Огонь, вода и медные трубы

 Огонь, вода и медные трубы

 Рассвет Камчатского лета! Яркой зеленью покрылись склоны сопок. Белые шапки вулканов, отражая лучи солнца, золотили плавно плывущие белоснежные облака на ярко-голубом небе. И как бы дополняя эту красоту мироздания, в небе, рокоча, кружил самолёт. На аэродроме проходили тренировочные учения.
 Авиамеханик, Эдуард Шварцман возился с ремонтом двигателя, когда к нему подошел его друг, пилот, Саша Елисеев. – Ну-ка помоги развернуть блок – обратился к нему Эдуард. – Фу черт, кажется руку поцарапал. – Из левой Сашиной ладони сочилась кровь. Эдик, сбегав за аптечкой, наскоро перевязал руку друга и, улыбаясь, заметил: - До свадьбы заживет. – Саша посмотрел на идущий, на посадку самолёт. – Ну, мне кажется пора. – Они вдвоем вышли на взлетно-посадочную полосу. К ним подрулил, только что приземлившийся УТ-2. – Садись Елисеев, только скажи, чтоб дозаправили, бензин на последней отметке. – Сказал, вылезая из кабины, пилот. Подошла заправочная машина. Заправщик поднялся на крыло, и тут произошло невероятное: То ли по неопытности, то ли по халатности, но вдруг шланг вырвался из рук заправщика и, извиваясь, стал поливать все вокруг, окатив друзей с ног до головы бензином. Они отошли от самолета и сняли с себя насквозь промокшие комбинезоны. Саша повесил свой комбинезон на рядом стоящую тележку, а Эдик разложил прямо на траве. – Дело теперь не скорое – доставая сигарету, сказал Саша. Он вынул зажигалку из висящего на тележке комбинезона и…чиркнул. Бинт на его руке вспыхнул ярким пламенем. В безсознании он схватил комбинезон, по-видимому, пытаясь погасить им пламя, но комбинезон загорелся, и Саша, бросив его, побежал прочь. Он безуспешно рвал на себе горящими руками джинсовый китель, пуговицы которого крепились на металлических кольцах. В первую минуту, увидев, Эдик оцепенел. Но продолжалось это не более мгновенья. Он схватил свой, пропитанный бензином комбинезон и бросил его Александру под ноги. Саша как подкошенный упал на свои руки. Пламя погасло.
 Они сидели в ресторане за бутылкой кислого, китайского вина. Зима какая-то лютая – Чтобы нарушить затянувшееся молчание заговорил Эдуард. – Да у тебя все в порядке, не переживай. Не более чем через месяц ты опять сядешь за штурвал. А руки обожженные, это не страшно. Женщины на них не смотрят, они их чувствовать должны. - Но Саша не реагировал на шутку друга, и угрюмо молчал. Он не мог даже другу позволить сочувствия. Послушай Саша. Давай пригласим девчат к столу. Вон тех у окна - Саша посмотрел на него отсутствующим взглядом, и вяло ответил: - Ну, зови.
 Саше было не более тридцати. Трудно было поверить, что этот стеснительный, застенчивый как девчонка парень, с ярко синими глазами и с непокорной копной волос цвета спелой ржи, еще совсем недавно водил свою «Кобру» в бой с пилотами-смертниками. Он хорошо помнил тот последний бой над Океаном. Когда он приземлился на своем аэродроме, его «Кобра» больше походила на дуршлаг, чем на боевой истребитель. До сих пор она стоит на задворках аэродрома, как память о славных подвигах земляков в войне за честь Родины. Теперь с обожженными руками, он не мог уже попасть в большую авиацию.
 Девчонки оказались милыми и очень общительными. Они были студентками последнего курса педагогического института. Девчата дружно смеялись, слушая болтовню Эдика, который взахлеб рассказывал смешные лётные истории – А Вы любите Есенина? – вдруг спросила одна из девушек. Саша конечно любил Есенина: - «Какая ночь! Я не могу
 Не спится мне. Такая лунность.
 Еще как будто берегу
 В душе утраченную юность».
