Книга Откровений. Глава 1. 1

Глава 1.1.

Полная луна огромным желтым диском освещала древний город. Узкие улицы змейками пробегали по нему, извиваясь среди старинных храмов и домов. Стены их, окаймлявшие дорогу с двух сторон, вплотную подступали к путникам, горделиво впечатляя своей монолитностью и старостью, как бы приглашая прикоснуться к ним и познать неведомое. Казалось, что даже воздух пропитан таинственностью чего-то необъяснимого. Редкие вековые деревья стояли, развесив свои ветви, словно старцы с длинными волосами, опершись на посох. Прислонившись к камню, они провожали идущих легким шелестом листьев в бриз, как бы нашептывая секреты и молча и горделиво храня свои тайны в безветренную погоду.
Длинные шпили, там и тут вздымались к небу с позолоченных куполов церквей и минаретов. На кончиках некоторых из них можно было разглядеть кресты или полумесяцы. Ни в каком другом городе мира, невозможно встретить такое великое количество культур и вероучений, стоящих в непосредственной близости друг от друга. И это, пожалуй, единственное место на земле, где они больше не оспаривают друг у друга пальму первенства, уже не претендуют на свою большую значимость, а скорее стоят как добрые соседи в мире и согласии. И это объясняет их общность, единые корни, по невероятному стечению обстоятельств или по злому умыслу давших разные ростки. Ростки эти, как озорные дети на протяжении веков боролись друг с другом за место под солнцем, всегда безуспешно, порой яростно, порой лишь скаля зубы. Но здесь бури стихали, вражда уступала место миру, разность интересов сменялась их общностью и враги становились вновь родными братьями. Давным-давно, когда у детей был «переходный возраст», они дрались за первенство и в самом родительском доме – колыбели единобожия, и родители смотрели на них со слезами на глазах, не в силах помочь, но, зная, что когда-нибудь, дети вырастут и, повзрослев, поймут свою неправоту и, поняв ее, объединятся вновь в одну семью для общего дела. Здесь, все казалось возможным и естественным, потому что это место было Святой землей для всех и название городу сему – Иерусалим.
Было около трех часов утра и узкие улочки старого города были пусты и безлюдны. Легкий летний ветерок приятно освежал своей прохладой окрестности, как будто подготавливая к жаркому дню. Изредка по пути попадались парочки туристов, бродящих в эту живописную ночь в поисках новых впечатлений.
Молодой человек лет тридцати – тридцати пяти, брюнет, ростом около шести футов, спортивного телосложения и приятным лицом, уверенным шагом двигался вверх по направлению к Голгофе. Темные джинсы плотно облегали его ноги, хотя были немного длинны, что создавало легкий визуальный эффект кривизны ног, но это скорее была лишь особенность брюк, нежели действительный физический дефект. Джинсы припадали на массивные черные ботинки с квадратным носом и высоким каблуком, которые делали его шаг более твердым и энергичным. Темная майка с надрезом вверху и легкая короткая куртка бежевого цвета довершали его туалет. За плечом его висела длинная спортивная сумка, видимо полная и тяжелая, потому что время от времени молодой человек перевешивал ее с одного плеча на другое. Возможно, в дневное время вид этой сумки привлек бы к себе внимание своими размерами, но время было позднее и удивляться было некому. Иногда на пути попадались редкие полицейские патрули, но владелец сумки умело и ловко впрыгивал в тень стен, чтобы избежать ненужных расспросов. Когда шаги патруля затихали вдали, он выходил из укрытия и продолжал свой путь.
Рядом с молодым человеком ловко семенил, задрав кверху толстый хвост, и грациозно перебирая лапами, полосатый кот. На первый взгляд могло бы показаться, что это уличная кошка, просто подлизывающаяся к прохожему в поисках пропитания, но кот бежал рядом, отставая всего лишь на полфута, а, следовательно, напрашивался вывод, что человек является его хозяином. Животное не было породистым – обыкновенный дворняга камышового цвета с черными полосками. Однако, при ближайшем рассмотрении, можно было отметить, что мордочка его изумительно красива и полоски по всей шерсти идеально симметричны друг другу. Длинные усы полукругом свешивались вниз, придавая коту серьезный вид. Он почти в точности повторял движения своего хозяина – бежал рядом, когда тот шел, и останавливался, присаживаясь и томно моргая, смотрел на него, когда он делал остановки.
Наблюдательный взгляд отметил бы, что путь молодого человека в точности соответствовал тому, которым две тысячи лет назад прошел один его ровесник, хотя обстоятельства тех лет были несколько иными.
Путник периодически останавливался на мгновение, бегло окинув взглядом место остановки, произносил слово, обозначающее какую-то нумерацию, и продолжал свой путь. Через полчаса ходьбы он, наконец, вышел на храмовую площадь прямо к воротам храма, построенного на месте распятия Христа, и произнес: «Одиннадцать!» Место было безлюдно, хотя чувствовалось, что вот-вот может показаться очередной патруль или припозднившиеся туристы.
Ворота храма были закрыты, но через несколько часов они будут открыты представителем мусульманской семьи, которая владеет этой привилегией с 638 года.
Молодой человек осмотрелся по сторонам.
- Место священно… но, похоже, что все-таки не здесь! - пробормотал он себе под нос. - В любом случае у меня есть еще около часа.
Он посмотрел на кота. Тот потянулся и зевнул, как бы намекая, что время позднее и хотелось бы поспать, а не бегать по ночным улицам. Осторожно сняв с плеча сумку, молодой человек поставил ее на землю у стены храма и расправил плечи. Кот моментально взобрался на нее и, развалившись во весь рост, сделал попытку уснуть.
Сделав несколько физических упражнений для того, чтобы вернуть суставам прежнюю гибкость, молодой человек подошел колоннам, вкрапленным в стену храма слева от входа в него. Колонн было три, но средняя была рассечена от основания на пару метров вверх. Парень улыбнулся и провел пальцами по краю трещины.
Ему представились события 1579 года, когда верующие христиане собрались в храме в ожидании снисхождения Благодатного огня. В том году священники армянской церкви подкупили правившего в Иерусалиме султана Мурата Правдивого и градоначальство, и вопреки сложившейся веками традиции Православные не были допущены не только к Кувуклии, но и в пределы Храма. Православные, во главе с Патриархом Сафронием IV остались молиться у дверей Храма, скорбя об отлучении от Благодати. Несмотря на долгие молитвы армян, Огонь не сходил. Армянский патриарх потратил около суток на молитвы – но все было тщетно! И, вдруг, Огненный луч ударил точно в среднюю колонну, рядом с которой стоял Патриарх и зажег его свечи, от которых Огонь как обычно был передан остальным Православным. Это был единственный случай, когда снисхождение Огня произошло вне храма.
- О, природа человеческая! – сказал он тихо и усмехнулся. - А ведь перед Богом все равны, - продолжил он, все еще водя пальцами по острым краям трещины, которая сверху донизу была утыкана записками молящихся.
- Храм принадлежит нескольким христианским церквам, но с тех пор Православный Патриарх всегда возглавлял шествие, а армянский был схвачен турками, и чуть было не казнен, но те, смягчившись, простили его, наказав следовать за Православным Патриархом и больше не претендовать на первенство.
