Счастье

Знакомое лицо, красивые глаза
Теперь мне всё равно - они не для меня.
Я проклятый судьбой, на мне стоит клеймо
Давно в друзьях с тоской - по гроб я друг её.

Всегда нежданный гость и лишний среди трёх,
Мне смелости бы горсть твой преступить порог,
Сказать, что я мечтал, что я не просто друг...
Но вот, я всё сказал - в твоих глазах испуг.

Отчаянье и страх тебе так не к лицу,
Ресниц случайный взмах разрушили мечту.
И пал я жертвой снов, как миллион других,
Родных людей со слов, по существу, - чужих.

Alex Artemov
 


"Посему, кто думает, что он стоит (в вере), берегись, чтобы не упасть"
(1 Кор.10.12).
Апостол Павел;

"Счастье - это понятие морального сознания человека, которое соответствует наибольшей внутренней удовлетворенности условиями своего бытия, полноте и осмысленности жизни, осуществления своего Человеческого назначения".
Словарь по Этике, под ред. И. С. Кона;
Москва, 1981 год;


Счастье


Счастье всеми определяется по – разному.
В зависимости от ситуации, времени и места, измерения и единиц, принятых за Правило в том или ином обществе, если таковое вообще имеется. А также осмысления того, что понятие Счастья само по себе – отметает какое бы то ни было вмешательство со стороны, иное, то, что мешает ему сбываться и быть Человеку по – истине – Счастливым!.. Ведь у Счастья на самом деле – так много отголосков, переливов, качеств и изображений… Их не счесть. Главное – заприметить вовремя, понять то мгновение, что всегда рядом и так незаметно вьется, пытаясь ускользнуть из некоторых неуверенных рук, пытающихся вернуть На Круги Своя Нечто Правильное…
Счастье… Стремление к Мечте и… Идеалу?..

А что такое было, есть и будет Счастье для ребенка и для – Ангела? Странно, но многие люди называют детей Ангелами, и, при этом совершенно не задумываются о том, что же такое для них – для тех и других, в частности, такая обыденная и простая на первый взгляд вещь, как Счастье!
Есть ли у Ангелов Мечта?.. Что для них – стремление к Идеалу? И попытка его обрести? Да и есть ли она вообще?
Ну, то, что она есть, - безусловно, - доказано теософами и философами, так что разглагольствовать на эту тему просто нет смысла. Но каковы их Мечты и есть ли у них Звук и Цвет?.. Хотел бы хоть кто – то, хоть раз – увидеть Мечту Ангела? Приблизиться к ней и попытаться ее постичь? Настолько откровенно и резко, что не только у первооткрывателя, но и у Ангела – потекли бы слезы из широко распахнутых, удивительных глаз не Человека…
Мысль – всегда намного совершеннее и искуснее, нежели самое безупречное творение - творение не Создателя. Почему так? Отчего? И верно ли, - что Истину, настоящую, Абсолютную Истину способны узреть лишь безумцы или… Да, - Дети?

У детей – мечты есть. И их столь много, они – настолько яркие, чистые или чуть серые – будто подернутые чужой скверной, заставляющие страдать или радоваться, но - разнообразные, красочные и подчас шумные, такие, что даже Ангелы иногда теряются, паря в непрестанном ожидании Чуда, исполняя свое извечное предназначение – Ведь они Вестники всего лишь. Эти Ангелы. И Он… Он – тоже Вестник.
И он стоит сейчас в сторонке, тихонько в уголке, и вздыхает едва, боясь шевелиться, - хоть всем известно, что Ангелы ничего и никогда не боятся… Обхватив себя чуткими полупрозрачными руками вокруг золотистого пояса, словно сотканного из первых лучей восходящего солнца неведомым искусным ткачом, и мнет уголок рукава, светящегося розоватыми искорками утренней зари, только объявшей Землю с Востока, - и чуть покусывает побледневшие в исступлении и неясном еще ему самому волнении губы… Щеки его затопляет нежным юношеским румянцем, - так можно было б покраснеть у доски, наверное, если б ребенок боялся отвечать на вопрос учителя или что – то забыл… Но Ангел, конечно же, этого не знает и не осознает. Он просто размышляет и ожидает, - ведь сегодня - Крестины ребенка!
Да – да… Сегодня ему доверяют Дитя, с которым он отныне пойдет рядом, вместе по Жизни, - будет защищать его от всех бед и скорбей, утешать в минуты кручины и отгонять своей хрупкой, не окрепшей рукой с тонкими филигранными пальцами - несчастья и горестные думы от его нахмурившегося или недовольного чела. Не позволять Тьме сломить его… Конечно же, - в этом теперь будет состоять Его задача, - Задача Ангела.

