Полигамный гвоздь

    Утро для него начиналось всегда одинаково уже много лет подряд, и он потихонечку привык к тому, что завтрак , состоящий из пирожка с картошкой, передвигался ближе к полудню и должен был называться, конечно же, полдником как тогда, когда он работал рабочим на передовом предприятии с приличным месячным окладом, премиями, тринадцатой зарплатой, двумя выходными и летним отпуском. Руки у него были сильные, друзья всегда рядом, а в большой заводской столовой - тепло, уютно и вкусно пахло горячими сосисками с любимым картофельным пюре.
    Теперь ничего этого не было.
    Он вместе с друзьями попал в такую грустную экономическую систему, что сразу потерял свою профессию и с тех пор торговал на ярмарке или городском рынке. Он еще чувствовал в себе силу, ту природную силу, которая дается мужчине с рождения и потому не обращал внимания на то, что сморщенный пирожок с картошкой все чаще попадался почему-то пустым.
    На городском рынке почти всегда было оживленно, и ему нравилось разглядывать своих сограждан. Нечасто, но все же можно было увидеть знакомое лицо.
    -Гриш! Привет! Как дела?
    Его называли по имени, кто-то интересовался жизнью, кто-то улыбался, и он радовался вместе с ними. Много ли надо для радости, если ты живешь в городе, где родился и вырос?
    Но однажды его не узнали. Это случилось в пасмурный ноябрьский день, когда небо покрылось темными тучами и вместо ожидаемого дождя вдруг посыпались крупные снежинки. Они падали на орехи, зеленые помидоры, гранаты и свежую рыбу, лежащую в открытых ящиках.
Он только увидел пуговицы – блестящие перламутровые пуговицы на модном замшевом плаще. Женщина в плаще на него даже не взглянула. Она сосредоточенно отбирала зеленые помидоры, видно для засола, и перламутровые пуговицы на какое-то время исчезали. Взяв два пучка сухого укропа и сельдерея, она наконец равнодушно взглянула, кивнув в сторону весов. И тут Гриша понял, что его не узнали. Он опустил кепку на лоб, поднял почерневший воротник старой куртки делая вид, что мерзнет и, быстро отсчитав сдачу, отвернулся почувствовав необъяснимый стыд.
    Он узнал Тину сразу же, как только увидел эти блестящие пуговицы. Она почти не изменилась, только чуть располнела. Такая же симпатичная. И тогда, десять лет назад, он сразу же заметил ее неброскую красоту. На обочине автотрассы стояла хрупкая девушка в серых вельветовых брюках и белой куртке. Рядом с ней - тяжелые сумки и коробка, перевязанная бечевкой.
    И тогда была осень, но только теплая с запахами опавших листьев и спелого винограда.
Он подрулил машину к коробке, вышел, не стал открывать багажник, а разместил вещи на заднем сиденье и только потом открыл переднюю дверцу. Вот тогда он и увидел, что его попутчица хорошенькая. Всю дорогу Гриша молчал, а девушка смотрела в окно.
Когда же она попросила остановить машину возле своего дома, он наотрез отказался брать деньги. Нет, денег не возьмет. Ему просто было по пути, да ведь и не чужие они, если живут в одном городе. Тогда девушка достала спелые яблоки с белым наливом, потрескавшиеся гранаты из сумки и положила на переднее сиденье.
    -Возьмите, я их сама собирала.
Она улыбнулась. Гриша увидел руки. На пальцах не было обручального кольца, и это его почему- то обрадовало.
    -Какая добрая девушка,- подумал он.
    Всю следующую неделю на заводе он говорил только о своей случайной попутчице. Он не знал о ней ничего, даже имени, и его фантазии, нарастая с каждым днем, становились похожими на снежный ком. Какая она? Она нежная, добрая, светлая. Она похожа на весну.    