Вновь загремела музыка, и Эдик пригласил девушку на танец. – Что Вы загрустили Саша? Вот скоро Новый Год. Давайте проведем его вместе. Экий Вы скучный. А? Почему Вы меня не приглашаете на танец? Посмотрите на вашего друга. А они с Раей были бы не плохой парой. Как Вы думаете? – Саша молча показал свои руки, но Светлана не обращая внимания, взяла его руку и вывела на танец. Они кружились в плавном танце, и он нежно обнимал ее своими изуродованными руками. И был он ей бесконечно благодарен. Это неожиданное знакомство незаметно переросло в дружбу, и скоро всех четверых захлестнула пурга любви. Новый Год праздновали вместе. Где-то провозглашая десятый тост, Эдик вдруг заявил: - Я хочу выпить за то, чтобы наши дети были такими же друзьями как мы. За наших будущих жен! – Не только девушки, но и Саша был смущен. Он еще на эту тему со Светланой не говорил, хотя страстно желал соединить с ней свою судьбу. – Ты что, уполномочен делать предложение за двоих? Или это шутка? – Спросила Эдика Света, глядя в упор на Сашу. Саша еще больше краснея, ответил: - Если ты бы согласилась -. - А ты спроси. – Густая краска залила Сашино лицо. – Светлана! Ты согласна…за меня выйти... замуж? – Я подумаю – Глядя с каким трудом, он это произнес, ответила Света. – А ты что молчишь? – обращаясь к Рае, спросил Эдик.- - А что я должна говорить? Ты же знаешь, что я на все согласна! - И в первый же рабочий день они подали вчетвером заявления в ЗАГС. Прошла неделя. Саша витал в облаках на крыльях любви. Будь то в полёте или дома, он постоянно думал о предстоящей свадьбе. Его комната в общежитии стала для него склепом.
 Разбудил его среди ночи дежурный. – Елисеев! Тебя к телефону командир отряда. Саша еще не совсем проснувшись, взял трубку: - Елисеев? За тобой сейчас заедет машина. Срочный вылет в посёлок Манилы с доктором, туда и обратно. Шварцман уже подготовил самолет. – Ехать в морозную ночь из теплой постели не хотелось Саша нехотя собрался и вышел встречать машину. Настроение было не из лучших. У самолета его встретил Эдик. – Все в порядке. Уж ты поаккуратней. Да смотри, не вздумай с доктором на вынужденную сесть! – Саша из сказанного ничего не понял. Уже забрезжил рассвет, когда к самолёту подошел доктор. Это была худенькая, маленькая девушка, одета по последней моде. Из-под короткой шубки торчали две тонкие ножки в брючках заправленных в короткие сапожки. Саша, оглядев доктора с ног до головы заметил: - Что-то больно уж Вы налегке, как будто на прогулку собрались. Доктор ничего не ответила, а только спросила: - Можно садиться?
 Летели над океаном, на высоте не более трехсот метров, вдоль восточного побережья. Погода была отличная. Перед Сашей опять возник образ Светланы. Он сейчас думал только о ней. Вдруг, внезапно, перед самолётом возник орлан. Огромная птица, около трех метров в размахе крыльев. Отвернуть было невозможно, и машина врезалась в эту громадину. Саша всеми силами старался выровнять машину. Берег с крутыми склонами был покрыт глубоким, только что выпавшим снегом. Наконец удалось приземлиться под углом склона, и самолет кубарем скатился вместе со снежной лавиной.
 Саша вылез из-под снежного хаоса. Доктора не было. Он руками разгреб снег, и с трудом открыл пассажирскую кабину. Доктор лежала без сознания, прижатая лопнувшим лонжероном. Потратив не мало сил, он высвободил ее из-под обломков. Ее нога была в крови. Он пробовал снять сапожок, но как видно, причинил ей боль и она очнулась. Придя в себя, она приказала Саше найти её медицинский баул и под её руководством, он распоров сапожок, сделал ей перевязку. Взяв её на руки, он направился вверх к вершине горы, что бы устроить там стоянку и разжечь костер. Но, через пару минут она застонала, и не столько от боли, сколько от холода сковавшего её. Саша накрыл её своей меховой курткой, а на ноги одел свои меховые краги. Она крепче обхватила его шею и прижалась к щеке как ребенок. Шли долго. Обожженные руки болели невыносимо. Он выбивался из сил, и они валились в снег. На вершину поднялись, когда уже вечерело. Саша нарезал ножом ветки, надрал бересты и разжег костер. Легли, крепко прижавшись друг к другу на расчищенное у костра место. А как звать Вас, доктор? – Мария Абрамовна или просто Маша. – Она сильнее прижавшись к нему, поцеловала его в щеку и добавила: Спасибо Вам. Вы замечательный! А как звать Вас? – Александр Сергеевич. Постарайтесь уснуть, нас уже ищут. – Она лежала спиной к костру и ей было теплее. От холода Саша просыпался и вставал, что бы подбросить в костер веток. Рук он уже не чувствовал. Согревались теплом собственных тел.
