Москва 90-е. Маша и Николай

 Заезженные "жигулёнки" шарахались прочь. Белый "шевроле" пронесся, не снижая скорости.
Утомленная Маша опустила руку, а "шевроле", проехав метров десять вперед, неожиданно затормозил и задним ходом стал подъезжать к Маше. Дверка приоткрылась, и из машины высунулся мужчина лет сорока пяти, длинные темные волосы его были гладко зачесаны назад.
- Что, красавица, одна гуляешь по ночам?- улыбнулся он, показав редкие зубы. Он открыл дверцу, приглашая Машу сесть.
- Подвезете меня?- попросила она.- Домой ...
- А где ваш дом?
- Мой дом у Муськи,- сказала Маша.
- Муська - это кошка?- спросил он.
- Муська - это Муська,- уточнила она.
- А я Николай,- представился мужчина.
- Еще один,- сказала она.
- Я не еще,- рассердился было мужчина, но, посмотрев на Машу, смягчился.
- Вижу, дама сегодня не в духе. Так куда я вас отвезу?
- Некуда мне ехать,- сказала Маша.
Мужчина задумался.
- Но, если вы не против, я могу вас отвезти к себе,- предложил он.
- Против,- Маша собралась выйти из машины. Только Николай не позволил ей.
- Не волнуйтесь, я вас отвезу ко мне, а сам удалюсь.
- Ну если так ... Тогда везите.- Маша поосновательней уселась. Мужчина покосился на нее. - Как зовут-то вас?
- Маша.
Николай жил в новом доме за МИДом. Консьержка, две бронированные двери. Да и сама квартира, обставленная дорогой мебелью, была что надо. На стенах висели маленькие бесценные миниатюры. Хозяин достал закуску, наполнил рюмки.
- Вы голодны?- спросил он. Маша отрицательно покачала головой - есть она не хотела. Они выпили.
- Что такое счастье?- неожиданно спросила Маша, напряженно глядя Николаю в лицо.
- Счастье - это когда у тебя сидит красивая женщина и спрашивает, что такое счастье.
- Я рада за вас,- сказала Маша. Они еще выпили. Она резко поднялась.- Можно, я лягу спать?
"Со мной или без меня?"- прочла Маша в его глазах немой вопрос.
- Как хотите,- вдруг вслух сказала она и рассмеялась сама себе:- Кажется, я совсем пьяна.
- Я хочу, чтобы хотели вы,- Николай поднялся. Он был как нельзя более серьезен, взял Машину руку и поцеловал ее.
- Я ничего не хочу,- Маша высвободила руку и приложила ее к своей груди.- Здесь пусто, холодно, одиноко. Я все время стараюсь жить, я повторяю себе: надо стараться жить. И я стараюсь, стараюсь, стараюсь ... - Маша была совсем пьяна.
- Вы знаете, Маша,- прервал ее Николай,- я не создан для того, чтобы заполнять чужую пустоту. Пожалуй, что я вам сейчас не компания. Лучше я вам утром позвоню.- Он собрался уходить.- Как говорится, утро вечера мудренее, может быть, прояснится и У вас. Ничего не бойтесь.- И он ушел.
Чистая постель лежала в спальной тумбочке. Маша постелила себе на кровати, сполоснулась в ванной и легла спать, закутавшись в пушистое одеяло. Спала она на редкость тихо и спокойно. Ей совсем ничего не снилось. Прошлое стерто, прошлого нет. Ее жизнь теперь представляла затертую ластиком и ничем не занятую тетрадь.
Утром Машу разбудил звонок телефона. после небольших
колебаний Маша взяла трубку.
- Здравствуйте, Маша,- сказали на другом конце провода.
- Почему на вы?- спросила Маша, здороваясь.
- Я так воспитан,- сказал голос.
- Говорите мне "ты",- попросила Маша.
- А я все о вас знаю,- радостно доложил ей Николай.- Вы, Маша, вчера вернулись в Россию с международного конкурса красоты, где были специальным корреспондентом от одной известной фирмы.
