Ангел в коридоре

"Strange desire
To take without needing
To build the fire
Or die in the flames.

Agnus Dei
Qui tolles peccata mundi
Agnus Dei
Qui tolles peccata mundi
Dona nobus pacem
Agnus Dei
Qui tolles peccata mundi

But now the time has past
I stand alone again
A Weakened Soul"

A Weekend Sould
Музыка и слова: Mussorgsky, Kohrs, Laudahn, A. Brighman
Исполнено: Gregorian



Ангел в коридоре.



Начать всегда чрезвычайно сложно. Если не знаешь с чего начать – сложно вдвойне.
Однако ему трудно не было. Его не пригибало, не мучили никчемные сомнения или колебания, не терзало и не влекло остановиться. Ведь он знал, что и зачем делает.
Просто – напросто, ему был нужен собственный Ангел в коридоре. И он ничего не мог с этим поделать. Ангел был ему необходим.
Как воздух, как вода, как огонь, как земля… Как Свет, что источает Солнце.
Необходимость, продиктованная случайностью.
Необходимая закономерность.
Данность – заключенная в квадратуру Мысли. Хотя – мысль настолько несоразмерна и неизмерима, что сравнивать ее с чем – то, хоть отдаленно напоминающим квадратуру или еще что – то не имело Смысла…
Она – несется и переносится. Летит и перемещается. Движется. Отражается. Мысль. Энергия! Неразмерно - мгновенная. Мысль… Человека и…
 Впрочем, Ему был нужен Ангел… Не только мысль о нем. Но сам Ангел.
Целиком. Полностью. Без остатка.
И он не мог остановиться.

Он впервые увидел Его тогда, во сне, когда ему едва исполнилось пять… Нет, от силы – шесть лет… Такого хрупкого и незащищенного, в потоке первозданного Света, окружавшего его, словно кокон диковинной молочной паутины. Странно, но именно это сравнение пришло тогда в его больную голову, ведь он в тот момент температурил. Ангел тогда явился из угла его темной узкой комнаты, как ему показалось, и склонился над ним, наподобие невероятно прекрасной маленькой бабочки. Хотя, нет, вовсе и не бабочка это была! Сравнить ЭТО с бабочкой – было все равно, что сказать, будто собака – это лисица! У Него были короткие волнистые волосы золотистого оттенка… Или это они просто так сияли от отражавшегося от них Божественного Света? И непонятные огромные глаза в пол – лица… Почти человеческие! Да – да… Почти… Тогда, в тот момент, он понял, что Ангел обязан жить с ним в одной квартире, делить с ним кров и стол и делать все то, что он ему скажет.
Обязан.
Почему? Просто.
Это возникло в его мозгу и более не желало отпускать.
Вот уже на протяжении шестнадцати лет. Тем более, что Ангела он видел с тех пор – не раз. И не только в мечтах. Он прилетал и посещал его комнату, присаживался, робко согнув колени, на запыленный подоконник, будто огромная мерцающая в лунном свете птица. Поправлял свои удивительные, гофрированные одежды и смущенно опускал трепещущие серебристые ресницы. А потом – молчал. Разглядывал его. Того, кто каждый Божий день обращался к Великому Небесному Отцу лишь с одной просьбой: послать Своего Вестника по Лунному Лучу, спускающегося к нему в квартиру.
В огромных очах Ангела светились Звезды. Свежие яркие губы раздвигала добрая нежная улыбка, и весь он – или она? – начинал источать неземную ласку и негу.
Внутри у него все обрывалось. Ибо он знал, что еще один миг, и вновь все будет кончено. Еще всего лишь мгновение, и Ангел вновь улетит восвояси, а он опять останется в горьком одиночестве. Бытовать – в непреходящей Печали…
А ему так хотелось, чтобы… Чтобы…
Да, он видел, видел…
Осязаемо видел, как Ангел живет в его коридоре!
Живет там в серебряном ошейнике, на серебряной цепочке… И исполняет все его желания…
Абсолютно.
Милый, милый Ангел!..
Начать всегда чрезвычайно сложно. Если не знаешь с чего начать – сложно вдвойне.
Однако ему трудно не было.
Ведь ему просто-напросто был необходим Ангел.
В коридоре.
Ангел, которого он столько лет видел на своем подоконнике.


Наверное, именно по – этому он и связался с ними. С этими сектантами, или как их там?.. Он не помнил… Но они помогли ему, все же. Они связали его с Адской Троицей. Да, это было ужасно. Расставлять капканы, отнимать силу, пить что – то… Проходить их тупые обряды. Зачем? По его мнению – все это было тупостью непроходимой! Но… Помогло вызвать Их… Адскую Троицу. А они, явившись, сказали самое главное: что могут дать его Ангелу пол. Расставить ловушку на него. И дать ему… Дать ему…
Отдать ему его Ангела, наконец – то, после обращения!..
Однако – он навсегда потеряет себя… Будет принадлежать Темному Господину.
Интересно, слушал ли он тогда Их или нет? Слышал ли, если даже слушал или просто делал вид?
Ему же был необходим Ангел, а все прочее… Так, по – боку.
Боль иных Сфер раздирала его планы.
Нечеловеческая боль.
Он согласился.
Слеп ли он был? Он так не думал.

