Писатели

ЗВЕРИ

По каменному мосту мелкими шажками, не принуждено цокая и думая о чем-то глубоком, двигался молодой парень. Он всегда преодолевал этот путь рано утром, когда час-пик существовал во всей своей простоте не только на автомобильных дорогах, но и на пешеходных дорожках и тротуарах. Но сейчас нельзя было сказать, что дышала какая-то необъяснимая толкотня.

Нет! На этом самой каменном мостике было просторно, но не безлюдно!
В космосе по-прежнему потело бледное солнце, пытаясь наконец-то сжечь этот слегка талый снег. Ветер трепал недавно оголившиеся волосы после зимней спячки. Весенний день! Прекрасный день! И птички звинко напевают! Чик-чирик, чирики-чик! Да, уж благодать!

Молодой парень чувствовал сильнейший прилив сил. В его голове рождались сравнительно великие планы для дальнейшей жизни: «О-о-о, да! - думал он, - обязательно в этот день, обязательно куплю прекрасный цветок: розу! Или ромашку, - рассмеялся он про себя и продолжил, - все-таки роза! Да! Да! Роза! И… признаюсь…. Признаюсь во всем ей! Пусть все знает! Страшновато! Но… но подойду и скажу, все, как есть! Люблю! Да! Люблю! Люблю и все! Мы сольемся в едином поцелуи, а затем… а затем защита диплома, хорошо оплачиваемая работа, главное для души, пышнейшая, грандиозная свадьба… и дети… обязательно дети! Девочка и мальчик: двойня! Девочку назову Сонечкой: прекрасное и необычное имя! А звучит-то как: Софья Александровна! Аххх! А мальчик?! А мальчик будет Ванюта! Вано, Вано! Эх, как все хорошо…»

Мысли его мелькали, как молекулы в беспорядочном и хаотичном движении! Но главное был прилив сил, чтоб все начать, чтоб все сделать! А люди все также шныряли взад и вперед, напичканные своими идеями, мыслями и мечтами ничто не могло испортить идиллии. Но нет! Что это!? Откуда появились эти собаки?! Кто их развел?! Зачем так!?..

Свора бездомных собак, словно дикая стая волков, вышедших поохотиться в лес, стремглавно куда-то неслась. Видно было, как дики были глаза у всех членов стаи, шерсть у кого-то вздыбилась, у кого-то свисала грязными сосульками, а клыки острились из-под вывалившегося из пасти языка.

Парень насторожился при виде этой картины. Он с детства боялся собак. Да, нет! Не то, чтобы боялся, а просто имел дикое отвращение по отношению к этим животным. Он стал медленно продвигаться по мосту вперед, пытаясь уже не цокать, а не заметно прошмыгнуть мимо шествия животных. Шаг становился все медленнее и медленнее, медленнее и медленнее. Одна из собак, шедшая впереди всей колонны, учуяла страх в человеке, учуяла слабость, ахиллесову пяту. О, да! Мясо! Еда! Страх! Нападение! Победа!

Оскалив клыки, пес уверенным шагом направился к парню, слегка рыча. Слюни его капали с конца языка пряма на каменную мостовую. Хвост резко дергался в разные стороны, показывая всем своим существом, что не собирается шутить. Вся свора учуяла идею и импульс своего вожака и через несколько минут, рыча и оскалившись, поочередно напрыгивали на парня, окружив его со всех сторон, чтоб не было пути отхода.

Страх сковал молодого парня, и он оцепенел. Одна из наглых псин, осмелев, вцепилась ему в руку, разрывая вместе с курткой руку до кости. Клыки рвали живое тело, из которое постепенно началась сочиться кровь. Вскоре одежда превратилась в рванное трепье, которое не понятным образом еще держалось на молодом человеке, лежавшим на каменном мосту и корчившимся от боли. Собаки облепили парня со всех сторон, вгрязались в руки, ноги и бока, пытаясь утянуть побольше кусок живого и сырого мяса. Вокруг происходящего разлилась алая кровь, смешавшаяся с грязью.
- что ж это такое!? – рванулся на собак с призывом ко всем прохожим пожилой человек в очочках с призывом отогнать собак и помочь парню. Но люди, шнырявшие до этого по мостовой, ускорили свой хаотичное движение и вскоре исчезли вообще в неизвестном направлении с ними и пожилой человек, не осмелившийся броситься на помощь в одиночку. Собаки продолжали пировать, вкушая человеческую плоть.
Поев, животные, медленно переваливаясь с боку на бок, пошли прочь, очень сыты и довольны собой.
- что-то люди совсем озверели, - пролаяла лениво овчарка.
- да, уж! Индивидуумы! Личности! Каждый сам за себя плюс еще друг друга уничтожают, поедают, - ответила шедшая слева дворняга.
- завтра устроим себе еду из того старика в очочках круглых! Пусть знает, что такие, как они давно уже вымерли, и им не место на этой земле…