Знать все его Мечты, видеть каждый момент его существования, защищать и опекать, расти и взрастать, а также – Постигать и Открывать вместе с ним… Ведь Ангел сам еще так молод и неопытен! Настолько юн! Хранитель… Сохранить Душу и не дать покуситься на Дух. Помочь уберечь Тело. Призывать и Кликать Мысль Светлую и радостную взамен негодованию и тяготам.
Пронизывать. Насквозь пропитывать его сны и дремы, - Воспитывать и Питать Своего Ребенка!
Беречь Дитя… Его – Дитя.
Холить его и лелеять…
Ведь это было Его Дитя, правда?..
Люди уверены, что у Ангелов детей быть не может. Люди об этом прекрасно Знают. Но Знают ли об этом Ангелы?..

Ангел видел, как Ребенок появился на свет. Тогда Ангел Темный и Светлый – стояли рядом с Женщиной, - его матерью, - Он же стыдливо скрывался, - снова где – то в углу, - в том страшном помещении, где одни люди так кричали, не в силах сдержаться, - стонали от боли или ярости, что потолки готовы были вот – вот обрушиться, не в состоянии выдержать страдания тех, кто давал жизнь, - а другие помогали им избавиться от бремени и произносили малопонятные этому Ангелу Слова.
Темный и Светлый насмешливо приняли младенца, который был настолько прекрасен, что поразил своим сиянием даже их – видавших виды за тысячелетия… К тому же, - Женщина непрестанно благодарила Их и Создателя, - ведь она Зрела. И все ждала, что Он, - наконец, - явится – и поглядит на ее сына…
Ах, нет! На Дитя Ангела, конечно же. Ведь у Ребенка были крылья. Только они проявились лишь несколько раз. При родах – так, что видела их только мать и ее "призрачные" помощники, да еще – конечно же, Творец… И Он.
Дитя вскрикнуло несколько раз, жадно ловя ртом воздух, удивленно сморщилось и попыталось… взлететь! Крылья его, подобные пуху, переплетенному с нитью белесо – серебристой изморози, мягко мерцающей за его слабой, не развитой еще спинкой, мгновенно расправились и приподняли Ребенка в воздух. Врач странно взглянул на дитя, делая распоряжение его унести, и неодобрительно покачал головой. Конечно, - ведь он совсем – совсем ничего не знал…
Темный заливисто рассмеялся, взяв за руку Светлого, и украдкой указал на Него… А Он… Он все продолжал прятаться, хотя и понимал, - что в этом ровно нет никакого смысла, и секрет его раскрыт. Да и не секрет это был вовсе. Ведь всем известно, даже Создателю, - что у Ангелов детей быть НЕ МОЖЕТ. Они – Чисты и непорочны – Изначально.
Но как тогда быть с тем, что Крылья Его по форме и изощренной красоте своей – так напоминали… Да что там "напоминали"! Были точной копией крыльев того, кого только что вынесли из этой мрачноватой, на первый взгляд, комнаты?.. Конечно же, речь шла о далеком Будущем. Но, как известно, - для Создателя не существует определяемых и определенных временных отрезков и интервалов. Лишь для человека. А Он был – Ангел…

