Возвращение Воланда глава из романа Ультиматум президенту

Николай Самойлов.
 Возвращение Воланда.(из романа Ультиматум президенту.)

Разметав по небу золотую гриву сверкающих звезд, августовская ночь, как вороная кобылица неслась по России, оставляя за собой черный хвост сгущающейся тьмы. Метеориты проносились в густой, чёрной тьме, как принесенные космическим ветром искры, полыхающего в глубинах вселенной костра. Нужно было успеть загадать заветное желание, пока пылающий гость не погас. Но мало, кто успевал это сделать, поэтому большинство падучих звезд сгорало без пользы и падало на землю пеплом не загаданных желаний, золой не высказанных надежд. Не будь люди так медлительны и ленивы, принесенного щедрым августовским звездопадом счастья хватило бы на всех, но утомленные дневными хлопотами, они уже крепко спали. Высокому, сильному, страстно жаждущему неограниченной власти человеку не спалось. Благодаря неудержимому тщеславию, умению произвести впечатление на начальство своей грубостью и беспощадностью, он успел многого добиться в жизни. До вершины власти в огромной стране честолюбцу нужно было сделать всего один шаг. Сделать его мешал недальновидный, глупый болтун. Такой же тщеславный и жадный до власти, но трусливый и не решительный, поэтому, по мнению, стоящего на балконе - менее достойный человек. Когда высокий поднял голову, и посмотрел на августовское небо, яркая, бесшумно падающая на землю звезда сияла ласково и нежно, как глаза молодой матери, кормящей младенца, отяжелевшей от молока грудью. Седой смотрел на сгорающую звезду, в мыслях страстно желая оттеснить соперника и стать, наконец то, первым! Довольный тем, что успел во время загадать главную мечту своей жизни, вернулся в комнату, налил полный фужер коньяка и пожелав себе скорейшего исполнения задуманного, выпил до дна, закусил бутербродом с икрой и пошел спать. Едва его голова коснулась подушки, уснул. Во сне увидел себя стоящим на танке, окруженным ликующей, кричащей о победе толпой. Проснулся, разбуженный сильными ударами сердца, которому было тесно в груди от восторга. Оно било в ребра часто, мощно, радостно. Больше уснуть не смог, лежал и мечтал до рассвета.
Мессир, случилось чудо! Пьянчуга – ничего за жизнь не построивший строитель, сегодня до полуночи был трезвым поэтому успел , пока в небе горел метеор задумать свое заветное желание. Теперь, Вам, придётся его выполнять. – сказал, хитро улыбаясь своим тайным, очевидно, веселым мыслям изящный, молодой паж, подбрасывая звездный хворост в бушующий хаос космического костра. Думаю, вам это вряд ли будет по душе. Воланд сидел на огромной скованной космическим холодом глыбе мрака. Свет костра разбивался о нее, как волны о скалу, сверкающие капли скручивались в спирали новых галактик и уносились в густую, гуталиново- темную бездну черной дыры. Он смотрел на пламя, положив подбородок на сцепленные кисти, опирающихся на колени рук, очень похожий на знаменитую статую Родена –Мыслитель. Ты прав, мой дорогой паж, награждать его мне совсем не хочется. Этот тщеславный глупец, даже будучи трезвым, может натворить много бед. Для него главное добиться своего, выполнить свой каприз любой ценой. Говорят его любимое слово: Снимаю! Поэтому подчиненные его фотографом прозвали. Сколько людей без вины с работы снял, чтобы прослыть борцом за справедливость, обманывая простых людей и глупое начальство. Этот популист, не остановится ни перед чем, не пощадит никого. Чужое горе его не трогает, чужая беда не ранит, таких людей нужно держать подальше от власти. Насквозь лживый эгоист и самодур!
 - Вы несправедливы, мессир, не будь среди людей таких неудержимо тщеславных, готовых душу за власть отдать, человечество давно бы облепило землю скучной, серой, довольной всем массой, копошащейся, как черви в навозе и думающей только о еде и развлечениях. Такие как он, всегда и везде недовольны, жаждут власти, сеют разруху, смуты, войны, выкашивающие миллионы, давая возможность плодиться новым поколениям. Воланд шпагой поправил поленья, костер полыхнул ослепляющим атомным взрывом. Фейерверк из угасающих в атмосфере искр, украсил небо над землей стаей метеоров. Много горя и бед принесет людям исполнение мечты этого не блещущего умом,
спивающегося властолюбца, слишком часто он ищет истину в вине, на дне стакана. Но закон превыше всего – придется исполнять, задуманное им желание, Россию ждут новые потрясения.
 – Тогда нам пора собираться в Москву обрадовался , услышавший разговор Фагот. Черное ледяное безмолвие наводит на меня тоску, душа просит развлечений.