    Друзья по цеху подшучивали и давали всевозможные советы на случай, если Гриша решится наконец познакомиться с девушкой. Только старый мастер Геворк не давал никаких советов. Он брал новенький гвоздь и одним ударом молотка вбивал его в фанерный щит. Потом, поворачиваясь в сторону Гриши, говорил: ’’Так -то лучше’’.
    Но Гриша не торопился. Он искал в своих фантазиях лучшие варианты, которые помогут ему раскрыть чувство, так неожиданно нахлынувшее в обычный день, на обычной автотрассе, покрытой осенними листьями и пахнущими сырой землей.
    В один из воскресных дней запах уходящей осени привел его на цветочный рынок, и он долго стоял возле осенних цветов, не зная какие из них выбрать для девушки, похожей на весну. Гриша не стал покупать розы, они показались ему слишком надменными в своей строгой красоте, и выбрал цветы, похожие на полевые. Цветы были разных оттенков — от нежно- розового до сиреневого.
    Он посмотрел на часы. Воскресное утро было не самым удобным временем для визита к незнакомым людям, и все же он решил подъехать к дому, где жила его случайная попутчица. Может быть, повезет и она сама выйдет к нему навстречу?
     Возле дома было тихо. Гриша с интересом стал разглядывать добротное каменное строение. Широкий балкон, подвешенный в воздухе, деревянная лестница на второй этаж и окна, завешенные шелковыми занавесками. Крайнее окно верхнего этажа было приоткрыто, и занавес пурпурного цвета заметно отличалась от остальных своей нарядностью. Наверное, спальня, подумал он.
    Прошел час, затем второй, а из дома никто так и не вышел.
    Грише стало неспокойно. Что делать? Ведь так можно просидеть весь день и никого не увидеть. А если позвонить в дверь? Но что сказать, кого попросить? Нет, так нельзя.
Он растерянно посмотрел на цветы, на приоткрытое окно спальни и крепко сжав руль отъехал по узкой улочке в сторону широкой трассы. Он ехал безотчетно, неосознанно, пока не оказался там, где впервые увидел девушку.
    Земля, как и прежде, была покрыта осенними листьями, но уже сырыми и потемневшими. В ста метрах от автотрассы виднелся дым, и острый запах паленого мяса останавливал проезжающие мимо него машины.
    Гриша зашел в шашлычную, заказал порцию кебаба и немного домашней водки. Кусочки мяса, завернутые в лаваш, и глоток тутовки придали ему больше уверенности и он наконец успокоился. Почему я такой невезучий? Почему она не вышла мне навстречу? Цветы так и остались в машине.
    Пока готовился кофе Гриша с интересом разглядывал посетителей за соседними столиками. Напротив сидели двое – юная особа с наклеенными ресницами и лысеющий мужчина с бесцветными глазами. Девушка сидела молча не поднимая головы и не дотрагиваясь до еды. Мужчина жадно поглощал пищу неотрывно смотря то на девушку, то на графин с водкой.
    -Ты ведь знаешь, я не жадный. Если тебе мало этих денег так и скажи.
Девушка продолжала молчать. Больше всего ей хотелось спрятаться, чтобы ее не увидели знакомые и, конечно же, денег, много денег.
    Гриша попытался было представить на месте этой девушки другую, ту, что была похожа на весну и ему стало страшно от того, что он ничего о ней не знал, совсем ничего. Наспех расплатившись с официанткой, он снова сел в машину и поехал к дому с широким балконом и шелковыми занавесками. Он только подъехал к нему, как сразу же услышал женский голос:
    -Тина! Тина! Спустись и подними сумки.
    В окне появилось заспанное лицо девушки, и через несколько минут она спустилась и оказалась всего в нескольких метрах от Гришиной машины. Гриша хотел было подойти, чтобы помочь, но девушка скрылась в дверях и больше уже не появлялась.
Вот так случайно он узнал ее имя. Он забыл о цветах, которые лежали на переднем сидение, забыл о том для чего приехал и стал думать только о ее имени, будто имя могло рассказать о ней больше, чем она сама.