 Их нашел самолет поисковой экспедиции на третьи сутки. Они лежали, тесно прижавшись у потухшего костра. Их запорошило снегом и по этому поиск затруднялся. В районной больнице их поместили в одну палату, так как другой просто не было. Первой пришла в себя Мария Абрамовна. Она молча сидела у его постели, глядя на обросшее его лицо, а вечером, когда заснула дежурная медсестра, забралась к нему в постель и грела его своим жарким телом. Она не отходила от него всю неделю, пока их не отправили в центр. Руки Сашины были обморожены до такой степени, что пришлось ампутировать несколько пальцев. - Ничего, - говорила Мария теперь ты будешь под моим присмотром. Ты мой. Я тебя никуда от себя не отпущу. Разве не обязана я тебе своей жизнью? Теперь я буду жить только для тебя. Ты не возражаешь? – Саша уже привык к ней, к её заботам и постоянному вниманию. Он всей душой понимал, что они друг другу обязаны жизнью, но он по-прежнему любил Светлану, и даже их близость не могла омрачить эту первую и чистую любовь. Он хмуро молчал. – К Вам, Елисеев посетители – открыв дверь, крикнула медсестра. И тотчас же в палату вошли его друзья. Светлана вся в слезах бросилась к нему. – Дорогой! Я так соскучилась. – И они слились в сладком поцелуе. – Ну, хватит. Нацелуетесь когда распишетесь – с мягкой иронией сказал Эдик. Саша, оторвавшись от объятий, посмотрел на сидящую рядом Марию. – Это мая невеста Светлана, а это мои лучшие друзья. Знакомитесь. Это доктор Мария Абрамовна. Эдик, по-видимому, оценил обстановку. – Ну, Саша, поздравляю тебя. Ты награжден орденом. Уже весь отряд ждет твоего выздоровления. Ты чего? Не рад, что ли? – А чему радоваться? Я теперь безрукий. С авиацией покончено уже навсегда. Вот такая судьба. – Саша показал ему свои руки. – Это не беда. Ты помнишь о Маресьеве? Он без ног летал. А уж ты такой, что и с такими руками летать будешь – пробовал отшутиться Эдик, но шутки не получилось. Поговорив еще немного, друзья стали прощаться. За ними вышла Мария. – Светлана! Можно с вами поговорить? – Света подошла к Марии почему-то волнуясь.
Света! Я очень люблю Сашу. Я обязана ему жизнью. Я не могу без него. Вы еще так молоды, у вас все впереди. Вы ведь студентка? Не отнимайте его у меня! Если хотите, я на колени перед Вами встану. Из глаз у Марии хлынули слезы. – Зачем он Вам? Ведь он уже не лётчик. За ним уход нужен, а я врач, я для него жизни не пожалею. - Мария еще что-то говорила, но Светлана уже бежала прочь, её душили слезы ревности.
 Через пару дней Саша прохаживался по палате, ожидая гостей. Он увидел, как к нему подходит вся компания. Девчата были в свадебных платьях, а Эдуард в парадной форме. – Давай собирайся – еще издали закричал Эдик. – Куда? За чем? – недоумевая, спросил Саша. – В ЗАГС дорогой мой, в ЗАГС. А то, не ровен час, твоя врачиха перехватит. Парадную форму я тебе принесла, и все награды твои прихватила, подавая ему сверток, ответила Света.
 Прошло немало лет. Их дружба ни чуть не постарела. Эдик, все так же работал механиком, а Саша, диспетчером. Молодой летчик, Сергей Александрович Елисеев женился на учительнице, Ольге Эдуардовне Шварцман и они уехали в Израиль. Мария Абрамовна замуж так и не вышла, но стала заслуженным врачом.