не преминула привязаться к нему с живо интересующим мое мышление вопросом, застав его в очередной раз в Сети.
; Валера, познакомь меня с байкерами как-нибудь?..
; Я знаю только голдвингеров…
; Значит, познакомишь?
; Договорились, как-нибудь…

И вот теперь пожелания и обещания начинают сбываться. Он, как и предупреждал меня недавно, приехал в Питер и говорит со мной из близлежащего пригорода. Там в скором времени должен дислоцироваться международный байкерский слет владельцев мотоциклов Honda GoldWing. Впервые он проводится в России, и ни много ни мало – в моем родном городе! В самое яблочко. Удачнее и быть не может.
Валера приглашает меня присоединиться за компанию, ибо официальное открытие слета начнется еще не скоро, а компания уже есть.
Время между тем позднее. Я начинаю лихорадочно соображать, как бы с минимальными потерями добраться до мотеля в Ольгино, где поселились байкеры.
Пока я размышляю над этим, с целью проведать меня на мой мобильный звонит отец. Я бесхитростно выкладываю ему всю канву моего дальнейшего времяпрепровождения.
…Все правильно – папа есть папа. Даже самый продвинутый. Нет, ну когда я пропадаю в Москве по нескольку дней, и мы можем сорваться оттуда и уехать в другие города, или когда я еду в Москву с перспективой ночлега у почти незнакомых москвичей мужеского полу на их квартире, никто за меня не беспокоится и не задает каверзных вопросов. Сейчас же на меня изливают целый ворох беспокойств и замечаний, среди коих имеются:
; Куда ты поедешь!
; Да еще и на ночь глядя!
; В мотель!
; А публика там понятно какая!
; Да еще со сломанной рукой в гипсе!
; К незнакомым людям!
; Непонятно на каком транспорте!
В общем, моя прелессссссть, не слишком ли мы легкомысленны?
Парирую все одним доводом, что еду к хорошим знакомым, и вообще, кому я нужна, чтобы на меня покушаться. Весело прощаюсь.
Зерно сомнения, впрочем, у меня внутри все-таки поселяется. В самом деле – ну куда я попрусь на ночь глядя? С гипсом? Ловить дежурный автобус на трассе в робкой надежде на его появление?
Перезваниваю Валере и жалуюсь на тяжелую судьбу, обещая приехать утром.
Мучаясь, впрочем, одновременно с этим мыслями вроде «А вдруг что интересное пропустишь?..»
; Какие проблемы, – отвечает Валера. – Бери такси и приезжай.
Сажусь на кровать и как-то задумываюсь. Быть, блин, или не быть. И чувствую – ехать надо. По-любому. Поэтому выхожу в Интернет, в очередной раз отдавая должное удобству так своевременно проведенной выделенной линии, нахожу телефон вызова такси, и уже через пятнадцать минут голубой Ситроен, почему-то не отмеченный шашечной символикой (вам шашечки или ехать?!), мчит меня по вечернему, освещенному огнями проспекту в поселок Ольгино.

Подъезжаем к мотелю. Въезд на территорию перекрыт.
; Что, опять байкеры понаехали? – интересуется таксист.
; Ну, что тут раньше творилось, я не знаю. А сейчас – да, байкеры будут собираться, а затем отрываться.
; Это вас с мотоцикла так угораздило? – таксист указывает на мою руку.
; Нет, – смеюсь, – с лошади на прогулке.
Однако смех смехом, а сдачи у таксиста с моей купюры не находится. Пишу Валере сообщение, чтобы подошел к воротам и спас меня.
Подходит, не торопясь. Как живой. Ну то есть – похож на свои фотографии, ничего не скажешь.
; Вылезай, – говорит, – инвалидная команда.
; Кто тут инвалид, – говорю обиженно.
Валера расплачивается, и мы проходим во двор отеля, где под навесами у столов живописно располагаются прибывшие раньше прочих участники слета. За нашим столом тут же собирается небольшая компания: друг Валеры Олег из Пензы и двое москвичей – Сергей и Таня.
Приглядевшись к Тане повнимательней, я едва не падаю под стол.
Очень уж она похожа на мою любимую московскую Кошку. Ту самую, через которую я передавала Валере коллекционный нож Для-Картона. У Лены-Коши очень необычные глаза, слегка раскосый разрез, брови вразлет. Таких глаз, по крайней мере, я больше не видела ни у кого. У Тани такой же разрез глаз, тот же тип лица, и даже нос как у Кошки – словно поломанный, уходящий вправо у горбинки.
Негромко делюсь своим наблюдением с Валерой, он соглашается, что да, похожа. Удивительно, но у Тани даже проскакивает типичная для Лены-Кошки мимика, да и некоторые интонации мне более чем хорошо знакомы.
Занятно, что и говорить.
Валера пытает меня, чем я хочу угоститься. Единственное, что в голову приходит в одиннадцать вечера, это сок. Валера приносит ни много, ни мало две пачки сока. Начинаю цедить его через четыре соломинки (чтобы больше влезло), и изучаю подобравшуюся компанию. Вскоре к нам присоединяется какой-то иностранец из приезжих байкеров. За столом ведется несколько бесед на двух языках. Сергей и Олег здорово объясняются на английском, и я вслушиваюсь в их диалоги с гостем северной столицы: хоть и слуховая, а все же практика.
Понимаю до обидного мало из того, что говорится. Таня и вовсе делает большие глаза и хохочет. Байкеры обмениваются впечатлениями о своих мотоциклах и странах, которые удалось повидать, я краснею за свой ограниченный словарный запас. Когда меня спрашивают, где я заработала свой красивый белый гипс, я долго соображаю, как же это можно сказать по-английски – «упала с лошади»?! Вот что значит отсутствие разговорного навыка – я за секунду вспомню это выражение, если его нужно будет написать, а сейчас ничего не могу сообразить… Потом мы с Олегом совещаемся над переводом фразы «упала на галопе». Эх…
; На работу тебе завтра не надо? – интересуется у меня Валера.
; Еще чего!.. Как там у классика? «До пятницы я совершенно свободен», ну то есть я же сейчас на больничном.
; Вот и замечательно. Будешь у нас постоянным гидом.
; Не вопрос, – соглашаюсь я.
Вдоволь насмеявшись, наговорившись (и наслушавшись), после часа ночи мы все же расходимся спать, так как ребята устали с дороги.

