Когда чёрное касается белого, рождаются сумерки

 Под крышкой стального неба редкие прохожие пронизовали свои лёгкие влажным туманом. Машины медленно и неохотно разгоняли светло-золотыми фарами седой пар. Город вздрогнул в предутренних сумерках и покрылся стеклянными брызгами измороси. Город ещё спал ноябрём. Город ещё зевал. По чёрно-атласному асфальту плыли первые трамваи, размывая приостановочные лужи и забирая редких прохожих в передние створки дверей. Я подняла капюшон, полузевнув, и , поёжившись, сунула руки в карманы уже отяжелевшего от влаги пальто. На меня неодолимо надвигалось сонное утро. Опустошённая, продрогшая в этом холодном синем воздухе, я направлялась в постель, домой, спать и не думать о том, что произошло этой ночью. Только бы успеть до прихода этого трезво-сердитого утра, облачённого в строгий белый костюм, со звонком каркающих вечных ворон и таких же вечных бесполезных дворников. Может, я за это и не люблю утро?
Возможно, что к утру снова выпадет снег. А к вечеру он растает. Возможно, я проснусь вообще в другой жизни и ничего не узнаю вокруг. И не узнаю себя. Нет. Этого не может быть.
Проматываю память назад. Вспоминаю всё ещё раз.
- Привет!
- Там шумно, не слышу. Ты где? алё!
- Привет. Так слышно?
- Ну так, более менее. Я в редакцию иду.
- Так поздно?
- да. А ты чё там?
- я пью с друзьями я бы приехал, но денег нет. Скажи, а я чертовски хорош в постели?
- Это нетелефонный разговор и почему ты об этом спрашиваешь у меня?
- у меня нет других достоверных источников.
- ну так.. ничего особенного.
- ты же говорила, я особенный.
- да. ты - особенный.
- я приеду. я денег займу. встречай.
- эй, я тебя не просила! слышишь? алё! эй..!

Вот он. Идёт с бутылкой вина. Ворот куртки пафосно поднят. Волосы слегка намокли. Наверное, они сейчас пахнут дождём. Приятный возбуждающий холодок нырнул в горло и ухнул вниз живота. Не думала, что сорвётся. Не в его стиле. Скорее, в моём.

- Привет...
Заглушает продолжение фразы резким, неожиданно страстным поцелуем. Дальше слова не нужны. Ведь они - всего лишь оружие. Обезоружил.

- Почему так смотришь?- он разливает вино по простым, советским бокалам. И от этого оно кажется вкуснее.
- Я думаю о фильме. Как думаешь, мы его снимем? - я облакачиваюсь на редакционную лестничную периллу, откидываю волосы назад.
- да. я уверен. Ведь ты - самая безумная в этом мире.
- Я? не-е-т, - говорю я, попивая красное полусохое.
- По крайней мере, я безумнее тебя не встречал
- Да брось! - я рассматриваю свой больной мизинец и морщусь от неприятного резкого укола в повреждённую ткань пальца.
- Ну разве может человек быть нормальным с этим забинтованным мизинцем?
- В этом моя ненормальность?
- да, в этом. Посмотри, как фонарь отражается в окне!
- разве можно быть нормальным в этом мегаполисе, где в окнах отражаются фонари?
Почему ты такая добрая? почему я могу тебе делать только больно?- его лицо исказилось,- Знаешь, кто я ? я - житель мегаполиса. и знаешь, что? Я себя ненавижу. Я ношу эти ботинки. Посмотри на них! ну посмотри же! что можешь сказать? а? Педаристические ботинки! Мой отец получает копейки в Ярославле, человек, который в сто раз умнее, грамотнее, правильнее меня. а я, бездарь, получаю 20 штук за херню. Я уволюсь. Я уеду в тайгу. Охотиться на медведей. И там будет жена, хранительница очага, н-о-р-м-а-л-ь-н-а-я! детей рожать. Это моё первое эго,- здесь он перевёл дух и выпил залпом полбокала. - А есть ещё второе альтрэго. И оно убивает первое. Оно смотрит на тебя. На твои запутанные волосы, в твои безумные глаза, на твои самые красивые губы. И чёрт возьми, только ты так умеешь хмуриться!- он налил ещё.
Знаешь, в 17 я был у психолога. Тогда мама настояла. так вот. я говорю: " я потерял смысл жизни." а он : " а как же секс??"
"секс -да, это хорошо. а смысл жизни?" "нет, мальчик, ты попробуй журналы там, секс - это так здорово!" "не спорю, но я так свихнусь, сопьюсь..." "Всё устаканется, малыш!"
- видишь, устаканевается!- он демонстративно показал мне наполненный вином бокал.- и оба альтрэго душат меня. И оба они любят тебя.

Я ослышалась! Он встал, подошёл, обнял.
- только с тобой я позволяю себе быть самым искренним, самым добрым, самым нежным для тебя, самим собой. Наверное, это моё третье эго. Наверное, это я.

Никакой секс нельзя сравнить с любовью. Я никогда не забуду его тело и его шёпот, прилипающий к влажной коже поцелуями. Дьявол тоже умеет любить. Просто редко в этом кому-то признаётся.
Ночь рассеялась сумерками.