Казнить или помиловать?

«А напротив села, там, где река Охта впадает в Неву, расположилась крепость Ниеншанц – Новые укрепления. Возвышаются мощные земляные и деревянные валы. Многие из русских купцов отправятся из Ниеншанца в Балтийское море, а оттуда – в европейские города». (Л.К. Ермолаева, И.М. Лебедева, И.З. Захваткина. Страницы жизни нашего края. Уч.пос. СПб, 2000, стр. 69, 70).
«На пути к Балтийскому морю лежали крепость Ниеншанц и посад Ниен. (Точную датировку начала закладки крепости Ниншанц см. Сорокин П.Е.). Охта в те времена была полноводной рекой, доступной для морских судов… Ниеншанц под названием Канцы хорошо знали в России. Ежегодно русские купцы привозили туда из Новгорода, Ладоги, Тихвина, Москвы товары для продажи, либо отправлялись дальше в Стокгольм, Выборг, Або и другие города Швеции. Они поставляли юфть (кожу), меха, восточные ткани, лен, пеньку, сало. Выгодная торговля с русскими сделала купцов Ниена чуть ли не самыми богатыми подданными шведского короля. Ниеншанц являлся одной из важнейших шведских крепостей на территории земель, захваченных Швецией у России. Расположенная на возвышенности крепость имела пятиугольную форму. Ее окружали валы высотой восемнадцать метров и шириной двенадцать. В диаметре Ниеншанц достигал километра. На валах стояли семьдесят восемь пушек. Гарнизон насчитывал шестьсот солдат во главе с подполковником Аполловым, из русских дворян, оставшихся на Ижорской земле после Столбовского мира (1617) и принявших шведское подданство… Шведское командование придавало большое значение обороне Ниеншанца и стягивало к нему войска.
23 апреля 1703 года шестнадцатитысячный русский корпус под командованием Б.П. Шереметева подошел к Ниеншанцу и остановился в шестнадцати километрах от крепости…» (В.В. Мавродин. Основание Петербурга. Л., 1983, стр. 57, 58).

«Дворец Пера III расположен в восточном районе Верхнего парка. Здесь на высоком берегу реки Каросты… для Великого князя Петра Федоровича… было начато строительство миниатюрной потешной крепости Св. Петра. Следуя традиции, восходящей к потешным крепостям юного Петра I, эти сооружения служили своеобразными учебными пособиями, воплощая игровой метод обучения наследника престола… (Впоследствии) крепость Св. Петра перестраивается в сложное фортификационное сооружение, соответствующее всем правилам военного искусства того времени
Новая крепость Петерштадт в плане представляла собой 14-ти конечную звезду, была окружена земляными валами и глубоким рвом, снабжена сложной системой дополнительных укреплений. (Точную датировку начала строительства и переделок крепости Петерштадт см. Коренцвит В.А.». На четырех бастионах стояли чугунные пушки. (Е.Денисова. Ораниенбаум. Дворец Петра III. Изд. отд. ГМЗ «Ораниенбаум»).

«Первые раскопки в окрестностях нашего города были проведены в 1708 – 1709 гг. петербургским пастором Вильгельмом Толле…» (Г.С. Лебедев. Археологические памятники Ленинградской области, Л., 1977, стр. 60).

В будущем башни помешают. Потомки подвергнут высокие строения сносу. Высотные строения – это заблуждение 20 века, придуманы и внедрены недальновидными людьми, без логики и анализа последовательного развития общества и его плодов деятельности. Поэтому совершается много абсурдного и лишнего. Последовательность и логика мышления в противовес хаосу могут придти при углубленном изучении исторических процессов прошлого, что дает осознание последовательного развития будущего. Наши предки, давая нормы вертикали города, выравнивая горизонталь, были более дальновидны, чем современные деятели.
Все меньше и меньше остается в нашем городе исторических малых строений в два и три этажа. Все меньше и меньше остается в нашем городе артефактных территорий от Санкт Питер Бурха, не говоря уже о более ранних. Современность – это ведь не значит, что мы должны заменить старинные здания на стеклянные башни, если бы только это влияло на нашу жизнь, то так бы уже был перестроен весь мир и вся наша планета купалась бы уже в изобилии и материальном счастье. Но, однако, этого не происходит. И не потому, что на стекляшки нет материальных средств. Вовсе нет. Мы легко можем застроить всю планету стекляшками, но никакого благополучия не получим. И все дело в нашем мышление. Все дело не в оставшихся старинных строениях или артефактой территории, которая многим кажется свободной землей, пригодной для выращивания высотных стекляшек (кстати, не стекло прибавляет нашему городу света, а традиционный для нашего города солнечный желтый цвет фасадов и внутренних дворовых стен, стекло холодное, от него еще холоднее), а в нашем сознании или осознании тех или иных процессов. Сейчас наше мышление же устарело. И дело не в том, знаем мы компьютер или нет, летаем мы в космос или нет, строим мы башни или нет. Сознание наше узко. Узконаправленно. Поэтому нам кажется, что башня – это достижение, а восстановление, например, фортификационных сооружений Ниеншанц или Петерштадт – пустое. Все еще отсталая, приученная к хаосу логика заводит нас не туда. Люди наивно убеждены теми или иными деятелями, что оголенная женщина, орущая что-то в микрофон – это современно. Тогда по сравнению с нами первобытное общество было более современно, оно мыслило о культуре и стремилось одеться.
Исторические объекты и артефакты наглядно прививают человеку последовательное мышление, изживая хаотичность и слепые выхватки. Иначе вся деятельность будет похожа на кляксы. В будущем непременно создадут археологические музеи под открытым небом, которые будут накрыты прозрачными колпаками для легкодоступного обозрения (Коренцвит В.А.). Прививая молодежи уважение и интерес к историческому наследию, предоставляя им наглядный материал, мы можем надеяться на логически устроенное будущее. Восстановленные указанные выше фортификационные сооружения с воссозданием, может быть, макетных сценок (используя, например, восковые фигуры, или более дешевый материал) мы поможем совершить молодежи, да и не только молодежи, необходимое путешествие во времени.
Ну а бизнес-центры… Вне артефактной заповедной территории. Ведь времена сегодня изменились? Мы перестали, наконец, замазывать в храмах стены краской. А артефактные территории тоже храмы, храмы истории, пусть они тоже будут заповедными. А действительно трудные для жизни территории бизнесменам освоить по силам (например, поселок Коммунар).