На протяжении веков христиане собираются за день до православной пасхи в храме Воскрешения для Литании - получения Благодатного огня. Снисхождение его являлось уже не одно тысячелетие. Самые первые упоминания о нем приходятся на IV век у Григория Нисского, Евсевия и Сильвии Аквитанской. Хотя есть описания и более раннего явления. По свидетельству апостолов, Петр был первым, который увидел яркий свет в Гробе Господнем вскоре после воскрешения Христа. Евсевий Памфил повествовал в «Церковной истории», что однажды, когда для лампады не хватило масла, патриарх Нарцисс благословил налить в лампады вместо масла воду из Силоамской купели и сошедший Благодатный огонь возжег лампады, которые горели на протяжении всей службы.
В те времена, когда город принадлежал туркам, янычары всегда предварительно обыскивали весь храм и собравшихся, в том числе и самого Патриарха на предмет нахождения спрятанных спичек, но все тщетно. Сейчас этим занимается израильская полиция. Иногда янычары стояли среди собравшихся, и в желании поймать кого-нибудь в махинациях со спичками, готовы были отрубить голову любому. Один турецкий правитель, желая скомпрометировать Литанию, приказал втайне извлечь из свечей фитили и заменить их на медные, но это не помогло – сошедший Огонь возжег медь так же просто как и обыкновенный фитиль.
В 1099 году Иерусалим был завоеван крестоносцами, которые незамедлительно принялись притеснять православных христиан, считая их вероотступниками. Первый латинский патриарх Арнольд из Шоке приказал изгнать «секты еретиков» из храма, а далее принялся пытать православных монахов, выпытывая у них, где хранятся Крест и другие реликвии. Сменивший его через несколько месяцев Даймберт из Пизы, решил пойти еще дальше - он приказал выгнать всех христиан из храма Гроба Господня, а также лишить их всех остальных церковных зданий в Иерусалиме и в его окрестностях. Божье Возмездие не заставило себя долго ждать. Уже в 1101 году сошествия не произошло, пока все христиане не были вновь допущены в храм. Вскоре, король Балдуин I вернул восточным христианам все их права.
Сам же процесс состоит в том, что верующие идут крестным ходом по последнему пути Христа, который заканчивается в храме Воскресения, построенного на Лобном месте. В пещеру в храме вносятся тридцать три свечи по числу лет жизни Спасителя и большая лампада. Далее православный и армянский патриархи разоблачаются от риз и обысканные спускаются к Гробу Господню в одних рубахах. Потом вход закрывается и запечатывается печатью из воска. Через полчаса в зал вбегает арабская христианская молодежь с танцами и плясками, скандируя "Иля дин, иля виль эл Мессиа" ("нет веры, кроме веры Православной, Христос - истинный Бог"). Все собравшиеся с трепетом ожидают чуда, поскольку согласно преданию Иерусалимской церкви, день, когда Огонь не сойдет, окажется последним для всех в храме, а сам храм будет разрушен. Посему, паломники предварительно причащаются, перед тем как прийти к Святому месту. Когда же патриархи получат огонь, они покидают пещеру и передают его всем верующим. Говорят, огонь этот чудесный и в первые минуты не обжигает, и даже способен излечивать болезни. Так что сразу по получении его, собравшиеся умываются огнем, и нисколько от него не страдают…
По-видимому, эта тирада предназначалась для кошачьих ушей, поскольку других собеседников поблизости не было. Но кота казалось, приведенные факты мало волновали, поэтому, промычав, он повернулся на другой бок.
Молодой человек опять слегка улыбнулся. Что-то печальное было в его улыбке. Это была скорее улыбка философа, прожившего долгую жизнь и пресыщенного ею, нежели улыбка молодого человека его лет. Так улыбаются старики, давно познавшие природу вещей, глядя на проказы своих внуков.
Вдруг, он почувствовал чье-то присутствие и обернулся назад. Предчувствие его не обмануло – прямо посреди площади неподвижно стоял человек в монашеском балахоне с опущенным капюшоном и смотрел в его сторону. Руки монаха по традиции были засунуты в противоположные рукава. Лунный свет и слабое уличное освещение придавали этой безмолвной фигуре эффект загадочности.
Заметив, что его появление не осталось незамеченным, человек в рясе твердым шагом направился навстречу ночному страннику. Наш молодой человек при виде приближающегося служителя, выпрямился и, скрестив на груди руки, терпеливо ждал, не проявляя никаких признаков беспокойства. Луна светила в спину идущему и соответственно в лицо стоявшему, так что монаху было не трудно разглядеть детали внешности человека, к которому он подходил. В тоже время, стоящий, не мог похвастаться тем, что разглядел хоть что-то на лице оппонента. Длинный капюшон одеяния выдавался вперед, оставляя видным только кончик мужественного подбородка, свидетельствовавшего о немалой силе и сильном характере его обладателя. В паре метров монах остановился, помедлив, как бы колеблясь, затем приподнял ладонь на уровень плеча и произнес по латыни: «Hail!» (приветствую, мас.) Увидев масонское приветствие, с которым монах обратился к нему, молодой человек прищурился, невольно пытаясь заглянуть под тень капюшона, но, сообразив, что это бесполезно и нужно что-то ответить на приветствие, сказал, приподняв ладонь: «Hail!»
- Полагаю, что вы мистер Мартин Батлер? – спросил монах.
Молодой человек не ответил, но лицо его приняло настороженный вид. Монах внимательно оглядел его с ног до головы, бросил взгляд на лежащую у стены сумку и снова взглянул в лицо молодому человеку. Тот перехватил взгляд, брошенный на сумку, тоже взглянул на нее, и медленно повернувшись к собеседнику, произнес спокойным голосом.
- Чем я могу быть вам полезен?
По губам служителя пробежала улыбка.
- Значит, я не ошибся. Что же, тем лучше. Надеюсь, вам не нужно объяснять, откуда я?
Мартин сузил глаза, немного повернул голову, как часто делают немецкие овчарки, пытаясь получше разглядеть стоящего перед ними. В мозгу вихрем пролетали мысли, догадки, вопросы, варианты ответов – все это сортировалось с огромной скоростью, как в компьютере при заданном поиске. Потом он снова выпрямился – глаза его сияли.
- Не может быть! – воскликнул он. - Значит, я не ошибался в своих умозаключениях и вы, действительно, все еще существуете!
- Тише, прошу вас! – прошептал монах, оглядываясь назад. - Да, полагаю, что вы не ошиблись. Это хорошо и тем, что мне не придется вдаваться в объяснения, и это сэкономит время.
Мартин улыбнулся.
- Я имею приказ от великого магистра сообщить вам, что вы вряд ли найдете здесь то за чем пришли сюда, а также пригласить вас от его имени для встречи и беседы, - продолжил монах.
Лицо молодого человека слегка омрачилось.
- Я предполагал, что могу ошибиться в выборе места, но все же надеялся - сказал он.
- Среди всего этого? – спросил монах, разведя руками. - Нет, это было бы слишком просто.
- Да, ему вряд ли бы приятно вернуться сюда.
Они оба усмехнулись.
- Скоро рассвет, мне надо торопиться, - промолвил человек в монашеском одеянии.
- Да, конечно, я понимаю, - спохватился Мартин.
- Где вы остановились?
- В Стрэнде, - Мартин улыбнулся.
Стрэнд был небольшим и сравнительно дешевым трехзвездочным отелем в тихом месте в центре города.
- Сегодня вечером в 20:00 выходите из отеля, поверните налево, и в конце квартала вас будет ожидать такси. Оно отвезет вас куда нужно.
Мартин кивнул головой в знак согласия. Монах перевел взгляд на сумку, лежащую на земле. Молодой человек взглянул туда же.
- Если я не ошибаюсь о ее содержимом, то для вечерней встречи все это можно будет оставить дома.
- Несомненно, - согласился Мартин.
- Всего хорошего! Храни вас Бог! – монах поклонился.
