9. Родители-профессионалы. - Продолжение

Приближалось время родов. Наверное инстинктивно чувствуя, что мама скоро будет занята, Максим все время крутился около меня. Впрочем, братика он ждал с огромным нетерпением.

Пока мы готовились к пополнению в семействе, другие тоже как то планировали свою жизнь. Придя к нам однажды вечером после почти трехнедельного отсутствия, что уже само по себе было странным, наш "куриный доктор" Яссер сообщил о своем намерении жениться.
- Не может этого быть! – недоверчиво улыбаясь, произнес Султан. - И кого-же ты осчастливишь?
- Одну девушку,- осторожно увильнул от ответа друг.
- Понятно, что не две, - засмеялась я.
- Ну почему-же, я - с удовольствием, - тут же привычно отреагировал Яссер.
"Болтун и бабник – хороший жених!" – незло отметила я про себя. Уже почти год, как он стал нашим "семейным" другом, и его экстравагантность и напускная бесшабашность больше меня не раздражали: по большому счету Яссер оказался неплохим человеком.
 - Так кто ж эта богатая красавица? Колись! – все не унимался Султан.
- Работает во французской фирме. Програмистом.
- Подробно ты как рассказываешь!.. И давно ты ее знаешь?
- Ну... В общем, знаю.
Я с удивлением посмотрела на него - Яссер-ли это? Уже сам тот факт, что общепризнаный бабник и знаменитый предводитель холостяков собрался жениться, говорил об аномальном изменении в природе. А еще этот несвойственный для него обет молчания...
- Это, похоже, серьезно, - многозначительно протянул Султан, подтверждая мои мысли.
- И когда же помолвка? - спросила я.
- Решили, что никаких помолвок не будет. Зачем зря деньги тратить? Мы с братом в позапрошлую пятницу ездили к ним свататься. А свадьбу назначили на конец месяца.
- Что? - удивился Султан. - Ты ходишь свататься, а я, твой друг, узнаю об этом последним?
- Да не кричи ты, - примирительно ответил Яссер. - Ничего еще не произошло. Ну, попросил руки... А на свадьбу я тебя первого приглашаю, еще никто не знает.
- Вот что с человеком делает любовь! - укоризненно покачал головой Султан. - Не успел познакомиться, уже посватался. А через каких-нибудь десять дней - женишься. И куда ты так спешишь?
- Ну, познакомиться я, допустим, успел, - пожал плечами Яссер. - А свадьба... Слушай, а чего тянуть? И так уже скоро сорок. Все друзья женатые, один я порхаю, как птица. Пора...
- ...в клетку, - закончила я за него.

Но на свадьбу к Яссеру Султан пошел без меня - за три дня до того я родила.
Роды начались под утро. Я проснулась от резкой боли и больше уже не могла уснуть. Я поднялась, потихоньку собрала в пакет вещи и все нужные документы; потом накинула на себя халат и, чтобы не мешать спать Султану, вышла на застекленную веранду.
Было еще рано, только-только забрежжил рассвет. Солнце медленно и величаво всплывало из-за дальних домов, красным пламенем освещая все кругом. Я залюбовалась: "сова" по натуре, рассветов я не видела очень давно - с выпускного вечера в школе. Тогда мы, протанцевав всю ночь, по школьной традиции пошли под утро на речку встречать восход солнца, первый наш "взрослый", нешкольный рассвет. В памяти всплыли туман, ночная еще прохлада и роса на зеленой траве пляжа. Девчонки, сняв свои босоножки, шли по росе босиком, уставшие после бессонной ночи, но счастливые.
Неужели это было так давно? Боже мой, скоро у меня будет уже двое детей!

Когда солнце взошло и уже достаточно посветлело, я села довязывать Роману костюм - оставалось совсем немного. Схватки участились, но в больницу я не спешила: от новой работы Султана нам сделали медицинскую страховку, и мы решили, что рожать я буду в Рамалла.
Часов в шесть (не знаю, почему в тот день так поздно для нее) встала свекровь. Увидев меня за вязанием на веранде, она страшно удивилась:
- Ты что, еще не ложилась спать?!
Зрелище было для нее необычным: проснуться раньше Им-Однан мне не случалось пока ни разу.
- Амти, я сегодня рожу! – сказала я почти торжественно.
- У тебя уже схватки начались?
- Угу.
- Ну, не спеши. Ты же не собираешься просидеть в родильне целый день? Я вот сейчас чай сделаю...
- Так мне же нельзя.
- Ну так ты и не пей.

