Эхо. отрывок

Господи, господи, что же это было? Я лечила людей долгие годы, но никогда ещё так чётко передо мной не возникали картины прошлой жизни. А эта девушка с чёрными разметавшимися кудрями, падающими на мокрый лоб, определённо была мне знакома в прошлой жизни. Возможно, даже слишком знакома. Когда её ввели, еле передвигающую ноги, в мой кабинет, сердце моё замерло, словно я из жаркого дня шагнула в холодный мраморный погреб. Её положили на кушетку, и я попросила выйти двух смуглых мужчин с суровыми чертами лиц, бережно державших её под локти.
- Как вас зовут? – глаза казались голубоватыми и мутными, хотя на самом деле их природный цвет, в чём я готова поклясться, был чёрным.
- Симона, – устало выдохнула девушка. Она была очень хрупкой и осунувшейся, словно долго голодала. Только что один из её могучих братьев суя мне в лицо купюры, просил о помощи. Её братья были похожи на купцов, стоило кинуть на них беглый взгляд, и перед глазами возникали витрины магазинов продуктовой сети, которыми они владели. Но даже за их деньги никто не брался вылечить Симону. В этом городе в таких случаях шли ко мне. Было заметно, что девушка устала. Что давно её водят по докторам и целителям. Что ко мне они обратились в последнюю очередь, когда надежды на исцеление у других уже не осталось. Острые ключицы выпирали из-под тонкого платья. Жалея, я потянулась к её прозрачной, почти плоской руке. Стоило мне почувствовать прохладную кожу, как перед глазами возникла картина. Я видела степную местность с сухим климатом. Видела небольшие светлые домики и вспаханные участки земли. Мужчин с закатанными рукавами рубашек в шляпах, сидящих за столами. По пыльной неровной дороге вышагивала стройная женщина. В юбке и в светлой блузке с косынкой, небрежно накинутой на волосы. Её сочные губы улыбались, а глаза были опущены. За ней вприпрыжку бежала девочка. С такими же тёмными волосами, как у женщины. Они спешили к одному из светлых домиков, на крыльце, которого стоял деревянный стол.
- Что с вами Ольга? – мне показалось, что уже утро и снова я вижу один из своих снов. Симона смотрела на меня немного испуганно – У вас глаза какие-то странные были…
- Да, я немного задумалась. Скажи, ты всегда жила в нашем городе?
- Я здесь родилась и никогда отсюда не уезжала.
-Хорошо, – значит, это действительно было отголоском из прошлой жизни. Я вдруг отчётливо поняла, что мы с ней раньше встречались. Иначе, отчего мне вдруг привиделся один из моих снов?
- Придёшь через неделю, и будешь ходить ко мне каждый день. Сначала тебе будут помогать братья, потом сама. Дома принимай горошинки по одной натощак утром и ещё я буду тебя поддерживать мысленно – я протянула ей кулёк. – Думаю, смогу тебе помочь.
Через неделю она стояла в коридоре. Сама. С глаз её почти сошла мутноватая пелена. Я посадила её на кушетку. После сеанса я не спешила её поднимать, залюбовавшись длинными чёрными ресницами и глубоко очерченными веками. Волосы были собраны в причудливый узел и открывали тонкую длинную шею. Настоящая царевна-лебедь. Сквозь бледную кожу на кистях, просвечивали голубоватые жилки.
 Ещё два дня спустя Симона пришла с маленьким букетом ромашек. Почему-то смущённо протянула мне их и опустила голову. Она была сама как ромашка в жёлтой кофточке и в белой юбке. И вдруг я почувствовала, что эта девушка мне очень нравится. Уже давно не ощущала родственной близости. Я выросла в глухой деревне, у чужих людей. Когда у меня открылся дар лечить людей, я уехала в город. Особого медицинского образования не получила, но люди всегда доверяли мне своё здоровье. Да, я знала, что меня зовут Чёрной Ольгой за замкнутость и нежелание водиться с людьми. И ещё за те слухи, что пустила по городу моя поклонница Вера. Она была моей пациенткой, но почему-то решила, что может стать моей близкой подругой. Когда я перестала её принимать, она стала рассказывать на каждом углу, что видела у меня книги по чёрной магии и куклы Вуду. Бред, конечно. Люди не перестали ко мне ходить, просто немного побаивались. Самым важным было то, что меня не трогали. А все их внутренние переживания меня не касались. Жить самой по себе было проще.