Мартин в свою очередь ответил поклоном на поклон и человек в капюшоне ушел. Проводив его взглядом до того момента, когда он скрылся за углом в переулке, молодой человек с минуту постоял в раздумье. Сегодня ночью ему открылась или скорее подтвердилась одна из самых сокровенных тайн истории.
- Похоже, листва деревьев действительно умеет нашептывать тайны, - подумал он.
Очнувшись от раздумий, молодой человек заметил, что небо уже не так темно как раньше – утро вступало в свои права. Он решил подождать еще немного, чтобы убедиться, что то, чего он ожидал, действительно не произойдет и уселся на землю рядом с сумкой. Глаза слипались, но он не давал волю сну. Тем, кто когда-либо работал в ночную смену известно, что утро – самое тяжелое время для работы – в сон тянет как никогда. Все же сон продолжал борьбу, что вызывало секундные погружения в него, но, продолжая сопротивляться, Мартин открывал глаза, и все начиналось заново.
Так однажды моргнув, ему сквозь пелену слипающихся глаз почудилось, что из тени стены на противоположном конце площади отделилась фигура в черном и медленно, и грациозно двинулась по направлению к переулку на выходе с площади. Поравнявшись с сидевшим на земле, человек повернул голову и взглянул на него, но движения не замедлил и через несколько секунд скрылся за углом. Что-то знакомое показалось Мартину в этом неожиданном госте, хотя освещение площади было неровным, и до проходившего было метров тридцать, но все же он успел понять по походке и формам, что это была молодая женщина.
- Жаль, что я не сумел разглядеть ее лицо, - подумал он.
Но тут же успокоил себя, тем, что, если человек там был из-за него, будь то слежка или любопытство, шансы на их повторную встречу весьма велики. Мартин никуда не спешил и посему посчитал глупым бегать за прохожими по ночным переулкам, и выколачивать из них правду о причинах их ночных прогулок. Если им что-то от меня нужно – пусть сами бегают за мной, решил он и продолжил созерцать светлеющее небо.
Через двадцать минут было уже достаточно светло, хотя солнцу еще предстоял долгий путь до выхода в зенит, но Мартин подумал, что дальнейшее ожидание уже бесполезно, разбудил кота, взял сумку и покинул площадь до того, как там появятся служки и ранние туристы. По дороге в отель, он вспоминал детали минувшей ночи, и сотни раз, прокручивал их в своем мозгу.
- Итак, что мы имеем, - рассуждал он. - То за чем я пришел на Лобное место я не нашел, значит, есть нестыковка в моих подсчетах и умозаключениях; однако я встретил там человека из организации, о существовании которой хотят легенды и эта организация знает обо мне и о том, что я ищу, а также вроде бы знает, где это искать, или, по крайней мере, где это искать не следует; за мной следили – почему за мной? Потому что, если бы слежка велась за человеком в капюшоне – таинственная незнакомка проследовала бы за ним сразу после его ухода, а она этого не сделала. С другой стороны она не стала скрывать от меня своего присутствия, потому что прошла прямо перед моим носом и даже посмотрела в мою сторону. Странно! Тогда следует, что она или мой доброжелатель… или очень могущественный враг, который не боится показать себя… И в этом случае выходит, что ее грациозное дефилирование мимо меня – это знак… Знак чего? Того, что я зашел слишком далеко! Так и есть! Значит, враг не дремлет и готов к борьбе! Тем лучше и тем хуже! Лучше потому что в этом случае они могут попытаться найти меня сами и избавить меня от долгих мытарств, и тогда Audaces fortuna juvat! (счастье покровительствует смелым, лат.). Хуже… Кто предупрежден – тот вооружен! Хотя, я полностью уверен, что они в курсе всех моих действий и даже знают о том, что я сейчас шагаю по дороге и разговариваю сам с собой!
Мартин усмехнулся.
- Сегодня ночью я не нашел того, что искал, но узнал кое-что новое и важное, - продолжал он свои измышления уже входя к себе в номер, - а посему надо бы выспаться и дать мозгу усвоить информацию, потому что поток ее обещает возобновиться сегодняшним вечером. Мартин закрыл дверь на все возможные запоры, перекрестил ее, а также окно, кота и самого себя; и со словами Cras ingens iterabimus aequor (завтра снова мы выйдем в огромное море (лат.)) он бросился на кровать и уснул.
Сон представлял собой всевозможные вариации событий сегодняшнего дня. То ему снилось, что он идет за человеком в капюшоне, но тот лишь отдаляется от него и Мартин, как ни прибавляет скорость, догнать его не может. То вдруг из-за угла выходила незнакомка в черном плаще и высоких ботинках и обжигала его своим огненным взглядом. То он оказывался в пустыне совершенно один и не знал ни где он, ни куда идти, а в это время поднялась буря, и чей-то голос прокричал сопрано:
- Housekeeping! (Уборка, англ.).
Мартин приподнял голову, и обнаружил себя лежащим на кровати в своем номере отеля.
- Зайдите завтра! – сквозь сон буркнул он и опять забылся.
На этот раз ему приснился до боли знакомый сон, который часто снился ему в детстве. Сон был ужасен и непонятен. Но каждый раз повторялся до мельчайших подробностей, как будто мозг прокручивал записанную кино пленку. Сон состоял из нескольких частей: в первой части Мартин оказывался идущим по железнодорожному полотну, но потом картина резко сменялась, и он оказывался лежащим на рельсах не в силах пошевелиться, а на него несся поезд. Мартин начинал кричать и извиваться, пытаясь вырваться из объятия невидимых пут, но тщетно! Шум паровоза и стук колес заглушали его крик, и в тот момент, когда поезд уже должен был наехать на него, он вдруг оказывался в громадном месте наподобие завода, где повсюду вряд стояли громадные машины, вращающие своими частями в разные стороны. В этой обстановке человек чувствовал себя крохотным и беспомощным, и ужас охватывал все его существо. Далее как по волшебству все куда-то исчезало, и он оказывался в огромном пространстве похожим на космос, но этот космос не был пуст - вокруг повсюду бурлили какие-то воронки, громадные черные дыры засасывали все, что было вокруг и все это шумело, давило и пугало несчастного, попавшего в этот хаос.
В детстве, будучи ребенком, Мартин засыпал у себя в кровати, но всегда когда ему снился этот сон, он просыпался в другой комнате на руках у матери или бабушки, которые, обняв его, читали молитвы, поглаживая голову и растирая ноги и руки. Как он оказывался в другой комнате или на руках родителей он не помнил, хотя мама говорила, что он сам приходил в ее комнату со словами: «Боюсь, боюсь!»
Бабушка была глубоко верующей женщиной и экспертом по молитвам, но даже ей не удавалось убедить «демонов» оставить бедного ребенка в покое. Его таскали по всем знакомым знахарям, колдунам и молящимся, чтобы те помогли молитвами и заговорами избавиться от этой напасти. И на каком-то этапе это сработало – Мартину было тогда лет двенадцать. «Демоны» оставили ребенка в покое и больше не возвращались. Хотя однажды в семнадцать лет он уснул днем после возвращения из университета и тот же сон явился вновь. Но на этот раз он не бегал по комнатам, а просто проснулся и, сделав, кислую мину, сказал сам себе:
- Ну вот! С какой это радости опять?!
Мартин не знал своего отца, его мать работала учительницей в школе и тянула на себе все хозяйство. Детство прошло в постоянной экономии и спартанском воспитании ребенка.
