Педагогические байки 1-2-3

1

 Если бы не дети, то я бы и не был в курсе того, что сейчас у молодежи очень моден РЭП. Это музыка, на фоне которой читаются или поются стихи. Но слово «моден» моим детям не нравится, они говорят, что он популярен. Ну, популярен, так популярен, особой разницы я в этих словах не вижу. А они у меня теперь сами стали рэповцами –  младший внешне, а старший внутренне.
Сейчас объясню, как это.
 Внешне – это кепка-бейсболка на голове, одетая козырьком назад, футболка на несколько размеров больше, чем требует того конституция тела, на шее цепь толщиной в зависимости от выносливости этой шеи. Но рэповцы народ выносливый, потому цепи у них тоже очень большие. И самое главное - это штаны! Они должны быть обязательно широкими и очень низко спущенными. У меня такое создается ощущение, когда я смотрю на этот писк моды, будто чем они ниже спущены, тем круче себя ощущает рэповец. И ему совсем наплевать, что непосвященные в эти детали люди, считают, что у тебя проблемы из-за того, что ты не добежал до туалета, потому как в падающих штанах походка создает именно такое впечатление. Но ещё при этом обязательно должны быть видны твои трусы. Круто? Круто. Можете себе представить, что я пережил, пока привык к такому виду моего младшего сына... Как меня тогда кондрат не хватил! Но привык – а куда деваться- то?
 Ну, а старший на внешнюю сторону внимания не обращает, однако он создает рэповские песни, если можно их так назвать. Правда, о чем они я не понимаю, поскольку слова все на английском языке. Но мне все равно это по душе - музыка, которую он собирает по кусочкам на компьютере, нравится-то, как он говорит, эти слова под неё. Не так давно его песня, которая называется «Гладиатор», даже была на четвертом месте по количеству скачиваний в формате MP3 на одном из популярных сайтов интернета. Я этому был очень рад и весьма горд, конечно же! Четвертое место среди сотен исполнителей - это вам не хухры-мухры!
 Вот такой у меня дома комплект рэповцев. Это увлечение продолжается уже второй год в нашей квартире, что, надо сказать честно, не очень нравится нашему соседу, который живет этажом выше, ну да я уж слежу, чтобы их любимый Эминем не мешал своими песнями ему спать. Я стараюсь понять увлечение своих детей и принять его, потому что уж очень хорошо помню тот шок у взрослых людей, когда началось в моей молодости увлечение Битлами. Это были длинные волосы, до безобразия расклешенные брюки и сумасшедшая, как казалось моим родителям, музыка, от которой мы, битлаки, балдели, и за диски которой платили по тем временам огромные деньги...
 Так что собственный опыт пока помогает понять  детей, ну, а что дальше будет, посмотрим!
 На первый взгляд, наверное, в моем рассказе ничего нет такого педагогического. Но ведь педагогика - это не только обучение своего потомства тому, что такое хорошо, и что такое плохо! А ещё и умение наступить на горло собственным понятиям и не мешать детям!


 
02.2003





 2

 Семья у нас, конечно, веселая, ничего не скажешь! Ответное слово ни за кем не заржавеет. Так вот и живем, не скучаем, мы воспитываем детей, дети - нас. В деле  воспитания существовали у нас, конечно же, проблемы, хотя у кого их не бывает?

 Дело в том, что в нас сидело какое-то родительское недоумение: вроде бы такие они большие уже, под два метра, и возраст уже достаточный, чтобы как-то понимать, что ты делаешь, и что после твоих дел будет. Я, конечно, все порывался им рассказать про Аркадия Гайдара (если кто не знает, он написал детскую книжку «Тимур и его команда»), что он в шестнадцать лет уже полком командовал, да был не уверен, что они поймут мой пример.