 - Я по Москве еще не соскучился, не понравились мне москвичи в прошлый раз.- сказал Воланд, задумчиво вкладывая шпагу в ножны, - но время, действительно пришло. Желание загадано, нужно его выполнять. Дел впереди у нас много, пора в дорогу!
 Блеснув, в пляшущем пламени костра, зазвенели золотые шпоры на ботфортах, Воланд и его спутники запрыгнули в сёдла. Гривастые, вороные кони зацокали алмазными копытами по нескончаемым дорогам вселенной. Всадники то растворялись в черноте, то появлялись в трепетном свете хвостатых комет и рождающихся звезд.
Святая, многострадальная, земля России, не слишком ли часто тебя мучают сомнения в правильности выбранного пути? Где твои прозорливые святые, укрепляющие дух и веру пророки, убеждающие личным примером и подвигом бесстрашные мученики? Или ослаб дух, погасла вера, иссякли силы, выдохся народ богатырь? Закружила хмельные головы жажда легкой наживы, погубила не отягощенные совестью души, в Содом и Гоморру превратилась Москва .Торгаши заполнили храмы, осыпались с церквей, как осенние листья малиновые звоны. Не к молитве зовут к наживе, Хихикающие скоморохи мешают нам подумать о душе, Боге и делах насущных.
А если, бросишь жемчуг свиньям
Отдашь стеречь святыни псам,
Все втопчут в грязь и в том повинен-
Тогда ты будешь только сам!
Такие мысли не давали спать поэту в далёком Оренбургском Селе. Он сидел и писал стихи, зная, что никто их не напечатает, но не писать не мог. Писал в стол, до лучших времен, по ночам, Днем нужно было зарабатывать на жизнь.
 Бригада Кости Меченого возвращалась домой после обычного трудового дня на Балашихинском рынке. День прошел без происшествий, собранная за день дань, лежала в кожаной барсетке. Пацаны решили сегодня вечером хорошенько расслабиться с проститутками в сауне. Думая о приятном, Костя не забывал внимательно следить за светофорами, не хотел давать повод ментам испортить ему хорошее, субботнее настроение. Кликуха – меченый, досталась ем, за красневший на лбу шрам от бейсбольной биты. Косте кличка нравилась, как никак такая же была у Горбачёва, это ему льстило. В отличии от слабохарактерного, трусоватого верхогляда экс - президента, Костя был не устрашим, решителен, с врагами никогда не церемонился, оружие применял не раздумывая, не заботясь о последствиях. Главное выжить. Выбраться из тюряги помогу деньги и друзья. К счастью, их у него хватало. В бригаде авторитет Кости был непререкаемым. Братки его уважали, побаивались, некоторые даже любили. Он никогда не предавал своих, не жадничал, любил повеселиться в кругу близких друзей. Водка и кровь сплачивают, поэтому трезвенников в бригаде он не держал. Задумавшись, Костя замешкался и не успел вовремя тронуться, когда загорелся зеленый цвет светофора. Машину качнуло от удара, врезавшейся в джип ржавой, замызганной шестерки. Лох с блатным номером 999, рванув с места в карьер, врезавшись в Волгу разбил задний фонарь, не получив при этом ни царапины. Больше всего, бандитов бесило высунувшееся в окно лицо
Водителя - тощего очкарика в пенсне, с треснутым стеклом и клетчатой бейсболкой на голове. Он во все горло крыл матом озверевших от возмущения братков. Два закадычных друга, тезки - Витьки Тяж и Полутяж, эти кликухи были получены ими, ещё тогда, когда они занимались вольной борьбой, вылезли из машины с резиновыми дубинками в руках. Увидев их, водитель шестерки заорал: Пацаны, вы конкретно попали на бабки! В ответ дубинки, как цепы заходили в руках разъяренных бандитов, но стекла на жигулях выдержали, видимо, были бронированы. Инспекторы ГИБДД, сочли за благо не заметить скандал, усердно проверяя остановленную ими фуру. Костя выскочил из машины, чтобы поближе рассмотреть шестерку и сидящих в ней наглых лохов. Пассажир, справа от очкарика, резко открыл правую дверцу, ударив ею в лоб Тяжа. Он, охнув упал на асфальт. Костя хорошо разглядел невысокого, коренастого. очень сильного и бесстрашного качка. На толстой, плотно охватывающей мощную шею золотой цепи, висел золотой череп с алмазными глазницами. Они сверкали грозно и воинственно. Торчащий изо рта желтый клык напомнил об упырях. Мороз дрожью пробежал по мощной спине Кости. Левый глаз вурдалака был пугающе черным, правый, как у пирата повязкой, закрыт бельмом. Несмотря на свою квадратность, крепыш оказался необыкновенно проворным, ни один из бандитов не успел заметить откуда в его руке появился маузер. Качая маятник, злобно ощерив острый клык, он начал стрелять. При этом черный, как бездна зрачок левого глаза ужасал ледяным безразличием, Качёк был крив на один глаз, как стрелок прищурившийся для выстрела. Стрелял по ногам, заставив бандитов лихо приплясывать. Пули врезались в асфальт у самых носков ботинок. Братки громко матерясь, потрясали дубинками. Услышав стрельбу, испуганные гаишники вызвали подкрепление. Когда вой сирен машин подкрепления приблизился, стрелок, резво прыгнул в машину. Очкарик рванул с места, как профессиональный гонщик. Шины взвизгнув, задымились. Жигули он вел, лихо проскакивая в малейший щели, образовавшиеся между закрывавшими дорогу машинами. Иногда резвый очкарик, обгоняя машины, мчался, балансируя на двух колесах, как канатоходец на канате. Испуганные водители провожали наглеца воем клаксонов. Такой езды спецназовцы, даже в цирке не видели. Вспотевшие руки с трудом удерживали автоматы, пот заливал глаза и пятнами выступал на камуфляже. Увидев, что менты не отстают, кривой высунул руку с маузером и начал стрелять, не оглядываясь, целясь через зеркало заднего вида. Через несколько секунд, все три УАЗа стояли с пробитыми шинами. Беглецы исчезли, словно растаяли в воздухе.