- Поздравляю вас,- сказала Маша.- Вы очень оперативны.
- Говорите мне, Маша, "ты",- в свою очередь попросил
Николай.
- Когда ты приедешь?- спросила Маша.- мне стало скучно в твоей ужасно роскошной квартире.
- Когда ты пожелаешь,- Николай умел быстро справляться со своими эмоциями.
- Я желаю сейчас,- сказала Маша и потянулась на кровати, как кошка.
Николай поспешил. Когда он вошел, Маша уже стояла перед ним в своем узком, обтягивающем черном платье. Голова на лебединой шее была высоко поднята. русые волосы величавыми локонами спускались на плечи. Глаза горели ясно и зовуще.
- Бог ты мой,- Николай прикрыл лицо внешней стороной ладони.
- Не слепите меня так,- попросил он.- Ну что, если вы готовы, может быть, поедем, пообедаем?
- Опять вы на "вы",- не одобрила Маша.
- И вы тоже,- улыбнулся ей Николай своей редкой улыбкой.
Он подошел к Маше, взял ее руку и поцеловал, задержав пальцы ее руки у своих губ. Неожиданно зазвонил телефон. Николай извинился, взял трубку. Ему что-то долго объясняли.
- Четыреста тысяч!- неожиданно вспылил Николай.- Да он заелся. Это все-таки сумма. Послушай, он плохо кончит, к тому же втянет туда своего брата. Ладно, поговорим позднее,уже более спокойно сказал Николай, косясь на ожидавшую его Машу.- Да, я буду там.- ответил он и положил трубку.
Когда Маша и Николай спускались в лифте, Маша все еще чувствовала, как напряжен Николай после разговора. В машине Николай молчал. Только в ресторане, кажется, немного успокоился и даже стал улыбаться.
- Потанцуем?- предложил он Маше.
Маша пожала плечами, не решаясь возражать. Николай поднялся:
- Потанцуем,- утвердительно сказал он, протягивая Маше руку.
Они танцевали. Николай обнимал Машу, как нечто осо-
бенно хрупкое и ценное, и легко вел за собой в танце.
- Маша,- прошептал он ей на ухо,- Маша,- повторил он.
- И не ваша,- подхватила она.
- Этого и не нужно,- спокойно сказал Николай.- Будьте
свободны.-Он сощурил левый глаз.- Люблю свободных, ­рассмеялся он.
- Через час у меня важная встреча, тебя отвезти домой или же ты поедешь со мной?- спросил он Машу.
- Отвези меня, если можешь,- попросила Маша,- только ко мне домой.
- Домой к тебе?- спросил Николай.- Твой дом теперь будет у меня. Идет?
- Пожалуй, да.- Маша прикрыла глаза.
Они приехали. Николай вышел из машины проводить Машу.
- Придется завести тебя в квартиру. Тебе не позволят открыть дверь, там охрана.
Они вошли в квартиру.
- Ну, вот тебе ключи! Я всех предупрежу.- он имел в виду двух здоровых охранников на этаже и консьержку в парадном.
- Подожди,- Маша проскользнула вперед него и преградила ему выход. Машу охватил девчоночий азарт. Она решила испытать его. Все равно это когда-нибудь случится. Так пусть он принесет в жертву эту важную деловую встречу на четыреста тысяч долларов ...
Николай, понимая, что Маша с ним играет, оценивал ситуацию. Они выжидающе смотрели друг на друга. Наконец Николай легко поднял ее на руки и понес в спальню.
Телефон они просто отключили.
- Если ты не будешь любить меня, я оставлю тебя,- спокойно сказал Николай, лежа в кровати и глядя куда-то в потолок.
- Я буду, я буду любить тебя,- поспешила заверить его Маша с преданностью дворняги. Маша целовала его грудь. Неожиданно Николай запрокинул Машу и, склонившись над ней, внимательно всмотрелся в ее лицо.
