Моя подруга

Если честно, я никогда не была уверена, что то, что я к ней испытываю – простая дружеская привазянности… Нет, платоническим это чувство нащвать довольно сложно. Я была в нее влюблена.
Все, что было связано с ней, просто дыщало оригинальностью. Она во всем была не как все. Даже наше знакомство было далеко не обычным. Оно было… не то, что случайно. Нет, случайностью это нельзя назвать. Я сидела в кафе, пила чай, читала «Завтрак у Тифани» и мечтала быть такой же, как Холли. И вдруг ко мне подсела она.
- Привет, - улыбнулась она мне, словно мы были уже очень давно знакомы и только вчера договорились встретиться в этом самом кафе.
Я оторвалась от книги и удивленно уставилась на нее. Она, казалось, не замечала моего крайнего замешательства, и, как не в чем не бывало, пудрила носик.
- Слушай, у меня что-то денег нет, закажи мне кофе, пжалста.
Казалось бы, довольно логично было бы послать ее далеко и надолго, но вместо этого я подозвала официантку и заказала ей кофе.
- Меня зовут Эмили, - она протянула руку через стол.
- Лина, - ответила я.
Так мы стали друзьями. Более легкомысленного существа, чем Эмили, я еще никогда не встречала. У нее не было своей квартиры, постоянной работы, практически никогда не было денег. Мужчин она меняла, как перчатки, никогда не задумываясь, что они чувствуют. Она даже не могла определиться с тем, кто ей на самом деле нравится, мужчины или женщины. «Когда как, по настроению», - отвечала она на резонный вопрос, возникавший после ее рассказа о том, как она бросила девушку после их трехдневного романа. У нее все было по настроению.
А ведь она знала, как я к ней отношусь. Она совершенно точно это знала. Именно поэтому она рассказывала о своих похождениях с таким упоением, наслаждаясь муками, которые мне эти рассказы причиняли. Я ревновала ее ко всем ее друзьям и любовникам. Каждый день, который я проводила без нее казался мне мучительно долгим и бессмысленным. А она могла не появляться неделями. А потом появиться и месяц жить у меня. это время было, наверное, еще хуже. Она обожала меня дразнить. Могла раздеться и ходить голой по комнате или заставить меня потереть ей спину в душе, очень четко осознавая, что я… что я при этом чувствую. Один раз она решила проверить, хорошо ли я целуюсь. Это было… ну, вы сами понимаете. Но она делала это не со зла. Эмили не была злой. Это было что-то вроде ребячества…
Эмили все время мечтала. Она создала себе образ идеального мужчины и часто проигрывала в голове ситуации, в которых они могли встретиться, и рассказывала их мне. Если честно, я о ней почти ничего не знала, учитывая, что она рассказала мне не меньше тысячи историй о своем прошлом, большинство из которых противоречили друг другу. То она была дочкой итальянского графа, пресытившейся богатством и роскошью и сбежавшей в Америку, то сиротой, выросшей в детском доме на краю штата Масачусетс. Хотя, она обо мне тоже знала немного. Нет, не потому что я ей ничего не рассказывала. Наоборот, я делилась с ней всем. Просто она никогда не запоминала таких мелочей, как мои проблемы.
Скорее всего, она была своего рода привязана ко мне, потому что в обратном случае, она бы просто перестала звонить.
Однажды она разбудила меня утром.
- Лин, ты просто не поверишь!
Оказалось, что она нашла свой идеал. По описанию молодой человек, так потрясший ее воображение, как две капли воды походил на предмет ее мечтаний.
- Я тебе его обязательно покажу.
Договорились встретиться в 4 у того кафе, в котором мы с ней познакомились уже почти год назад.
Она всегда опаздывала. В этот раз пришлось подождать 40 минут. Вижу, идет, сияет, разговаривает сама с собой. Это меня не удивило, она всегда думала вслух. Наконец, она подошла ко мне и, показав на пустое пространство рядом с собой, заявила:
- Знакомься, это Джонни.
Я улыбнулась, сообщила ей, что она, как всегда, потрясла меня своим остроумием и поинтересовалась, где же сам идеал.
Эмили нервно засмеялась и процедила сквозь зубы: «Твое чувство юмора, как всегда на высоте, но людей, которых ты никогда не встречала, лучше им не пугать». Потом повернулась и сказала в пустоту: «Прости ее, милый. Она что-то сегодня не в духе».
Она не шутила. Весь вечер она вела себя так, словно нас трое, при этом жутко злилась, когда я не отвечала на какой-то «вопрос» ее воображаемого собеседника.
Через месяц я навестила Эмили в психиатрической лечебнице. Оказалось, что у нее была острая форма шизофрении. Она создала себе идеальный мир, в котором поселилась сама и поселила свой идеал. В палате, кроме нее, никого не было. Когда я вошла, я даже не сразу ее заметила. Она сидела на полу за тумбочкой, прижав колени к исхудавшей груди и бессмысленно уставившись в стену. Эмили страшно изменилась. Ее чудесные волосы были обстрижены под короткий ежик, щеки впали, под глазами появились синяки, ко всему прочему она ужасно исхудала. Не человек, а мертвец.
- Эмили, - позвала я тихо.
Она не ответила.
Я подошла и села рядом с ней.
- Они убили Джонни… - произнесла она иступленно, не глядя на меня. – Его больше нет.
Я обняла ее за плечи.
- Забери меня! – Она посмотрела меня прямо в глаза, отчего у меня по коже пробежали мурашки.
- Не могу. Тебя вылечат. Все будет хорошо.
- Вылечат?! Не-е-ет, они не хотят меня лечить, они меня мучают, они перекрыли мне кислород. Я здесь задыхаюсь! Забери меня!
- Хорошо. Заберу.
Я вернулась домой страшно уставшей. Больше я не видела Эмили. Через два месяца Эмили умерла в больнице. Меня позвали на похороны. Я не пошла.