Тварь земная

 Иван Петрович проскользнул мимо секретарши, тщательно изучавшей какой-то журнал, приоткрыл дверь и заглянул в кабинет шефа:
- Разрешите, Евгений Михайлович?
Евгений Михайлович, сидевший за огромным дубовым столом, заваленным огромным количеством бумаг, отодвинул начатый стакан с чёрным горячим кофе и поднял голову:
- Да, Иван Петрович, заходите! Вы принесли материалы по теме «Родина», которые я просил Вас подготовить?
- Вот они, - Иван Петрович положил папку с листками на стол начальника рядом со стаканом кофе.
- Присядьте. Я прочту прямо сейчас.
Евгений Михайлович стал читать, внимательно вглядываясь в содержимое раздела доклада. Последний лист заставил его надолго задуматься над окончательными выводами:
«…таким образом, можно констатировать –
1. Любая тварь* земная имеет Родину**. И уродина*** – тоже.
2. Иная уродина может иметь не одну Родину.
3. Иная тварь считает всю Землю Родиной, реже – всю Вселенную.
ПРИМЕЧАНИЯ:
**************
* ТВАРЬ – здесь: живое существо (человек, зверь и т.п), тварь бывает разумная и неразумная;
** РОДИНА – здесь: страна, в которой тварь земная родилась;
*** УРОДИНА – здесь: тварь земная с необычной или уродливой внешностью, либо безнравственная земная тварь…»

 Дочитав, шеф резко встал и, не глядя на Ивана Петровича, начал излагать резкую оценку его материала, постепенно повышая голос:
 - Иван Петрович! Вы же опытный работник. У нас работаете не первый день! Ведь Вы же, в конце концов, а точнее – в начале начал, подавали надежды и как историк, и как философ! И кто там ещё – как политбиолог, то есть политолог… Ну, что Вы тут такое написали?
- А что? - испуганно спросил Иван Петрович, - что-нибудь не то?
- Конечно не то! Что же это! Если у меня, например, три паспорта – американский, французский и этот… россиянский, так что – выходит, я – «тварь и уродина»!?
- Евгений Михайлович, - попытался объяснить Иван Петрович, здесь же слово «тварь» применено в смысле «живое существо, божья тварь», то есть то, что Богом сотворено. В бранном, ругательном значении это слово здесь не применялось. Нет тут никакого презрения…

Шеф этого объяснения не понял:
- Что вы ко мне этой божьей тварью доказать хотите? Немедленно уберите эти слова из текста! А если я, скажем, на границе России и Австралии родился?! Да, не перебивайте… Я хотел сказать «на границе между Россией и …Турцией родился», так что – мне нельзя иметь две Родины?! А вдруг – в самолёте кто-нибудь свет божий первый раз увидит – тогда что делать? А в море родится кто? Что считать его Родиной – Россию или Атлантический океан!? Если русский родился в США?! А? Если родители захотят не российского, а американского гражданства? Тогда – что его родина? Люди с двумя, тремя паспортами что мне скажут после опубликования такого материала?! Их у нас уже не меряно – они все вверху сидят: сами знаете где…
 
Тут Евгений Михайлович поднял палец вверх и закончил разговор короткой фразой, из которой следовало, что материал надо переработать, и он должен быть «закончен вчера»…

Иван Петрович ничего не ответил начальнику, так как остался при своём мнении: Родина может быть только одна! Он молча выскочил из кабинета. Секретарь подняла брови и проводила его рассеянным взглядом.

В автобусе по пути домой Иван Петрович продолжал мысленно отвечать шефу на его пламенную речь и совершенно случайно наступил в давке на ногу здоровенному пассажиру с огромной сумкой в руке.
- Простите! – извинился Иван Петрович.
Пассажир, мужчина довольно молодой, зло посмотрел на него и сквозь зубы отчётливо выругался:
- Куда, ТВАРЬ, прёшь?! УРОДИНА…

Эти слова настолько поразили Ивана Петровича, что он вышел из автобуса на две остановки раньше и оставшийся до дома путь проделал пешком.
 

Валерий Таиров