~ ~ ~ ~ ~ ~ ~

- Ну, как вам, - спросил, прилизанный, Бородюк.
- Да! Не плохо! – ответил редактор Скрипторий, - только объясните смысл своего произведения и все философские мысли, символы…
- Ну! Тут две мысли, уважаемы Богдан Витальевич! Во-первых, не скрытая, а явно показанная картина поедания человека, означающее одно: то, что проблемы каждого человека сейчас в наше время является только проблемами этого человека! Тебе никто не поможет не в чем! Даже когда тебя убивают!
- Таааак, - протянул Скрипторий.
- Во-вторых, - продолжил распылившийся Бородюк, - Собаки являются символом, означающем людей, которые ради своей выгоды уничтожают, подставляют и тд других людей! А в-третьих, я здесь показал светлые мечты на будущее нового человека, которые невсегда, а скорее всего чаще не могут быть осуществимы по тем или иным причинам.
- Ну, неплохо! – приподнял свое пузо Богдан Витальевич, - но что-то жутковато такое печатать! Запугивать людей не очень хочется! А есть что-нибудь веселенькое с юморком?
- конечно, есть, уважаемый Богдан Витальевич, - залебезил перед редактором Бородюк и вытащил из своего кожаного портфельчика очередную папочку с печатными листами.


~ ~ ~ ~ ~ ~ ~

КУДА КАТИТСЯ МОЛОДЕЖЬ?
- ой, Петрович, - прокряхтел старичок с белой бородой до пупа, опираясь на деревянную тросточку, но, заметив прищуренными глазами, что его оппонент не обращает внимания на него, прикрикнул, - Петрович говорю!!!
- А-А-а-а-а-а! – простонал горбатый весь в морщинах дед так, будто его оглушило.
- Для чего ты себе эту штуку засунул в ухо, раз не хрена не слышишь! – пробурчал первый старик.
- В какую суку я всунул??? – недоуменно спросил Петрович и напрягся всем телом для того, чтобы услышать ответ.
- Ептель-моптель! – проматирился его собеседник, - присядем, - прокричал он ему в ухо.
«Обе вековые мумии» присели, кряхтя и издавая дикие и нечленораздельные звуки, на лавку. Они продолжительное время рассматривали ярко освещенный солнцем асфальт, по которому ходили люди. Так вот они сидели около получаса до тех пор, пока один из стариков, которого звали Матвеечем, не начал разговор из-за прошедшего мимо солидного молодого человека:
- Во! Смотри пошел Вовка Серебрянников! – заскрипел противным старческим голосом Матвееч.
- А-а-аа-а, ну, да! – простонал Петрович, пробуждаясь от своих тупников.
- слыхал? Он машину себе купил. Иномарку какую-то.
- да ты что?! – удивился старик.
- Да-а-а! тык самое что интересное: он заработал честным путем на нее! – выпалил Матвееч.
- Куда ж это так можно? – возмутился Петрович, - честным путем? Ужас!
- А вон видишь, Маринка Белозубова, - после долгого молчания продолжил сплетничать Матвееч, - Так она опять забеременела!
- Ух, ты! Хоть одна радость! – улыбнулся в свой беззубый рот Петрович.
- да нееее! Она от Васьки своего! А он еще вкалывает, как ломовая лошадь да с детьми сидит, но и по дому ведет хозяйство…
- Да как же так?! – продолжал удивляться Петрович, - Хоть бы изменяли друг другу что ли?
- Какие измены? Говорят, что у них чистая любовь! – махнул рукой Матвееч.
- О-О-Ох! – вздохнул старикашка.
- а этот, слыхал, как его?.. Ну, Семенов Женька! Вот он самый! Вот он недавно пожертвование в детски дома внес, кругленькую сумму.
- Ужас! Что творится на этом белом свете, - опустил седую голову Петрович.
Воцарилось молчание. Каждый старик думал о своей прожитой жизни и об наступивших временах и нравах.
- А мне Ильич рассказал вчирась или позавчирась, - вспомнил Петрович, - что Килькин Ванютка отказался от выпивки!
- О, боже, - ужаснулся Матвееч.
- Да! Проаргументировал, что вообще алкоголь не употребляет! – стукнул себя кулаком по коленки дед.
- Здравствуйте, дорогие наши старики, - прервал разговор, проскочивший в подъезд, молодой человек. Петрович и Матвееч были шокированы этим приветствием.
- Куда молодежь катится? – смачно сплюнул Петрович после долгого молчания.
- Да, уж, да уж, - протянул Матвееч, выдыхая остатки последнего дыма из себя и кидая бульбулятор под лавку, чтоб не запалили.