В школу он пошел рано, не разменяв шестой год. Учеба давалась легко и если бы не строптивый нрав и неуды за поведение, его можно было бы назвать пай-мальчиком. Когда ему минуло десять лет, мать решила, что семье нужен мужчина, а ребенку отец и вышла замуж. Новый муж оказался настоящим жлобом и алкоголиком, так что с тех пор побои для ребенка с матерью и бабушкой стали обыденностью. Новый папаша гонялся за двенадцатилетним ребенком с ножом и бывало Мартин прятался на балконе в темноте под большим тазиком, в надежде, что пьяный отчим не найдет его.
Шли годы, мальчик взрослел и уже был способен постоять за себя. Мать то разводилась с неблагополучным мужем, то в виду его мольбы и просьб принять обратно, прощала. Но ситуация не менялась и грозила закончиться плохо.
Так, однажды, когда мать в очередной раз выгнала буяна-алкоголика из дома, тот, изрядно, нажравшись, пришел ночью к ним на порог и стал барабанить в дверь. Разумеется, открывать ему никто не собирался и он, не долго думая начал выбивать ее ногами. Трухлявая дверь слетела с замков после второго удара, и разъяренный отчим ворвался в дом. В руке его блестел нож. Но в коридоре его встретил Мартин, которому недавно минуло шестнадцать лет, с самодельной дубинкой в руке. Юноша предчувствовал надобность подобного инструмента и предварительно изготовил его из куска алюминиевой трубы, в который забил деревянную палку того же размера и обмотал изоляционной лентой. Это изделие он всегда клал на пол рядом с кроватью, когда отходил ко сну, на случай как раз как этот. Зная, что отступать некуда и отождествляя себя с последним бастионом на пути неприятеля, в случае падения которого беда грозит всем домашним, Мартин в исступлении начал лупить бывшего отчима этой самой дубинкой со скоростью швейной машинки. Череп последнего оказался бычьим, но интенсивность наносимых ударов заставила его отступить и ретироваться с поля боя. Вызванная матерью к месту инцидента полиция, поймать взломщика не успела, но ее приезд гарантировал время до утра, когда можно было подлатать дверь и подготовиться к обороне.
Еще несколько лет протекли в подобных условиях, хотя отчим уже побаивался поднимать руку на кого-либо и, в конце концов, умер, отравившись какой-то гадостью, которой они с дружками заменяли водку. И хотя мать Мартина уже не была замужем за тем человеком, она похоронила его по-человечески и все вздохнули свободно.
Рос юноша белой вороной. У него были друзья, но он всегда отличался от них своими понятиями и начитанностью. Так за неимением отца и нежеланием брать пример с алкоголика отчима, он стал брать пример с положительных героев, прочитанных им книг. Поэтому с большой долей определенности можно сказать, что в воспитании ребенка принимали участие такие великие писатели как Александр Дюма, Рафаэль Сабатини, Сэр Артур Конан Дойль и другие. А так как все они были писатели-романисты, то наш молодой человек вырос законченным романтиком. В детские и юношеские годы человек смотрит на все сквозь розовую призму и соответственно является оптимистом. Но как сказали бы некоторые, оптимизм – это всего лишь отсутствие информации, и с годами приток информации меняет мировоззрение человека получившего ее. Время не пожалело Мартина и выпавшие на его долю несчастья сделали из него реалиста-прагматика.
Однако писатели тоже сделали свое дело. Читая книги о благородных рыцарях и их деяниях, он впитал в себя добродетели героев, а природная объективность довершила начатое, и Мартин вырос справедливым и честным человеком. Ему были чужды ложь и лицемерие, жадность и мотовство, лень и дармоедство.
С годами он стал настоящим мужчиной – хозяином своего слова, не в плане слово дал, слово взял, а в смысле порядочности и верности. Поэтому он никогда не лицемерил, но по мере надобности терпел лицемеров, никогда не лгал, но в случае необходимости делал вид, что не замечает лжи других людей. Какая-то природная способность позволяла ему видеть людей насквозь. Мартин терял уважение к людям, когда видел безответственность. Так он стал одиночкой и отшельником. Но никогда не отказывал никому в помощи и всегда, даже ценой собственных потерь держал данное им слово. Однако, как ни странно, у некоторых людей возникало негативное мнение о нем. Хотя, это скорее у людей глупых и недальновидных, привыкших к подхалимству и лицемерию. В этих случаях срабатывал закон «Правда глаза колет» - не все готовы слышать ее о себе. С другой стороны, многие любят попользоваться кем-нибудь, Мартин же относился к разряду «Где залезешь – там и слезешь», потому что насквозь видел человека, и, разумеется, сразу угадывал истинные мотивы его поведения.
Часы пробили полдень. Мартин пробудился ото сна. Он сел на кровати и с минуту тупо смотрел в одну точку на стене. Потом поискал глазами кота. Тот сидел у кормушки и уплетал свой корм за обе щеки.
- Томас, ты когда-нибудь устанешь кушать? – спросил он у кота.
Томас, а его звали именно так, повернул свою мордочку, посмотрел на хозяина, облизнулся и вернулся к поглощению пищи.
- По–видимому нет. Сегодня ты останешься дома… за страшного! – сказал Мартин и пошел умываться.
Выйдя из ванной, он налил себе кофе и, включив телевизор, начал прогулку по каналам телевидения. Внезапно в дверь позвонили.
- Кого там еще принесло?! – проворчал Мартин и отправился открывать дверь.
Он посмотрел в глазок и от увиденного у него отвисла челюсть. Помедлив пару секунд в раздумье, он открыл дверь.
На пороге стояла ночная незнакомка, хотя теперь, на расстоянии четырех футов она ею, уже не была. Женщина, которой на вид было лет 27, была необычайно красива. Ее темные короткие волосы, подстриженные под каре, идеально обрамляли прекрасное лицо. Восхитительные карие глаза, томно смотрели из-под длинных ресниц, располагая к позитивным эмоциям. Маленький, слегка вздернутый носик дополнял картину до совершенства. Руки были изящны и очаровательны. Длинные тонкие пальцы со слегка удлиненными ногтями придавали их обладательнице оттенок аристократичности.
Одета она была во все темное. Черные высокие ботинки, плотно облегали узкие эластичные брюки, больше похожие на рейтузы, обтягивавшие красивые стройные ноги. Черный корсет со шнурками того же цвета плавно очерчивал талию, изгибом поднимаясь вверх и обхватив пышную грудь, заканчивался у самой кромки предплечий. Легкий тонкий плащ цвета мокрый асфальт довершал туалет красавицы.
Мартин молча стоял, держа одной рукой дверь, скрестив одну ногу, и глядел на гостью.
- Тебя пригласили для съемки в новом блокбастере? – наконец спросил он.
- Нет, забыла переодеться после последнего Хэллоуина! Не пригласишь меня войти? – улыбаясь, произнесла девушка. Голос был изумительно мелодичным и нежным, без всяких оттенков фальши.
Мартин распахнул дверь и артистичным жестом руки пригласил ее войти. Легкий приятный шлейф ароматных духов вошел следом за ней. Молодой человек проводил ее взглядом и, закрыв дверь, сказал:
- Выглядишь и пахнешь ты как всегда потрясающе!
- Благодарю тебя, милый! – с нежной улыбкой ответила она.
- Жаль, что внешность твоя является обратной пропорцией твоему существу! – произнес Мартин.
Легкое хмурое облачко тенью пробежало по ее лицу. Но тотчас же овладев собой, она произнесла:
- Ты тоже прекрасно выглядишь!
- Благодарю вас, сударыня! – усмехнулся он. – Надеюсь, вы пришли сюда не для того, чтобы сообщить мне эту потрясающую новость?