И Они вручили ему серебряный ошейник и цепи для его Ангела и помогли закрепить их в его квартире – прямо в коридоре… А еще дали то, чем сковывают руки, сковывают пленным – тоже из серебра, как ему показалось. И зажгли в его комнате черные страшные свечи, расписали стены какими – то неестественными узорами, которые спрятали под шторами и покрывалами. Начитали заклинаний и заклятий. Взяли его кровь и смешали ее с вином в каком – то странном кубке… А когда Свет Ангела забрезжил в прохладном весеннем воздухе, просто выдворили его из комнаты в предутреннее пространство суровых Московских улиц…

Он бежал и бежал, безостановочно, потому что крики и Страхи преследовали его бесконечной злобной чередой… Он взлетал над землей, подпрыгивая, и проползал, как допотопный гнусный ящер, под мостами и меж гаражами – ракушками.
Свершивший Грех, которому не будет уж прощения…
Понимание. Что есть Понимание поступка, вне – времени прошедшего?
Вывалявшийся в грязи и оставшемся еще снегу, мокрый и испуганный, найденный Адской Троицей на самой окраине, вскрикивающий и смеющийся, словно безумец, пока еще – человек… Или лишь его останки?..
Тем не менее, он узнал, что у него теперь есть Ангел… Ангел. Ангел!


Истерзанный и лишенный сил Божественных… Имеющий возможность принимать человеческий облик – Ангел… Юноша с серебристыми волосами и золотыми глазами. Ангел в коридоре. Ангел – на цепи.

Любил ли он Его?
На самом деле?
Он не отдавал себе отчета в этом тоже. Наверное, это было больше, нежели любовь в понимании человека. Поэтому для него не важным стал пол его Ангела, или внешность… Все, чего он жаждал теперь – целиком, без остатка подчинить его себе. Увидеть Ангела на коленях.
Еще – взглянуть, как он молится. Как крылья его, дрожа, раскрываются за спиной в моменты наивысшего блаженства и трепета, как содрогается его истерзанное тонкое тело.
И всего – то требовалось: чуть – чуть натянуть цепочку… Или… Или – что?
Узнать Его Имя.
И пусть Он сам скажет. Сам. А не Троица!
Да… Вот такие незамысловатые, наверное, мечты… Но он мечтает, когда кормит его, когда открывает для него двери и окна, когда прикасается к его лицу… Нет, у Него – Лик. У Ангела – Лик, не Лицо… Прозрачная, нежная кожа, словно лепестки самых изысканных, невиданных цветков! И постоянно он плачет…
Рыдает его Ангел… Рыдает, не в силах остановиться… Свет уж не исходит от его изящных прекрасных рук и тонких аккуратных пальцев, которые он до такой крайней степени желает, но все же – не решается – поцеловать!
Слезы струятся из его широко раскрытых, грустных глаз и, застывая, обращаются в хрусталь или сапфиры… Кровь его – рубины. Такие крупные и неимоверно чистые! Целомудрие во всем его облике и неприступность. Дыхание Веры все еще не оставило его опозоренную Адом наружность. И даже пот его – Янтарь, никак не менее!
Ангел молчит, как и молчал все эти годы. Годы до своего пленения. До того, как оказался в его коридоре, до того, как его посадили на цепь, и надели на его тонкую лебединую шею серебряный ошейник. Ангел – смиренно принимает свою долю. Он – Покорный. И лишь крылья Его, Его неимоверно прекрасные крылья – опустились и не могут уж более поднять одно из самых хрупких Творений Божьих в Поднебесье!

 - Поговори со мной! Говори со мной! Поговори! Ну же! – Приказывает он и осекается под страдающим недоуменным взглядом Обитателя Райских Кущ. Цепочка как всегда выпадает из его рук. Как всегда…
Его предупредили: «Если отпустишь, - то навсегда – станешь Блуждающим! Навсегда Станешь Пленным! Вот твоя расплата…»
 - Чего ты хочешь? Чего ты хочешь?? Я прошу только, чтобы ты поговорил со мной!! – Кричит он и падает рядом с Ангелом на колени. Он целует Его ноги… Да, всегда – все свое существование он желал поцеловать Его ноги! Хотя бы кончиков пальцев коснуться… Хотя бы…
Но Ангел испуганно отстраняется и закрывает лицо руками, такими тонкими окровавленными руками…
Как и всегда на протяжении всех этих лет…
Что это – сон? Или?..
Боль – разъедает.
 - Все! Мне надоело это! Лети!! Лети! Освободи меня, наконец! Ты – слышишь? – в отчаянии выкрикивает он, разрушая запоры и снимая с Ангела оковы, которые с таким рвением накладывала Адская Троица. – Я – не могу больше!! Не могу…
Ангел приподнимает среброволосую голову, глядит удивленно и милостиво. Крылья его, такие неимоверно прекрасные, кипенно–белоснежные крылья, выкупанные в молочном отсвете едва показавшейся из – за первых облаков луны, начинают расправляться за разгибающимся тонким станом. Изорванные одежды преобразуются в нечто светлое и золотистое, подобное огню, что не обжигает, но пугает непосвященных.
 - «Auferte malum ех vobis » - произносит он чуть слышно. И голос его похож на звон серебряных колокольчиков в мороз. – Ты будешь спасен.
Он разворачивается и растворяется в пространстве. Теперь уж навсегда, как понимает он. И ему, как он опять же осознает – совершенно ничего не грозит. Ни со стороны секты, ни со стороны Адской Троицы… Ни еще откуда бы – то ни было.
Ему – легко и грустно одновременно.
И больно. Больно… Больно!

Ведь Ангела в коридоре более никогда не будет -
  …Его Ангела.

А Он ему так необходим… До такой – «крайней» степени!
Не только мысль о нем. Но сам Ангел.
Целиком. Полностью. Без остатка.
Как Воздух…
Но Ангела в коридоре более никогда –
Не будет…



29 марта 2006 год;