_____

Он видел, как через несколько дней, когда Мать Его Ребенка возвратилась в свой дом, и уложила мальчика в красивую, убранную шелком и бархатом кроватку, - и Дитя получило Имя… Он видел тогда, как Создатель сделал Его Сыну – Подарок.
Он воззвал к своим Вестникам и призвал их – принести дароносицы к Четырем сторонам Света от тела Ребенка. И явились Архангелы Высшего Сонма. И встал Один – у изголовья мальчика, - и спальня тогда наполнилась Светом и Благодатью. Ведь Архангел подарил Ему возможность Дарить Людям и всему окружающему Любовь.
От Второго, что встал – Слева, у Сердца, - Ребенок получил Право Прощать. И Сердце Его наполнилось Добротой и Свежестью, Всеми оттенками нежности и Кротостью, что было доступно лишь… Ангелам! Вместе с ветром, и лучами взошедшей только луны, - что вторглись в распахнувшееся внезапно окно.
Третий - Склонившийся над Ним справа, и прильнувший к его маленькому розовому ушку, - подарил мальчику Бескорыстие и Ощущение Живой Красоты.
Дар Четвертого, - Того, что парил у изножья постели, - позволил чувствовать и слушать Тишину и Видеть Тьму и Свет. Балансировать на Грани.
Создатель же, коснувшись его своей ладонью, - даровал ему самое главное: Возможность делать Выбор в любой момент вечно изменяющегося, Не Статичного Пространства. В Любой момент, любого приходящегося ему по вкусу, времени.
Тогда – крылья прорезались у него второй раз.

___

Сейчас же, когда Ребенка Крестили, - по Христианским канонам, со всеми причитающимися Правилами и Табу… Творец Даровал ему Ангела – Хранителя. И по какой – то странной, нелепой случайности этим Ангелом стал именно Он. Хотя, конечно же, - в Деле Сущего Случайностей не бывает. И не пристало Ангелу об этом рассуждать.
А после, - после Он стоял подле Его кровати и караулил, смиренно, Его сон… Не желая допустить к его маленькому еще, покрасневшему и сморщенному личику, - личику Ребенка – Пыль будущих или Чужих переживаний и удушливые веяния Мгновений. Малыш спал, беспокойно и тревожно. Постоянно переворачиваясь со спинки – на бок, а потом вдруг, будто случайно, - оказываясь на животе… А Ангел… Ангел караулил и караулил, не прекращая наслаждаться своим занятием, тем, что ему, оказывается, теперь вверена эта маленькая хрупкая жизнь – и он обязан пронести ее через все испытания и помочь ее владельцу отыскать Истину и Смысл. Не потеряться на Перепутьях в преддверии Коридоров Зеркал, что нередко зовется у людей – Жизнью.
Ангел глядел на его чудные длинные ресницы и нежный пух только что пробившихся на поверхность волос, украшавших головку, Он гладил, едва притрагиваясь, его маленькие розоватые, будто бы румяные, пальчики и целовал, едва смея коснуться прозрачной кожи Ребенка – его смежившиеся сонные веки. От мальчика веяло негой и утонченной красотой, - уже теперь весь образ его светился и мерцал. И Ангелу уж не хотелось больше отходить от Своего Чада ни на шаг, сопровождая его повсеместно, укрывая его вечером и ночью – крыльями, охраняя и сохраняя его Сны, и лелея его своим теплым, иногда слегка влажным дыханием – по утрам и днем…
Его Дитя… Если б он только попросил, когда вырастет!.. Он почему – то думал, что мальчик обязательно смог бы его увидеть, разглядеть и заметить там, где Ангел находится. Ах, - если б он только захотел!..
Чадо его! Его – Ребенок…
А в том, что это был Его Ребенок, - Ангел не сомневался.

___

Счастлив ли Он был?
Счастлив ли был Ангел, наблюдая за тем, как, будто первоцвет, сначала неуверенно и медленно, затем все быстрее и легче набирает силу его воспитанник, его – Сын, словно пробивая снег, прорываясь наружу, взывая к задержавшейся весне, - делает первые шаги? Как прорезаются его молочные зубы, и закручивается кольцами шелк млечных детских волос? Что испытывал Ангел, когда видел, как мальчик сказал первое слово и задался первым в своей жизни вопросом?.. Как он пошел в школу, - ведь это место называется у людей школой, - он не спутал, - он знал это также точно, как и то, что мальчик приходился Ему Сыном. Его единственным сыном. Был этот мальчик…
И Ангел парил и парил, кротко и плавно, незлобиво и безропотно, просто наслаждаясь тем, что есть у него возможность Помочь Своему Ребенку. И быть рядом.
Просто – Быть. Рядом… Так – близко… И одновременно – так далеко.