Тем временем кот, закончив умываться после сытного обеда, подошел к девушке и начал ее обнюхивать.
- Томас! – воскликнула она. – Мой хороший котик!
Она присела и захотела погладить его, но кот дернулся в желании укусить ее за руку и одновременно поцарапать и, хотя он в обоих случаях промахнулся, девушка решила не искушать его более.
- Томас как всегда в своем репертуаре! – заметила она, и, улыбнувшись, повернулась к Мартину.
- О да! Он тоже очень по тебе скучал все это время, – добавил он.
- Я тоже скучала по вас обоим!
- У-у, это поистине великая честь для нас, - ответил молодой человек. – Но право же, сомневаюсь, что я и этот усатый господин ее заслуживаем!
Девушка промолчала и окинула взглядом комнату, как будто ища что-то. Наконец, она заметила большую черную сумку у края кровати. В глазах блеснула молния, но тут же погасла и она, как ни в чем не бывало, возвратилась к созерцанию собеседника, стоявшего перед ней с невозмутимым видом. Как ни быстра была перемена в ее лице, Мартин, обладающий удивительной наблюдательностью, все же заметил ее. Поэтому он подошел к кровати и аккуратно затолкнул под нее сумку, один вид которой так поразил девушку. Затем он повернулся к ней лицом и скрестил руки на груди.
- Не стой в позе вдовца! – с укором произнесла она.
- Как вдовец, я имею на это полное право! – резко ответил он.
- Я не помню, чтобы меня хоронили! – воскликнула девушка, звонко рассмеявшись.
- Я с удовольствием могу устроить это, сразу, как только разберусь с твоим отцом, Анна! – выдавливая смех, заключил Мартин.
- Милый, пожалуйста, неужели ты действительно веришь в то, что это возможно? – спросила она.
- Не только верю, солнышко, но и собираюсь это проделать в ближайшее время!
- Ха, ха, ха! – громко смеясь, девушка опустилась в кресло и закинула ногу на ногу.
- Ха, ха, ха! – передразнил Мартин и осенил ее крестным знамением.
Девушка моментально перестала смеяться и скорчилась в судороге. Но, через мгновение она усилием воли овладела собой и сказала:
- Не делай так больше!
- Не делать так? – он снова взмахнул рукой, но задержал ее на весу.
Красавица застыла с полными от страха глазами и прошептала:
- Умоляю! Я не так сильна как отец.
- Окей! - улыбнулся он и, опустив руку, плюхнулся в кресло напротив.
- Благодарю тебя! – она перевела дух.
- Не стоит! Мы же все-таки родственники!
Дав ей время, чтобы полностью прийти в себя, Мартин молча сидел, разглядывая девушку.
До двадцать первого века от Рождества Христова, внешность человека, и в частности женщин претерпела много изменений. Те, кто в свое время считал матрон на средневековых фресках красавицами, назвали бы современную женщину не менее чем феей, нимфой или божеством – настолько красота их усовершенствовалась за века. Та же, что сидела в кресле перед ним, обладала внешностью уникальной – в ней красота древности удивительной грацией сочеталась с красотой современности, что придавало ей изумительный эффект очарования и загадочности.
- Возможно, все это оказало влияние на мои чувства, когда я впервые встретил ее? – подумал Мартин, предаваясь воспоминаниям. - Так или иначе, но я влюбился в нее с первого взгляда, хотя в ней и было что-то потустороннее и необъяснимое.
Заметив, что девушка уже в полном порядке, он сделал выражение лица человека, готового услышать о причине визита. Она же медлила, подбирая правильные слова для вступления.
- Мартин, - начала она, уже без той доли самоуверенности, с которой пришла, - я знаю, что ты считаешь меня виновной во всех своих несчастьях, и возможно ненавидишь! Но, уверяю тебя, что от меня мало что зависело. Я была лишь козырной картой в руках игравшего; картой, которой на том этапе игры против тебя, твои «доброжелатели» покрыли твои шансы на счастье. Я не пыталась сопротивляться, не пыталась возражать против этого, потому что это было бесполезно, и я знала об этом, но в глубине души мне было жаль тебя.
Она смолкла. Мартин протянул руку к журнальному столику, взял с него справочник желтых страниц и, открыв на странице с адресами местных благотворительных организаций, протянул девушке.
- Что это? – сказала она, вопросительно взглянув на него.
- Это те места, где твоя жалость могла бы пригодиться. Мне она без надобности.
- Я просто пыталась объясниться, – улыбнулась Анна и положила книгу на место.
- В свете секретов и тайн, открывшихся мне за последнюю пару лет, перепетии наших отношений не составляют для меня никакой Terra Inkognita! (неизвестная земля, лат.) Так что, можешь не утруждать себя объяснениями. Время для них прошло года эдак три назад. Сейчас, мы с тобой стоим по разные стороны баррикад, и я не припомню, чтобы сам поставил себя в такое положение.
- Да, но разве я или мой отец виноваты в этом? – С таким искренним видом спросила она, что человек несведущий мог бы принять ее возмущение за чистую монету.
- Поистине, лукавый во всем, что ты говоришь! – взорвался Мартин. - Не он ли посылал на моем пути всех тех, кто пытался совратить меня с пути истинного?! Не он ли подстраивал скандалы в семье, чтобы свести ребенка с ума?! Не он ли привел отчима-алкоголика, чтобы тот травмировал психику ребенка, а когда это не удалось – просто убить его?! Не он ли посылал мне на пути бандитов и невежд, чтобы они лишили меня жизни?! Не он ли подстроил так, чтобы я не мог найти работу и все воротили нос от меня?! Не он ли, когда все эти попытки не увенчались успехом, послал тебя на моем пути, чтобы в результате твоего предательства я спился или покончил счеты с жизнью, потому что безумно любил тебя?! Не его ли голос постоянно звучал у меня в голове, искушая, противореча, побуждая меня к угодным для него действиям?! Не из-за него ли, я провел всю свою жизнь в изнурительной борьбе с самим собой, пожирая сам себя, и как феникс, вновь возрождаясь из пепла?! И все для того, чтобы не дать мне стать тем, кем мне предначертано было стать Божьей волей, в то время как я и представления об этом не имел, а просто желал прожить свою жизнь так, как и все! Но за одно я благодарен – несчастья, которые он обрушивал на мою голову, открыли мне глаза, и я дошел в своих умозаключениях до истины.
- Как много ты знаешь? – произнесла она после небольшой паузы.
- Достаточно, хотя и не в деталях.
- Невероятно! – пробормотала Анна. – Но как?
- Скажем так, мне пришло откровение, - Мартин улыбнулся.
- Так Он не говорил с тобой? – Она подняла глаза к небу.
- Вряд ли самолично с кем-то до и после Исхода! – ухмыльнулся он.
- А Соломон?
- Метатрон?
В ее глазах заиграла улыбка. Эти двое понимали друг друга с полуслова и, тем не менее, ни один не хотел уступать. Волей судьбы им пришлось быть и супругами и врагами. Она была на стороне темных сил, он на стороне Света. Борьба этих сил шла с момента сотворения человека, но существенно баланс так и не был нарушен.
- Так каков план твоих действий? – вкрадчиво спросила она.
- Ты пришла сюда шпионить? – поинтересовался Мартин.
- От тебя ничего не скроешь! – Анна засмеялась.
- Хм. А я думал, ты просто соскучилась! – он сделал вид, что обиделся.
Она промолчала и внимательно взглянула ему в лицо. Потом поднялась с кресла и, подойдя к нему сзади, наклонилась к уху.
