миссия

 Миссия ( фэнтази)
 
 Весны, дитя, ты будешь ждать –
 Весна обманет.
 Ты будешь солнце на небо звать –
 Солнце не встанет.
 И крик, когда ты начнёшь кричать
 Как камень, канет.
 ( А. Блок )

 
 Истерия, охватившая планету, не утихала. Неизвестный вирус ежедневно уносил десятки тысяч жизней. Смерть уравнивала всех и бедных, и богатых, имеющих роскошные жилища, и бездомных. Глобальная биологическая катастрофа сопровождалась доселе невиданными катаклизмами. Умирающая земля билась в конвульсиях: усилились тектонические процессы, участились земле-трясения, извержения вулканов, ураганы и наводнения.
 Обезумевшее от постоянного ожидания смерти, большая часть людского сообщества все чаще стала погружаться в беспробудное пьянство, наркоманию и разврат. Толпы безумцев бродили по земле, наводя ещё больший ужас на жителей планеты. В сознание людей поселился страх и озлобление. Увеличилось число убийств и самоубийств. Убивали даже собственных детей. В этот жуткий для землян момент мир потрясло ещё более страшное сообщение о приближении к земле огромного космического объекта неизвестного происхождения. Ракеты, посылаемые в околоземное пространство и призванные предотвратить столкновение с землёй, бумерангом возвращались обратно, взрываясь на ее поверхности, увеличивая разрушения и жертвы. Новейшая совершенная техника оказывалась бессильной перед силами надвигающегося Апокалипсиса. Многие уже давно понимали, что возмездие Высших сил неотвратимо приближается, и что очень скоро закончится греховно-тупиковый путь человечества.
 Столкнувшись с землёй космическое чудовище стало медленно поглощать её. Небо постепенно затягивалось густой пеленой. Днем солнечные лучи едва пробивались сквозь толщу опутавшего землю тёмного покрывала, а ночью уже не было видно ни луны, ни звёзд…
 ~
 Зарывшийся в землю многоэтажный город взывал помощи, пытаясь прорвать густую толщу небесной пелены, посылая в космос электромагнитные и радиочастотные сигналы. Жалкие остатки, чудом сохранившегося, человечества беспрестанно, борются за свое существование. Еще продолжают функционировать десятки лабораторий и небольших производственных участков, оснащенных совершенной техникой, в том числе лаборатории, занимающиеся клонированием и имплантацией новых человеческих органов. По улицам подземного города, грохоча, носятся юркие электромобили, бесшумно крутятся механизмы, очищающие воздух от вредных примесей и насыщающие его необходимым количеством кислорода. Исправно служат человеку сложнейшие технические средства бытовых и промышленных коммуникаций, освещающих и обогревающих жилые и нежилые помещения. И ночью, и днем, как муравейник, копошится город, основанный еще в те, далёкие, времена, когда миллионы торчащих над планетой труб ежедневно выплевывали в тогда еще голубое небо тонны агрессивных дымов, отравляющих околоземное пространство, а человек мирового города отделился от Природы на такое расстояние, как еще никогда прежде. Утилитарно-хозяйственный взор его, совершенно лишенный любви к Природе, был направлен только на использование заключенных в природе ресурсов энергии. Вот тогда-то и был создан оснащенный самой передовой техникой и технологией, спрятанный глубоко под землей, сверхсекретный научный город, где еще до гибели человечества собран был весь цвет мировой науки и техники в лице величайших ученых того времени, и самый высококвалифицированный обслуживающий персонал. Это был, чудом сохранившийся, райский уголок земли, где в величественном хоре птиц еще можно было услышать соловьиные трели или крики чаек, гнездившихся на великолепных озерах, где в свободное от работы время можно было искупаться в чистейшей прохладной водице. А потом поваляться на берегу, подставляя обнаженное тело солнцу или с удовольствием прокатиться по водной глади озер на маленьком и совершенно бесшумном самоуправляемом катерке. А может быть просто погулять под зонтом, слушая музыку дождя, а зимой, пробежаться на лыжах, сбивая снег с опушенных деревьев. И ничто не напоминало о том, что где-то здесь под землей, ни на минуту не смолкая, жил и работал подземный город.
 И теперь все они, оставшиеся в живых, как умели, приспосабливали к создавшимся условиям и себя, и оставшуюся от погибшей цивилизации технику. Энергию вырабатывала одна из последних и самых гениальных разработок землян: вакуумная электростанция, надёжно обеспечивая жизнедеятельность города. В силу сложившихся обстоятельств, замуровавшиеся в подземелье люди, здоровые, умные и волевые, обеспеченные всем необходимым и подготовленные к возможной длительной осаде внеземных цивилизаций, могли многое. Правда, никто не мог тогда предположить, что, скоро, очень скоро несколько тысяч людей, живущих и работающих, на столь секретном объекте, ожидало долгое и вынужденное заточение...
 Не слишком молодой, но и еще далеко не старый учёный Бирах,* совсем недавно заменивший Главного, ушедшего на имплантацию своего больного сердца, решил провести внеочередное совещание. Пока его участники заполняли директорский кабинет, он задумчиво вглядывался в столь знакомые и, теперь, уже дорогие лица, но, к сожалению, всё чаще встречал потухшие глаза. Это были уже не те весёлые ребята и девушки, ведомые большими учёными и впервые спустившиеся под землю, питая огромные надежды на своё великое будущее. Тогда они просто жили, и, как умели, скрашивали свой досуг.
«Талантам их не было предела» - вспоминая о них, с сожалением вздохнул Бирах – а ведь все они высоко образованы. В то время, как человечество на поверхности земли все больше погружалось в бездуховное бытие и пошлость, здесь под землей все ярче разгорался очаг высочайшей духовности и интеллекта. Вот этот, например – Бирах взглянул на высокого лысоватого мужчину - не только большой ученый, но и отличный скрипач, а этот молодой блондин, который сегодня прихрамывая ходит с тростью, в нашем подземном бассейне ставил когда-то рекорды по плаванию. Да, они умели все: хорошо посидеть в небольших местных кафе, играть спектакли и писать музыку, устраивать диспуты и сочинять стихи, петь и танцевать, расслабляться в саунах и отрываться на дискотеках. Они просто жили, используя все свои способности без остатка, отдавая себя науке и во имя спасения человечества. Конечно, Бирах понимал, что теперешние нелегкие обстоятельства роднили всех. Если раньше, бывало, возникали какие-то непонимания и быть может ссоры, то сейчас все они, верующие и неверующие, пришедшие из разных религиозных конфессий, пришли к единой религии, молясь в действующих в городе церквях единому Богу, испрашивая у него помощи и спасения. Жизнь, конечно, бьется и надежда теплится в еще не совсем опустошенных, телах и душах высокообразованных и высокоорганизованных людей сего вынужденного обиталища. Жаль только, что царящая безысходность и постоянная борьба за выживание сломала многих из них»- так думал Бирах, ожидая, пока все рассядутся по местам.