- Что-то с тобой не так,- заключил он безошибочно.
- А ты поцелуй меня,- попросила Маша.- Целуй меня в
глаза, нос, губы, говори мне ласковые слова. - Знаешь, кто я?- спросил вдруг Николай.
- у меня не было возможности это проверить,-сказала Маша,- но я догадываюсь.
Николай молча курил на кухне. Маша подошла к нему.
Присела на корточки подле него. Посмотрела ему в глаза.
- Принеси мне, пожалуйста, телефон,- неожиданно попросил он.
Маша поняла, что время, отведенное ей, закончилось.
Вступать в схватку за его продолжение бессмысленно. Она пошла в спальню, нашла телефонную трубку и принесла ее Николаю. Чем сильнее Маша своей внутренней отчужденностью отдаляла от себя Николая, тем стремительнее надвинулись на него оставленные проблемы.
- Саид, я выезжаю,- сказал в трубку Николай. Прощаясь с
Машей, спросил:
- у тебя есть свой психоаналитик? Маша отрицательно покачала головой.
- Ты не возражаешь против моего?- Маша покачала голвой. Она не возражала.
-С тобой вообще не все в порядке, - заявил Николай.- Такое ощущение,что тебе одним ударом перебили все нервные окончания. Ты так монотонно ощущаешь жизнь. Скорее все-
- С тобой вообще не все в порядке,- заявил Николай.- Такое ощущение, что тебе одним ударом перебили все нервные окончания. Ты .так монотонно ощущаешь жизнь. Скорее всего, это реакция самосохранения. У тебя было трудное детство?
- Общение с психоаналитиком не прошло для тебя бесследно,- не без ехидства заметила Маша.- Вообще-то у меня было светлое детство,- сказала она, отважно заглядывая в дальние уголки своей памяти.- Может, только отца не хватало, ­ вынесла она оттуда.- Видишь, я все сказала тебе. Не надо мне никакого психоаналитика пока, можно?- попросила она.
- Ты думаешь, я смогу его заменить?- Николай улыбнулся редкой улыбкой.
- Кого, отца?- оторопела Маша. Кажется, она просто за-
держалась в своем прошлом.
Николаю последняя Машина фраза была неприятна. - Нет, в папаши я тебе не гожусь.- Он вышел.
Маша решила приготовить на обед что-нибудь необыкновенное, к тому же по собственному рецепту. Отчасти от того, что это ей доставляло удовольствие, отчасти чтобы сгладить произошедшую неловкость.
Николай в это время сидел в отдельном кабинете казино и убежденно говорил:
- Они не уйдут с этой территории, понимаешь, в каждой структуре есть их люди. Они уже внедрились туда и не отдадут свой кусок, все ниши заняты. Это дело нужно оставить, Аркан. Разделение сфер влияния закончилось. Дальнейшая бойня бессмысленна. Она перекрывает даже человеческую потребность в этом.
- Если его нет, то эта сумма должна перейти ко мне,- нервничал Аркан. Широкоплечий сутулый старик с нависшими бровями, ясным взором и словно высеченной из камня нижней челюстью.
- Это их внутреннее дело. На смену покойнику придет их ставленник,- устала сказал Николай.
- Нет, я,- отрезал Аркан.- И я прав.
- Ты устроишь бойню и ничего не получишь. То есть, пулю
ты, конечно, сможешь получить. Они не слабее нас, они равны нам, и я тебя предупреждал,- сказал Николай.
- Цена этой войны стоит того. Я объявляю войну,- Аркана уже невозможно было переубедить. Разговор был исчерпан. Они поднялись из-за столика.
- Только обещай мне, что за меня и за Антона ты отомстишь,- попросил напоследок Аркан, чувствуя, что его просьба может не найти понимания. "Почему,- подумалось Аркану,- мы начинали вместе. А он как-то более поздний, что ли? Может, ему просто идти дальше, ведь он гораздо моложе меня, и оттого в нем больше неизрасходованного потенциала."
