Дарить молчание природе

…С утра решил заняться писанием. (Право)писание утоляет мой голод Жизни. До чего же хорошо сидеть на уютной кухоньке и смотреть на мир сквозь голубое окно Сознания! Не обремененный (не беременный), с большими глазами, с горячей кружкой кофе… Смотреть как из-за туч выплывает зимнее солнышко. Выглянет да скроется, забирая с собой пролетающие тени птиц и блики окон высокого 3-этажного дома из белого кирпича. Ветер танцует с непокрытыми макушками деревьев, а у меня в комнате мерно подрагивают шторы. Небо необыкновенно голубое. Для полной гармонии не хватает лишь только белых голубей, но их успешно заменяют взъерошенные стрижи и обезумевшие от свободы воробьи.
Вот, снова появляется солнце, и фасад серо-белого дома становится огненно желтым. Кажется, что жизнь наполняется цветной мелодией блаженства. Водосточная труба звенит всей своей сужающейся вытянутостью. Облака зависают над недолгим Счастьем, ловя момент упоения. Мне хорошо.

…Дарить молчание природе. Омывать взглядом небо. Вот вспорхнул с ветки воробушек, нарушив всемирное тяготение. Пронеслись грачи, оставив чувство Постоянства Преходящего. Синяя дымка неба. Перышки белых облаков. Не встрепенуться, не улететь. Молчаливое созерцание Чуда. Даже спутниковые тарелки, приобщившиеся к дому напротив, отвернули от меня свои механические головы. За домом – жидкая ель. Издали она не кажется зеленой. Скорее туманной. Бубенцы на деревьях дрожат под неслышным прохладным ветром. Одинокие дрожащие музыканты… Платаны с залатанными рубахами. Скоро закат. Молчать станет невыносимо.


…Эти голые распростертые к небесам ветки, вздымающиеся над крышей каменного дома!.. Вечная недостижимость Любви, вечная непостижимость Желания… Закат, но небо не имеет сегодня красок. Солнце пропало в одночасье, не оставив ни следа своего эфемерного пребывания. Темное небо, и на его исчезающем фоне – просящие контуры острых израненных веток, еще не смирившихся с суетливостью дня. Пустые намерения всего живого, умирающего от Любви. Скользящие капли боли над крышей Вечности. Стемнело совсем, и лишь только мой глаз мог еще различать жалкие призраки обездоленных ветвей, растворившихся в Черной космической глубине Неизбежности.

24 ДЕК 2005