    Все, что произошло с ним в этот воскресный день, казалось каким-то провидением. И он, еще с большей уверенностью, стал раскатывать снежный ком придуманных фантазий, которые ему были просто необходимы. Он стал спрашивать судьбу о том, случайно ли встретил девушку на автотрассе или нет? Есть ли у этой встречи будущее? Но судьба ничего не ответила Грише, и он в расстроенных чувствах отправился к гадалке Пайцар.
Пайцар жила возле самого завода в заброшенном старом домике с большим полисадником. Она выращивала пахучие гвоздики и продавала их прямо возле собственного дома, не отвозя цветы на рынок. Занятие свое считала благородным и безмерно гордилась, когда нежные цветы становились праздничным украшением. Обидное ‘’спекулянтка’’ было не про нее, так как она обладала еще и талантом настоящей прорицательницы. К ней приходили люди солидные, известные и совсем еще юные существа. Всем хотелось счастливой судьбы и счастье, как казалось многим, пряталось в маленькой кофейной чашечке. Нужно было только его увидеть.
    Кофе у тетки Пайцар оказался вкусным. Гриша сидел в широком кресле и глоточками отпивал горячую черную жидкость от которой зависело его счастье.
Пайцар смотрела спокойно, будто все уже знала и без кофейной гущи.
    -Ты раньше был здесь?
    -Нет, не был.
    -За счастьем пришел?
    Гриша пожал плечами. Конечно, за счастьем. Но разве об этом кому-нибудь расскажешь? Об этом можно сказать только себе, да и то тихонечько, чтобы не спугнуть это самое счастье.
    -Я вижу гвоздь,— сказала Пайцар, когда чашка высохла.
    -Гвоздь?
    -Да. Гвоздь.
    -А что это означает?
    -Это твоя судьба.
    Гриша расстроился. Ему впервые предсказывали судьбу, и он был удивлен, даже ошеломлен, услышав про какой-то гвоздь. И чем дольше говорила Пайцар, тем непонятнее становилась Грише его собственная судьба. Обиднее всего было то, что прорицательница ничего не сказала о Тине.
    -Ты будешь женат несколько раз, пока не родится наследник,— закончила свой рассказ тетка Пайцар.
    -Да, конечно, – согласился с ней Гриша. Последнее пророчество давало хоть какую-то надежду на счастье с Тиной. Пусть коротенькое, но все же счастье.
После встречи со своей судьбой Гриша совсем растерялся. Судьба – гвоздь? Он попытался представить его. Гвозди бывают новенькие, как у мастера Геворка и ржавые из тех, что валяются в чужих кладовках и гаражах. Может быть, есть и другие?
    Что там еще наговорила тетка Пайцар?
    Ему придеться жениться несколько раз? А этого быть просто не может. Все знают, что Гриша – однолюб.
    И он продолжал мечтать о Тине. Несколько раз пытался с ней заговорить карауля ее возле дома. Но девушка действительно оказалась похожей на весну, и о ней позволялось лишь только мечтать. А к приходу настоящей весны она ‘’растаяла’’ вместе со снежным комом Гришиных фантазий.
    Он перестал ездить к дому Тины только по настоянию мастера Геворка.
   -Веди себя по- мужски,- говорил тот Грише. Но Гриша не переставал думать о Тине, и чтобы чувство, так неожиданно посетившее его, не овладело им окончательно, оставив лишь горькое чувство ревности, он поменял свой маршрут и стал частым посетителем шашлычной возле автотрассы, где впервые встретил Тину.
    В шашлычной Гриша познакомился с девушкой, которую однажды уже видел здесь. Девушка не были похожа на весну, что делало ее особенно привлекательной. Домашняя водка с паленым мясом оставляла легкий румянец на юном лице, придавая блеск глазам и путаницу мыслям, но не на столько, чтобы забыть для чего она приходила в шашлычную. Потом они ехали к тетке Пайцар. К тому времени та расширила свой бизнес и кроме гадания на кофейной гуще и выращивания цветов стала сдавать одну из трех комнат своего покосившегося дома.