Аркан считался хорошим человеком в своем мире. До суда далеко, до бога высоко, а Аркан, вот он тут, рядом, прийди к нему и все будет по справедливости. Аркан любил Николая. Он видел в нем личность. Считая себя Гулливером среди лилипутов, Аркан уважал личность.
- Николай,- Аркан остановил его на самом выходе. Николай обернулся.- Вот ты недавно приобрел завод. Скажи мне, зачем тебе завод? Когда ты создал банк, это я понял. Но вот зачем тебе завод?- развел руками Аркан.- Прости, не могу взять в толк. Ведь игорный бизнес пока еще процветает. Твое казино дает достаточный доход. К тому же у нас много и общих дел с тобой.
Николай задумался.
- Видишь ли, Аркан, банк - это понятно, а завод - это приятно.- И он засмеялся, показывая свои редкие зубы.- К тому же ты сам сказал про казино "пока что". Я думаю о будущем,- серьезно сказал Николай.
* * *
Через Машу Муська подцепила Антона. Это была большая удача для нее. Правда, у Антона семья, но Муське-то что до семьи. У нее свое место в жизни Антона, у Муськи свое. У Антона были хорошие отношения с женой, но и Муську он особенно не скрывал. Все жили дружно.
Антон все переделал в Муськиной квартире. И Муська нежилась теперь в гидравлической ванной. Закончив принимать ванную, Муська вытерлась пушистым полотенцем, накинула
халатик на стройное тело и встала под фен сушить волосы. потому и долго не слышала телефонный звонок. Звонила Маша и предлагала в обеденный перерыв посидеть в кафе.
Парни, проходившие мимо столика, за которым сидели Маша с Муськой, с удовольствием пялились на красивых девушек. И действительно, было на что посмотреть. Маша, загоревшая, с копной выцветших русых волос, в декольтированном нежно-розовом сарафанчике. Ярко-синие глаза завораживали. Муська была в лиловом костюме с оголенными плечами, волосы сцеплены на затылке заколкой, лоб гладкий, взгляд серо-зеленых глаз спокойный, нос тонкий и правильный, уголки рта распрямлены.
- Ты потеряешь все, если потеряешь Николая,- говорила убежденная Муська Маше.- Ты всегда была по жизни глупая,- она вздохнула.- Он, говорят, тебе дом моделей собирается покупать.
- А как же Славик, мама, дом?- терзаемая долгими раздумьями Маша пытливо вглядывалась в подругу.- Так и умру бродягой.
- Муська, каждый день у меня одно-единственное желание ­обнять сына, положить голову на его детское плечико. Вчера я осторожно намекнула Николаю, что, может быть, мы можем его и забрать у мамы ...
- И что же он сказал на этот бред?- поинтересовалась Муська.
- Он, кажется, не понял, я же только намекнула ему. Последнее он такой ходит подавленный, весь в своих проблемах. Смотрит сквозь меня и ничего, кроме моего тела, не хочет знать обо мне .
... Николай удалился с Арканом. Они долго беседовали.
- Позови, пожалуйста, Антона,- попросил, наконец, Аркан. Николай поднялся, подошел к двери.
В их компании Антон был самым молодым. Ему было чуть больше тридцати лет. Высокий, крепко сложенный, с красивыми крупными чертами лица, на котором своей отдельной
жизнью жили глубоко посаженные темно-карие глаза, под пушистыми девчоночьими ресницами.
Теперь они сидели втроем.
- Действие ультиматума истекает завтра,- сказал Антон.-
Я подготовил боевиков. После баньки и начнем.
Аркан с тревогой взглянул на него.
- Ты думаешь, что они не примут наши условия? Антон пожал плечами:
- Не те они люди.
Аркан досадно скривился.
- Ведь все всё знают заранее,- посмотрел он почему-то на Николая.