Вечером, в столичной газете Вечерняя Москва удивленные зрители прочли статью, описывающую дневную перестрелку на улице. Большинство восприняло её как шутку. Корреспондент оказался не только зорким, но еще и начитанным парнем. Статья заканчивалась словами: Герои бандитской шестерки были удивительно похожи на членов свиты Воланда из Мастера и Маргариты с которыми, если верить Булгакову, он посетил Москву. Что это? Мистификация, организованная фанатами Булгакова, или реальное возвращение Воланда в Москву? Ответ на этот вопрос мы узнаем в скором времени.
Неуютным дождливым вечером к подъезду лучшей московской гостиницы тихо без рекламной помпы и журналистской суеты подъехал кортеж из трёх чёрных, Бронированных иномарок. Такие москвичи видели только в самых богатых иностранных посольствах. Из шестисотого Мерседеса неторопливо вышел высокий, сухощавый джентльмен в великолепном тёмно - синем костюме из ангорской шерсти с алмазным напылением, ценой около двадцати пяти тысяч долларов. Вытянутое, худое лицо, тонкие насмешливые губы, длинный нос с горбинкой и чёрные глаза изобличали в нём американца, таким дядю Сэма обычно изображали на своих карикатурах знаменитые Кукрыниксы в журнале Крокодил. Выскочивший из машины раньше него худой мужчина в пенсне тут же подобострастно раскрыл над ним огромный чёрный зонт. Из сопровождавших Мерседес машин вышли люди несомненно, достойные пристального, неусыпного внимания спецслужб. Но ФСБ было не до ловли шпионов, нужно было срочно реорганизоваться, Очищаться, каяться, открывать архивы, проклинать своё прошлое и делать всё возможное для демократизации и открытости спецслужб. Тут уже не до работы и защиты интересов страны. Главным стала задача зашиты общечеловеческих ценностей и демократии. Либерализм превращался в идиотизм. Страной правил неутомимый болтун, который , если его не прервать, мог говорить часами не сказав при этом ни одной здравой, толковой, конкретной мысли, лишь бы ему хлопали и не задавали вопросов. Все речи были вокруг, да около. Неудивительно поэтому, что гости Москвы остались незамеченными и милицией и разведчиками, поэтому смогли развернуть бурную деятельность ничего и никого не опасаясь. Гости заняли три самых дорогих трёхкомнатных люкса. В одном расположился сам Воланд с Азазелло, в соседнем слева Гелла, справа Фагот и кот. Скоро они развили бурную деятельность. Воланд с секретаршей и охранником принимал посетителей, фагот и кот сновали по Москве с дипломатами набитыми долларами и рублями. Вечером собравшись у волонда обсуждали проделанную работу, поражаясь изменениям происшедшим в стране.
В прошлый приезд мы и шагу не могли свободно ступить, сегодня делай, что хочешь лишь бы деньги были. Если мы тогда несколько десятков женщин голыми по Москве гулять пустили, то сейчас миллионы разденем и разуем. Причом разденутся они сами главное убедить, что стыд и совесть пережитки тоталитаризма. Наши помощники за деньги всё с удовольствием сделают, нужно только подсказать, да подучить малость. Ученики нашлись быстро особенно выделялись хитренький рыжий молодой человек и круглолицый, щекастый толстяк с сияющей лысиной при разговоре брызгающий слюной.