Мы с Валерой поднимаемся в его номер, где для меня начинается неожиданная пытка разговором.
Как я дошла до жизни такой, зачем, отчего и почему… Валера читает меня как раскрытую книгу, от вопросов не уйти, шуткой не отделаться. Такое впечатление, что он насквозь видит «все мои трещинки». Страшный человек… Он умудрился подметить все, что в той или иной степени мешает моему существованию. Это и мое постоянное напряжение, которое берется непонятно откуда и существует во мне с неизвестной целью, и позиция постоянной обороны и ожидания подвоха, и внутренняя зависимость от чужого мнения, подчас неосознаваемая даже для себя самой. Все это, в сущности, берет свои корни из недоверия к самой себе и к жизни.
Ломаю голову: неужели это сразу бросается в глаза, или видно ему одному? Да нет, вряд ли это так ясно видят все вокруг. Во-первых, потому, что чаще всего люди озабочены своей собственной персоной и проблемами, и им недосуг попристальнее присмотреться к окружающим. К тому же со стороны многие часто выглядят уверенными, и кажется, что все у них в порядке. Но стоит начать копать глубже, как выявляются не самые приятные вещи.
Я кутаюсь от беспомощности в одеяло и надеюсь про себя, что все мои подтачивающие стороны видно насквозь только таким людям, как Валера.
; Что же ты молчишь, - говорит он, - возрази что-нибудь или прокомментируй. Что сама-то думаешь?
; А чего тут возражать, - я замираю на кровати. – Это все правда.
По моему лицу ни с того ни с сего начинают течь слезы. Это словно удар под дых, когда не ожидаешь подвоха, и не понимаешь, почему и за что прилетает.
Хотя нет, последствия удара под дых я помню, могу воспроизвести в памяти хотя бы случаи на тренировках, и это не совсем то, что сейчас происходит. Однажды при активной работе в паре Валеркин тезка Куренной, один из лучших учеников моего инструктора, достал меня деревянным танто в пах. Я стояла и не могла вдохнуть, не было возможности сделать движение, и я просто стояла, судорожно раскрывала рот, боли не чувствовала, не чувствовала и страха…
А тут было другое. Словно выдернули какой-то клапан, фиксирующий доступ к собственным, надежно запрятанным чувствам. Подкосило то, что Валера за считанные часы увидел во мне то, что я осознала совсем недавно, и это чугунными гирями висит на моих руках и ногах. Лично для меня большим достижением является хотя бы то, что я это поняла. А, поняв, можно и разбираться, но ведь сколько времени уходит, пока поймешь, что к чему, и сможешь посмотреть на ситуацию со стороны. И ведь наверняка имеется еще тьма-тьмущая мешающих мне вещей. А я даже не знаю, с какой стороны нужно заходить, чтобы их обнаружить.
А Валера продолжает задавать вопросы, и я, плача в темноте, отвечаю ему, стараясь не выдать слез. Надеюсь, что он не слышит и не догадывается. За что мне ни с того, ни с сего этот выворачивающий наизнанку допрос… Вроде бы я не давала согласия на добровольное препарирование своего внутреннего мира.
; Ничего, что я тебя тут вопросами мучаю? – говорит Валера, уже собираясь засыпать.
Я отвечаю:
; Нет. Кто же еще будет так меня мучить?
Вообще-то в моем окружении чаще всего на подобных ролях выступаю я. А человека хотя бы вполовину такого уровня, как Валера, способного припереть меня саму к стенке и заставить рассматривать в себе неприятные вещи, рядом не имеется.
; Веришь, что хочешь знать ответ?
; Да.
; Это и так видно, зачем я это говорю… Чинить людей – моя специализация, правда, зачастую это неблагодарное занятие.
Засыпаем. Времени уже без малого пять утра.

В половине десятого Валера уже будит меня на завтрак. О боги… В эту минуту я сама не понимаю, как умудряюсь регулярно подниматься на работу в семь утра…
Поднять подняли, разбудить забыли… С таким настроением я отправляюсь завтракать. Лично для меня почти невозможно есть в такую рань, ну или когда организм еще спит. На завтрак полагается «шведский стол». Раз уплачено – надо есть. Поэтому на три несчастных сырника в моей тарелке Валера и Олег смотрят с недоумением. Сырники я одолеваю с трудом, и дожидаюсь, когда моя компания расправится со своей горой снеди.
После еды обосновываемся в рекреационной части двора, и Олег начинает искать неисправность в своем байке – ему кажется, что на большой скорости внутри механизма что-то отчаянно свистит. Хм, какой байкер не любит разобрать свой мотоцикл? Или посоветовать что-то тому, кто его разбирает. Вокруг Олега тут же образовывается маленькая группа поддержки, с интересом и энтузиазмом наблюдающая за его действиями.
Впрочем, вскоре Олег заканчивает ломать машину, садится на нее и выезжает за ворота. Мы с Валерой догоняем его на серебристом Валеркином Голдвинге. Сначала доезжаем до ближайшей заправки, потом наведываемся на мойку машин. Эта мойка уже широко известна в узких байкерских кругах в Ольгино тем, что там бесплатно наливают кофе. При полном параде мы возвращаемся на базу, где забираем москвичей, и отправляемся в город.
Мы летим по Приморскому шоссе, ветер бьет в лицо и треплет волосы. По правую руку виден Финский залив, который Валера потом еще долго обзывает лужей. Я наслаждаюсь скоростью. На Голдвинге, оказывается, очень удобно сидеть. Удобно, комфортно, и одновременно волнующе…
Недавно меня успели мимолетно прокатить на простеньком мотоцикле, и ощущения на нем были совсем другими. Полное отсутствие ощущения контроля, необходимость держаться как можно крепче за водителя, – в общем, к моему стыду, та поездка меня не очень впечатлила. На Голдвинге все по-другому. Посадка такая, что словно располагаешься в удобнейшем кресле. Можно держаться за низкие ручки, можно ни за что не держаться, но контроля, естественно, нет никакого. Все, что можно сделать – это не мешать байкеру управлять машиной, пытаясь работать на поворотах и при наклонах «противовесом».
Ощущения наслаждения скоростью, ветром и движением у меня – беспредельные.
Мы несемся по широкому проспекту, Валера при малейшей возможности ускоряет движение, непринужденно тормозит у светофоров, из динамиков нашего Голдвинга несется арабская музыка. Олег, несущийся справа от нас, кайфует под музыку моих любимых Квинов, поэтому я, как могу, изворачиваю уши в сторону его байка, пытаясь урвать немного гитар и ударных.
Немного постояв в пробке, проезжаем Приморский проспект. Затем – развязка Ушаковского моста, и по Каменноостровскому проспекту мы добираемся до Троицкого моста. Объезжаем Марсово поле, минуем Инженерный замок. Я в меру сил пытаюсь выполнять обязанности экскурсовода, периодически сообщая Валере названия мест, мимо которых мы проезжаем. Правда, не всегда мне удается перекричать нашу бодрую арабскую музыку.
Вообще-то мы собирались пообедать в центре. Возле Дворцовой площади располагается замечательное кафе, с интерьером в стильной красно-черной гамме и вдохновляющим меню. Располагалось… понимаю я, когда мы проезжаем нужное место. Моего любимого «Марко» здесь больше нет… Поэтому мы сразу сворачиваем на Дворцовую площадь, - не зря же сюда приехали!
Я обожаю Дворцовую площадь. Этот ансамбль кажется мне одним из самых гармоничных, значительных и красивых в городе. С одной стороны – Эрмитаж , с другой – величественная колесница Главного штаба, в центре – монументальный постамент Александрийского столба.
Выехав на Дворцовую площадь, мы с удивлением обнаруживаем там стоянку из пары десятков байков. Похоже, это мотоциклы польской делегации, а сами поляки успешно делегировали в Эрмитаж. Байки тем временем облепили толпы любопытствующих. Они рассматривают мотоциклы, залезают на них, фотографируются рядом с ними и за рулем. Эх, наивные поляки, с верой в культуру российских жителей… Вскоре начинают подходить и к нам, с просьбой сфотографироваться на каком-нибудь из наших железных коней. Ребята спокойно отказывают.
; Однажды оставляю где-то байк, - говорит Валера, - потом возвращаюсь – возле него уже очередь желающих посидеть. Говорю парню – слезай, мол, приехали. И тут другой кто-то мне: «Эй, куда, сейчас моя очередь…» Я-таки был удивлен.
Сходимся во мнении, что некоторые люди точно произошли от обезьян…
Мы обходим площадь, любуемся, фотографируем и фотографируемся. Однако телесный голод пересиливает голод эстетический. Мы возвращаемся к байкам, рассаживаемся и едем в направлении итальянского ресторана за храмом Спаса-на-Крови. Однако ушлый байкерский народ успевает заприметить какой-то навороченный ресторан, даже не доезжая до Спаса. Направляемся туда дружной неорганизованной толпой. Олег, правда, бурно протестует против этого действия, заявляя, что он не желает платить лишних денег за распальцованный пафос, а в оном заведении непременно будет фигурировать пафос, и пафосные цены будут ему соответствовать.
Впрочем, пафосный ресторан оказывается вполне приятным… и почти пустым, кстати. Не иначе, из-за пафоса. Не спеша обедаем и возвращаемся в Ольгино, по пути попав сначала в пробку (они становятся уже какими-то вездесущими, эти пробки!), а потом под дождь… Валера обещает отогреть меня в душе по прибытии в отель. Вечер проходит на удивление спокойно и умиротворенно, за общением и беседой, на нашем традиционном месте под навесом.