 «Я собрал вас» – оглядев собравшихся без всякого предисловия начал Бирах – «совсем не для того, чтобы обсуждать с вами устройство Вселенной. Все вы здесь учёные и давно это знаете. Я хочу напомнить вам о том, что за овладение нашей планетой в трансфизическом пространстве ведётся постоянная и непримиримая борьба добра и зла, сил Света и тьмы. Зло к нашему глубочайшему сожалению пока побеждает. Наши мониторы показывают, что на планете вымерло всё живое. Держится пока ещё наш маленький анклав, но и мы, друзья мои, на грани исчезновения, хоть и спрятались глубоко под землёй, что ещё на какое-то время поможет нам сохранить бесценные наши жизни. А что дальше? Силы зла подготавливают, красивейшую когда – то, планету для себя. Если мы им позволим материализоваться здесь, всё – нам конец. Хотим ли мы этого?» - собравшиеся в разнобой ответили: «Нет. Не хотим»
«Тогда, собратья мои, нам надо выбираться на поверхность, как бы это не было опасно, и отвоёвывать, принадлежащие нам, территории» - продолжил Бирах – «а высшие силы помогут, хоть и отгородились от тьмы, заполнившей наши пределы, густой и почти непроницаемой пеленой. Они услышат нас, я уверен. Они придут нам на помощь. Только вместе мы одолеем зло».
«Но мы не знаем, что происходит на поверхности. Кто же решится пойти туда?» - донеслось с дальнего конца длинного стола.
«Да, это так» – согласился Бирах. «Но мы способны создать клонов, у нас есть большой генетический материал» - глядя на них, учёный вдруг засомневался: в праве ли он принимать столь серьезные решения. Все почему-то молчали. Конечно, каждый знал, что от этой идеи человечество отказалось (по этическим соображениям) ещё в двадцать первом веке, уже тогда были попытки создать клониро-ванного человека.
«Вряд ли наши женщины согласятся вынашивать клонов» - после долгого молчания, возразил кто-то.
«Но у нас есть хорошая техника, отличные биоинкубаторы для клонирования различных органов Их можно приспособить для создания клонов. Для этого не потребуется много усилий, лишь небольшая модернизация. У нас есть головы и руки. Мы победим»- уверенно ответил Бирах
«Да, но эмбрион, в отсутствие живой утробы, может мутировать и тогда совсем неизвестно, кого же мы создадим – послышался неуверенный голос.
«И что? Создадим новую расу и будем её совершенствовать» – донеслось из дальнего угла.
« Но это могут получится и непригодные к работе уроды. Ведь не секрет, что во времена земной цивилизации, под воздействием разных причин, в том числе, плохой экологии или радиации, случалось и такое» - возразил тот же голос.
«Разве есть другой вариант?» – послышалась ответная реплика.
«А что, может и правда, методами биохимии и генной инженерии, создать новую расу, более приспособленную к изменившимся условиям жизни на планете» – восторженно произнёс кто-то.
«Ну, вот и решили» - спокойно резюмировал Бирах...
 ~
 Прошли годы. Ускоренное создание клонов уже поставлено на поток, а их короткая жизнь ничуть не смущала постаревших учёных. И пусть ещё несовершенные, но живые и работоспособные существа очень похожие на своих создателей, оказались легко обучаемы, что, конечно, не могло не радовать их создателей. Бирах был доволен. Все шло хорошо. Случались, конечно, небольшие неполадки, но они не имели тяжелых последствий.
 Тьма ещё властвовала на земле. Видно вина исчезнувшего с лица земли человечества была столь велика, что даже героические усилия людей, волею судьбы заточенных под землей, ещё не освободило их от возмездия. Но отвоёваны у тьмы уже далеко немалые земли, пространство которых ярко освещается электрическим светом, к тому же хорошо очищено и заселено клонами, управляемыми из компъютерного центра. Используется все, что осталось от прежней высокоразвитой цивилизации и строится новое, еще более совершенное, но без излишеств, только самое необходимое для существования новой развивающейся цивилизации. К счастью, или по Божьей воле еще иногда идут дожди, просочившись сквозь вечную пелену, видимо потому недра почти полумёртвой земли всё ещё сохраняют достаточное количество воды и полезных ископаемых необходимых для создания искусственной пищи и новейших технических средств. Подземный город выбрался на поверхность, где вновь созданной расой клонов отстроен замечательный поселок, который стал называться городом «Богов». Для клонов был восстановлен огромный, оснащенный современной техникой, старый, город. Эти две точки земли разнесенные на достаточно большом расстоянии друг от друга соединялись довольно широким подземным тоннелем, построенным в те далекие времена, когда жизнь на земле, достигшая почти беспредельных высот в областях науки и техники, уже билась в тщетных потугах в поисках возможностей выживания. По тоннелю теперь, как и прежде, с колоссальной скоростью, не просто сновали, летали электромобили на воздушных подушках.
 За счёт имплантации органов, долго живущие, но всё-таки стареющие «боги» понимали, что когда-нибудь они покинут этот мир, а созданные ими клоны ещё далеко не возрождённое человечество и потому шла постоянная работа над улучшением новой породы людей...
 И вот уже седовласый учёный, Бирах – самый главный создатель мира сего, ранним утром как всегда спустился под землю, вошёл в свою бывшую квартиру и закрыл за собой дверь на ключ. Набрав, только ему одному известный, код открыл потайную дверь, которая тотчас же закрылась за ним. Спустился по мраморной лестнице вниз и, пройдя несколько метров по ярко освещенному тоннелю, вошел в небольшой тренажерный зал, через него в уютную и тускло освещенную комнату, где было всё необходимое для жизни человека, бросались в глаза немалое количество книг и большая видеотека. Подойдя к постели он долго, задумавшись, всматривался в лицо спящего там подростка, склонившись над его изголовьем. Тот, тихо посапывая, безмятежно спал. Старец, осторожно, лёгким прикосновением руки, разбудил его: «Вставай, дружок! Пора. Сегодня я представлю тебя наш обществу. Ты хорошо подготовлен. Обучение твое закончилось». Парнишка резко вскочил, было видно, как он заволновался.
«Няня!» - крикнул Бирах. Из угловой комнатушки вышла сухонькая, седенькая старушка. «Подготовь ему одежду. Через часок я за ним зайду»
 Войдя в свой довольно просторный и хорошо освещенный кабинет, учёный вытащил из бокового ящичка письменного стола пожелтевшую от времени фотографию и, вглядываясь в неё, бормотал что-то себе под нос. Посторонний человек, войдя в комнату, мог бы услышать только: «М…м…да!!! Похож!!!». Потом, спрятав фотографию на столе среди бумаг, включил радиопередатчик и чётко произнёс: «Господа! Всем руководителям служб через полчаса в обязательном порядке собраться в моём кабинете»
 Выключил передатчик. Тяжело вздохнул: - «Ах, Навна! Навна!» Последнее время частенько вспоминал он о ней. Яркой вспышкой мелькнула короткая жизнь ее. А что она видела, родившаяся здесь, под землей? Бирах надолго задумался. Любил ли он её? Он и не знал даже. Его семья осталась во внешнем мире. Одержимый наукой рвался он сюда, чтобы поскорее окунуться в сложный, но интересный мир, так и не успев перевести сюда жену с детьми. Какая участь постигла их? Можно только догадываться. Связь с миром прервалась навсегда, в тот момент, когда была объявлена тревога и получен приказ: загерметизироваться.