~ ~ ~ ~ ~ ~ ~
- ОхоХоХохохохохахахахахахаххехехехехххахахуххухухх! – хохотал до упаду редактор Скрипторий так, что живот его дергался в разные стороны, словно желе на тарелки, - насмешил, насмешил! Ой, умора!
- Вам понравилось, - раскрыл от удивления глаза Бородюк.
- Так! – резко перестал смеяться редактор и, поправивши живот, сказал, - веселый рассказ! Но на публику его нельзя! Не поймет нас интеллигенция! Политики тоже не дадут проходу! Ну, в общем, цензура не пропустит!
- Эх, - расстроился Бородюк и опустил голову.
- Не! Ну, ты не расстраивайся! Что у тебя есть что-нибудь еще? И такое, поромантичнее бы! Чтоб сердце зацепило!
- Есть конечно, Богдан Витальевич, но только я писал такое бывши еще юнцом! И как-то весь рассказ кажется глупым! Но, возможно, он вам придется ко двору!
- ну, валяйте, валяйте, дорогой друг! – расплылся в кресле Скрипторий.

~ ~ ~ ~ ~ ~ ~





ТРЕТИЙ ШАНС

Автобус пустился вперед по полу заснеженной дороге, словно увозя прежнюю жизнь с собой… Да! Он и увозил кусочек прожитого времени, который научил нас взрослеть, который дал первые шаги в настоящую жизнь, в большой мир, который сделал из маленьких котят, тыкающимися носом во все углы, настоящих котов и кошек. Да. Время пролетело быстро! И вот еще немного и еще участок земли на нашей жизненной даче оказывается за плечами! И этот автобус, белый с зеленными полосками и надписью «голицынский автобусный завод», что начертаны позади, являлся каким-то символом, каким-то подвижным предметом, при чем двигался он в сторону от меня вдаль. Первый шаг, коей увозил с собой Голицынский автобус, во взрослую жизнь был сделан. Он был не крупномасштабен, а мизирный, как шаг муравья, но все-таки он был первым, и от этого он был тяжелым, и от этого с ним прощаться не хотелось, даже не то, что не хотелось а просто не верилось, что этот этап позади! Вот-вот чуть-чуть и все, его уже не будет! Каждый четверг, каждой неделя я выезжал в город, ехал через все его окрестности, просто на всего чтобы получать знания, чтобы в дальнейшем смочь учиться, получать знания и образования. Было страшно! Один в большом городе, словно мелкая песчинка, заброшенная ветром в какой-то глухой лес непонятно зачем и для чего! По велению какой-то неземной силы! И я учился! Может быть, у меня у одного было такое ощущение, но все мы (девчонки, которые учились вместе со мной) были в одинаковом положение! Уже тогда я не понимал, зачем мне это образование и из-за боязни вхождения во взрослую жизнь стал своеобразно отвергать все! Это выражалось тем, что я ничего не делал, что от меня требовали на учебе, я не с кем тесно не контактировал, боясь новых людей, новых знакомств, сам не понимаю почему! Хотя склонялся к такой мысли, что нет личных близких контактов – нет врагов, нет друзей, а значит, нет проблем никаких! Но эта мысль была, скорее всего, какой-то отговоркой, отмашкой, за нее я прятал свои страхи.
Так я думал долго, на протяжении почти года до тех пор, пока мы с ней не остались вдвоем на последних двух занятиях. И тут я ее начал замечать такую сразу неприметную. И, как потом я понял, первое впечатление обманчиво! Почему же я ее воспринимал, как какую-то девочку ботанку, что учится и только учится! Она для меня была девочкой, которая носит очки, которая всегда готовит домашние задания, которая умней меня по школьной программе и которая никогда в своей жизни не делали чего-то восприщающего законом, законом даже родительским. Но, о как я был не прав!
А автобус уезжал по скользкой накатанной дороге, показывая свой виляющий зад. И там ехала она! Я просто сказал ей: «пока», будто мы увидимся завтра или через недельку, как обычно! Но нет! Это было прощание на всю жизнь! И вот моя маршрутка следом за автобусом летит, как молния по небу, сверкая своим белым бортом! Уже идем на обгон, сравниваемся, и я вижу в окне напротив задумавшуюся ее! О, боже, почему же я раньше ничего не замечал в ней?
Она была не такая, как обычно! Она, вообще, была необычной, только этого для моего взора было кем-то или чем-то не закрыто. Как я мог не замечать ее красоты? Истинной красоты? Голубенькая курточка, голубенькая шапочка, голубая подводка глаз – как все это подходило к ее сияющему, словно голубое море на закате, лицу. А пушисто распущенные волосы до талии золотистого оттенка, словно лучики солнца игрались у нее в прически, жгли глаза и ослепляли меня своим своеобразием, своей блистательностью. О, да! Она была красива в своих раздумьях, когда моя маршрутка поравнялась с ее автобусом! Вот она! Всего каких-то пару метров, но нет! Стекло двойное мешает ей сказать одно важное слово, одну важную мысль, которая пришла ко мне так поздно и так не кстати! Она сверкала, она сияла, она слепила! Откуда такая красота? Почему я раньше не видел ее? Почему не ощущал? Может я слепой? А может, она не хотела ее показывать, как я боялась нового, взрослого?
Автобус остался позади и ее красота там же! Она была мне не безразлична, но осталась навсегда в прошлом! По-крайней мере я так думал… Наши взгляды сошлись на один миг, я даже было улыбнулся, и все: расставание прошло!