 Так вот, со старшим была у нас одна мелкая, но раздражающая нас, как родителей, проблема: он никогда не убирал утром за собой свою комнату. Это было важно для нас, потому что ему, как уже взрослому человеку, который постоянно приводит к себе друзей, и у которого часто ночует подружка, мы отдали свою самую большую комнату - гостиную. Однако когда приходили к нам друзья, мы эту площадь, естественно, использовали. И старались поэтому, чтобы она была постоянно в порядке. Старались-то, старались, но ему было все равно, что там творится, да и просто лень за этим следить. Откладывал, откладывал на потом, допустим, уборку своей кровати, так все и оставалось до следующего дня. Ругались мы, разговаривали - бесполезно. Причем, он понимал, что это плохо, и когда к нему должны были прийти друзья, всегда перед их приходом убирался, причем особенность этой уборки заключалась в том, что он выносил оттуда все вещи, которые…  как бы это сказать... не соответствовали его имиджу  репера, крутого парня. Все красивые вазочки, рамки с портретами родственников, подсвечники со свечками, украшения, все это разносилось по другим комнатам или пряталось в его платяном шкафу. И всегда это было авралом. Конечно, мы ему в  такой ситуации помогали, не упуская возможность покапать лишний раз на мозги, что это делать нужно всегда сразу, когда встаешь! Соглашался он с нами, по глазам было видно, что правы мы, и ощущалось, что все - с завтрашнего дня... Но всегда что-то мешало начать наступающий день с наведения порядка.

 Бывали и такие случаи, когда он, возвращаясь с какой-нибудь вечеринки, звонил со своего мобильного телефона и спрашивал - ничего, что он едет сейчас домой с друзьями или с подружкой? Причем сознавая, что это для нас будет стресс, мы за него в течение нескольких минут, за которые он доезжал домой, должны были убрать его постель, сложить все вываленные в кучу на столе учебники, раскиданную спортивную форму по комнате...  Ну, а что было делать? Стыдно же, что чужие люди придут в дом, а в нем…  мы же из России, и люди будут судить о нас и говорить потом у себя дома, что были у русских, а у них там такой бардак...!

 Такая вот в нашей семье была проблема. Я так думаю, что она есть у многих родителей, которые имеют в своем доме великовозрастных детей.

 Как-то в одну из суббот, это было уже почти в двенадцать часов ночи, когда мы укладывались спать, но старшего сына не было, звонит он и он говорит: «Па! Ничего, что я с друзьями приеду?»
И что могу сказать я в таком случае ему в ответ? Нет, у тебя в комнате дурдом, и езжайте куда-нибудь в другое место? Да вот по старой памяти жизни в России, для нас уж лучше, чтобы он был под приглядом, мало ли что...
-Конечно, - говорю, - без проблем! Позвал я младшего сына и говорю: «Давай быстренько приберем у него, а то он сейчас с народом приедет, опять неудобно будет!»
 Стали мы с ним убирать в его комнате, а меня распирает от эмоций, и они, конечно же, сами понимаете, были не очень радостные. Привели в порядок ему комнату, и тут меня осенило.  К нам часто приходит сестра жены со своим маленьким ребенком и, чтобы ему у нас было веселей, в кладовке всегда был ящик с его игрушками -  мягкие, плюшевые медведи, разные конструкторы, машинки и прочая мелочь для ребенка весьма занятная. Говорю младшему: «А ну-ка, Андрей, тащи-ка коробку Фабьена сюда, сейчас мы ему устроим мальчишник!»

 Андрей сходу уловил мою мысль, приволок игрушки, и мы с ним их очень красиво разложили и развешали по всей его комнате - на кровать положили рядом с подушкой плюшевого медведя, конструкторы аккуратно установили на полках, развешали всяческие сердечки с шариками по стенам, короче сделали комнату с легким, мягко говоря, уклоном в детский рай. И с тревогой разошлись по своим местам, ожидая его появление.

 Не знаю, какое выражение лица было у нашего крутого репера, когда они ввалились в его комнату, но несколько минут там было очень и очень тихо, он, видимо, объяснял друзьям, что мы ему сделали подлянку, и по всей округе разнеслось такое разномастное ржание молодежи, что я уж думал, кто-нибудь из соседей вызовет полицию.

 Вот с той поры он сам убирает свою комнату. Не идеально, конечно, но все же не плохо!


 
05.2003


 3

 Педагогика - всё же дело обоюдное, не только мы воспитываем детей, но и собственные дети часто влияют на наше мировоззрение. Я думаю, что с этим трудно не согласиться, и можно лишь только приводить примеры из собственной жизни, подтверждающие этот постулат.
 Я когда-то тоже был ребенком и, если честно сказать, не помню давления этих педагогических процессов на свое существование, за исключением тех, о которых говорилось ещё в древних заповедях, и которые мне часто повторялись дома.
Но однажды ради воспитания своего родителя, мне пришлось нарушить одно из тех положений, которым меня учили.