Видимо, в качестве компенсации, следующее утро начинается гораздо более оживленно.
Мы собираемся под навесом, к нам присоединяется Макс из Тольятти и Вадим, уж не помню, откуда. Мужская часть компании остро переживает вынужденное воздержание и оживленно обсуждает возможность удовлетворения сексуальных потребностей. Предлагаются следующие выходы:
1. Заказать сауну в мотеле (и вызвать туда девушек).
2. Найти сауну в городе (и вызвать туда девушек).
3. Проехаться вдоль трассы и подобрать девушек там (возможно, бесплатных).
4. Дождаться, когда девушек предоставят организаторы слета.
В итоге Валера вытаскивает мобильный, выходит в Интернет и начинает искать адреса, телефоны, явки, характеристики (желаемых девушек), оглашая результаты поисков для всех заинтересованных лиц.
Олег даже звонит в одну из саун, обещающую предоставления максимального количества полезных процедур и приятных услуг. На предмет выяснения наличия там и девушек.
Мы хохочем над слышимой нам частью разговора, каждый по своим причинам – мне процесс выяснения кажется очень уж забавным. Скоро с этой компанией я стану довольно подкованной по части стоимости проституток в различных саунах и мотелях.
Олег дает отбой с грустным лицом, и сообщает, что девушек днем в эту сауну не вызывают. Только к вечеру.
; Ну все правильно, - хохочем мы. – Ночью работают, днем отсыпаются.
; А может, они вообще, как порядочные студентки… Ночью работают, днем учатся!
И все-таки мы оперативно рассаживаемся по байкам и едем в сторону Сестрорецка, решив проверить – может, в этой сауне нам не хотят говорить о наличии девочек по телефону, а вот если приехать… Личный контакт, так сказать…
Но до Сестрорецка мы не доезжаем. Сворачиваем в таверну «Лисья нора» близ Лисьего носа. Там тоже есть и сауна, и номера, и все такое прочее. Ребята решают попытать счастья в том месте.
Въезжаем на огороженную территорию, слезаем с мотоциклов. Осматриваюсь: здесь все очень уютно устроено, симпатичное здание таверны украшено «логотипом» в виде рыжего лисьего носа. С тыльной стороны таверны – столы под навесами и открытым небом, горки с цветами, фонтан и даже – внимание! - несколько гамаков. В общем, созданы все условия для приятного времяпрепровождения за городом.
Часть байкеров перемещается в таверну для проведения переговоров. Я, Валера, Таня, Макс и Сергей болтаем во дворе и фотографируемся на фоне таверны. Переговоры затягиваются – что-то долго никого из наших не видно. Валера тоже решает зайти и посмотреть.
Видимо, оттуда так скоро не возвращаются.
Впрочем, через какое-то время выходят все. Результатами переговоров, насколько я понимаю, мужики остаются не очень довольны: девушек готовы вызвать на условиях «одна девушка – в одни руки», а стоимость подобной услуги вписывается в бюджет не каждого участника соревнования.  Еще некоторое время болтаемся во дворе, пока мужиками обсуждается сценарий дальнейших действий. Валера говорит:
; Продажная любовь меня не интересует, а вот сауна здесь неплохая, и в бассейне можно поплескаться…
Однако в результате подведения итогов мы рассаживаемся по байкам и срываемся с места обратно на базу. Некоторые – несолоно хлебавши. Меня душит смех.
; Оргия, - говорю, - была роскошной!
; Ага, - говорит Валера. – Вот упыри, приехали, наупырничали и смотались.
Вообще, слово «упыри» - одно из самых часто произносимых слов на слете. Наряду со словом «тетки». Например, «Ну и куда подевались эти упыри?» Занятный контекст.
Несемся обратно с сумасшедшей скоростью, благо трасса позволяет. Мы с Валеркой, как всегда, вырываемся вперед. В зеркалах заднего вида байка вижу едущие следом остальные мотоциклы, цепочкой растянувшиеся по дороге. Не перестаю ежесекундно наслаждаться ветром, движением, музыкой из динамиков, и даже дорожной пылью, оседающей на лице. Хорошо, что с собой солнечные очки, позволяющие защитить глаза… К сожалению, поездка заканчивается быстро – от Лисьего Носа рукой подать до Ольгинского мотеля.
Во дворе наблюдается существенное увеличение количества байков, выстроившихся ровными рядами, и байкеров. Сегодня должно состояться официальное открытие Треффена. А пока что на высокой сцене расставляют инструменты для приглашенных групп, и ведущий церемонии Блестящий (а имени его, к своему стыду, не помню или мне его не называли) производит проверку связи своего микрофона:
; Раз, раз, раз-раз… Пенза, опять все чиним байки?!
Церемония открытия Первого Российского Треффена, первого на территории России официального слета владельцев GoldWing, в котором принимают участие представители 18 европейских стран, а также стран СНГ, начинается ближе к шести вечера. По всему двору гремит голос Блестящего, речь которого дублируется переводом на английский.
Байкеры в большинстве своем располагаются на скамейках за столами и за кружками с пивом, и на приветственные речи, на возвещения о значимости свершающегося события реагируют преимущественно с мест.
Церемонию открытия продолжает группа «Milk & Honey». Появившись на сцене, они выдают мощный живой звук. У солистки группы замечательный голос, низкий и теплый, и при этом не менее роскошные формы. Наш Олег перебазируется к сцене, желая, видимо, выступить в качестве моральной поддержки фронтвумен.
Подходим поближе и мы, послушать музыку, а также выступить в качестве моральной поддержки Олега. Блестящий вовлекает Таню в рок-н-ролльное движение. Некоторое время они вовсю дурачатся спина к спине, потом выстраиваются в змею, задействуя всех остальных. Змея небольшая, но зато дружно отплясывает по кривой. Валера фотографирует змею, пока та не распадается. Группа играет отлично, вдохновенно, и апогеем ее выступления становится исполнение знаменитой «Smoke on the water». Я прихожу в экстаз. Гипс нисколько не мешает продемонстрировать драйв. Вдоволь наплясавшись, мы затем падаем за свой стол – охладиться, а на сцену выходит очередная зажигательная группа.
Байкеры пьют пиво, сидят, ходят, ошиваются возле сцены, приезжают и уезжают, протирают байки, встречаются, обнимаются, рассказывают анекдоты, слушают музыку возле сцены, едят плов. Наверное, если посмотреть на все происходящее сверху, то это будет напоминать броуновское движение. Оно прекрасно в своей хаотичности, непредсказуемости и свободе, я сижу и наслаждаюсь наблюдением за живой жизнью. Так продолжается до вечера, пока Блестящий не объявляет следующее мероприятие.
Нас ждет масштабная поездка организованной колонной по ночному городу.
Уже порядком стемнело. Все подтягиваются к своим байкам, заводят машины и рассаживаются. Вспыхивают огни фар. На многих байках – роскошная иллюминация. Мигают разноцветные лампочки, мотоциклы очерчены в темноте светящимися контурами. Темный просторный двор под открытым небом, заполненный Голдвингами, которые вовсю переливаются огнями, являет собой захватывающее зрелище. Блестящий взывает в микрофон:
; Прошу всех сесть на мотоциклы и надеть шлемы. Прошу всех садиться… Надеваем шлемы. Садимся на мотоциклы… Надеваем шлемы. Выстраиваемся в колонну. Все надели шлемы?!..
Какие еще шлемы, у нас с Валерой один шлем на двоих, и тот лежит в багажнике. Когда я померила его шлем в самый первый день, он попросту сполз мне на нос. Валера, похоже, защитой и вовсе пренебрегает. По крайней мере, не на таких трассах.
Колонна строится долго. Валера включает музыку.
; Нравится?
Это уже не арабские пения и не барабанные службы тибетских монахов, которые лидировали в хит-параде нашего байка накануне… Медленная, гипнотическая мелодия, завораживающий голос, глубокая инструментальная партия, – все это словно наполняет меня звучанием изнутри, поднимает вдох из груди и переворачивает лавиной.
; Нравится, - отвечаю я без раздумий. – Что это?
; Ты не знаешь, что это? Не может этого быть. Это же самое, самое известное… Знаменитое.
Морщу лоб… У каждого свои «белые пятна», но, наверное, стыдно не знать самое знаменитое…
; Валера, что это??
; Не скажу.
; Ну пожалуйста!
; А что мне за это будет?
; Хм… Я тебя поцелую, потом, если захочешь, - цитирую известный фильм.
; Потом скажу.
И мы, наконец, трогаемся с места, выезжая за ворота в общем потоке байков. Поворачиваем направо. Слева дорога перекрыта, и стоит небольшая толпа. Люди радостно машут нам руками и что-то кричат. Еще бы – не каждый день тут такое событие. Выезд нашей колонны производит впечатление. Я бы не отказалась увидеть это со стороны… По иронии судьбы, как раз это и не представляется возможным. Впрочем, какие тут могут быть сожаления!
Ночной воздух наполняет легкие прохладой. Сколько хватает взгляда – впереди, позади, с боков – одни только байкеры. Колонну замыкает машина скорой помощи и машина с мигалками. В нашем распоряжении сейчас все шоссе. Валерка лезет в карман и передает мне фотоаппарат. Отчаянно пытаюсь добиться мало-мальски приличных снимков. Ночь, скорость, ты что-то снимаешь – а этого уже давно нет, все в движении и постоянно меняется. Все же мне удается, развернувшись назад, заснять на полной скорости парочку самых тюнингованных светящихся байков. Минуем Приморский проспект, проносимся по Ушаковской развязке. Нас то и дело обгоняют байкеры в ярких жилетах с надписью «ОХРАНА».
; Пинк Флойд, - неожиданно говорит Валера.
; Что?
; Это Пинк Флойд.
И я краснею по самые уши. Действительно, их я не знаю вообще. Оказывается, я многое потеряла. В свое оправдание можно сказать, наверное, только то, что единственная их знаменитая песня, которую, наверное, невозможно не знать, и которую везде до сих пор крутят, не произвела на меня особого впечатления. Надо восполнять этот пробел, – это же целая музыкальная эпоха, отдельно стоящий музыкальный пласт, ни на что не похожий…
Неожиданно во мне просыпается наблюдатель. Я словно вижу себя со стороны. В байкерской колонне, которая состоит из самых впечатляющих в мире байков, в ночном Питере, заново открывая для себя родной город; под звездами, среди огней и друзей. Это все кажется мне нереальным, – не верится, что это происходит именно со мной, – и удивительным одновременно. Но я возвращаюсь с позиции наблюдателя, побыв в ней некоторое время, ибо гораздо более важные и яркие впечатления дает проживание ситуации изнутри. Ощущение взгляда со стороны коснулось меня, словно крылом – и оставило.
Нашей колонне дан «зеленый свет», и мы беспрепятственно пролетаем по прямой, проезжая набережные, перекрестки и мосты. Нам бодро сигналят машины, терпеливо ожидающие, когда мы проедем. В свою очередь, байкеры отчаянно сигналят, когда мы проезжаем под мостами и в небольших туннелях, так, что я глохну, а потом тоже начинаю вопить за компанию. Байкеры также сигналят всем, кто, завидев нашу колонну, останавливается и машет руками, приветствуя. Мы проезжаем Финляндский вокзал, не доезжая Охтинского моста, разворачиваемся… Грандиозное зрелище: мы едем в колонне, и эту же колонну уже видим едущей по встречной полосе. Потом колонна сворачивает на набережную, мы проезжаем по Троицкому мосту и возвращаемся на площадь у Финляндского вокзала. Там останавливаемся: предстоит часовая стоянка.
Чем заниматься во время стоянки, непонятно. Сначала фотографируемся поодиночке и вместе, создаем выразительные композиции, подражая памятнику Ленина на площади. Валера, как обычно, снимает все, что нравится – мотоциклиста в светящемся на всю голову шлеме, пляску польского байкера с русскими… а, может, и нерусскими… девушками, Литейный мост, отражающий себя в воде. Рядом снимают нашу тусовку репортеры с Пятого телевизионного канала. Какое-то время брожу туда-сюда вдоль стоянки, изучая байки. Всех цветов, всех фактур, оригинальных раскрасок. Переходим с ребятами через дорогу и некоторое время стоим там, смотрим поверх парапета на темную невскую воду, мост, огни, дома на противоположной стороне, потом возвращаемся в гущу мотоциклов.
Ведущие колонны обходят всех и просят настроить одну и ту же радиостанцию – 102,8 FM. Хм, это же радио MAXIMUM. Кое-кто настраивает сразу, и общий фон разнообразят новые мелодии. Ведущие обещают, что если все настроят эту станцию, то, когда мы поедем обратно, будем поражать не только видом, но и звуком. Еще бы! Пара сотен байков, которые летят по ночным улицам под одну и ту же, многократно усиленную мощностью динамиков музыку… Впрочем, эту картину мне лицезреть не удалось. Валере надоедает стоянка, и он спрашивает меня, как я смотрю на то, чтобы вернуться в Ольгино, не дожидаясь старта колонны?
; Тут уже не будет ничего интересного.
; Эээ…
; Точно говорю.
; Ну… В колонне так здорово…
; Такой колонны уже не будет. Поедут, кто во что горазд…
; Что-то не хочется уезжать, так понравилось в колонне.
; Ну смотри.
Через пять минут начинает снова:
; Может, поедем? Что тут стоять?
 Размышляю.
; Ну… В колонне интересно…
; Одним не менее интересно.
; А еще все одну и ту же станцию настроят…
; А мы зато под «Pink Floyd».
; Умеешь уговаривать…
Садимся на байк и несемся обратно.
Пытаюсь запомнить каждую секунду нашего движения через город… Асфальт и огни.
По максимуму насладиться ощущением скорости, полета и бешеного ветра в лицо.
Кстати, о ветре: волосы после байка расчесать крайне затруднительно.
Даже если они были увязаны в хвост.