___

Счастье…
Счастлив ли он Был? Сын Ангела?
Он – видел Сны, он – Мечтал, Творил!..
Он – развивался и рос, знакомился и постигал, пробовал на вкус и вкушал… Он – Любил и Прощал, Чувствовал и ощущал. И он до глубины Души ненавидел те места, где ему приходилось бывать отчего – то вместе с матерью. Эти чужие стены, похожие словно близнецы, все в облезшей от времени краске, и потолки в потеках. Запах лекарств и иглы, которые он видел едва ли не чаще, чем заплаканное лицо матери, пытающейся хоть как – то его утешить, но вместо этого – еще более разрывающей его Сердце. Сердце – ведь это на самом деле дверь, что ведет в неведомые посторонним закоулки Твоей Души. В Глубины Твоих Радостей и Страданий…
Слезы… Ведь он частенько чувствовал чьи – то еще слезы на своих щеках, - верно?..

И он, как это ни странно, - догадывался, чьи слезы. Ибо так рыдать могли лишь Ангелы.

Он – лицезрел Свет и Осознавал, что Его любят, он – Молил и Отдавал, и исполнял все, что было предписано исполнить Ему при его рождении… Знал ли он, что Тот, кого он так часто звал, о ком он так скучал, с кем до такой степени исступления и муки жаждал встретиться – Всегда, постоянно и неотлучно находится рядом с ним? А если б и узнал, - что б это изменило?
Он все равно вынужден был посещать эти странные пугающие помещения и подчиняться страшным, зачастую, некрасивым людям, облаченным в белые или зеленые, будто бы накрахмаленные халаты, а то и некое подобие колпаков – на их таких похожих головах с вечно печальными, серьезными лицами, столь похожими на физиономии проглотивших горькое лекарство детей.

На своих щеках… Он чувствовал слезы… Но он никак не мог узреть Их Владельца…
___

Ангел глядел на своего Сына и продолжал сопровождать его в его злоключениях и разделять с ним его беды. Он смело вдыхал в его слабое тело Силу Жизни и отдавал все, что имел безвозмездно, - ведь он был его Ангел – Хранитель… Он действительно Любил… И у него был лишь один Сын.
Он глядел, как мальчик зовет его по ночам, как он делает уроки и о чем он разговаривает с друзьями, - как, мрачно вцепившись в ручку портфеля, он в гордом одиночестве идет из школы – домой, - и ему хотелось Быть Ближе… Просто быть ближе, чувствовать и быть уверенным, что чувствуют Его… Испытывают и переживают. Проживают. Проживают также, как делает это Он Сам.

Ощущают ли Ангелы Боль?.. Даже если это и было больно, - в любом случае, - Ангел был Счастлив.
Любым моментом, любым мгновением, которым он смог доставить Своему Ребенку Радость, вызвать на Его всегда чуть сумрачном, подернутом туманами отчаяния и тоски личике – вспышки радости. Всполохом, багровым всполохом сверкало в груди у Ангела и разливалось во всем его Существе Небесное и Большое, Чудесное и Великое, - серебристая дымка Счастья…
Да, - Он был Счастлив. И Он был Ангел.
______

Золотистая пыль…
Пыль и плесень – Времени. Бескрайние Пределы.
Ангелу так хотелось увидеть, как вырастет и возмужает его Сын!.. Дотронуться до его губ и подбородка, когда пыльца Бессмертия начнет оседать на его лице. На лице прекрасного, очаровательного юноши…
Его Сыну – пятнадцать – а он, лишившийся своих изумительных волос, обритый Людьми наголо, прикованный к постели – плачет, когда его никто не видит, - и медленно гаснет…
Мальчик напоминает Ангелу бабочку. Бабочку, которой неизвестный, злобный шутник оборвал из настырности или глупой ревности крылья. А быть может, - из простого любопытства?.. Оборвал просто так, дабы изведать – что будет, чем дело закончится…
У бабочки – крылья яркие, красочные, цветастые и тонкие, а тельце хрупкое и нежное, без крыльев – в воздух не поднимется… И что же ей делать? Да, что делать? И шутник все смотрит и смотрит на беспомощную, трепещущую бабочку, пытается сделать какой – то вывод, что – то для себя решить… Но, - одного не принимает во внимание: оторвав крылья, - лишил ли он возможности летать того, кто в действительности Знал, что это такое?
Ведь любая сила – это, прежде всего – Знание.
И Ангел это прекрасно понимает.
Даже Ангел…


