Эпидемия на Прозе

Знаете вы, что такое синдром фотографа? Это когда. Когда вы, увидев в редкую минуту жизни что-то удивительно прекрасное, вдруг срываетесь с места и бежите прочь (из глубины комнаты слышится возня), затем вихрем возвращаетесь на прежнее место с фотоаппаратом в руке и, если удивительно прекрасное еще осталось в прежнем состоянии, начинаете лихорадочно перещелкивать режимы съемки; вероятнее всего, что, пока вы занимаетесь этим веселым и приятным делом, удивительно прекрасное успеет протухнуть и стать менее прекрасным и уже совсем не удивительным; но, если этого не произошло, вы начинаете щелкать удивительно прекрасное сто раз подряд, ужасно занятые тем, стоит ли оставлять вспышку. Наконец, сделав несколько десятков снимков, вы с удовлетворением перекачиваете их в память своего компьютера и всю оставшуюся жизнь смотрите на запечатленное с полным осознанием того, что это синее, черное, красное в белых пятнах – останки того самого удивительно прекрасного, которое вы просмотрели, пока вихрем носились с фотоаппаратом туда и сюда.
Дело в том, что те же самые дела обстоят с пописыванием рассказиков. Я не назову это синдромом писателя, я не хочу поднимать память о классиках, я назову это синдромом пописывателя. Синдром этот состоит в том, что, почувствовав в редкую минуту своей жизни что-то удивительно прекрасное, вы срываетесь с места, бежите к компьютеру и начинаете лихорадочно тыкать по клавиатуре. Часа через четыре, с головной болью перечитывая то, что написано, вы приходите к осознанию того, что тупость, сопли, затасканные фразы и нещадный плагиат – это останки того самого удивительно прекрасного, которое вы не успели ни прочувствовать, ни обдумать, пока тыкали по клавиатуре. Я слышала как-то про какую-то песню, что стихи к ней написал человек в те самые минуты, когда узнал вроде как о том, что его дочь попала в больницу, и вот по дороге в больницу и в ужасе от происшедшего… Это уже примечательно еще и по другому поводу: по поводу редкости каких бы то ни было чувств и исходящего из этого эгоизма (или наоборот?)

И вот вы, в похвальной попытке законсервировать редкие минуты жизни…
Знаете, по-моему, тут примечательны две вещи. Первая – то, что от этого синдрома нельзя избавиться. Вторая – то, что болезнь катастрофически заразна. Третья – убежденность некоторых в том, что останки удивительно прекрасного – это и есть удивительно прекрасное в полном своем расцвете…