 Молоденькая Навна покорила его оптимизмом, столь редким в то время и в тех условиях. Снова женился немолодым, на детей уже не расчитывал. Давно заметил он, что с каждым годом, при почти божественных возможностях современной медицины, количество жизнеспособных младенцев уменьшается. К сожалению уменьшается и численность населения бывшего научного центра. Школьные классы почти пусты. Клоны, созданные техникой, потомства пока не давали. Конечно, знал талантливейший ученый что, генетический код человека, содержащий программу рождения и развития, учитывает еще и то, насколько ему подходят создавшиеся условия. При этом между биоритмами мужчины и женщины устанавливается тончайший информационный обмен, стимулирующий или затрудняющий создание плода. В случаях крайне неблагоприятных возможно полное прекращение появления на свет потомства и человечество может долгие годы ждать своего часа. Это как зернышко, положенное в почву, обязано ждать, необходимого единения тепла, влаги и света, чтобы пустить корни и подарить жизнь новому растению...
 Раздумья ученого прервал шум. В кабинет, громко разговаривая меж собой, стали входить мужчины и женщины. Молодых среди них было мало, да и те не совсем юного возраста.
 «Друзья мои!» – начал Бирах, когда все расселись по местам и затихли в ожидании – «Я – стар, но мне бы не хотелось унести с собой свои знания и опыт. Всё, что мог, я старался передать вам, мои дорогие, но есть нечто такое, что содержалось в строжайшей тайне. Сегодня я хочу повиниться перед вами и отдаю себя на ваш суд» - Бирах помолчал, преодолевая волнение, его руки заметно дрожали.
«Несколько лет назад, предвидя сегодняшнюю ситуацию – нервно глотая слюну, продолжал Бирах – я создал своего клона. Материал для этой цели был заготовлен мною ещё в юном возрасте. Я хранил его до поры и был уже далеко не молод, когда созрело мое решение, да и с детьми у нас возникли большие проблемы. В тот год моя молодая жена умерла от родов. Я долго оплакивал ее, и только осознание великой миссии позволило мне продолжить начатое дело. Вы думали, что ребёнок погиб тоже. На самом деле я сумел реанемировать его. Это был клон. Любимая моя Навна согласилась выносить, созданный мною эмбрион. Отдавая себя науке, она погибла» - он замолчал на мгновение, комок в горле мешал говорить, в сознании промелькнули те мучительные минуты прощания и его последние усилия по спасению жизни матери и ребенка. С трудом проглотив застрявший в горле комок он снова заговорил: «Мальчик, точная копия меня молодого, жив. Он, всего на несколько месяцев, моложе последнего самого младшего на сегодняшний день ребенка, всеобщей любимицы нашей, Лилит. У него есть няня, которая ухаживала за ним все эти годы. Я нашел ее среди могил. Там она оплакивала своего, сына, которого мы спасти не сумели. Увы! Мы не Боги. Она хотела свести счеты с жизнью. Мой мальчик-клон спас ее от безумия. Но и это ещё не всё. Я…»- Бирах задыхался от волнения. Он, как ученый, конечно, знал, что не всегда клон оказывался точной копией. Могли быть различия внешние, но, что более важно внутренние: характер поведения и мышления. Стояла жуткая тишина. Все молча смотрели на своего старого руководителя. Он медленно налил стакан воды, выпил, помолчал, справляясь с дыханием, и дрожащим голосом произнёс: «Я разработал технологию, при помощи которой можно сканировать память из одного тела в другое и хочу, если вы дадите согласие, испытать её на себе и своём клоне. Мальчик не знает, что жизнь его, как самостоятельной личности, продолжаться будет не долго. Он – это я, если позволите»…
 Все как-то сразу оживились. Стало шумно и жарко. Было ясно, что каждый давно уже думал об этом, но не решался высказать вслух. В самом деле, а кто они, по несколько раз пересадившие себе почти все органы? Те же клоны. Только их, слишком латанные и перелатанные, тела уже плохо поддавались починке и всё сильнее дряхлели. Но изменить что-нибудь в направлении естественного воспроизводства они пока были не в силах. Генетический код человека, заложенный Всевышним, повидимому, совсем перекрыл возможность к воспроизведению потомства, остановившись на стадии ожидания, необходимых для продолжения рода, условий.
 ~
 Вечная тьма, окутавшая пространство, ночью становилась ещё гуще. Молодые глаза, уставшие от нескончаемого фосфорического мелькания огней, жаждали живого света. Утомлённый бесконечным грохотом какофоний, слух требовал отдыха, а душа, издёрганная хозяйственной цивилизацией чуждой любви и добра, оказалась ещё более беззащитной перед силами зла. Мёртвая, изнасилованная человечеством Природа, не могла успокоить, страстно тоскующего по ней, бьющегося в измученной человеческой плоти, сердца еще совсем молодого человека, живущего в этом безумном мире. К постоянному чувству безысходности и отчаяния примешивалось острое чувство нестерпимого одиночества. Казалось: он один в этом городе такой, красивый и сильный, не похожий на остальных, знал правду. Знал жуткую тайну происхождения их, живущих рядом с ним уродцев, испытывающих всегдашнее чувство врождённой неполноценности. Они видели в нём сына Бога, самоуничижаясь и преклоняясь перед ним…
 Город ещё спал, а Визион уже погрузился в чтение «книги пророчеств». Её вчера принёс преданный ему клон Затомис, из команды, разбиравшей завалы, созданные в эпоху развитой технократии, еще тем, исчезнувшим с лица земли человечеством, о котором он, Визион, слишком мало знал, но давно уже смутно ощущал свою связь с космосом. И вот, разбирая зашифрованные записи, он лишний раз убедился в справедливости своих ощущений. Скрипнула дверь. В библиотеку проскользнуло маленькое уродливое человекообразное существо женского пола. Подняв голову от книги, ладно сложенный, молодой человек тихо и восторженно произнёс, показывая на книгу:
«Дингра. Посмотри, что я нашёл. Это даёт надежду. Значит ещё не всё потеряно».
Они вместе склонились над столом.
«Читай, Дингра, читай: Даймона! Даймона!
 Давно, как музыка, звучит во мне это имя: Даймона. Красивое, правда? Я верю, она придёт, она обязательно придёт, чтобы спасти нас. Я чувствую приближение её - посланницы высшего мира, который неразрывно связан с нами невидимыми нитями. Они знают о нас. Они стремятся помочь нам. А я, Дингра…- он взволнованно помолчал – Ты знаешь, что означает мое имя, Визион – это визионер, контактёр, значит.
«Да, да! Успокойся, Визион. Не надо так громко, а то он сейчас объявится здесь».
 В ту же секунду включился экран огромного на всю стену монитора и комнату оглушил рокочущий голос немолодого мужчины:
«Что за чепуху вы там плетёте. Я – бог, я – создатель этого города. Скоро я подчиню себе всю Вселенную»
«Вряд ли, отец» - гневно, взглянув на экран, прокричал Визион.
«Да я уничтожу вас обоих, если захочу» – вопил голос с экрана.
«Нет, отец, Дингре всё равно: ты её уже раз уничтожил, а я нужен тебе. Тебе нужен мой молодой мозг. А знаешь, раньше я сомневался, но теперь понял: ты – клон. Хоть тебе и удалось перенести память в другое тело, твой клонированный мозг не способен рождать новых идей, а без них ты не сможешь продолжать свои демонические опыты. Твоя наука топчется на месте. Ты продолжаешь убивать Природу, создавая уродов. Для чего? Чтобы они не были похожими на тебя. Ты хочешь быть Богочеловеком и желаешь видеть меня в своём дьявольском стане. Но я никогда не встану на стезю, ведущую в преисподню».