А жизнь летела дальше! Прошло полгода с того момента, как автобус увез все, что я понял и ощутил так поздно. Все вокруг кружилось, стремилось вперед. После было и гулянье на весь мир, были и Иры, и Лены, и Юли, и Маши. И кого только не было! И где только не был я! Жизнь шла: появилась работа, я поступил в университет, и вроде забылось все…
О, нет! Она!? Она со мной в одной группе? Это было, наверное, смешно и странно! Но я опять ее не замечаю! Первая встреча в университете. Как смешно! Я даже ее не заметил сразу! Познакомился с двумя парнями и сидел себе веселился. А тут спустя получаса… Я ж ее знаю! Я так и сказал. Глупо… Но по-другому я не умею и не могу. Может, надо было ее на шею броситься или хотя бы поболтать о чем-то! Но для меня она опять не заметна! Каждый день рядом, а я ее не вижу, не принимаю как-то по-иному, как в тот раз, в том автобусе. Она для меня просто человек! А, может быть, это был второй шанс??? Второй шанс был дан кем-то, который услышал мои мысли о ней? Но я глуп или трусоват… Время шло! Как обычно у настоящих студентов возникают проблемы с учебой. Хвосты, двойки, непосищаемость стали моими друзьями. И я пришел в тупик, пришел к тому, что должно было в таком случаи произойти – мне прислали повестку в военкомат. Она пришла не вовремя как раз перед новым годом, когда я хотел разгрести всю учебу, хотел восстановиться. А все почему? Опять мои глаза открылись! Опять я увидел ту красоту, которая была спрятана от моих глаз на протяжении двух лет. И я опять влюбился! Я пытался общаться с ней, я пытался оказывать внимания в ее сторону, но она боялась, либо не хотела! А тут повестка!

