В постели с Торнадо

В свидетельстве о рождении он значился как Дон Карлос Торнадо. Многие детали биографии указывали на его мексиканское происхождение. Комментарии всех, кому при тех или иных обстоятельствах приходилось пересекаться с этой таинственной личностью, выглядели сбивчивыми и противоречивыми. Обстоятельством, усложняющим идентификацию Торнадо, несомненно, были его метрики, в которых по мистической причине отсутствовали самые важные детали: дата рождения и данные о биологических родителях.

По свидетельству некоторых историографов, пожелавших остаться неизвестными, в жилах Дон Карлоса Торнадо перемешалась кровь древних ацтеков, кочующих цыган, суфиев-отшельников, левитирующих дзен-буддистов, воинственных монголов, бесстрашных самураев и легионеров Римской империи. В последний раз его видели в прериях Техаса. Очевидцы утверждают, что он был в нетрезвом виде и, скорей всего, направлялся автостопом в Айову. Интерес к этой таинственной личности не ослабевает и по сей день. Владелец ранчо из Северной Дакоты, Рой Макензи, уверен в том, что у него останавливался на ночлег некто по фамилии Торнадо.

В качестве неоспоримой улики Макензи приводит пергаментный лист с обрывочными записями, который Дон Карлос Торнадо якобы забыл на журнальном столе своей комнаты. Следует лишь добавить, что его записи были подписаны жирными инициалами Х.Д.К.Т., а на самих листах были выведены на испанском языке строгим каллиграфическим почерком следующие записи пространного содержания.

"... Лифт, как всегда, не работал. Лифтеру можно было не звонить - он умер от инфаркта по пути на работу. В сводке полиции нескольких южных штатов лифтер числился как без вести пропавший. Однако это обстоятельство было для Земли слабым утешением. У Земли была замечена на тот период легкая отдышка. Устало кряхтя, она опиралась на перила столетий. Даже преклонный возраст не мог остановить ее на пути к поставленной цели – смотровой площадке "Эмпайер Стейт билдинг.."

"... Скисшее молоко дней взрывалось пачками в холодильниках..."

"... За обугленными партами школ сидели тени школьников Хиросимы..."

"... В конвейере массовых производств нивелировались кафедры философии..."

"... В растиражированности героизма сияла избранность харакири..."

И все же наиболее ценным биографическим материалом, срывающим таинственные покровы личности Дон Карлоса Торнадо, стали сенсационные откровения его любовницы, скандально известной в Латинской Америке писательницы Джулианы Гонзалес, уроженки Пуэрто-Вальярты. Ниже мы приводим отрывок из сенсационного дневника Гонзалес "В объятьях Торнадо", нюансы которого помогут читателям приоткрыть для себя ранее не известный им психологический портрет до глубины таинственной и одиозной личности Дон Карлоса Торнадо:

Отрывок из дневника Джулианы Гонзалес

"...Я буду помнить его всю свою жизнь. Его звали Дон Карлос Торнадо. Он испытывал приступы агрессии при виде дорожного трафика, загона для диких буйволов и шлагбаума, опускающегося перед носом. При виде денежных купюр он улыбался краешками губ карточным джокером. Он обладал феноменальным иммунитетом к решеткам тюрем, газовым камерам, гильотинам, виселицам и стенкам, у которых расстреливали врагов народа.

Он ставил себя вне, над, поперек диагонали и вертикали от буквы закона. Закон был для него априорно водоразделом между справедливостью и беспределом. В территориальных водах закона, по его мнению, курсировали в разных направлениях вахтеры-трехсменщики с надувными жилетами и сверхлюди в пиджаках от Версачи, летающие на гидропланах ручной сборки. Он видел в презрении производную от пафоса дистанции. Недоверие, считал линчем безликой толпы над парадоксом.

Он был агнецом, выбившимся из стада грешников; мимикрией лжи из профсоюза двойных стандартов. Как-то после "бурной ночи" он шепнул мне ураганным ветром, что лучше быть диким львом в клетке с табличкой: "Стоп! Вход только для любовниц", чем робкой овцой на бескрайних пастбищах, заминированных ревнивой и властной женой. Все, заключенное в правильный четырехугольник, вызывало в нем ярость. Он ненавидел бутафорию, парники с декоративными цветами, перегородки больничных стен онкологических отделений и выпуклые зеркала Диснейленда.