«Бред! Какой бред ты несёшь. Ты - мой сын и не можешь этого отрицать» - истерично орал мужчина.
«Да, я – твоё семя, но рождён настоящей женщиной, созданной Природой, а не твоим биоинкубатором. А потому я, твой сын, независим от тебя и твоей техники. К тому же у меня есть друзья в этом городе среди, созданных и контролируемых тобою, клонов. Не всех сумел ты подчинить себе. Не помогла даже, система тотального управления и контроля не только за поведением, но и мышлением твоих подданных. Природа, отец, сильнее тебя. У многих развивается собственное сознание. Но ты встал на тропу зла. Уверен. Рано или поздно, даже если ты уничтожишь меня, они восстанут против тебя. Увы, отец. Ты – не бессмертен».
Они ещё долго кричали что-то друг другу. Дингра молча листала книгу, не вслушиваясь в перепалку и вдруг, резко повернувшись к экрану, спокойно и твёрдо произнесла:
«Хватит, Бирах. Оставь мальчика в покое. Он прав».
«Ну, уж нет, никто не справится со мной. Имейте это ввиду » – хрипло выдохнул и погас экран.
Тишину нарушил Визион, рассуждая вслух:
«Итак, меня родила мать от клона. Значит, клоны способны к естественному размножению. Тогда почему…? Почему он снова и снова создаёт их. Зачем он вывез отсюда в город «богов» всех совершенно нормальных, без всякого внешнего уродства клонов, сотворенных раньше им же, нет конечно, не им, а его предшественником? Какие манипуляции производил он с тобой и с вновь создаваемыми клонами, как он их уродует, зачем? Дингра, скажи мне, ты все знаешь. Не зря он боится вступать с тобой в полемику. Зачем он продолжает вести эту сатанинскую борьбу с Природой? Разве не понятно, что силы Провидения когда-нибудь остановят его».
«Это – гордыня и неудержимая жажда беспредельной власти. Наберись терпения, мальчик мой, и жди» – задумчиво ответила женщина, и, взяв книгу в руки, процитировала: «Мир должен был вступить в эпоху развитой технократии, чтобы тоска по Природе стала понятна, ни душой, ни сознанием, а на генном уровне всем живущим в этом мире разумным существам, нещадно эксплу-атирующим её. Чтобы появилась потребность не только созерцания, но и бессознательное желание раствориться в солнечном свете, тепле, воде, а значит инстинктивно жаждать ощущения Природы каждым движением своего мускула и каждой клеточкой своего тела. И тогда откроется их глубинная память; Природа сама снова воссоздаст и себя, и человечество »
 Визион слушал её, откинувшись на спинку кресла, прикрыв глаза. В его сознание часто врывались короткими вспышками видения неведомого ему мира и образ очень красивой женщины. Не смотря на то, что натиск тьмы был силён, в минуты озарения происходил мощный прорыв его сознания к далёким мирам Мироздания. Это было необъяснимое чувство единения с бесконечным, непостижимым человеческим сознанием, космосом. Вот и сейчас совершенно отчётливо промелькнули в сознании: белая сверкающая пустыня и парящая над ней женщина, о которой он так сильно тосковал…
 ~
 А снег белый, белый. Кругом. Весь мир это слепящее солнце в голубом небе, огромная снежная равнина и маленькая фигурка очень молодой женщины, почти девочки. Она идет по белому снегу, скорее плывет над ним, чуть касаясь изящными сапожками его сверкающей на солнце поверхности. Светлые, ниспадающие до плеч волосы отливают чуть заметным солнечным оттенком. Полы ее длинного и легкого плаща развеваются на ветру, как нежно-голубые лепестки только что распустившегося цветка.
 Ей неведомо: кто она и откуда, куда идет, что было с ней раньше, до осознания самой себя здесь, в бесконечных, снежных просторах. Ее тело не ощущает холода, ее сердце не испытывает страха, ее мозг, свободный от памяти с легкостью принимает действительность, словно кто-то невидимый ведет ее туда, где ей надобно быть. Не щурятся от яркого солнца синие глаза, они сами испускают лучи, ощупывающие пространство намного миль вперед, а сознание воспроизводит увиденное и ей это не кажется странным.
 Она видит черту, за которой заканчивается белоснежная равнина и появляется ночной город. Этот город ждёт её, она чувствует это каким-то внутренним чутьём. У самой черты неизвестно куда исчезло солнце, что вовсе не помешало ей спокойно и уверенно перешагнуть черту, отделяющую ночной город от белоснежной солнечной пустыни. Переступив её уверенная в себе, сильная женщина превратилась вдруг в юное и нежное создание, ее зрение потеряло необыкновенную способность. В первый момент она испытала некоторую растерянность. Солнечная пустынная равнина осталась где-то сзади, так далеко, что уже невозможно было вернуться назад. Нити, связующие ее мозг с белоснежным миром были разорваны.
 ~
 Город встретил пришелицу из неизвестного ей самой мира разноцветными бегающими огнями. И в первую же минуту она уловила, что везде, пронизывающе, глядели глазки сверхмощных видеосистем. В каждом глазке ей виделся чей-то внимательно следящий за нею взгляд, скорее она чувствовала его, так же, как почувствовала смутную атмосферу огромного города, опутанного сверхмощной электронной паутиной. Как будто весь город просматривался насквозь, и от этих глаз не могло ускользнуть ни единой его точки. Высотные дома разных геометрических форм рвались ввысь, в пустоту черного неба, которое периодически вспыхивало огромными лазерными текстами, прославляющими какого-то Бираха. Свет строк был так ярок, что приглушал на время свет бегающих неоновых огней. Потом огненные буквы в небе гасли и снова, как бы усмехаясь, перемигивались разноцветные огоньки. И опять огненные буквы, вспыхивая в черном небе, высвечивали лица, суетящихся на улице людей.
 Люди. Да это были люди. Жители этого города показались ей будто вылуплеными из одного яйца, настолько похожи их лица, фигуры, одежда. Непропорциональных форм мужчины и женщины с длинными руками и короткими туловищами, с большими лысыми головами и нависшим над лицом лбом, с широкими бровями над небольшими выпученными глазками, с приплюснутыми носами и с оттопыренными ушами мельтешили в глазах новой не похожей на них, жительницы города. А их дети, тоже лысые, как маленькие головастики, торчали из колясок, которые сами катились впереди, прогуливающихся уродливых родителей. Дети постарше с широко открытыми лягушачьими ртами громогласно орали, бегая по неживому парку, который оказался там, где только что проходила черта. Искусственным здесь было все: и деревья, и трава, и цветы. Странное это «великолепие» слишком вычурно сияло ядовито-яркими красками, сильно напрягающими зрение.
 Успокоившись и немного привыкнув к бесконечному миганию огней, девушка ощутила себя стоящей на чистой и гладко вымощенной площади. Прямо перед ней рвался ввысь большой квадратный дом, одним ребром опирающийся на прямоугольное основание, за ним возвышался сферический купол другого дома. Справа и слева от нее располагались трех и пятиугольные, круглые и овальные здания различной величины. И как бы не был странен окружающий ее мир, она понимала, что в этом мире ей предстоит жить. Сердце её бешено колотилось, кровь стучала в висках так, что она почти не могла слышать шумящих вокруг нее людей. Это было волнение, какого она еще никогда не испытывала.