 - ...Я вообще почти всех своих детей дома родила, - рассказывала свекровь, отхлебывая чай и бросая на меня иногда сочувственные взгляды. - Только Халеда да Султана твоего - в больнице. В нашем старом доме в Лифте* родились четверо(*Лифта – название одной из арабских деревень на окраине Иерусалима, захваченной Израилем в 1948 году), и все четверо - у бабки-повитухи Сары, еврейки; она на соседней улице жила. Мы вообще до сорок восьмого года с евреями хорошо ладили: мы им оливки и яйца продавали, они нам землю на муле пахали; в гости друг к другу ходили... Ну, вот. Я, как только чувствую - схватки, сразу посылаю кого-нибудь за Сарой. А у нее рука легкая была, все роды без осложнений... Что, отпустило тебя? Да ты приляг тут, полежи немного. Когда я рожала, дети в соседней комнате даже не знали – я молча все, чтобы их не пугать. Одеяло зубами закушу и – рожаю. А потом, когда Сара уйдет, еще схожу в душ вымоюсь, да простынь грязную постираю. Так, пока сестра или мать узнают да придут, у меня уже порядок. Все ругали они меня, что не дожидаюсь, - она засмеялась, вспоминая. – Я тогда еще молодая была, упрямая. Муж у меня - абу-Однан - в Хайфе работал, домой только на выходные приезжал... Потом в 48-м мы сюда бежали. Тут у нас одна соседка повитуха была, Им-Мухаммад. Старая и ноги больные, но опытная. Весь район ее знал. Я у нее еще шестерых родить успела. Потом она умерла и двоих последних я уже в больнице рожала.

  Свекровь долила себе еще чая и задумалась, вспоминая. А я сидела рядом на диване и в перерывах между схватками довязывала штанину от детского костюма.
- Амти, а где лучше рожать: дома или в больнице?
- Везде хорошо, если роды нормальные. У Амиры-то нашей знаешь что получилось?
- Нет, - я удивленно подняла глаза от вязания.
- Она в Аммане, в частной клинике рожала, а ведь недосмотрели. Не знаю толком, что там получилось, только и ребенка загубили, и ее еле спасли. Но рожать она больше не может... Вот тебе и больницы и приборы! - свекровь отрешенно поставила опустевший стакан на поднос с чайником. - Слава Богу, что муж ей хороший попался. Видно, любит. Другой бы уже давно развелся и женился на здоровой, которая ему детей нарожает.
- Но она-то тут при чем? - удивилась я.
- А муж при чем? Дом без детей - пустой. А мужикам всем наследников подавай.
- А не пробовали они взять кого-нибудь на воспитание? - спросила я, вспомнив одну свою дальнюю родственницу, усыновившую ребенка из детдома.
- А где его взять? Никто своих детей не раздает! Судьба у нее, видно, такая... Хорошо, что вы передумали ехать через Махсумы в Иерусалим, - перевела она разговор. - Вчера - соседка слышала - одна женщина на Махсуме прямо в машине скорой помощи родила, пока там документы проверяли, да тянули, как они это делают. А в Рамалла - ближе. Да и недолго все это: сегодня родишь, а завтра - домой. Даст Бог, все нормально будет.

Родила я в четыре часа дня. Проведя все необходимые процедуры, меня полулежа усадили на кресло с колесиками, дали в руки новорожденного Ромашку и покатили в палату. В коридоре ко мне бросились ожидавшие Султан, свекровь, Нуга и две только что подошедшие невестки. Все поздравляли, целовали, рассматривали нашего заснувшего младенца. А я устало, но счастливо смотрела на сына и думала: "Вот все и позади. Теперь их у меня двое."

Наверное, это странно, но только с рождением второго ребенка я ощутила себя "настоящей матерью". Это было совсем новое чувство. Жизнь стала более наполненной, насыщенной. Оказалось, что семья, имеющая одного ребенка, это просто родители-любители; и лишь рождение второго переводит их в разряд "профессионалов".

  Выписали меня на следующее утро. И уже со второго дня я пеленала, кормила, мыла и была счастлива, как только может быть счастлива мать, родившая здорового малыша. Омрачало мою радость только то, что родители далеко и не могут увидеть внука; и тем дороже были мне пришедшие из Украины письма с большими поздравительными открытками от родителей, родственников и друзей.
Первую неделю Султан, взяв на работе бесплатный отпуск, ухаживал за мной не хуже родной матери. Он выжимал мне свежий апельсиновый сок, варил куриный бульйон, помогал с Романом и развлекал анекдотами. Им-Однан тоже помогала. Вся уборка в доме была теперь на ней, и свекровь по нескольку раз в день подтирала пол или мыла чашки за очередными гостями: поздравлять нас пришли чуть-ли не в первый же день после выписки. Скоро Романа, как и предсказывала Сана, полностью "одели", так что о покупке вещей на близжайший год можно было теперь не заботиться.

А через три недели после рождения внука им-Однан уехала в Иорданию: Омару сделали операцию и амти отправилась поддержать сына.
- А тебя она на кого бросила? - удивлялась соседка Им-Васим.
  - Ничего, справимся! – улыбаясь, отвечала я.
В последнее время мы со свекровью, можно даже сказать, подружились; и все-же меня обрадовала возможность пусть недолго, но пожить отдельно.