Николаю хотелось еще раз сказать ему, что жизнь изменчива и то, что хорошо для вчерашнего дня, завтра уже не пригодится. Но Николай понимал, что эти бесполезные слова только разозлят старика, да и поздно поворачивать назад, когда уже все приведено в действие.
Муська приглашала Машу поехать с ними в сауну, но Николай все время был занят, а у Маши были другие планы. Маша все-таки вызвала маму с сыном.
Маша и Муська стояли на открытой веранде ночного казино Николая. Над ними было закопченное московское небо, сквозь которое с трудом пробивались звезды.
Муська какое-то время молча рассматривала окрестности, потом повернулась к Маше вплотную.- Я ведь очень люблю тебя, Машка. Ты у меня одна во всей Москве, а может быть, и в жизни.- Вздохнула Муська, вспоминая своих вечно полупьяных родителей.
- Ты меня прости,- тихо сказала она,- что, когда ты Славика родила, я была к тебе невнимательна.
- И что ты такое говоришь?- растрогалась Маша.- Ты одна только и была со мной. Я так признательна тебе! И что бы я без тебя делала? Я жила в твоей квартире! Никто бы не пустил меня на порог. Я люблю тебя, как сестру.
- Нет, я эгоистка, я знаю,- сказала Муська,- но я тоже люблю тебя.
Они обнялись. На веранду высунулся Антон.
- Это что еще за лесбийская любовь?- Антон подошел к девушкам и обнял Муську.
Маша везла маму и сына домой с вокзала. Она держала Славика на руках, как долгожданный бесценный груз. Мама сидела рядом.
- Пожалуйста, побыстрее,- торопила Маша водителя. Славик вырос. Ему исполнилось три года. У него был большой лобик, узкие глаза, почти совсем не было шеи, волосы светлые, как у Маши. Маша целовала его в затылок. Ей не терпелось побыстрее приехать, чтобы рассмотреть сына получше, потискать его, побольше набраться этого счастья.
Только вошли в квартиру, зазвонил телефон. Николай просил Машу подъехать в сауну.
- Николай, у тебя же давление,- удивилась Маша,- зачем ты собираешься в сауну?
- у меня там дела,- сказал Николай,- а ты отдохнешь и заодно привезешь мне рыжую сумку, которая стоит в коридоре, в шкафу.- Николай повесил трубку. Он, вероятно, спешил. Потом позвонила Муська, она уже была в сауне.
- Машка, подъезжай быстрее,- звала Муська.
- Ко мне Славик приехал,- страдальчески сказала Маша.
Ей хотелось послать их всех к чертям собачьим. Но Николая она послать просто не успела, слишком быстро повесил трубку. К тому же Маша знала, что в таком состоянии посылать его было крайне опасно. А Муська тут вообще была ни при чем.
- Ладно, я уже собираюсь,- согласилась она.
Предложив матери располагаться в шикарной квартире Николая, Маша стала собирать все необходимое для сауны. Она достала рыжую сумку. Сумка оказалась тяжелой. Маша с трудом подняла ее. "Что это в ней?"- подумала Маша. Она хотела посмотреть, но на молнии был замок.
- А молоко У тебя есть?- неожиданно спросила мама уходившую Машу.
- Нет,- сказала Маша,- молока у меня нет, но в холодильнике есть соки.
- Славик пьет молоко. В деревне нет соков,- напомнила
мама.- Он к ним не привык. Он будет плакать.
Маша отставила приготовленные вещи.
- Сейчас я спущусь в магазин,- сказала она.
Она быстро сбегала за молоком. Передавая пакеты маме, она попросила ее ничего в квартире не бояться, но и дверь никому не открывать. В подъезде Маша обратила внимание на то, что Николай усилил охрану. Она вышла, кинула вещи в машину. Маша ездила теперь на вишневой "девятке".
На дороге были пробки. Маша нервничала, зная, что Николай ждет ее и недоволен.