 Ниоткуда взявшуюся девушку заметили. Вокруг неё собралась толпа невысоких любопытных уродцев.
 «Богиня» - cквозь гул в ушах донеслись до нее чьи-то голоса. Подняв глаза поверх их голов, она совершенно неожиданно для себя встретила долгий внимательный взгляд довольно высокого, пропорционально сложенного мужчины, может быть чуть старше её и совсем не похожего на присутствующих здесь людей. Он привлекал внимание внешней красотой. Густая, курчавая светло-русая шевелюра украшала голову, голубые глаза напоминали ей небо только что покинутой ею равнины. Лицо его светилось необычайной одухотворённостью. Что-то говорило ей: она знает его. Это к нему сквозь снега несла её судьба.
 Толпа почтительно расступилась. Молодой человек, молча, подошел к девушке, взял ее за руку и повел за собой. Они вошли во двор того дома, купол которого она уже видела. Здание, из стекла и бетона было выстроено в форме шара, установленного на четыре огромные цилиндрические опоры. Невысокая, но красивая и широкая мраморная лестница уводила в просторный двор, несколько приподнятый над поверхностью земли, который в виде сквера размещался между опорами. И везде не натуральные насаждения и цветы.
 Присев рядом с ним на садовый диванчик, девушка тотчас снова почувствовала, что на них нацелились зловещими зрачками десятки видеокамер. Молодые люди молча смотрели друг на друга, но это не было молчанием.
 «Здравствуй, любимая! Я знал, что ты придешь! » –мысленно произнес молодой человек.
Здравствуй, любимый! Ты ждал меня? Я - пришла»- так же мысленно, но неожиданно для себя ответила девушка.
Она уже кое-что узнала из жизни этого города еще там, на площади, где окружавшие ее горожане переговаривались между собой. Великий Бирах, оказывается, создатель большого города, и упоминание его имени вызывает страх у обитателей сего мира, и что живёт сей творец далеко отсюда, в городе «Богов». А молодой человек – сын главного бога Бираха и зовут его Визион. Она даже вспомнила, как кто-то тихо сказал, когда она выходила из толпы: «Богиню трогать не велено». И почему-то совсем не казалось странным то, что язык их ей был понятен. Но самым удивительным показалось девушке то, что она, как будто, знала этого красавца и давно испытывала к нему нежное чувство, душа ее трепетала от его случайного прикосновения, а тело, вспыхнувшее вдруг жгучей страстью, жаждало близости. Но и он сын Бираха и глава города сразу же узнал красавицу, которая не раз являлась к нему в его снах. Любил он ее давно и всегда верил, что она придет к нему наяву.
 «Визион» - тихо произнес молодой человек, склонив голову в почтительном поклоне, и она поняла, что знает это имя.
 «Даймона» - не задумываясь, ответила девушка. Визион вздрогнул. Это имя он произносил не раз в моменты озарения. В этот момент во двор вбежал мальчик-уродец, лет десяти и с криком «Папа!»- подбежал к Визиону. Он что-то хотел рассказать отцу, но, увидев рядом с ним очень красивую молодую женщину, замолчал, отойдя в сторону, украдкой разглядывая незнакомку. Таких красивых, как его отец, женщин он видел на картинах, висевших у них в доме. Следом за мальчиком подошла женщина, ведя за руку маленького ребёнка. Даймона с удивлением и интересом смотрела на них. Все трое мало чем отличались от тех, что глазели на нее на площади, разве только более изящной, как и у отца семейства, одеждой. И глаза. О! Это были совсем другие глаза. Глядя в них, не замечалось уродства. Это были замечательные глаза. Нет, конечно, они были такие же маленькие и выпуклые, только какие-то темные, глубокие и умные, но очень печальные. А там, на улице девушка видела только любопытство по-детски широко открытых глаз, без проблесков какой-либо мысли.
«Дингра, моя жена» - представил Визион женщину и, указав на детей, добавил: «Мои сыновья»
 «Даймона» - снова повторила свое имя девушка.
 «Дингра! Подготовь, пожалуйста, комнаты для Даймоны. Она будет жить в нашем доме. Женщина, без тени недовольства, и даже с таинственной (как показалось девушке) улыбкой, согласно кивнув головой, вошла в здание.
Харос» - позвал Визион старшего сына. - Покажи нашей гостье дом. Мальчик подошел к девушке и протянул ей свою руку. Дом был огромен и великолепен, но большую часть его занимал чиновничий аппарат города. Из оставшейся части дома семье принадлежала только четверть шарового здания. В самой верхней части под куполом когда-то был зимний сад или оранжерея, сейчас выращивались, обогреваемые и освещаемые специальной ультрафиолетовой аппаратурой, травы. На нижних этажах жилой части дома размещались подсобные помещения и комнаты для прислуги. Выше располагались большая библиотека, гостиная, игровые и детские комнаты, кабинет, спальни. И везде на стенах развешаны замечательные картины, но ни на одной из них не было изображений людей, похожих на горожан. Сюда и привел гостью сын хозяина дома, где для нее были подготовлены две просторные и хорошо обставленные комнаты. Но и здесь её не выпускали из поля зрения вездесущие навязчивые глазки.
 Визион ещё сидел на скамейке, когда во двор ввалилась шумная ватага молодых клонов во главе с Затомисом. Этот гордый, уверенный в себе парень отличался неутомимым интересом к всякого рода, технике. В свободное время часто уходил на неосвоенные ещё современным обывателем участки, с кучкой, таких же, как он, энтузиастов. Это было довольно опасное занятие, никто ведь не ведал: отчего вымерло Человечество. А Затомис не боялся. Ему не надоедало выискивать и восстанавливать заброшенную технику. Карманы его, набитые всякой всячиной, всегда топорщились, превращая, и без того уродливую, фигуру в ещё более нескладную. Это он частенько приносил Визиону, найденные книги, картины и предметы ушедшего из их мира искусства. Весь город смеялся, когда он мчался по городу в самом допотопном электромобиле, невесть откуда вытащенном, оживил его и гордился этим. Совсем недавно этот клон-самородок установил на крыше своего дома телескоп и, говорят, с очень приличной оптикой. Где он его взял? Не трудно догадаться, там же в развалинах. Только что можно было увидеть в современном небе, вечно затянутом густой тёмной пеленой. Теперь он шёл вместе со своими сверстниками, таща под руки какого-то парня, едва передвигавшего ноги, голова которого болталась из стороны в сторону, а выпученные глаза с испугом смотрели на Визиона. Затомис жестом руки приветствовал хозяина города, другом которого себя считал и никогда не склонял пред ним своей головы, как это делали другие.
«Что с ним? Кто его так?» ответив на приветствие, спросил Визион. «Я» – спокойно ответил Затомис – «Знаешь, дружище, давно я не подымался к своему телескопу. А сегодня небо мне показалось несколько необычного цвета. Появилась в нём едва заметная светло-серебристая голубизна, прочерченная короткой, но яркой вспышкой. Я пошёл на крышу, а там он… Что-то устанавливал. Похоже лазерную пушку, направленную на твои окна. Ну, поговорили.