 Отец мой был большим любителем выпить и, порою, этим своим увлечением довольно-таки сильно злоупотреблял, чем, естественно, нарушал покой и нормальное течение нашей жизни. Он, в принципе, был добрым мужиком, но вот когда выпивал, появлялись у него разные бзики  –  то ревностью матушку изводил, требуя почасового отчета прожитого дня, то мне с младшим братом объяснял причину пристрастия к алкоголю и проблем на работе, а то вдруг начинал заниматься нашим воспитанием.

 Работал он в то время шофером старенького автобуса, развозя каждый день рабочих по цехам в одном нефтехимическом заводе. Это происходило рано утром и вечером, остальное время он занимался тем, что катал начальство по разным их делам, или ремонтировал свою машину, копаясь в её недрах, в гараже автобазы.

 В нашем большом городе, а жили мы тогда в Омске, маршрутные автобусы ходили тогда очень плохо, что было постоянной проблемой для городских властей, потому как этот вид транспорта являлся основным, практически, для большинства горожан. Поэтому в часы пик ехать куда-либо, особенно на работу, было весьма проблематично; отец, если он был свободен, подрабатывал для себя тем, что ездил по наиболее загруженному маршруту, собирая с каждого пассажира по пятачку.
К вечеру набиралась небольшая сумма.
 Так вот в очередной запой ему пришло в голову, что мы, его семья, совсем не можем правильно распоряжаться теми деньгами, которые он приносит в дом. Эта проблема стала у него навязчивым психологическим грузом, она его мучила, и он каждый вечер, приходя с работы уже слегка пьяным и, поужинав, брался за наше воспитание, в основном матери и заодно мое, как старшего сына.
 Он пространно начинал объяснять нам, что деньги необходимо экономить, что тратить их нужно, подумав, ну и так далее и, конечно же, тому подобное. Но более того, – он решил на своем примере, показать нам, как это нужно делать, и для этого объявил, что лишает нас тех денег, которые ему давали счастливые горожане за свой проезд в его автобусе.

Каждый вечер он, нудно выпивая стакан за стаканом вина, рассказывал, какой он молодец. И как его накопления растут и множатся, ссыпаясь в рабочую рукавицу, которая лежит в персональном железном ящике, находясь под замком в его автобусе, и денег этих из-за нашего неумения с ними обращаться мы никогда не увидим.

Такие однообразные сцены продолжались каждый божий день, менялся только вес этой самой рукавички, естественно, в положительную сторону, а иначе быть не могло, поскольку он является примером того, как нужно правильно обращаться с финансами. И слушать это становилось невыносимо муторно, и ничего нельзя было поделать – он командовал парадом в нашей семье. Ненависть к рукавице, в которой собирались деньги неизвестно для чего, росла прямо пропорционально её наполнению .

А в один из предпраздничных дней, когда рабочее время было на заводе укороченным, он вернулся домой уже основательно предпразднично подготовленным, и, несмотря на свое, мягко говоря, неустойчивое состояние, пытался опять учить нас основам экономического мышления. И терпение мое лопнуло, я, дождавшись, когда он уснет своим проспиртованным сном, вытащил из его кармана связку ключей и поехал к нему на базу.

Я был в курсе текущей социалистической действительности и знал, что в этот день не только шоферы испытывают алкогольную нагрузку надвигающегося праздника, но и сторожа этого передового предприятия, поэтому спокойно перелез через бетонный забор и через пару минут нашел старый ЛИАЗ своего отца. С трудом открыл его двери – никогда раньше не приходилось это делать, и обнаружил этот железный ящик с висящим замком под одним из пассажирских сидений.
Среди разного рабочего инструмента я сразу же увидел средство давления на нашу психику – рукавица была, действительно, полной и очень тяжелой. Пересыпав её содержимое в целлофановый пакет, который нашел рядом с автобусом, и, уложив опустевшую рукавицу на место, я закрыл все в обратном порядке и таким же способом добрался до дома, где и положил ключи туда, откуда полтора часа тому назад взял.

Денег было больше ста двадцати рублей – сумма по тем временам довольно-таки приличная, если учесть, что буханка хлеба стоила шестнадцать копеек, а бутылка водки (тогда уровень жизни измерялся в ней), стоила три рубля шестьдесят две копейки, а зарплата матери восемьдесят рублей в месяц. Всю эту сумму я отдал ей, что она на них покупала, я и не знаю, но польза от этих денег, несомненно, была огромная! Лекции на экономическую тему мы с той поры больше никогда не слышали, как и не слышали от него о том, куда делось содержимое его рукавицы. Пить отец, конечно же, с той поры не перестал, но перерыв в этом деле у него тогда был очень большой!



Bielefeld,
06.2003