Он мечтал, чтобы Мухаммед Али раздробил скулы его эгоцентризма недрожащей в Паркинсоне рукой; резал осколками чинзано вены, стерилизуя кровью сточные канавы; доказывал Пикассо всю призрачность его кубических граней. Он считал грани в искусстве и архитектуре беззубым протестом. Он нарушал индукцию электромагнитных полей Земли; становился бешено крутящейся воронкой мезациклона; тысячекратно пройденным Хаджем; зачитанной до дыр инструкцией для пользования к "Сатанинским стихам"; "Черным квадратом" Малевича, заснятым с орбитальной станцией "Мир", который он в моем присутствии смел на корню вместе с фотографирующими его японскими туристами. Он был тотализатором на поприще лжи и истины.

Он любил созерцать, как сплющиваются кондоры, растерзанные его центробежными силами. Он летал по квартире Содомом и Гоморрой, оставляя на моем потолке следы раздвоенных сатанинских копыт. Он расплескивал зубы страха; лепил огромный, ассиметричный ком наваждений; взрывал над головами икающей толпы приматов водородную бомбу Теплера; тащил на себе убитых к Ноеву ковчегу, а раненых - к Стене Плача.

Он выдавал ликвидаторам Чернобыля особым Указом от Политбюро КПСС медаль за отвагу, а идеологически неустойчивым надевал портянки на глаза, этапируя железно-дорожными составами в Гулаг. Перед своим уходом Торнадо откровенно посмотрел в мои глаза и сказал: "Слушай меня, Джулиана, и запоминай! Людям не дано увидеть законы в их первозданном виде. Расхожие интерпретации псевдозаконов доходят до людей через заметки голодных журналистов, мнящих себя незаангажированными. Вот скажи мне, почему "Капитал" написан Карлом Марксом, а не маркизом де Садом? Отчего не дать Нострадамусу отредактировать уголовно-процессуальный кодекс, а бракоразводные процессы передать под чуткое руководство Маргариты Наваррской?

Я ору во всеуслышание: «Преступления Гитлера, Пиночета, Муссолини, Сталина, Чаушеску и Саддама Хусейна - под окончательный вердикт первого Триумвирата! Джулиана! Человеческий род бесхребетен, ибо он погряз в собственной правоте. Ему необходим лучезарный рассвет цвета молодой Весны. Только удивление может вывести людей из лени и парализовавшего их материального быта. Удивление при виде бетона с пульсирующем алмазным сердцем и случайного попутчика, раскрывшего перед тобой тайну любви. Джулиана! Берегись людей. Бойся людей-пауков. Они плетут к твоей душе лживую паутину искренности. Бойся людей-магнитов. Они вытянут и присвоят принадлежащие тебе почести и славу. Бойся и меня, Джулиана. Я - Торнадо!

Я - бешено вращающийся волчок, переливающийся вспышками озарения и дагерротипов. Понять меня - это осознать новый виток в спирали ДНК. Понять меня - это ощутить резкий толчок в сторону осмысленности прожитых мгновений и их векторной направленности. Резкие толчки, как сокращающаяся матка выталкивают на поверхность нашей заношенной до дыр бытовухи яркие картины и мантру летящей на всех парах свободы. Свободе можно задать любой выгодный тебе алгоритм. Постарайся обозначить новое геометрическое направление, в котором ты будешь точкой дистанцированной от координат общественной морали. Подтолкни себя к пропасти. Будь невыносимо для других неординарна и до скрежета в зубах одиозна.

Установи амплитуду. Вращайся чаще и резче! Закрути потуже болты сознания, поступков и действий, чтобы не вибрировали. Презирай мелкое во всех его остаточных и побочных явлениях. Береги силы на ярость и отпор, если в них будет необходимость. Запасись томатным соком, чтобы утолить жажду ангелов. Запомни! Бог изменяет даже самым близким, а очередной Альфонс выскользнет с твоей постели с первым же солнечным лучом. Он заберёт с собой еще один седой волос с твоей головы, еще одну морщину твоего лба, еще один стук твоего сердца. О, Джулиана! Ты должна расшатать колонну рассудка. Сотри с лиц стоящих у тебя на пути людей уродливый макияж обыденности. Удиви их, Джулиана! Поднимись вместе с ними в стратосферу. Будь волчком собственной судьбы. Вращайся чаще и резче..."

P.S. На этом фрагменте, к большому сожалению, интригующее повествование Джулианы Гонзалес неожиданно обрывается. Нам же, потусторонним наблюдателям, остается надеяться, что в самое ближайшее время личность Хуана Карлоса Торнадо получит всемирную известность.

Тем временем, специалисты в области паранормальных явлений утверждают, что Хуан Дон Карлос Торнадо не что иное, как субатомная трансформация распространенного на территории США известного природного явления Торнадо, которое приняло человеческий облик с тем, чтобы передать через Джулиану Гонзалес свой персонифицированный жизненный опыт.

Однако, г-да, следуя наставлениям Рене Декарта, нам, по всей видимости, придется усомниться и в этой версии..