Я хорошо помню тот день! Сияло зимние солнце. На улице был крепкий мороз. Я как всегда проснулся, но проснулся не оттого, что выспался, а оттого, что передо мной стоял мужчина в форме милиционера! После разговора я понял, что все… Теперь я в армии! Но я не мог! Я не мог пойти туда! Я же не рассказал ей всего! Не рассказал, что люблю ее, что она красива! У меня в голове родился самый нелепый план увидеть ее в последний раз!
-Товарищ сержант,- обратился я к нему, - можно я умоюсь! А вы пока, что посидите на кухню!
О, да! Он повелся на мою уловку! Как только он сел на табуретку в кухни, я разом вылетел из ванной комнаты, схвативши по пути ключи от авто.
И вот мчусь по городу, по заснеженной дороге! Лечу как боеголовка, со скоростью света. За мной опешивший мент в своем русском Уазике. Мигалки, гремящие на всю улицу, преследовали меня по пятам! Мой автомобиль ревел, кряхтел, шипел, но все-таки доставил меня к моей цели. Я резко затормозил перед входом в универ! Пять секунд и я влетаю пулей в аудиторию, где проходила лекция по философии! Все мои бывшие одногруппники и одногруппницы опешили! Воцарилось молчание и глубокое недоумения на лицах каждого.
Я бросаю беглый взгляд! Вот она! Она сидит у окна и ничего не понимает! Я бросаюсь к ней.
- Прости меня! – кричу я ей, - прости! Но я должен сказать тебе, что люблю тебя! Я люблю тебя! Ты самая лучшая девушка, которую я встречал! Ты загадка и красота! Ты золотой цвет солнечных лучей и голубизна морских вод! Я! Я не могу без тебя!, - кричу я задыхаясь. И уже меня хватают под руки правоохранительные органы. Бьет по почкам! Уводят силой из аудитории, а я рвусь к ней, пытаюсь уловить ее черты лица, чтоб запечатлеть на память! Слабею… меня уводят прочь! Она в шоке, она покраснела, но по-моему ей приятно! Но только я оказываюсь на крылечке, как вырываюсь из рук державших меня, словно появилось второе дыхание или небесные силы оказались во мне. И опять я в аудитории, которая еще не отошла от первого моего прихода! Не думая, бросаюсь к ней, целую ее в алые губы и обнимаю за талию! Вроде беру силком, но она не сопротивляется! Она отвечает поцелуем на поцелуй. Она согласн6а… Я был рад на седьмом небе! Меня снова тащат прочь, уже более грубо и с применением физической силы, но Я нахожу силы и кричу:
- Ты дождись меня! Дождись только! Я вернусь и у нас все будет Хорошо, только жди! Дождись!
И вот итог…»
Сергей поставил троеточие на желтом листе бумаге, исписанный весь синей гелиевой ручкой о своей жизни. Отложил дрожащими руками его в сторону, но потом снова взял и запечатал в конверт без адреса.
- дождись! Ты только дождись!- прошептал он, взял другой конверт уже распечатанный, в котором лежало скорбное письмо, начинающееся со слов: «Сергей, крепись, она тебя ждет, но уже не в этой жизни… Болезнь ее забрала с собой…»
«Да! Ее нет! Она была больна! Смертельно больна! И ничего мне не сказала! Хотя, что мне говорить? Мы же даже не общались! - думал Сергей,- Как же так?! Что делать? Дождись меня! Дождись! Нет! Это был третий шанс!!! Третий! Такого больше не бывает ни у одного человека! А я и третий шанс упустил! Я дурак! Я просто недочеловек!!! Нет! Третий шанс! Не отдам никому! Не упущу!..»
Сергей соскочил со стула и с разгону бросился на оконное отражение улице!..
Следующее утро все только и говорили об самоубийстве старшего сержанта Муравьева Сергея Валентиновича, не понимая почему так произошло…



~ ~ ~ ~ ~ ~ ~

- Ну, вот и все, - вздохнул Бородюк уныло.
- Закрутил! Целый триллер! – усмехнулся Скрипторий, - Только вот что, народ не готов к такому грузу на их плечи! Они понимаешь и так устают от своих повседневных трагедий, что я не смогу выпустить в свет такое произведение! Извини меня, конечно, но тебе стоит найти новые идеи и, воплотив их в жизнь, вновь прийти ко мне! Так что до встречи! – Скрипторий встал из-за стола так, что пузо его улеглось славно на письменном столе, и протянул свою жилистую руку в знак прощания. Бородюк дрожа пожал ее и расстроенный вышел прочь из редакции журнала «Новые ребята», забыв свои рассказы на том самом письменном столе…

~ ~ ~ ~ ~ ~ ~

Мальчик взглянул на часы! Ого! Час ночи! Он захлопнул пожульканную старенькую книжечку с ярко синий обложкой, на которой большими буквами было напечатано: «Андроп Сергеевич Бородюк – Великий русский писатель и философ. Сборник рассказов, вошедших в школьную программу обучения».

КОНЕЦ

1 декабря 2006 год