Золотистая пыль…
Песок.
Пыль и плесень – Времени. Пыль и Плесень Времени – на шторах и целлофане, что покрывает для чего – то какие – то аппараты в Больничной Палате, где теперь постоянно находится его Сын. Устройства – квадратные и угловатые, цилиндрические и, нередко, многоугольные конструкции – сложные механизмы, внутри которых скрывается бездна, состоящая из электроники и механики, и переплетения узлов Боли и терзания.
Ангелу даже иногда кажется, будто он слышит крики или вздохи, вопли и стоны тех, кто оказывался рядом вольно или невольно, чья душа страдала когда – то также, как сейчас изводится мукой существо его собственное, ведь он чувствует абсолютно все, что испытывает в данную минуту его единственное Дитя…
Пыль… Плесень – такая живучая и непролазная на всех предметах и простынях… На шторах и оконных рамах и стеклах. На неказистых белых тарелках, что приносят его Сыну в Палату несколько раз в день, если он сам выйти – поесть не в состоянии, и на золотистых апельсинах, которые оставляет на темной тумбочке Его мать, каждый раз неумело пытаясь скрыть набегающие слезы.
Юноша не любит оставаться наедине с матерью, потому что она постоянно терзается и будит в его и так страдающем разуме, и без того напитанном горечью и мраком, дерзкие, отчасти не свойственные ему мысли, и он об этом знает. И Ангел тоже это осознает. А потому, оба они ждут, пока Женщина выйдет – и начинают бытовать в брызгах обыденной медно – шафранной пыли безысходности и кружить вокруг да около, не смея друг друга по – настоящему узреть и сказать друг другу даже слово.

От Сына Ангела исходит сияние. Он всегда приятно пахнет… Источает ароматы фруктовых деревьев, иногда – леса… И Ангелу хочется рыдать и кричать, ведь он вынужден наблюдать, как Дитя его мучается и вязнет, тонет в чем – то разрушительном и узко – нелепом, похожем на зыбучие пески уныния, откуда даже Он – Ангел, Ангел – Хранитель, - Его Отец не сможет помочь ему выбраться.

Сын Ангела…
Изумительный, чудесный мальчик!
Хрупкий и нежный… Трепетный и робкий, весь, словно покрытый полупрозрачной шелковистой пеленой неги и робости… Чего б он хотел больше всего на Свете? Чего бы Он желал?.. Чего попросил бы?.. Для Себя, - не для матери или для Мира, - но для Себя…
Мальчик, который к пятнадцати годам вынужден был оказаться в месте, о котором Люди боятся говорить и даже думать, мальчик, который видел пробирки и иглы чаще, нежели Живой Солнечный Свет, мальчик, чьи удивительные локоны исчезли так же быстро, как начала увядать бархатистая тонкая кожа…
Просто увидеть наконец – то… Просто встретиться с… А что бы он сказал ему в итоге? Да, что он сказал бы ему?.. Он часто думал об этом, полузакрытыми глазами уставившись в книгу, пытаясь что – то изобразить на листе бумаги, хоть руки его и дрожали неверно и каверзно. Что мог сказать Отцу Сын, который знал, что вскоре его не станет на этом свете?..
Странно, но он абсолютно не страшился Смерти. Быть может, - так оно и должно было быть. Спина его болела, ломило тело и весь он, годы варившийся в мучениях и маяте – устал бояться. Наверное – так. Свершаются всегда только те вещи, которым Человек позволяет Свершиться. Ни более и не Менее. У него была возможность Выбора. И он откуда – то это понимал…

А Ангел… Ангел видел все его мысли, наблюдал каждый его поступок и движение каждого мускула на таком удивительном, - повторяющем в точности его собственное – лице. На лице Его Сына… И Боль, - Боль пронзала и пронизывала его насквозь. Пекла и разбивала. Топила и тянула! Как же ему было Больно!.. А еще, - он все никак не мог понять, - Почему…
Ангелы не имеют обыкновения задаваться вопросами. Они лишь исполняют свой долг, исполненные благости и кротости, смирения и безропотности – склоняются пред извечным замыслом Творца… Но Он… Он – задавался, все же. Ведь это был его единственный Ребенок! И Он Его нескончаемо, беспредельно Любил! Вне Граней и Границ. Вне Пределов…