Наконец показались бани. Около них толпилось много людей, и у Маши упало сердце. Она стала пробиваться через кордон оцепления. Вслед за ее "девяткой" подъехал белый "Шевроле", Николай выбежал из машины, но Маша его не заметила, никакая сила не смогла бы остановить ее. Она продиралась в здание сквозь оцепление спецназа. И увидела страшное: среди развороченных кирпичей и балок застряли окровавленные куски, некогда бывшие людьми. Маша, не в силах оторваться, смотрела на выдернутую откуда-то из-под земли, смешанную с мусором, замызганную вытекшими мозгами спутанную прядь длинных русых волос.
- Муська!- наконец нечеловеческим голосом закричала она. Глаза у нее стали безумными. Кто-то пытался ее оттащить, но Маша вырывалась.
- Зачем девушку сюда впустили?!
- Уберите сейчас же посторонних!
Этот кто-то в конце концов вытащил Машу из полуразрушенного здания. Маша так и не поняла, что этим человеком был Николай. Она вообще никого не узнавала. Ее сознание свернулось.
Николай шел по платформе. Он нес Славика. Славик доверчиво обвил своими детскими ручками его шею. Антонина, Машина мать, семенила, не поспевая за ними.
- Может быть, мне все-таки остаться с Машей?- волновалась она.
- Нет,- твердо говорил Николай,- с Машей все будет хорошо. Славику вы сейчас гораздо нужнее ..
- Ой, не знаю, не знаю,- в растерянности всплескивала она руками, подчиняясь твердой мужской воле.
Маша очнулась в больнице только через два дня. Страшная, с фиолетово-зелеными кругами вокруг измученных красных глаз, она облизывала сухим языком истрескавшиеся губы.
В палату вошел Николай. Маша, напичканная транквилизаторами, отрешенно посмотрела на него. - Ты узнаешь меня, Маша?- спросил он.
- Узнаю,- изменившимся голосом сказала Маша.
- Ты все время кричала, что я погиб,- сказал Николай, глотая подступивший комок.
- Я так думала,- тихо сказала Маша.- Кто же погиб?
- Может, не надо об этом?- испугался за Машу Николай.
- Я хочу знать,- потребовала она.
- Да все наши друзья, за исключением нас,- Николай не
справился с обрушившимся на него горем.
- Я не успела, ко мне приехал Славик,- сказала Маша, вспоминая произошедшие события.
- А где Славик?- Маша испуганно посмотрела на Николая.
Маша, ты извини меня, но при теперешних обстоятельствах самым правильным было отправить его с твоей мамой назад. Я постоянно звоню твоей маме. У них все хорошо,- добавил он. И, видя, что Маша не успокаивается, продолжил:
­Славик здоров.
- А Муська?- неожиданно перескочила в своих мыслях
Маша.
- Она была там,- признался Николай. Маша вспомнила русые пряди.
- Я почти ничего не видела,- сказала она.
Николай не понял. Ведь Маша, конечно, видела все, что осталось от их друзей.
- А почему тебя не было там?- голос Маши звучал недоброжелательно.
Николай и сам не разобрался в этом, НО в самый последний момент, после подписания контракта на заводе, ему позвонили из офиса той группировки, с которой у них был конфликт, и попросили задержаться, сказав, что у них есть для него какое-то важное сообщение.
Николай прождал минут двадцать, но повторного звонка не последовало. Просто уважали Николая или пеклись о будущем России, которое без таких, как Николай, не обустроить? Или же были уверены, что он не допустит продолжения начатой бойни в таких размерах, в каких бы она возникла без него и приняла бы размах настоящей войны, сказать было сложно. И скорее всего, именно те, кто сохранил ему жизнь, поплатились за это своими. Но закон истории неумолим, а Николай пока еще был ее ставленником.
Невысокий щупленький парень с взлохмаченными вихрами, в костюмчике и белой рубашке, вошел в маленький ресторанчик. Окинул зал своими зелеными колючими глазами. Ноздри его гордого носа раздвинулись, губы сложились в упрямой улыбке. Парень не был русским, и звали его Саид.