- Я очень скучала! – прошептала она, обдав его своим теплым ароматным дыханием. Потом обошла его и, наклонившись над лицом сидящего молодого человека, заглянула ему прямо в глаза. Он испытующе посмотрел на нее несколько мгновений и приблизил свои губы к ее губам. Она томно закрыла глаза, ожидая поцелуя. Но его не последовало. Анна открыла глаза и увидела Мартина, который молча и серьезно смотрел на нее с расстояния в пару сантиметров.
- А я нет! – сказал он и откинул голову на спинку кресла.
Анна игриво нахмурилась и выпрямилась.
- Я все равно рада тебя видеть, милый! Хотя отец очень зол на тебя, но справедливости ради нужно заметить, что он и вправду сам начал. Так что пусть разбирается сам. Он такой хмурый в последние годы.
- Он всегда такой с появлением мессии? – поинтересовался Мартин.
- Разумеется. Никогда не знаешь, с какими неприятностями можно столкнуться. В первый раз - две тысячи лет назад он был в ярости и начал успокаиваться только когда последователи мессии и прочие стали яростно уничтожать друг друга. А в 325 году вернувшись из Никеи, он вообще успокоился и сказал, что люди как всегда верны себе и теперь остается лишь ждать, пока они сами все не испортят. Последующие вселенские соборы полностью доказали его правоту.
- А потом забавы ради, он решил совратить нескольких Пап с пути истинного?
- Где ты прав – там ты прав, Мартин! – засмеялась девушка и на мгновение задумавшись, спросила:
- Ты серьезно решился на борьбу?
- Да!
- Окончательно и бесповоротно? – жеманно добавила она.
- Да!
- Может, попробуешь с ним договориться? – не унималась Анна.
- С какой это радости? - удивился молодой человек.
- Я просто не хочу, чтобы с тобой случилось, что-нибудь страшное! Ведь ты не сможешь его одолеть…
Мартин пытался возразить, но она ласково перебила его.
- Мартин, какой бы силой ты не обладал, насколько умен бы ты ни был, ты все равно человек и ты смертен! Он не может убить тебя сам, поэтому подсылал к тебе демонов, – сказала она и, направляясь к двери, добавила. - Но в поединке один на один – ты ему не соперник! Мой тебе совет – не вызывай его!
Она взялась за дверную ручку. Мартин встал и, подойдя к Анне, сказал:
- Мой тебе совет – не приходи ко мне больше никогда!
Девушка опустила глаза и тихо произнесла:
- Тебе больно меня видеть?
Он взглянул на нее. Глаза были печальны.
- Прощай, Анна! – сказал он.
Красавица подняла пышные ресницы и, бросив на него прощальный взгляд, ушла.
Мартин простоял у распахнутой двери, пока звук ее шагов не утих внизу. Потом все еще в раздумье затворился и огляделся вокруг. Взгляд остановился на коте, лежащем на коврике и смотрящим на хозяина большими красивыми глазами.
- Что? – Мартин обратился к коту.
Тот моргнул.
Мартин посмотрел на часы.
- Так, сейчас без четверти два. Это значит, у меня есть около шести часов до встречи с великим магистром, а если быть предельно точным – с его шофером.
Он замолчал и подошел к стенным часам. Любой человек увидевший их не обнаружил бы в них ничего необычного, но часы были с секретом. На самом деле они были настоящими, с той лишь разницей, что являлись не кварцевыми, как все настенные часы, а механическими. Сзади они имели небольшое хитроумное автоматическое приспособление с плазменным экраном, позволявшее одновременно засекать всякого рода жучки, будь они в радиусе двадцати ярдов, а также перехватывать, фильтровать и гасить посредством ультравысоких частот исходящие и входящие сигналы. Так что если бы кто-то решил поставить прослушивающее устройство или даже попробовать подслушать разговор на расстоянии, его бы обязательно постигла неудача, и ничего кроме шумов в наушниках он бы не услышал. Это устройство Мартин всегда возил с собой вместе с часами, механика которых ни в коей мере не страдала от работы прибора. Вот и сейчас, он подошел к нему, чтобы проверить его исправность и убедиться, что разговор с Анной остался конфиденциальным.
Мартин подмигнул коту.
- Теперь прикинем наши дела. Машина будет ждать в восемь вечера. Но о встрече уже наверняка кто-нибудь да знает. Следовательно, как в любом детективном романе, к моменту моего приближения к машине, шофер, вероятно, будет мертв, для того, чтобы предотвратить встречу, и за углом слышаться вой полицейской сирены – чтобы помочь мне оказаться в местах не столь отдаленных на продолжительное время. Мы со своей стороны не хотим, чтобы шофер погиб, встреча сорвалась, а уж тем более не хотим оказаться в обезьяннике. Посему, нужно быть на месте встречи как можно раньше, чтобы предотвратить преступление!
Он снова подмигнул коту.
Тот аппетитно зевнул и принялся лизать лапу.
- А пока у нас есть время пообедать!
Кот остановился и застыл, ожидая продолжения. Мартин расхохотался.
Оставив кота заниматься туалетом, он вышел из номера и отправился в город. Это было его первое посещение Иерусалима, так что можно было перекусить в ресторанчике и прогуляться по местам старины. Он так и сделал.
Хвост он срисовал сразу при выходе из отеля, но не подал виду, и, надев темные очки, продолжил путь. Мартин обожал гулять пешком, эту привычку он приобрел еще в детстве, пытаясь таким образом сэкономить деньги на метро. А обострилась она в Нью-Йорке, в котором он прожил три года и потрясенный грандиозностью столицы мира, гулял по ней все свободное время. Таким образом, он изучил город как свои пять пальцев и к тому же получил огромное удовольствие от прогулок и всего, что с ними связано.
Хвост оказался не единичным. Насчет первого, он предположил, что это те, с кем ему предстояло встретиться вечером, насчет второго были только догадки. Первый был в форме почтальона, которого через некоторое время сменил какой-то мальчишка, которого в свою очередь после выхода Мартина из ресторанчика, сменил другой мальчуган.
Второй хвост, похоже, был всецело поглощен самим Мартином, так что не замечал первый хвост. Мартин же замечал всех и их смены, что каждый раз вызывало у него улыбку. Вторая группа преследователей состояла из двух мужчин, идущих позади него по противоположным сторонам улицы каждый.
Со временем они ему надоели, и он решил избавиться от них. С мальчишкой оказалось проще простого. Мартин воспользовался тем, что мальчуган шагая за ним, попутно глазел по сторонам, и сам того не заметив, оказался от сбросившего скорость ходьбы молодого человека всего на несколько шагов позади. В один момент Мартин неожиданно остановился, сделав вид, что потерялся и обернулся назад. И тогда зазевавшийся мальчик напоролся прямо на него. От неожиданности ребенок не нашелся в действии, а, увидев строгий взгляд из-под очков, посчитал за благо ретироваться и скрылся за углом. Очки позволяли следить за обстановкой и не выдавать движения глаз. Так что вторая группа, хоть и остановилась на почтительном расстоянии, не поняла сути произошедшего.
Итак, избавившись от первых, оставалось решить со вторыми. С ними он поступил не менее оригинально к их большому стыду. Просчитав дистанцию на одной из улиц, Мартин, дойдя до перекрестка, на мгновение остановился. Он посмотрел по сторонам с видом туриста попавшего не туда, куда надо и резко повернул обратно. Проходя мимо человека из второй группы, молодой человек задел его плечом. Тут же остановившись, он подскочил к нему и принялся извиняться за нерасторопность:
- О-о, прошу прощения, сэр! Я так зазевался, осматривая достопримечательности, что не заметил вас.