В отеле мы с Валерой пьем у бара чай с пирожными. Горячий чай приходится весьма кстати, а вот «Наполеон», прослоенный какими-то кремово-масляными пластами, скорее обрадовал бы Гаргантюа с Пантагрюэлем. Основательно кондитеры подошли к делу… Подъехавший Олег Юрьевич от чая отказывается и отправляется на боковую. Вскоре уходим спать и мы с Валерой. Всю ночь я ворочаюсь, то и дело просыпаясь, хотя вроде порядком устала. Может быть, так сказывается избыток впечатлений.
Как назло, подъем у меня аж в семь утра. Предстоит неотложный визит в травмпункт на очередной осмотр. Эх, сняли бы, что ли, мне сегодня этот гипс… Мечта идиота, сама знаю.
За шкирку вытаскиваю себя из-под теплого одеяла, собираюсь и выхожу из номера. А во дворе вижу любопытную картину: под одним из навесов в пестрой компании байкеров сидит не очень трезвый Сергей, уже практически в отрубе. Подхожу, желаю всем доброго утра – оказывается, они даже не ложились, вернувшись вчера после колонны.
Один из байкеров – кажется, поляк, мы с ним уже общались «за жизнь» – говорит мне на ломаном русском:
; Вы вчера так прекрасно танцевали… замечательно… а потом смотрю – гипс! Как же так?!
; Поехала снимать, - смеюсь я. И ухожу. На автобус.