Часы показывали десять часов утра, и посетителей еще не было, за исключением троих солидных, хорошо одетых мужчин, сидевших за столиком в углу. Саид сел недалеко от них. К нему сразу же подошел официант:
- Что будете заказывать?- спросил он, склонившись перед Саидом. Но тот молчал.
И вот в ресторанчик стремительно вошли крепкие парни в пальто. Мгновенно распахнув полы, они вытащили автоматы и открыли пальбу по тем троим за угловым столиком. Один сразу же откинулся на стуле и упал на пол, другой ткнулся лицом в недоеденный омлет. Только третьему удалось все-таки вскочить и, прикрывшись столом, выхватить пистолет из кармана. Но в него выстрелил Саид.
- Да у вас, тут, похоже, одна только падаль,- сказал он белому как мел официанту. Достав из внутреннего кармана пять стодолларовых бумажек. Саид положил ее на стол.
- Это за попорченный интерьер,- сказал он и быстро удалился вместе с боевиками.
Николай забрал Машу из больницы. Они ехали молча.
Только иногда Николай снимал трубку телефона и коротко что-то говорил кому-то. Раньше этого телефона в машине не было.
- Завтра похороны,- сказал Николай.- Ты знаешь,- он посмотрел на Машу и осекся, вспомнив, видимо, откуда он только что ее забрал.- Я просто хотел тебя предупредить, что не смогу побыть завтра с тобой.
- Возьми меня завтра на похороны,- попросила Маша.
- Это еще зачем?
- Разве не понятно?- спросила Маша.
Они надолго замолчали.
- Не могу себе представить, как их будут хоронить, ведь тел не было.
- Нет, почему же,- Николай опять чувствовал, что об этом с Машей говорить не СТОИТ.- ИХ постарались собрать, даже лица слепили. А тебе,- добавил ОН,- хотя сейчас обстановка уже нормализовалась, не стоит пока высовываться.
- Кому я нужна?- удивилась Маша.
- Ты сама по себе никому не нужна. Но сделать больно мне
кому-то может быть и приятно.
- Ты думаешь, они считают, что я нужна тебе?- спросила Маша.
- Я не знаю, что они думают. Я знаю, что ты нужна мне,­резко сказал Николай. Ему было неприятно вспоминать, как, потрясенный смертью Аркана, он так растерялся из-за болезни Маши, что даже не смог скрыть от окружающих страшного беспокойства за нее, делая тем самым ее заложницей своего положения.
И все-таки Николай взял Машу на похороны, но разрешил наблюдать за происходящим только из окна машины. Еще
никогда не видела Маша сразу столько гробов, живых цветов и так много крутых мужчин. Возвышаясь над печальной процессией, как по небу в ладье, плыла в своем гробу Муська. Она была в подвенечном платье. Маша сумела разглядеть ее лицо в обрамлении русых волос. Оно было таким строгим и чужим, что Маше захотелось плакать. Она закрыла глаза и сквозь слезы увидела лес. В глубине леса, среди голых деревьев бежала девочка. Русые косы ее растрепались. Неожиданно девочка остановилась, посмотрела в Машину сторону.
- Не плачь,- попросила она, и Маша узнала в девочке Муську.
Маше хотелось поближе рассмотреть убийц Муськи. Она знала: они были здесь. Среди этих лысых, сбитых, с крепкими затылками и суровыми лицами мужчин в кашемировых пальто. Холодный осенний ветер пронизывал Машу насквозь, и она, судорожно съежившись в своем легком пальтишке, стала протискиваться в толпу. Прощание заканчивалось. "Мы отомстим за вас,"- услышала она чей-то голос. " Опять будут убивать,"- подумала Маша и вдруг узнала в выступавшем Николая. " И он тоже!"- изумилась она. "Да, именно он и прежде всего он виновен в гибели Муськи,"- подсказывало ей сознание.
И Маша почувствовала, как ненависть к нему захлестывает сознание.