«А чем ты его так?» – поинтересовался Визион.
«Да есть у меня одна интересная вещица. Нашёл» И вытащил из оттопыренного кармана небольшой цилиндрический предмет с пластмассовой ручкой на конце, выдвинул изнутри металлический стержень с закруглённым концом.
«На, прикоснись». Визион чуть-чуть коснулся конца стержня и тут же отдёрнул руку.
«Что? Щиплет?» - засмеялся Затомис – «Когда ручку подёргаешь туда-сюда, на головке стержня появляется большой электрический заряд. Этой штукой я и ткнул ему в лоб, а он и с ног долой. Сам еле очухался, когда разбирался с ней. Вот и всё. Я пошёл. С этим …» – он указал на распластавшегося на скамье парня – «Разбирайся сам»
«Да» - бросил он, уходя – «Твой отец пытался меня напугать по радиосвязи, только я ведь его не боюсь. Кто всю его технику-то чинить будет. Мало нас таких у него. Ну, пока» – и вся компания покинула двор.
 Задерженного оттащили в охранное помещение. Следом туда вошёл Визион…
 Хорошо выспавшись, Даймона приподняла жалюзи прикрывающие окно от вторжения в комнату никогда не выключающихся уличных огней. Наверно было уже утро, поскольку небо, почти чёрное ночью, казалось теперь чуть посветлее. Она уже знала, что этот мир никогда не посещает солнце.
 И потекли дни, скорее вечные ночи. Гуляя по городу, в сопровождении охраны, девушка научилась различать лица и даже узнавать некоторые, но при этом пыталась осмыслить всё сама, никого и ни о чем не спрашивая, осознавая, что мир этот воспринимает каким-то внутренним чутьём. Она привыкла к его постоянной сырости и к поглощению вместо пищи таблеток и разнообразных желе в тюбиках. Все это вырабатывалось в огромных количествах из сырья, добываемого из-под земли. Никаких животных под черным куполом неба она не заметила. Жителям города столь необычная пища выдавалась на специальных пунктах, кроме зелени. Зелень была достоянием только обитателей дома, принявшего её, поскольку земля вечно холодного, мокрого и темного мира совсем не пригодна для земледелия. Жизнь горожан скрашивали всегдашние праздники представляющие собой яркие зрелищные действа, работа и дети. Только вот детей они не рожали. Их им дарили боги. Это обстоятельство её ничуть не удивляло. Она не помнила, как этот вопрос решался в том, другом её мире, но сама она ощущала сильное притяжение к мужчине, хозяину дома и чувствовала, что он тоже тянулся к ней. И жена его не могла не замечать этого, но оставалась доброжелательной и спокойной. Более того, глаза её теперь были не столь печальны.
 Что-то говорило Даймоне, что мир этот всё-таки странен. Но поскольку именно здесь обитает ее любимый, это означает, что и она должна принять этот мир таким, каков он есть. Ведь не зря же она, забывшая свое прошлое, обрела здесь, в его городе свое настоящее. Познавая этот мир, молодая женщина все чаще и чаще силилась вспомнить что-то и не могла, кроме белой пустыни. Иногда возникали видения не здешнего, но и не чуждого для неё мира, с которым она ощущала постоянную связь, как будто кто-то помогал ей адаптироваться в этом холодном и тёмном пространстве. Мозг её постепенно наполнялся, пока ещё непонятной ей, информацией. Прислушиваясь всё к возраставшему чувству желанной близости с любимым, она замечала такое же возрастающее желание страстно влюбленного в нее мужчины.
 И наступил момент, когда уже у влюбленных не было сил противостоять всепоглощающей их страсти. Они сами не поняли, как оказались в объятиях друг друга. Но их первый поцелуй в полумраке комнаты внезапно отрезвил Визиона. Он отстранил от себя девушку и молча, одними глазами, показал на невидимые, но алчущие зрелища, глаза. Он то знал, что завтра все жители города начнут смаковать, глядя на экраны компьютеров, их любовное действо. Так принято в его мире, независимо от чинов. Секс был для всех самым любимым развлечением, но только не для него. Предводителя города никто и никогда не видел в этой роли. Конечно, он пытался объяснять и мужчинам, и женщинам, что это таинство природы касается только двоих и что оно должно совершаться по взаимной Любви. Но это не доходило до сознания духовно и физически изуродованных людей, давно привыкших к тому, что любое их движение и даже мысли тут же фиксировала мощная компъютерная система. Но он, Визион, любил эту женщину и потому не мог, да и не хотел выставлять свои отношения c нею на всеобщее обозрение.
«Этого не будет!» - вслух произнес сын «бога».
Но в следующую минуту произошло чудо. Чувство негодования, вспыхнувшее в сердце девушки, на окружающий её мир, отнимающий от нее любимого, вызвало прилив огромной силы. Она вдруг ощутила себя вновь той же сильной и уверенной в себе женщиной, легко преодолевающей холодную снежную пустыню. Острым, горящим, как прежде, взглядом прощупала она все пространство комнаты, не упустив ни одного ее закутка и там, где взор её обнаруживал скрытый видеоглаз, возникал белый дымок, раскручивающейся спиралькой. В комнате запахло гарью. И тут же с грохотом раздвинулась стена и вспыхнул огромный видеоэкран с изображением немолодого мужчины. Мужчина на экране с резким нескрываемым раздражением обратился к Визиону, нервно потирая руки:
«Сын! Что у тебя там происходит?»
«Отец!» - произнес, чуть оправившийся от изумления, молодой человек если ты хоть что-нибудь начнешь предпринимать, я ни перед чем не остановлюсь, ты это знаешь.»
 Даймона с негодованием взглянула на экран и он тотчас погас, испуспустив напоследок горьковатый дымок. Жизнь вездесущих глазок в комнате Даймоны бесславно закончилась. Мужчина и женщина остались одни, и никого в целом мире для них больше не существовало.
 Наступившее утро удивило, только что очнувшуюся от сна молодую женщину. В дверь постучали.
«Войдите» – сказала Даймона, быстро приводя себя в порядок. В комнату вошла Дингра:
«Милая девочка! Вот пришла с Вами попрощаться» - Даймона с недоумением посмотрела на неё – «Меня отозвали в центр, в «город богов». Я с детьми уезжаю. Машина уже ждёт во дворе. Там Визион. укладывает вещи» - и тихо добавила – «Будьте счастливы и что бы не случилось, не сдавайтесь. Знайте: от вас с Визионом многое зависит» - и низко поклонившись вышла.
 Немного растерянная молодая женщина, приоткрыв жалюзи, выглянула в окно. Дети были уже усажены в машину. Дингра, взглянув вверх, помахала рукой. Хлопнула дверка и, резко сорвавшийся с места автомобиль, приподнявшись над мостовой, мгновенно исчез из поля зрения.