- Ничего страшного! – ответил тот. – Все в порядке!
- Вы уверены? О-о, вы так добры! Еще раз прошу меня извинить за нерасторопность!
Засветившись таким образом, человек вынужден был выйти из игры, надеясь на товарища с противоположной стороны. Но Мартин, пройдя в обратном направлении несколько десятков метров, выбрал момент, когда на его стороне улицы никого не оказалось, как будто в поисках источника информации быстро пересек улицу и обратился по-английски к последнему из второй группы с просьбой указать, где находится ближайшая станция метро. Получив в ответ, что такового в Иерусалиме еще нет, он извинился и, засветив второго, которому ничего не оставалось, как раствориться в толпе, спокойно продолжил путь.
Погуляв еще с часик, Мартин взглянул на часы. Было около шести. Значит, пора было возвращаться в отель, чтобы иметь возможность часам к семи занять наблюдательный пост. Прогулочным шагом он дошел до отеля и, поднявшись в номер, обнаружил дверь незапертой.
- Так, это мне совсем не нравится! – пробормотал Мартин и, толкнув дверь, заглянул в номер.
Не обнаружив посторонних, он вошел. Рядом с дверью стоял, ощетинившись, кот и шипел в ожидании входящего. Узнав хозяина, кот начал мычать, видимо на что-то жалуясь. Мартин взял его на руки и погладил.
- Что случилось мохнатый? – спросил он.
Кот подрагивал, глаза его бегали.
По-видимому, кто-то пытался обыскать номер, и ему пришлось подраться с взломщиком. Мартин огляделся по сторонам. Все как будто было на месте. Положив кота на кровать, он достал из-под нее сумку и осмотрел ее.
- Все на месте! Молодец, серый, хорошая работа! – Мартин погладил коту макушку. – Однако уже почти семь и надо отправляться.
Он открыл сумку, которая как, оказалось, состояла из двух отделений. Из верхнего он вынул маленький складной арбалет, сделанный полностью из пластика, и в сложенном состоянии, представлявшего собой нечто, напоминающее, игрушечный старинный пистолет. Небольшие болты для него были прикреплены на боках. Все это при желании легко помещалось в кармане куртки или брюк. Мартин засунул его во внутренний карман куртки и, заперев дверь, отправился на встречу. Выйдя из отеля, он пошел в указанном направлении и через две минуты был на месте. Вокруг были невысокие дома и деревья. Он осмотрелся. Улица была пуста. Если бы кому-то пришло в голову нападать на шофера, это пришлось бы делать, только в непосредственной близости. Чтобы не привлекать внимания, стоя на углу улицы, Мартин подбежал к большому дереву, чьи ветви раскинулись прямо над местом предполагаемой встречи. С ловкостью обезьяны он схватился за ветку и, подтянувшись, в мгновение ока скрылся в листве.
Обзор с ветки открывался довольно большой, что позволяло в некотором смысле контролировать ситуацию. В половине восьмого подъехал джип темного цвета и остановился на противоположной стороне улицы. Впереди сидели двое, в которых Мартин узнал своих сегодняшних преследователей. У того, что за рулем было расцарапано лицо.
- Молодчина, Томас, отличная работа! – усмехнулся Мартин.
Мужчины в джипе выключили мотор и фары, и приготовились ждать. В том, что они прибыли сюда для того, чтобы помешать встрече, сомнений не было, молодой человек оказался прав.
Без пяти минут восемь тихо подъехало такси и остановилось прямо под деревом, на котором сидел Мартин. Подождав, пока водитель такси выключит мотор, сидевший за рулем джипа открыл дверь и быстрым шагом направился к такси. В опущенной руке был пистолет. По длине Мартин догадался, что на него надет глушитель Улица была пуста. Подойдя на предельно близкое расстояние, человек вытянул руку. Шофер такси увидел его слишком поздно и в отчаянии схватился за ключ в зажигании. Но еще раньше, чем убийца успел спустить курок, его запястье пронзил болт, метко пущенный из арбалета. Человек взвыл и, выронив пистолет, схватился за руку. Мягко спрыгнув с ветки на землю, Мартин в два прыжка очутился возле него и со словами:
- Прошу прощения! – нанес ему удар кулаком в челюсть.
Человек, все более изумляясь свалившимся на него напастям, удивленно посмотрел на нападавшего. Мартин же, удивляясь, что оппонент еще в сознании, со словами:
- И за это тоже! – нанес ему повторный удар туда же.
Убийца упал без сознания. Все это произошло за такой короткий промежуток времени, что ни водитель такси, ни второй человек в джипе не успели понять, что происходит. С быстротой молнии, Мартин запрыгнул в машину на заднее сиденье и прокричал:
- Трогайте!
Шофер не заставил просить себя дважды, и машина, сделав прокрутку, завизжала, обтирая асфальт, и рванулась вперед, оставив позади себя черный след.
Человек в джипе, пересел на кресло водителя и, бросив товарища лежать на дороге, не теряя времени, бросился в погоню.
- Мистер Батлер, вы спасли мне жизнь! Благодарю вас, сэр, я ваш вечный должник! – сказал потрясенный водитель.
- Пустяки! – ответил Мартин, узнав голос монаха, разговаривавшего с ним у Храма Гроба Господня. – Я защищал не только вашу жизнь, но и свои интересы.
- Как так, сэр?
- С вашей смертью, мое свидание с великим магистром могло бы отложиться на неопределенный срок, а я, видите ли, не так богат временем, - улыбнулся Мартин.
- Это верно, сэр!
- Кстати, святой отец, вы в курсе, что за нами погоня? – поинтересовался Батлер.
- Да, в самом деле! – ответил тот, посмотрев в зеркало заднего вида.
Машина преследователя была намного мощнее, и ему не составило особого труда в два счета догнать беглецов. Однако, Иерусалим не Москва или Лос-Анжелес и улицы его узки для того, чтобы совершить обгон. Так что, до подходящего момента для обгона, водитель джипа ограничился ударами сзади и выстрелами из пистолета с глушителем. Конечно, на такой скорости, точно попасть тем более левой рукой, одновременно ведя машину, было делом нелегким, но все-таки несколько хлопков и отверстия в заднем стекле, доказали, что лучше все же пригнуться.
- От него нужно оторваться или за нами скоро увяжется и полиция! – прокричал шофер.
- Согласен! – кивнул Мартин и вставил новый болт в арбалет. – Дайте ему обогнать нас на полкорпуса машины с левой стороны!
Водитель кивнул и взял чуть правее, освобождая, таким образом, пространство с левой стороны. Человек в джипе не преминул этим воспользоваться и, надавив на педаль газа, устремился в проем. Мартин затаился на заднем сиденье и стал медленно опускать стеклоподъемник.
- Когда услышите щелчок – давите на газ изо всей силы! – крикнул он шоферу.
- Да, сэр.
Джип медленно, но уверенно начинал обгонять такси с левой стороны. Водитель джипа тоже опустил правое стекло и поднял пистолет, готовясь выстрелить в подходящий момент. Но в тот момент, когда ему оставалось всего два фута для того, чтобы сравнять машины, в заднем окне появился Мартин и точно прицелившись, всадил болт, в правое переднее колесо джипа. Как и было велено, водитель такси, услышав щелчок, надавил на газ до упора, в то время как у джипа лопнуло колесо, и он резко сбавив скорость, ушел вправо, задев при этом задний бампер упорхнувшего из-под носа такси. Не справившись с управлением, джип на приличной скорости врезался в большое дерево на краю дороги, и голова водителя утонула в моментально надувшейся подушке безопасности.