К сожалению, в травме мне не только не снимают гипс, но и дополнительно укрепляют его еще двумя гипсовыми бинтами. Сдуру пожаловалась врачу на неприятные ощущения в поломанной кисти при определенных поворотах руки, и вот, пожалуйста! Во избежание непорядков перестраховались. Сбылась наоборот мечта идиота.
С ощущением, что теперь на руке у меня почти что броня (при случае, наверное, можно и гвозди заколачивать!), возвращаюсь в Ольгино. Хорошо хоть, провозилась с врачами недолго – в одиннадцать часов я уже на месте. При входе в мотель один из охранников с пристрастием осведомляется, откуда это я и куда иду. Я не успеваю ничего ответить, как другие охранники уже разъясняют тому, что я с мотоциклистами. Забавно – вот меня уже и узнают, наверное, так начинается слава.
Валерка валяется в номере и, наверное, даже работает. Пытаюсь немножко поспать, чтобы прийти в чувство, но вскоре меня расталкивают.
; Ты так и шляешься не евши? – спрашивает Валера, и мы спускаемся в бар.
; Надо, - говорит он девушкам за стойкой, - ребенка покормить. Что будешь?..
Мрачно озираю витрину и застекленные полки, и указываю на зеленое яблоко. Валера ехидничает:
; Замуж тебя срочно надо, очень выгодной женой будешь!
Не виноватая я, впечатление, что я ничего не ем, складывается помимо моей воли, я очень даже ем, и аппетит отличный, а еще и фигуре ничего не делается… По недоразумению создалась эта ложная репутация! 
На повестке часа – построение колонны для экскурсии в Кронштадт, город морской славы.
Таня с Сергеем не едут, ибо Сергей после ночного бдения отсыпается в номере.
Уже садимся на байк, как вдруг Валера вспоминает, что забыл в номере плеер. Иду забрать плеер, и к моменту, когда возвращаюсь во двор, колонна уже уезжает.
Но ведущие еще успевают пропустить наш байк, притормозив идущий в Питер поток машин. Колонна уже прилично ушла вперед, несемся догонять. Валера виртуозно лавирует между автомобилями. В Лисьем носу на мосту мы благополучно присоединяемся к колонне.
Эх!.. Снова это ни с чем не сравнимое ощущение, когда едешь в гуще байков, и байкерам дают зеленый свет! Десятки мотоциклов, растянувшись в змею, летят по шоссе, и при свете дня этим зрелищем можно насладиться в полной мере. Любуюсь тем, как байки съезжают с кольца автострады, на которое мы еще только въезжаем.
Валера снова передает мне фотоаппарат. Покрепче обхватываю мотоцикл коленями, и начинаю снимать: дорогу, байкеров, дамбу, на которую мы въезжаем, строения на дамбе, залив, на который открывается потрясающий вид, повороты дороги, острова в воде, старые укрепления. На въезде в Кронштадт я снимаю огромный приветственный транспарант, под которым байкеры сворачивают в город. Нас пропускает регулировщик.
Контраст с Питером ощущается сразу. Неширокие улочки подчеркивают дух небольшого военно-морского  городка, и демонстрируют разницу в масштабе.
На улицах толпятся люди, которые всячески выражают радость видеть нас. Довольные байкеры вовсю сигналят.
И мы выруливаем на главную площадь Кронштадта, где высится неизменно величественный Кронштадтский собор.
Он как-то удивительно гармонирует с общим духом Кронштадта. Кстати, и погода – типичная для Кронштадта: ни малейших признаков солнца, но облачность не давящая, не гнетущая. Просто чуть хмурое, осеннее настроение. Собор, на мой взгляд, построен совершенно в этом стиле.
А вообще Треффену удивительно повезло с погодой. Практически все время – тепло, солнечно, иногда даже жарко, и мимолетный дождь случился всего один раз.
Стоянка – час.
Байкеры, по обычаю, разбредаются по площади, заходят в собор, фотографируются, изучают окрестности, приобретают сувениры – тельняшки, значки, фуражки. Пятый канал традиционно снимает разбредшихся байкеров, отлавливает и расспрашивает. Наверное, на тему, как те дошли до жизни такой...
Мы с Валерой некоторое время фотографируемся, рассматриваем памятник генералу Макарову, потом перемещаемся к палаткам с сувенирами. Валере приглянулись матросские шапки с забавными надписями. Он примеряет одну из них и спрашивает моего мнения.
; Давай я тебя в ней сфотографирую, - смеюсь я, - посмотришь и купишь, если понравится.
В итоге Валера выбирает шапку с надписью «Конкретный». Вид у него в этой шапке колоритный, и не придерешься.
По площади среди байков гуляет свадебная процессия.
; Ну вот… Теперь байкерам осталось только украсть невесту, и в городе нас точно надолго запомнят, - веселюсь я. – Если уж украдут, то, наверное, обратно не вернут.
К сожалению, никому из байкеров моя идея в голову не приходит, а если и приходит, то остается неосуществленной.
Заходим в собор. Там теперь музеи, а также все та же продажа сувениров. Валера умудряется сфотографировать плесень на красочно разрисованных высоких потолках собора. Вот так потихоньку и разрушаются знаменитые архитектурные памятники…
Выходим.
Валера говорит:
; Начинаю понимать Христа, который выгнал торговцев из храма.
; Ага, а сам ордена покупал.
; Ну, раз уж они тут их продают, то пусть уж будет.
Следующая стоянка у нас на пирсе. Цель стоянки непонятна, байки растягиваются вдоль сооружения, голдвингеры рассматривают корабли, которые присутствуют тут в  небольшом количестве, и, ожидая сигнала к обратному старту, ходят взад-вперед.
Мы болтаем с одним из организаторов. Я спрашиваю, не планируется ли, случайно, колонна в Петергоф.
; Нереально, - отвечает мне тот. – Мы оттуда потом не выберемся. Да и вообще, мы весь наш маршрут два месяца согласовывали! Согласовали не без труда. Мы гаишникам одно, они нам другое… Вот в Кронштадте милиция с нас денег ни копейки не взяла, и все одобрила без вопросов!
; Конечно, для них тут это событие…
Трогаемся в обратный путь.
Валера предлагает заехать в «Лисью нору» и пообедать. Соглашаюсь с радостью, очень уж симпатичное место, да и есть хочется.
Выбираю стол под открытым небом, рядом с фонтаном и альпийской горкой. Антураж местности дополняет художественно выполненное чучелко.
К основным блюдам нам приносят еще всякие мясные и овощные нарезки. Вскоре становится ясно, что мы погорячились – вдвоем нам это одолеть удастся разве что к вечеру.
Надеваю солнечные очки, облокачиваюсь на стол и подставляю лицо солнцу, время от времени потягивая «Перье». Как раньше я наслаждалась движением и ветром, теперь я наслаждаюсь покоем, созерцанием и интересным разговором. Можно продолжить и наслаждение вкусной едой , беда только в том, что в меня уже ничего не влезает – даже впрок.
 Если не записывать на диктофон или хотя бы не конспектировать в блокноте, то совершенно невозможно, оказывается, впоследствии передать содержание плавно текущей беседы, которая лично для меня имеет большое значение, заставляет как следует размышлять и будоражит кровь Мы говорим о жизни, о том, как быть в ней свободным, как важно делать то, что тебе нравится, как быть успешным, - словом, о том, что наверняка волнует любого. Каждого, кому не все равно, как именно распорядиться подаренной жизнью. Валера говорит о важнейших вещах простыми словами, которые звучат очень убедительно. Когда встречаешь одного из тех редких людей, чьи слова не расходятся с делом, хочется слушать, вникать и запоминать.