___


Золотистая пыль…
Пыль и плесень – Времени. Пыль и Плесень Времени – минут, часов и дней на предметах, шторах и фруктах… На руках и голове Его Сына. На его попеременно смежающихся веках, на светлых ресницах и тяжело вздымающейся груди. Ангел уж потерял счет Времени. Он не зрит мгновений и мига – тоже не чувствует. Не ощущает…
Он живет жизнью своего Ребенка… Чада своего, в котором Жизни почти не осталось. Почти не осталось Жизни!..
Юноша вскрикивает и стонет, и зовет его порой, и плачет ненамеренно, и голос его напоминает Ангелу чей – то еще… Такой Близкий… И родной.
Ах, - если б он только мог помочь! Облегчить его терзание! Но даже Силы Хранителя, - то, чем обладает Соглядатай – даже это спасти его ребенка не в состоянии.
И Ангел глядит беспомощно, как в больничную палату, сейчас такую темную и страшную, угрожающую и ужасающую своей нависающей, давящей серостью и сыростью спешат какие – то Люди, как пытаются они что – то сделать с Его несчастным Ребенком… Но замечает также, - что у плеч Его стоят уж Снова Двое, - те, Кто присутствовал При Рождении. Темный и Светлый – опять – и кличет уже Его Сына с собой Призрачный Крылатый Странник, что помогает Отыскать Путь Всем, пребывающим на Грани.
А еще… Еще он понимает, наконец, - что Теперь Сын может Его увидеть… И зрит сам, как у него, - у Его Единственного Сына прорезаются Крылья. В Третий раз – прорезаются Крылья… Он молчит, но – надо ли ему что – то говорить?..
Ангел.
Сын Ангела…
Ангел…

___

Счастье, все – таки, всеми определяется по – разному.
В зависимости от ситуации, времени и места, измерения и единиц, принятых за Правило в том или ином обществе, если таковое вообще имеется. А также осмысления того, что понятие Счастья само по себе – отметает какое бы то ни было вмешательство со стороны, иное, то, что мешает ему сбываться и быть Человеку по – истине – Счастливым!.. Ведь у Счастья на самом деле – так много отголосков, переливов, качеств и изображений… Их не счесть.
Был ли он Счастлив? Была ли у него Мечта?..
Сын…
Ангел осторожно провел кончиками пальцев по не успевшим еще остыть, - но таким пыльным уже - простыням… Здесь… Здесь – лежал его дорогой, его чудесный Ребенок!
Его… Его Чадо… Его единственный Сын…
Был ли Он Счастлив? Был?.. Ведь Он даже не успел ничего ему сказать. Хотя – стоило ли?.. Да и что, в принципе, - он мог сказать ему такого, - чего он не знал? Или о чем не сумел бы догадаться?..
Рассказать о том, как являлся в Мечтах к Его Матери, которая до сих пор – и навсегда – останется единственной Женщиной, которую Любил Ангел? Поведать, до какой крайней, неимоверной степени ему иногда хотелось быть вовсе не Ангелом, а… Человеком! Быть рядом с ней, - присутствовать и разделять ее тревоги и заботы, ее радость и счастье, а потом и просто, обыденно взять на руки своего ребенка?.. Вот так – накрыть его одеяльцем или прочитать на ночь сказку? Да – да, - ему очень этого хотелось… И не только этого. Не было смысла описывать все его Мечты. Мечты Ангела, который сидел сейчас на постели своего только что умершего, единственного Сына.
А в том, что это был Его Сын – Он не сомневался.
Ведь Он был Ангел.

___

Золотистая пыль…
Пыль и плесень – Времени.
Ощущают ли Ангелы Боль?..

Брызжет и разбивается что – то – внутри Него…
Ведь это было Его Дитя, правда?..
Люди уверены, что у Ангелов детей быть не может. Люди об этом прекрасно Знают. Но Знают ли об этом Ангелы?..

Бескрайние Пределы.

Не Существует Пределов…
Счастье…
…



09 – 10 сентября 2006 год;