    Прежде эта комната считалась не совсем обычной. В ней находилось приданое Пайцар.
    -Для девушки главное хорошее приданое,- часто слышала она в детстве от родителей и соседей.
    Приданое у Пайцар было хорошим. Двуспальная кровать,сделанная на заказ, комод с резными дверцами, трехстворчатый шифоньер и пианино. Покрывало небесного цвета с двумя драконами и такие же шторы на окнах оказались знаковыми. Пайцар так и не вышла замуж. Но зато в комоде находилась посуда всех стран социалистического содружества - хрусталь, серебро, кобальт. Шифоньер был набит постельным бельем, обувью, мужской и женской одеждой, парфюмерией. С наступлением теплых дней комната открывалась для проведения легкой уборки, и вещи выставлялись на солнце, как на аукцион.
    Самые смекалистые женихи приглядывались к ним, оценивая по достоинству каждый стежок на вышитых простынях, как в хорошем комиссионном магазине.
    Прошло много лет прежде чем горькие перемены, пришедшие так некстати на старость, подобно неожиданному ветру, унесли за собой все, что было в комнате, и когда она приобрела свой естественный вид, Пайцар без сожаления стала сдавать ее для веселого времяпровождения. Она оставила широкую двуспальную кровать, которая так и не стала супружеской, покрыв ее мягким пледом и комод с керамическими чашками для кофе.
    Желающие повеселиться заходили без приглашения. Никакие стихийные бедствия, войны и даже нищета не смогли отнять у людей стремления к простым радостям. Менялись только декорации, но даже в самые холодные и темные дни в двери покосившего дома кто-нибудь да и стучал.
   Однажды в эту дверь постучал и Гриша.
   Пайцар узнала его не сразу, а узнав дружески похлопала по плечу.
   -Гвоздь? Ну, конечно же, ты. Нашел свое счастье?
   Рядом с Гришей стояла прехорошенькая девушка.
   Пайцар знала, что мужчины не приходят сюда со своим счастьем, они прячут его в собственном сердце. И все же спросила, помнила как тот расстроился, когда гадала ему на кофейной гуще.
   Поначалу Пайцар казалось такое занятие недостойным и даже греховным, но привычка видеть спокойные, а порой и счастливые женские лица, успокаивала тревоги и она пришла к банальному заключению, что хорошее приданое для девушки еще не все.
   На правах хозяйки дома принялась обустраивать комнату насколько позволяли ей ее скудные сбережения. Она перенесла из сарая в комнату большую табуретку, прежде почистив и покрасив в красный цвет, затем накрыла ее веселой клеенчатой скатерью и только потом поставила на середину пепельницу из большой ракушки. На подоконнике появились комнатные цветы, а на стене - старомодные часы.
   Дорогое приданое, столько лет томившееся в комнате в пустую , никого не сделало счастливым, и только после того, как оно было продано, комната приобрела новый смысл. Она только казалась жалкой, убогой, плохо освещенной. На самом же деле, только за дверью этой комнаты уличный свет становился ярче. Здесь можно было забыть то, что безжалостно высвечивалось судьбою.
   И он забыл бы Тину навсегда, если бы не эта случайная встреча на рынке…
   -Не узнала,– вслух прошептал Гриша. Он оглянулся вокруг себя, но Тины нигде не было. Прямо перед ним открывала крышку кастрюли продавщица пирожков.
   -Возьми пирожки, Гриша. Ты о чем задумался? Случилось что?
   -Нет, ничего. Знакомую увидел.
   -Хорошая знакомая? Если добрая значит и торговля с утра будет удачной.
   -Добрая,— улыбнулся Гриша. Он взял два пирожка, потому что привык брать их каждый день. Один засунул в дырявый карман куртки, а второй надкусил.
   Сегодня ему повезло. Пирожок оказался с начинкой.