 Вернувшийся в комнату Визион нежно поцеловал женщину:
«Любимая! Пришло время рассказать тебе всё, что знаю сам. Но, к сожалению, не слишком много, я ведь родился здесь, недалеко, в «городе богов» на небольшом обжитом островке, отвоёванном оставшимися в живых людьми у безбрежного загаженного прежней цивилизацией ландшафта, хорошо оснащённого сверхмощной техникой. Там когда-то была лаборатория, спрятанная от мира. Может быть поэтому им удалось выжить. Лабораторией руководил замечательный учёный-генетик – мой отец, нет пожалуй не отец, а тот настоящий… Отец только его клон. Я верю, что из добрых побуждений тот учёный хотел воссоздать себя. Конечно внешне это тот же человек, ему даже удалось передать клону всю свою память. Он, наверно, надеялся остаться тем же, кем был сам. Но, повидимому, произошёл генетический сбой и он превратился в того, кто сейчас правит этим миром. И это чудовище – мой отец, пытавшийся приобщить меня к своему безбожному ремеслу. Но я и моя мать… звали её Лилит…» - он волновался, голос его дрожал. «В общем, он меня отправил управлять клонами, а её уничтожил, сохранив память в чужом клоне. Это…» Он замолчал, восхищённо глядя на Даймону. Она стояла перед ним, пронизанная необычным светом, которого он никогда прежде не видел.
«Я знаю. Это - Дингра» – слова сами сорвались с её языка и она осознала вдруг, что действительно знает и помнит всё, не только о себе, но и о нём, и его мире больше, чем он. Знала она и то, что отпустил он того парня, пытавшегося убить ее в тот самый первый день, когда она появилась в его мире. Теперь то она понимала, что временная потеря памяти, была необходима для более легкой адаптации ее в этом мире, а значит лишь малой, но необходимой частью программы по исполнению ею возложенной на нее величайшей миссии.
 Несколько удивленный Визион продолжал говорить: «Да, пытаясь вернуть меня к себе, он приказал нам создать семью, думал, я сдамся. Но, как и раньше она осталась мне матерью, а я – ей сыном. Сегодня он отозвал её вместе с детьми. Дети будут учиться. Хочу надеяться, что там ещё есть кому учить. Они ребята умные, хоть и созданы, как все здесь, в лаборатории города «Богов». Я много с ними занимался и дал им все, что мог».
 ~
После капитального ремонта в квартире и офисах не осталось ни одного прибора слежения. Визион был счастлив, тревожило его только то, что отец, видимо тоже предчувствовавший появление поссланницы высших сил, после той, первой же попытки уничтожить ее, как-то странно затих, как будто выжидал что-то. Но сын-то знал, что отец его не из тех, кто так просто сдается, значит он что-то задумал и ему, сыну своего отца надобно быть постоянно настороже. Обновленная жизнь постепенно вытеснила тревогу из сердца Визиона. Он понимал, что неслучайное появление Даймоны обязывает его заняться преобразованием мира сего. А это значит обратиться к сознанию, к душам подданных его. А есть ли у них душа? Они ведь клоны, не божьи творения, а произведения его отца, который постоянно и намеренно изменял последовательность носителей наследственности, то есть генов, самостоятельно передающихся от поколения к поколению. Методами генетики он умышленно, с одинаковой точностью, уродовал естественный облик земного человека, что делало их непохожими на людей его города, но похожими друг на друга. Таким образом этот злой гений был уверен, будучи сам клоном, что создал новую расу. Но и этого ему было мало. Он хотел быть повелителем, богом? Нет, больше чем богом. Воздействуя на определенные точки головного мозга, он программировал в них постоянное чувство неполноценности, а иначе они бы просто воспринимали себя обычными людьми другой расы. Обо всем этом Визион размышлял и раньше. Но не знал, как изменить самого человека и эту нелепую среду его обитания. Теперь с ним рядом была Даймона. Появилась уверенность, что используя свое неодолимое желание изменить мир и сверхестественные способности своей любимой, они смогут преодолеть влияние технических средств на людей и разбудить в их сознании, а может быть и в душах, генетическую память, и вместе с тем, накопленный прошлыми поколениями, исторический опыт, неся семя нового отношения каждого индивидуума к себе, к жизни, к Природе, которую предстоит восстановить.
 Шло время. Желающих познавать мир и себя в этом мире оказалось много. Уже беременная Даймона не оставляла занятий с клонами. Они с удивлением разглядывали ее выпирающий живот. А она увлеченно рассказывала им о своем красивом и живом мире, где царят Любовь и Доброта, о великолепной природе, о лесах и полях, о морях и океанах, о животных и птицах. В словах ее не было тоски о покинутой ею Родины, но ощущалась огромная сила своего великого предназначения. Она говорила о том, что обитатели ее мира, проходят свой путь становления в многомерном пространстве очень похожем на прежний, земной мир. Только начат путь этот был раньше и совершается успешнее, чем путь земного, зашедшего в тупик, человечества и что Вселенский совет высшего человечества поручил ей миссию по спасению погибающей планеты «Земля». Ведь преобразование внешней социально-физической среды общества связано с совершенствованием внутреннего мира каждого человека. И она, вместе со своим суженым и с помощью высших сил, не жалея себя, что бы не случилось, будет исполнять свой долг. Она горячо и терпеливо втолковывала им, что они, люди мира сего, исковерканного и очень больного, должны постараться понять это, и по мере своих возможностей помогать им. А Высшие силы и Природа вознаградят их за это, и, наконец, получат они освобождение от сковывающей планету тьмы, и будут плодиться и размножаться на радость себе и всей Вселенной, приобретая красоту внутреннюю и внешнюю. Она произносила эти слова так вдохновенно, что этот странный люд готов был тотчас бежать исполнять любые ее поручения. Маленькие глазки клонов, загораясь божественным светом, казались крупней и выразительней, а сердца наполнялись восторгом, какого прежде они не испытывали. Сейчас Даймона была совершенно уверена, что уж теперь-то они, эти необыкновенные человечки, не позволят никому, даже творцу своему Бираху, уничтожить ее.
 ~
 Роды принимал Визион сам. Рядом, изумленная столь необычным действом, суетливо крутилась растерянная прислуга. Ничего не зная об этом, он делал все как надо, как будто кто-то управлял его действиями. Крик младенца огласил дом, а на небе вдруг появилась первая яркая звезда, прорвавшая темную пелену. И этот единственный лучик света упал на подоконник. В доме стало как будто светлей. Утомленная, но счастливая молодая мама улыбалась. Чувства молодого отца не поддавались объяснению. Все, что происходило с ним было божественным, душа его парила где-то высоко за небесной пеленой в горячих лучах солнца, которого он никогда не чувствовал и не видел, а только читал в сохранившихся в городе «богов» и найденных другом его Затомисом в книгах.
 К полночи суета в доме прекратилась. Очарованные волшебным таинством рождения новой жизни и немного уставшие обитатели дома заснули. Даймона, кажется, ненадолго задремала. В сон провалился и Визион, сидящий рядом с ней в кресле.
 Утро разбудило весь город жутким грохотанием неба, сопровождаемым слишком пугающими яркими вспышками света. Казалось небо вот-вот, разорвавшись, накроет город. И откуда-то, будто, со стороны города «богов» медленно накатывался глухой гул. Визион, заглянул в детскую кроватку, сильно побледнел и молча выбежал из комнаты. Не дожидаясь лифта, прыгая через ступеньки, мчался он на улицу, а вслед ему уже несся душераздирающий крик любимой женщины: «Это не мой ребенок!!! Отдайте мне моего ребенка». В кроватке плакал младенец – клон. Визион понял теперь, что задумал его отец. Ну уж нет, не отдаст он ему свою дочь.