Николай стал достойным преемником Аркана. Конечно, Аркан был великаном среди людей, но Николай тоже был яркой личностью. Он не вышел из уголовного круга, как Аркан, первая отсидка которого была за убийство своей невесты, предавшей его с другим; его личность не обстругивали тюрьмы и пересылки. Дело, в общем-то, в тех краях заурядное.
Николай часто думал, а он смог бы убить Машу, если бы она предала его? И знал, что теперь смог бы. Их главная разница с Арканом была в том, что если Аркан сгибал людей и подстраивал их жизнь под себя, то Николай, не
подстраиваясь ни под кого из отдельных людей, все-таки сгибался перед жизнью вообще.
- Я же сказал тебе, чтобы ты не смела выходить!- Николай впихнул Машу в машину.- Мне некогда с тобой нянчиться, учти.- Его слова звучали угрожающе и заставили Машу вспомнить о больнице.
"Ну ладно, они убивают друг друга, за последние годы кто­то кому-то что-то должен, не хочет отдавать. Но Муську-то за что убили?!- думала Маша.- Она-то кому и чего не смогла отдать? За что ее лишили ее прекрасного тела, где теперь ее несчастная душа?" Но особенно Машу мучило почему-то то обстоятельство, что Муська не просто умерла, а была буквально растерзана на куски.
Вечером Маша принимала лекарства. Но ночью ей все равно снились кошмары. Она кричала так, что измучившийся с ней Николай то и дело будил ее.
Маша была дома одна, когда позвонил Саид. Он предупредил, что заедет и завезет Николаю сумку. Появился он часа через два. Николая все еще не было. Маша пригласила Саида в гостиную, приготовила кофе.
- Я все думаю, почему у девушки из Рязани такое лицо?­спросил Саид, рассматривая Машу.
- Мы все плохо знаем свое генеалогическое древо. Во всяком случае, переселение народов практиковала еще Екатерина П. Тогда-то и появилось в Рязанской губернии поселение приморского народа,- сказала Маша.
- Смотрите, традиции народов уходят иногда вглубь веков. И моих предков погрузили, как баранов, в вагоны и вывезли на чужбину, выкорчевав целый народ с его родной земли за какую-то национальную особенность. По-вашему, Маша, она существует?
Маша внимательно посмотрела на Саида.
- По-моему, существует,- призналась она.- Только судить нужно не народ, а того, кто из-за нее становится преступником. По правде сказать, мне кажется, что и он-то всего лишь производная нашей жизни.
Саид тоже внимательно смотрел на Машу своими колючими глазами. Маша была красивой женщиной, но Саид не дал бы за нее и одного барана. Уж слишком она была образованной. Саиду всегда нравилась Муська. Вспомнив о ней, Саид опечалился. Он особенно жалел ее - девчонка-то ни за что пострадала.
Саид так и не дождался Николая. Поколебавшись, он все­таки оставил Маше сумку и ушел. Маша подняла ее, чтобы поставить в шкаф. Она помнила, что именно эту сумку тогда отвозила в баню по просьбе Николая. Сумка была все такая же тяжелая, только теперь на ее молнии замочка не было. Маша открыла застежку, увидела содержимое сумки и медленно стала приседать. Сумка была набита оружием.
Маша и Николай завтракали на кухне.
- Что-то у тебя все сгорело,- сказал Николай. Маша отодвинула от себя тарелку.
- Послушай,- она упрямо посмотрела на Николая.- Уходи.
Насовсем.
- Что?!- Николай опешил, забыв дожевать.- Мне казалось, что это моя квартира ...
- Тогда уйду я,- нервно сказала Маша
- Чтобы сказали, что Николай выбросил бедную Машу на
улицу? Таких крайностей не будет. Если ты хочешь, я, конечно, уйду.
Он поднялся из-за стола голодным и нервным, оделся и ушел не попрощавшись, первый раз за те полгода, что они провели вместе. Однако дверь за собой прикрыл спокойно. Маша знала, что он не вернется.