- Отличная работа, сэр! – похвалил водитель такси Мартина.
- Аналогично, сэр! – улыбнулся молодой человек.
Теперь можно было перевести дух и, оглядев по сторонам, Мартин съехал на правую сторону сиденья, принявшись незаметно рассматривать человека за рулем. На вид ему было лет сорок пять, и, вспоминая минувшую ночь, Мартин припомнил, что ростом они были приблизительно одинаковы. Волосы, казалось, были пепельного цвета, но уже смеркалось, и Мартин не мог поручиться за это. Серые глаза и прямой нос неплохо гармонировали с крепким подбородком.
- Наверное, француз, - подумал молодой человек, - или итальянец с севера Италии.
- Вы француз? – спросил он.
- Да, сэр, - ответил шофер и добавил. – Хотя, скорее американец французского происхождения.
Мартин, дружелюбно улыбнулся и, откинувшись на спинку сиденья, погрузился в мысли. На протяжении многих лет у него вошло это в привычку. Мозг научился анализировать ситуации, сравнивать их, просчитывать возможные варианты, подбирать наиболее подходящие ответы на интересующие вопросы. Примером тому, была сегодняшняя ситуация. Ведь не сделай Мартин нужных выводов, запланированная встреча, могла бы закончиться как в среднестатистическом детективном романе. Шофер был бы мертв, Мартин, скорее всего, оказался бы в руках полиции с обвинением по ложному доносу в убийстве. Тем самым расстроилось бы очень важное свидание, на котором он надеялся получить подтверждение своим исследованиям, не говоря о том, что неизвестно, чем бы закончилась прогулка в полицейский участок.
Через несколько минут машина плавно остановилась, прижавшись к обочине и голос водителя вывел Мартина из задумчивости.
- Дальше придется пойти пешком. Здесь недалеко.
- С удовольствием! – ответил молодой человек и добавил, - люблю пешие прогулки.
Провожающий выбрался из машины, закрыл ее и знаком пригласил следовать за собой. Мартин принял приглашение, и они углубились в лабиринт улиц старого города, достаточно широких для пешеходов, но слишком узких и неприспособленных для автомобилей. Минут пять спутники шагали по вымощенной камнем дороге, минуя старинные дома, сложенные из больших кусков камня, так искусно подогнанных друг под друга, что создавалось впечатление их монолитности. Действительно, толщина стен этих домов достигала нескольких локтей, так что почти любой из них мог бы выдержать длительную осаду, если бы кто-либо решился на это.
Пройдя таким путем, через три четыре минуты, они оказались перед двухэтажным домом, сложенным из темно серого камня и остроконечной крышей. Массивная дубовая, обитая железом дверь, была единственным входом в него с улицы, хотя, скорее всего, имелся и запасной выход, возможно на обратной стороне. Мартин подумал, что, учитывая то, что дом принадлежит таинственной организации, наверняка имелся и подземный ход. Лицевая сторона сооружения имела всего лишь два окна на втором этаже, да и то они с большим успехом сошли бы за бойницы – настолько узки они были. На углу здания на высоте четыре - пять метров от земли, располагалась камера видео наблюдения, направленная по диагонали на входную дверь. Никаких других особых примет дом не имел, так что практически мало, чем отличался от окружающих строений, весьма похожих друг на друга.
Не успели они подойти к двери, как она бесшумно распахнулась. Это свидетельствовало о том, что камера на наружной стене не бездействует, а также о том, что их ожидали. Провожатый пригласил Мартина войти и последовал за ним следом, предварительно глянув по сторонам. Дверь также бесшумно затворилась.
Войдя в дом, Мартин почувствовал мягкость под ногами – он ступал по ковру, которым был выстлан весь пол и даже лестница, ведущая на второй этаж. Разглядев эту деталь, молодой человек готов был поклясться, что весь второй этаж выстлан ковром, также как и первый.
- Очень хитроумно! – заключил он про себя. – Можно передвигаться по дому совершенно бесшумно, не привлекая ничьего внимания.
В нос ударил приятный аромат старого лакированного дерева, смешанный с запахом ковров и еще несколькими другими ароматами, природу которых сразу понять не представлялось возможным.
Справа от него стоял человек, по-видимому, открывший дверь. Это был молодой мужчина лет сорока, весьма опрятного вида, гладко выбритый с длинными бакенбардами. Черноволосый, кареглазый, с чуть горбатым носом, он стоял, отождествляя серьезность. Тем не менее, в глазах его читалось любопытство. Одет он был с иголочки. Дорогой костюм темных тонов, белоснежная рубашка с широким воротником и не менее широкий галстук обтягивающий его. На ногах блестели, начищенные до ослепительного блеска черные туфли.
- Добро пожаловать, сэр! – негромко, но торжественно произнес он. – Будьте добры проследовать в библиотеку. Великий магистр будет с минуту на минуту.
- Благодарю Вас, сэр! – ответил Мартин и проследовал, увлекаемый человеком с бакенбардами на второй этаж.
По пути он успел заметить, что почти в каждом углу дома, пряталась видео камера, защищенная маленьким стеклянным куполом.
- Однако, не слишком ли много техники на квадратный метр? – спросил, шутя, Мартин.
- Никогда не бывает лишним, сэр, - улыбнувшись, ответил тот, - мы помешаны на безопасности.
- С вашей историей – это неудивительно! – вздохнул Мартин.
Поднявшись на второй этаж, он увидел длинный коридор, пересекающий дом прямо посредине. По разные стороны его виднелись крепкие двери, по-видимому, из орехового дерева.
- Прошу Вас, сэр!
Мужчина в костюме открыл одну из дверей и протянул руку в приглашающем войти жесте.
- Располагайтесь, хозяин будет иметь честь принять Вас здесь через несколько минут.
- Благодарю Вас! – сказал Мартин.
Человек в костюме ушел, предоставив его самому себе. Мартин огляделся по сторонам. Библиотека, а это была действительно она, представляла собой довольно большое помещение прямоугольной формы, но превращенное хитрым дизайнером в вытянутый овал, посредством срезания углов за счет книжных стендов. Здесь, как и повсюду в доме, на полу красовался темно-зеленый ковер с живописным узором в середине и толстой каймой подступавшей к самим книжным шкафам. Прямо посредине, на том месте, где был узор на ковре, стоял изящный журнальный столик и два кожаных дивана по обе его стороны. В дальнем конце комнаты, как раз в месте полукруга, была выемка, в которой стоял рабочий столик с тонким плазменным монитором на нем. Видимо, сам процессор, прятался в ящике стола, а может, и стоял в другой комнате. В выдвижной полке, виднелась клавиатура и мышка.
Прямо напротив двери, стоял на массивной подставке, огромный разноцветный глобус, с приспособлением типа лампочки, видимо, призванной имитировать солнце, будь на то прихоть хозяина. Но в данный момент, глобус не был включен и посему безучастно занимал место в ближнем полукруге.
Мартин прошелся по кругу, разглядывая корешки книг. Иногда, когда встречалось что-то очень редкое, он восклицал от удивления. Здесь было полное собрание религиозных произведений, начиная источниками ныне признанных концессий и заканчивая гностическими учениями давно забытых авторов. Далее стояли древнегреческие, римские философы и мыслители. Следом за ними более поздние книги по философии. На другой стороне можно было найти исторические источники о любой стране мира, как ныне-существующей, так и давно исчезнувшей с лица земли. Следом шли книги о политике и устройстве государства, о различных политических движениях и учениях, о политических деятелях всех времен и народов.