 Выскочив во двор, Визион понял, что бежать некуда. Лестница, ведущая со двора на улицу, была залита водой. Первые этажи соседних домов, которые не были приподняты над землей, тоже затоплены водой. Вода бурлила и пенилась. Небо сверкало и грохотало. Народ в ужасе толпился везде, куда еще не добралась вода. В водоворотах воды крутился неизвестно откуда взявшийся мусор, какие-то обломки и даже человеческие тела. Неожиданно погасли привычные бесконечно бегающие огни иллюминаций и всем надоевшая хвалебная лазерная надпись в небе. Паника охватила погруженный в полную тьму город. Глаза жутко орущих людей с трудом привыкали к темноте. Темными силуэтами проносились мимо тела утопленников. Глава города не знал, что делать. Ему стало страшно. И тут он увидел стоящую рядом с ним Даймону. Она уже не кричала, только молча смотрела в разъяренное небо, слезы текли по ее лицу. Визион обнял жену за плечи и также молча прижал ее к себе. Они присели на ту же лавочку во дворе, где сидели в ее первый день пребывания в этом мире. Небесные вспышки выхватывали из темноты лица беснующихся людей. Говорить не хотелось. Вдруг Даймона, глядя куда-то вдаль, резко встала и быстро пошла к выходу, крикнув мужу: «Нам надо идти туда к воде. Я слышу: там плачет наша девочка». Она уже знала, что ребенку нужна их помощь.
 ~
 Бирах не спал, когда его люди привезли ребенка. Он тотчас вызвал Дингру. Ее удивило присутствие в его кабинете детской коляски. Он не имел привычки держать здесь созданных им младенцев. «Странно» - подумала она, но не показала своего недоумения.
 «Ты знаешь – не как всегда, а странно заискивающе проговорил этот жестокосердный человек – твое настоящее тело, все еще молодое и красивое, находится в специальном отсеке. В нем поддерживаются все жизненно важные процессы. Я верну тебе его при условии, что ты не будешь сопротивляться моим приказам»
 «Нет!» - выкрикнула она и отвернувшись хотела выйти. И вдруг услышала плач ребенка. Мысль, яркой вспышкой ударила в мозг. Она бросилась к коляске.
 «Это наш внук?» - выдохнула она
 «Внучка» - с нежным трепетом, как показалось ей, ответил он.
 «Неужели у этого грубого безжалостного нечеловека проснулись чувства» - подумала она и тут же вспомнила то короткое время, когда он еще не был Бирахом, а был еще тем мальчиком, которого ей представил большой ученый и старый добряк тот настоящий Бирах.
Красивый мальчик очень нравился ей. Часто они гуляли уже по отстроенному городу «богов», купались в очищенных клонами озерах, катались на быстроходных маленьких катерках. Много говорили обо всем. Она тогда не сразу поняла, почему он так изменился потом и куда пропал старый ученый. Все это быстро промелькнуло в ее сознании. Конечно, она готова сейчас помогать ему, но не ради возвращения собственного тела, а ради будущего благополучия этого маленького ребенка и своего сына. Она пока не знала, как повернется судьба, но была готова пожертвовать ради этого собственной жизнью.
 Едва она вышла с ребенком из кабинета, как услышала позади себя сильный треск и ощутила яркую вспышку света. Сзади все горело. С ребенком на руках ворвалась она в свои комнаты, и мгновенно подняв детей, вместе с ними выскочила из дома. Сначала все они растерянно метались в полной темноте между с грохотом ломающимися постройками, а с неба обрушивались мощные потоки воды и пламени. Рядом с ними, так же бестолково паникуя бегали люди. Те, кого настигали срывающиеся с неба огненные стрелы или огромные обломки зданий, падали и больше уже не подымались. Неожиданно для себя Дингра приняла решение: надо бежать в сторону тоннеля. И она бежала не оглядываясь на тех, кто бежал за ней. Но почему-то их оставалось все меньше и меньше. Кто-то падал и отставал, кто-то поворачивал и бежал в другую сторону. Дети, тяжело дыша и держась за подол ее платья бежали рядом. Вскоре около них уже никого не было. Только душераздирающие крики людей еще преследовали ее, больно сжимая ей сердце. Вода быстро прибывала.
Теперь они уже не бежали, а брели, почти по колено в воде, с трудом удерживаясь на ногах в ускоряющемся потоке. Впереди слышался шум бешено врывающегося в тоннель потока воды. Дингра вдруг поняла: дальше им идти некуда. Она остановилась, понимая свое бессилие перед надвигающейся смертью. И тут старший сын крикнул: «Мама! Катер, с нашего озера! Смотри! Вот он! » - показывая рукой назад себя. Катерок быстро приближался, он был пуст. «Держи ребенка!» - приказала она сыну, а сама встала так, чтобы спасительное судно не могло проскочить мимо.
 «Ложись на дно, Харос» - одной рукой перехватив ребенка и другой с трудом удерживая катер велела она сыну. Тот быстренько запрыгнул в лодку и лег на дно, а рядом мать положила ребенка.
 «Держи ее, сын» - крикнула она и не удержавшись упала, отпустив суденышко и оно понеслось к тоннелю.
 «А вы?» - плача кричал мальчик.
«Держись, как только тоннель закончится, что есть мочи, кричи. Тебе помогут. Прощай, сынок. Расскажи все папе. Я люблю вас!» - успела прокричать мать и вместе с младшим братом исчезла в огромной набежавшей волне. В сознании мальчика еще долго звенел голос матери и истерический плач младшего брата.
 ~
 Даймона и Визион напряженно вглядывались в темноту бушевавшей под ногами воды, сквозь бурляший шум совершенно отчетливо донесся чей-то крик и плач ребенка. Визион, остановив жену, бросился в воду. Еще несколько человек последовало за ним. Уже давно наступило утро, как всегда с чуть заметным просветлением неба. Теперь все видели, что к ним, влекомый стремительным течением, приближался катер, один из тех на которых им иногда, в качестве награды, позволялось покататься по озерам в городе «богов». Затомис и еще кто-то сумели удержать лодку. Визион выхватил из нее надрывно орушего ребенка, а кто-то успел вытащить промокшего до нитки, дрожащего и что-то бормочущего сквозь слезы мальчонку, и тут же унести его в дом. Пока шло спасение детей, чуть не упавшую, обессилевшую, от жуткого напряжения последних часов, Даймону усадили на скамейку. Визион, быстро распеленав промокщего ребенка, cкинул с себя рубаху и обернув ею малышку, отдал матери. И в тот же миг, как только крохотная девочка, сладко чмокая, присосалась к материнской груди, огромное оранжевое солнце, прорвав вечную пелену неба, обрушило на землю поток яркого ослепляющего света. От страха и неожиданности люди, зажмурив глаза, попадали на земь, боясь подняться. И только Визион, сквозь полуопущенные веки, любовался материнским счастьем. А Даймона, прижимая к груди свое дитя, смотрела вдаль на плескавшееся не вдалеке нежно-бирюзовое море, которое образовалось там, где она, в тот первый день, смело переступила черту света и тьмы.

* - имена здесь и по всему тексту это термины ( некоторые чуть измененные) заимствованные из книги Даниила Андреева «Роза Мира».