Когда я выходила из здания больницы, солнце уходящими красными лучами скрыло прозрачность окон. Облупленные от сырости стены и корявые надписи с мысленно сотни раз исправленными мной орфографическими ошибками. Угол, известковое покрытие которого разъедала желтизна. Выложенная красной брусчаткой дорожка с клумбами ярких мелких цветов по краям. Ступени, ступени и толстая дверь моей съёмной квартиры. Устало, перешагнув через порог, я нащупала выключатель. Прихожая больше походила на чулан, без электрического света здесь не хотелось находиться больше пяти минут. Из огромного зеркала на меня, не мигая, смотрела высокая и очень худая женщина неопределённого возраста. Светлые короткие волосы, строго собранные резинкой, впалые щёки, плотно сжатые губы и серые большущие глаза. В этом зеркале я отражалась уже восьмой месяц. А до этого я так же пасмурно разглядывала свои отражения в других квартирах. Сколько их было? Честно, не знаю. Были и другие города. Но в этом маленьком городе я застряла на девять лет. Город был неплохой. Люди привыкли ко мне. И в банке у меня было отложено достаточно денег на покупку собственного жилья. Но я боялась пускать здесь корни. Вдруг снова нахлынет неутихаемая тоска. И погонит меня на край света за выдуманной нереальностью. Преследовать иллюзорных беглецов. Искать кого-то, существующего лишь в моём воображении. Ещё не хватало мне возни с продажей квартиры.
Поставив чайник на газовую плитку, я приоткрыла холодильник. Яйца, сваренные с утра, яблоки, сметана. Было лень разогревать сосиски, поэтому всё ела холодным, запивая кипятком с мёдом из единственной кружки. Перешагивая через стопки книг, я пробралась к незаправленной кровати. Потолок пересекала трещинка, такая же кривая, как моя линия жизни. Трещинка удалялась от меня всё дальше.
И снова я шагала по пыльной летней дороге. Видимо, весна была дождливой, и размытую землю месили колёса. Потом пришла жара, а месиво застыло. Я шла за стройной темноволосой женщиной и просила её идти медленнее. Мои маленькие ноги не успевали. Изредка оборачиваясь, она снисходительно улыбалась, но шаг не сбавляла. Дорога шла вдоль небольших засаженных участков. За участками сразу шли светлые дома. Без ворот, с террасами, на которые были вынесены обеденные столы или с деревянными крылечками. К одному из таких домиков мы свернули. Я почему-то обиделась и осталась на крыльце. В доме раздавались мужские голоса. Девушка, за которой я шла, зашла в дом. Через минуту на крыльцо выскочил парень в брюках с подтяжками и в шляпе.
-Сестричка, что стоишь? Заходи, – он ласково улыбался. Он был очень высоким. Я ему и до пояса не доставала.
-Не буду. Здесь останусь – обиженно протянула я, хотя очень любила этого милого парня. Он улыбнулся еще шире и попытался схватить меня за косичку. Я увернулась и ещё больше надула губы. Парень снова скрылся в дверях. Сев у крыльца, я стала дёргать травинки. Это продолжалось несколько минут. Лёгкий ветерок шевелили вылезшие из косичек пряди на моём затылке. На жёлтый сандалий заполз муравей и тыкался головой в дырочки. В доме шёл серьёзный разговор.
-Тебе нужно уезжать, – громкий мужской бас.
-Я не могу уехать одна.
-Послушай, это рискованно. В любой момент могут прийти, – это тот милый парень.
-Можно у знакомых спрятаться,- девушка слабо возражала.
-О чём ты? – снова грозный бас.
Мне показалось, что стало темней. Я подняла глаза и увидела трёх мужчин, направляющихся к дому. Обернувшись назад, я попыталась тихо предупредить, но голоса были слишком громкими. Мужчины были совсем близко.
- Кто-то идёт – выпалила я в сторону приоткрытой двери. Спор стих. Мужчины обогнули крыльцо, стали подниматься к двери. Запрокинув голову, я смотрела на них. Один из них, крупный, с хищными ноздрями и с усами, грозно взглянул на меня. Я сжалась. Последний заходивший завёл руку за спину, и я разглядела, как оттопыривается сзади пиджак. Мне стало страшно. Я стала подниматься за ними. Какие-то выкрики, возня.
- Беги! – это кричала та самая темноволосая девушка. – Беги…
Ещё она произнесла имя, но я уже не слышала, потому что сиганула за дом. За домом тоже был участок земли. Но я бежала всё дальше и дальше. Участок закончился, я пробежала немного пространства, заросшего травой, и стала падать вниз. Это был пологий склон, весь в густой траве. Я резко притормозила, уткнувшись сандалиями в огромный камень. Мне всё чудилось, что за мной бегут и я продолжала пробираться вниз, пока не забилась в маленькую пещеру между валунов и кустарников. Закрыв глаза, я стала плакать.
Когда я открыла глаза, уже светало. Глаза мои были полны слёз, а руки крепко сжаты в кулаки. Я снова заснула одетой.