Между делом Валера рассказал забавный анекдот, как красочную иллюстрацию на тему того, как жить, будучи свободным в своих проявлениях.
«Решили провести перепись всех политических партий России. Ну, переписали, получилось много партий. ЛДПР, Яблоко, Единая Россия, партия кришнаитов, партия зеленых…»
; Партия джедаев, – не могу удержаться я.
«Угу. Ну, и натыкаются на такую партию – пофигисты. «А что это у вас за партия такая неизвестная? В чем ваша концепция?» - «А нам все по фигу!» - «И власть?!» - «Ага». - «И деньги?» - «И на деньги нам по фигу...» - «Что, неужели и на женщин по фигу??» - «Нет, вот на женщин нам не по фигу!» - «Ага, неувязочка у вас имеется!» - «А нам по фигу ваши неувязочки…»
; Так-то, - резюмирует Валера, - надо всегда делать то, что тебе нужно.
Однако нам пора ехать. Расплачиваемся, поднимаемся; нас провожают и даже предлагают остаться в номере на дальнейший отдых.
; Мы не можем, нас пиво ждет, - отшучивается Валера.
К слову сказать, Валера единственный, кто не пил вообще.
Байкер, который использует пиво в качестве отмазки… Наверное, это какой-то неправильный байкер?
Десять минут пути – и мы на базе, где Блестящий вовсю проводит конкурсы, разглагольствуя в микрофон и веселя общественность.
На этот раз народ развлекался игрой в городки, получая в качестве призов пиво и футболки. В качестве мишени выстраивались пирамидой пивные банки.
; Попробовать, что ли, - сказал Валера и записался в очередной тур.
Каждому участнику полагалось три броска. Первый раз Валера не попал, второй раз не попал тоже, не попал и в третий раз. Хотя я болела за него изо всех сил.
; Да. А со стороны кажется, что так просто, - заметил он.
Со стороны действительно казалось, что это элементарно. Народ охотно подходил, записывался у Блестящего для участия, и палки для сшибания городков… то есть пивных банок, разлетались во все возможные стороны.
; Помощника только моего не убейте, - вещал Блестящий.
Побродив немного по площадке, я возвращаюсь к игрокам и решаю принять участие в состязаниях. Байкеры встречают меня радостным «О, а вот и приз!»
А вот уж фигушки. Я играть пришла. Приходит моя очередь, и я делаю два подхода. Палка летит вроде бы в правильном направлении, но в конце уходит вправо. Да, и впрямь только кажется, что попасть в цель элементарно.  Валерка фотографирует меня со спины, как я бросаю палку, а потом уходит и не видит, как в результате третьего броска я роняю две банки. Концентрируюсь, учитывая погрешности предыдущих попыток, мысленно выдыхаю «Ос!..», и попадаю-таки в цель. Блестящий вдохновенно награждает меня тремя банками безалкогольного пива. Я долго ищу, кому бы презентовать свой выигрыш. Но, спрашивается, какой байкер примет, пусть и в дар, безалкогольное пиво? А мне оно вообще ни в каком виде не сдалось.
Нахожу Валерку в холле гостиницы, где он размышляет, покупать или нет навигатор для своего Голдвинга.
; Ты куда? – вопрошает он. – Скажи вот: покупать или нет?
; Покупай, коли нравится. А я гулять иду.
; С кем? Я его убью.
; Убивай, - радуюсь я.
; Ну ничего себе, какая кровожадность!
; Так это… День прошел, а еще никого не убили, как-то это не по-байкерски?
И ретируюсь во двор.
Там обнаруживаю Татьяну, одиноко сидящую за столом. Мужская часть нашей компании разбрелась по окрестностям. Нечасто нас с ней оставляют тут вдвоем. Разве что еще на танцполе перед сценой.  Присаживаюсь рядом, начинаем говорить о лошадях. Кто где учился, кто как катался. Выясняется, что в Ольгино есть целая конюшня, с довольно хорошими лошадьми, и прокат этих лошадей. Таня объясняет мне, как туда пройти и посмотреть на них. Я старательно запоминаю… но потом вдруг соображаю, что, если я туда пойду, то не смогу справиться с желанием прокатиться. Нет уж – пусть сначала рука заживет хотя бы. Поэтому мы продолжаем разговаривать, а на площадке Блестящий в это время объявляет очередной номер программы слета.
На площадку выкатывают скромную машину с надписью «ГАИ». Байкеры с молотками различных конфигураций набрасываются на нее, для начала разбивая стекла, потом обхаживая машину по крыше и багажнику. Когда стекол не остается и машина становится порядком растерзанной, завершающим аккордом по ней проезжается дивный агрегат: кабина от автомобиля, посаженная на огромные колеса от трактора. «Машина смерти» прокатывается по гаишным остаткам вперед-назад, несколько раз, пока не превращает ее в подобие смятой жестянки. Байкеры ликуют. Блестящий комментирует:
; Вот так мы мстим всем тем, кто мешает нашей свободной жизни на дорогах!
Переглядываемся с Таней, и сходимся на мысли о том, что, пожалуй, это все же напоминает детский сад. «Я буду мстить, и мстя моя будет ужасна…» А на площадке продолжается шоу, дефилируют фигуры в карнавальных костюмах на ходулях, и через какое-то время Блестящий объявляет начало стриптиза.
Так… счастье, о котором так долго говорили большевики, начинает сбываться. Байкеры образуют плотный круг, в который пробираюсь и я. Не то что бы я горю желанием смотреть стриптиз под открытым небом на асфальте, но раз уж развлечений на ближайший час не предвидится…
Стриптиз меня не вдохновляет. Первая девушка, громогласно объявленная Блестящим, как несравненная Шакира, затянута в черную кожу и двигается не так уж и плохо, но выражение лица у нее временами такое, что, кажется, она сейчас расплачется. Вторую девушку представляют, как Лаки. Она периодически спотыкается на своих высоченных каблуках, подворачивая ноги. От ее костюма кошки отрывается хвост. А целлюлит у нее присутствует в таком избытке, что я даже пугаюсь.
Хотя удивляться тут нечему – настоящие звезды стриптиза, наверное, запросят слишком большой гонорар за участие в подобных мероприятиях. Да и само по себе выступление на слете отвязанных байкеров – не слишком-то престижно, наверное. Впрочем, все это лишь мои собственные домыслы. Но впечатление от этих выступлений у меня остается не слишком-то приятное…
Одна часть развлекательной программы заканчивается, и тут же начинается другая: выступление очередных приглашенных групп. Группы играют неплохой рок, но почему-то не очень вдохновляют... В целом картина происходящего вновь напоминает броуновское движение, где каждый делает то, что ему вздумается, вдохновляясь собственными интересами. Валера возится со свежекупленным навигатором, пристраивая его на мотоцикл, Сергей бродит по площадке и заявляет, что ни в коем случае не пойдет в гости к сибирякам, которые звали его как следует выпить, и стол их будет обходить «по квадрату», то бишь максимально далеко…

; Тань, - жалуюсь я, вернувшись за стол. – Я обнималась с пьяным байкером, а, может, и не байкером даже, и теперь у меня сломаны очки!
; Что ж ты так неосторожно? – сочувствует она. – Смотри, байкеров много, а очки одни.
; Теперь уже не одни – теперь их вообще нету, - резюмирую я.

Подкатывает к нам с Татьяной байкер, расхаживающий везде в индейском национальном головном уборе. Мы сидим, общаемся, никого не трогаем – а он подкатывает хитрым способом, индейским, по всей видимости. Втыкается в стоящую рядом со скамьей урну, дает задний ход, возвращается и втыкается снова. В конце концов, благодаря его манипуляциям, я оказываюсь забаррикадированной этой самой урной. «Индеец» прекращает свои загадочные действия, и, попросту объехав урну, перегибается через нее.
; Руку! – требует он.
; Зачем? – поражаюсь я.
Он изображает поцелуй, показывая на мою загипсованную кисть.
Мда… мой гипс пользуется популярностью на этом слете. Днем, когда я слушала очередное выступление «Milk & Honey», ко мне подошел один из байкеров и пожелал на моем гипсе расписаться. Не тут-то было… Девственность моего гипса я никому не отдам на откуп. Ибо мне с ним еще и работать потом. На совещаниях с руководством сидеть. Хотя… Один удачный рисунок – и совещание сорвано, чем не метод удачного саботажа, например? В общем, гипс на растерзание я отдавать не желаю, и тогда байкер просит меня расписаться на его руке. Что я и проделываю охотно – для начала расписав на его руке шариковую ручку.
Теперь вот индеец пристает с поцелуями к моему гипсу. Протягиваю ему руку, он наклоняется с байка и галантно целует мне кончики пальцев. В этот момент у него за спиной появляется Валера. Вот, теперь у него есть, кого убить…
; Валера, ну как ты мог! – смеется Таня. – Мы тут мужчин приманиваем, глазки строим, только одного приманили, как ты пришел и все испортил!
Милые байкерские шуточки.
А ведь как могли разрисовать гипс, ха-ха-ха.
Или еще лучше: устроить конкурс лучшего рисунка на моем гипсе.
С предварительным кастингом эскизов.

Кстати, когда мы смотрели стриптиз, в толпе рядом со мной оказался высокий парнишка с аналогичным гипсом, и тоже на левой руке. Смеюсь и показываю ему свою руку.
; Что, тоже с байка? – веселится он.
; Нет, с лошади!
Да. Рыбак рыбака… Или нет: дурак дурака… Ой, нет, не то. Не суть важно.

Суббота – завершающий день Треффена. Начинается она с официального мероприятия: запланировано движение колонны по центру города, с двухчасовой стоянкой у Исаакиевского собора.
Почему-то мы игнорируем общий сбор и отправляемся в Петропавловскую крепость. Поход туда измышлялся давно, но собрались только сейчас. Едем на трех байках: как обычно, я с Валерой, Таня с Сергеем, и к нам присоединяется еще один москвич – Николай, шумный и веселый.
Оставляем байки неподалеку от Петропавловки и отправляемся изучать ее изнутри.
Проходим через мост, топаем по брусчатой мостовой. Рассматриваем собор, и как раз в это время начинают бить колокола. Минуем Монетный двор, потом натыкаемся на одну из местных выставок. Ну как же наша компания может пройти мимо экспозиции средневековых пыточных инструментов… Вот любопытные души.
Берем билеты, обуваемся в бахилы и заходим. Валера с педантичностью шпалоукладчика запечатлевает на цифровик все экспонаты подряд: дыбу, колья, колодки, прочие хитроумные приспособления… Внезапно мне становится плохо. И не могу понять, от чего – возможно, там слишком душно, или же придется признать, что я, оказывается, не в меру впечатлительна? Да нет, вроде спокойно смотрю на все и с интересом читаю пояснительные надписи… Однако мне становится все хуже, отчаянно хочется куда-нибудь присесть, а еще лучше прилечь. Может быть, дело в атмосфере экспозиции? Практически на автомате, для галочки, прохожу оставшиеся объекты и выхожу на улицу, не дожидаясь остальных. Там понемножку прихожу в себя, прячась в тени зданий от жаркого солнца; компания появляется минут через десять-пятнадцать, по одному, на ходу стягивая бахилы.
Заканчиваем осмотр крепости, забравшись на стену и с высоты настилов разглядывая внутренние дворы Петропавловки вкупе с окружающей ее городской архитектурной панорамой. Отсюда отлично видна стрелка Васильевского острова с ее Ростральными колоннами. Прямо из невской воды перед стрелкой бьют мощные струи фонтана – городское нововведение.
Решаем ехать обедать в «Лисью нору». Эта идея принимается всеми единогласно. Мы уже порядком проголодались, поэтому без лишних промедлений возвращаемся к байкам и стартуем. Но на Ушаковской развязке попадаем в пробку, и буксуем на месте почти полчаса. Уже значительно позже, когда удается оттуда выехать, понимаем причину пробки: впереди идет колонна голдвингеров! Значит, уже настоялись у Исаакия… Смеемся: из-за кого попали в затор, из-за своих!..

Мы вконец обленились: вечером на церемонии закрытия слета даже не подходим к сцене, где вновь ораторствует Блестящий. Внимаем ему и аплодируем с места.
Наш Сергей первым оказывается удостоенным награды слета. Он получает от организаторов диплом, как самый молодой участник Треффена-2006. Ему тридцать один год.
Но до Сергея не сразу доходит, что эта награда предназначена ему. Блестящий умудряется переиначить его фамилию так, что Серега, сидя напротив меня, задумчиво размышляет: это его вызывают на сцену или же все-таки не его?.. Блестящий выкликает его минут десять, пока наконец Сергей не созревает пойти и получить свой – все-таки свой! – законный диплом. По его возвращении дружно рассматриваем красивый диплом с крыльями – символикой GoldWing – и, конечно, с удовольствием поздравляем.
Больше всего наград получает польский клуб GoldWing. Они занимают первое место, как команда, проделавшая на слет самый большой по километражу путь. Свыше шестидесяти тысяч километров, кажется. Кроме этого, их клуб представлен максимальным среди прочих клубов количеством байков – на слете присутствует 28 польских мотоциклистов. Вот молодцы поляки…
После вручения полагающихся наград церемония закрытия продолжается выступлением очередной забойной команды, где вокалистка в числе прочих песен исполняет и квиновскую «We will rock you», чем сразу меня подкупает. Но сил плясать уже, к сожалению, нет, – наплясалась в предыдущие дни. Зато силы есть у Блестящего, который, по своему обыкновению, вылез на сцену якобы для того, чтобы морально поддержать певицу. Там он исполняет вдохновенный стриптиз. Народ радостно запечатлевает зрелище на фото- и видеокамеры. Ха, накануне байкеры снимали наши с Таней танцы, а чуть стоило расслабиться – и уже подоспела суровая конкуренция в лице самого Блестящего!
Ближе к полуночи поднимаемся с Валеркой в номер. Сил больше нет ни на что, и я даже не возвращаюсь на танцпол, когда слышу, что одна из наиболее популярных на слете групп «Мамульки Бэнд» начинает заключительное выступление. Выхожу на балкон, вдыхаю свежий ночной воздух, и там, глядя на разгорающиеся звезды, слушаю, как ребята исполняют официальный гимн Голдвингеров. «Голдвинг Раша – это тема наша, золотые крылья дорог!..»

Слет окончен. Когда наутро мы с Валерой и со всеми его вещами спускаемся вниз, во дворе уже почти не остается мотоциклов. Байкеры по большей части разъехались рано. Валера, Олег, Вадим и Сергей с Таней собираются ехать все вместе до Москвы. Пока идут последние приготовления к отъезду, к нам подходит Блестящий. Обмениваемся впечатлениями, и все единодушно приходят к выводу, что слет однозначно удался, и мы замечательно провели время. На провокацию Блестящего задержаться до вечера никто не поддается. До ворот мы доезжаем все вместе, но за воротами я слезаю с байка, обнимаюсь с Валерой и прощаюсь. На посту ГАИ по Приморскому шоссе злобствуют (благо слет закончился) стражи порядка, и миниатюрная колонна уходит в объезд города. А я ловлю маршрутку и еду домой. Сейчас мне грустно так, что не передать словами. Счастья, удовольствия было так много, но теперь мне кажется, что закончилось оно внезапно, и, в соответствии с жизненными законами, неотвратимо.
 
В тот же день я отправила Валере две sms-ки. Первую – по делу, с просьбой скинуть мне на электронный ящик последние фотографии со слета. Вторую – осведомлялась, не портят ли им жизнь дожди над трассой, и как им пришлось по душе посещение Новгорода по пути в Тверь.
На следующий день я послала вдогонку предыдущим sms еще одну, где сообщила, что его многочисленные прогнозы не сбылись. Байкеры не увезли с собой отличную погоду, – у нас по-прежнему сияет солнце, синеет небо и жара не оставляет город. Потом я отправилась в торговый центр и с тоски приобрела последний альбом Brainstorm и парочку дисков Pink Floyd. Развлекла себя, но, к сожалению, лишь на время. Тоже мне, выдумала полезное времяпрепровождение… «Если я ничего не могу сделать, то пойду и потрачу немного денег…»
Неконструктивно, что и говорить. Некоторое время я бродила по продуктовым секциям в гипермаркете и понимала, что совсем-совсем ничего не хочу… Предложения купить что угодно, обращенные к себе самой, с тем, чтобы успокоиться, ни к чему не приводили и не помогали. В конце концов у меня из ненакрашенных глаз потекли крокодиловы слезы. Так я и бродила по гипермаркету – с загипсованной рукой, корзинкой и заплаканным лицом. Не очень-то, кстати, обращая внимание на окружающих. Ай-яй-яй. Нехорошо, все-таки люди вокруг… Кто там про меня говорил – «железная леди»?.. А и прибила бы за подобные эпитеты...

На следующий день я решаю выйти на работу… раз уж байкеры уехали и надо чем-то дальше себя занять, дабы не грустить по невозвратимому приключению. Захожу в вагон метро, сажусь и обнаруживаю в газете, раскрытой по соседству, заметку «про нашего мальчика», то есть про байкерский 28-й международный слет в Санкт-Петербурге. С большой фотографией.
Ничего не могу с собой поделать: расплываюсь в таинственной (так, по крайней мере, мне кажется) улыбке, рот моментально становится до ушей. Кружево моей футболки нещадно растягивает металлическая бляха с крыльями GoldWing и надписью «StPetersburg-2006». «Знак ГТО на груди у него…»
В офисе подключаю ICQ и рассказываю знакомым, где пропадала со вторника по воскресенье. Мне сообщают, что видели сюжеты про слет байкеров по телевизору. Да. Забавные, однако, ощущения. Другие читают и видят сюжеты про то, что я наблюдала полностью и прожила изнутри, от начала и до конца, задолго до официального открытия и до неизбежного завершения слета! Для меня, наверное, так и останется загадкой, чем я заслужила этот свалившийся с неба праздник.
«Валера, познакомь меня с байкерами как-нибудь?..» – «Я знаю только голдвингеров…»
Зачастую нам не дано предугадать, как отзовутся в жизни те или иные слова, наши или чьи-то еще. Его ответ вылился для меня в яркое, полное головокружительных эмоций  и восторга событие. Вот вам и потерянный отпуск… Вот вам и несчастье в виде сломанной руки! Если бы не это переломное событие, я разделяла бы с остальными коллегами офисное бдение, а не наслаждалась жизнью на слете байкеров. Поразительно, как иногда складывается мозаика жизни, и приносит тебе то, о чем ни мечтаешь, ни надеешься, ни выпрашиваешь для себя у неба.
Я прохожу по местам, где мы проезжали организованной колонной или сами по себе, вольными байкерами на Голдвингах, и мне кажется, что асфальт еще хранит отпечатки наших колес, что они не стерты и не могут быть стерты тысячами отпечатков других шин! Мне кажется, что я вижу нас, несущихся по улицам и тормозящих на перекрестках дорог. Насколько живой, оказывается, может быть память! Это происходит не в моем воображении, я словно кожей чувствую, как мы проезжаем здесь четыре дня назад… пару дней назад… вчера… Давно настал следующий день, за ним другой, – сколько же улицы Питера будут хранить для меня эту память? Я не знаю. Видимо, слишком силен был мысленный призыв к домам и деревьям, к небу над Питером, к мостам и горячему асфальту – смотрите, я здесь, это происходит со мной наяву, это на самом деле, и мы летим по городу, мы дышим, мы свободны, и мы счастливы!..