Свалка

Я просыпаюсь. Отлично. Отлично потому что я жива. На меня ничего не упало и никого нет рядом. Ночь. Стандартный мой режим. Он поменялся внезапно, но я привыкла быстро. Свалка. Как ее представляют другие? Не знаю, мне никогда не приходилось думать о ней. Я знала другую жизнь. В ней не было места отбросам, а сейчас я сама им стала. Вокруг так же старая одежда, снизу коробки-для тепла. Я выбираю самую свежую одежду. Потому что тут мое логово. Тут тепло и уютно. Одиноко, но что такое одиночество, когда с ночи до утра ты думаешь, как бы прокормить себя, чтобы прожить еще пару дней. Нельзя сказать «лишних» дней. На свалке это слово неформально запрещено. Что может быть лишнее? Только когда ты теряешь все, теряешь свою прошлую жизнь среди груд мусора, ты понимаешь: лишнего не бывает вообще. Кто придумал это слово? У кого все есть, хотя об этом мне думать тоже не приходится. Если есть время и силы, если за ночь я достала себе еды, то я размышляю. Как правило перед сном.
А сейчас я обратилась в слух. Важно кто тебя окружает. Это было важно и когда я жила другой жизнью и в другом месте. Слушаю с минуту. Стая собак далеко. Хорошо. Вороны по ночам спят, а людей не слышно что во много раз увеличивает это «хорошо». Люди охотятся в другом районе. Ко мне никто никогда не суется. У меня болит спина. Приходится спать свернувшись в комок. Так теплее и безопаснее. А теперь я медленно разгибаюсь. В нескольких звеньях позвоночника хруст. Я потянулась. Все в порядке. Глянула на канистру с питьевой водой: воды хватит на неделю. Полоскаю рот, умываюсь. Пора в путь. Теперь мысли об одном: еда. Я как сканер. Я вижу все. Отличаю только еду. Я настроилась на канал «еда!». Темно. Очень. Но я привыкла. Передвигаюсь на четвереньках. Спина перестала болеть. Хорошо. На четвереньках удобно. Не требуется нагибаться каждый раз, как тебе кажется, что то, на что ты наступила-еда. На свалке никто и никогда не ходит по еде. И еще не ищут еду на старых свалках. Там давно все съедено червями и воронами, а собаки едят ворон и то, что найдет человек. Собаки нападали на людей, но никогда не загрызали. В какой-то степени собаки уважали людей, но когда голод брал своё, правила менялись. Я приобрела привычку съедать все найденное сразу. Относить домой еду можно только если ты живешь не одна, иначе псы не будут отходить от твоего логова. Я бегу на свежую свалку. Тропинка протоптана. Слышу вой. Значит сегодня псы добрые, и возможно вообще не пойдут на сбор урожая. Нашла корки чуть заплесневевшего хлеба, сок-совсем на дне, много крошек и корок от фруктов. Как можно выкидывать это? Наверно чтобы я жила. Спасибо.
День. У меня не принято просыпаться днем, но я не так устала вчера. Я чую: что-то не так. Кто-то новый. Это случается довольно часто, но я никого их них не знала. Все новенькие исчезали так же быстро как и появлялись. Они или присоединялись к группе других выкинутых, либо оставались одни,как я. Я тут недавно, но поняла правила и тихо влилась. Если ты не поймешь правил и законов свалки, ты пропадешь. Насколько я помню, я всегда легко приспосабливалась. Мне требуется пара дней на адаптацию. Я все терпела. Теперь я уже не помню, что было до свалки.
Я нашла его. Его привезли несколько часов назад. Он лежал в похожей коробке, что и я. Я вскрыла коробку. Зачем я пошла сюда? Любопытство. Знаешь, тут ведь скучно. Есть я хочу постоянно: иногда сильнее иногда слабее и последнее называется «сытость». Так вот, когда я «сыта» и не хочу спать, я исследую. Я заметила, что книги и относительно свежие журналы никогда не переводятся на свалке. Я их читаю. Я обожаю читать, хотя теперь уже большей частью не понимаю, о чем там идет речь. Просто мне нравилась мелодичность слов, словосочетаний. Книги надо искать только днем, иначе неизвестно, какого хлама ты наберешь в темноте. Я выделяю один день на неделе на поход за новыми печатными изданиями. У меня даже есть календарь и я в курсе какой сегодня день недели и месяц.
Я открыла коробку, а в ней вверх ногами находился мальчик. В коробке была еще одежда и я тут же ее схватила. Я не слышала собственного голоса с момента появления на свалке. Не принято тут, да и говорить не с кем. И у меня вырвалось: «Вылезай оттуда. Приехали уже». Я сказала это слишком громко и отрывисто. Я испугалась собственного голоса. Горло заскребло. Отвыкло оно от речи. Он шумно вывалился из ящика. Живой. Не сломанный. Он не спросил, как он сюда попал. Это и так понятно и попавшие сюда стараются не упоминать. Все новички знают как, но почти все не знают почему и за что. Я тоже не знала. Но и никогда не задумывалась. Он выпал из коробки, а я с опаской держалась на расстоянии от него. Надо всегда ожидать подвоха. Он посмотрел на меня исподлобья и я узнала этот взгляд. Иногда так на меня смотрели собаки, когда мне приходилось отгонять их от своей еды. Я же смотрела на него с любопытством, потому что не знала, какая будет его реакция. Он сел на колени и его взгляд смягчился. «Ты кто? И давно?»-спросил новенький. И наконец я услышала голос. Молодой. Он был так близко…это не те голоса пьяных, которые бывают слышны вдалеке. Этот голос был совсем близко, что я невольно вздрогнула. «я Иленара. Недавно» то есть конечно Иленара я уже 17 лет, но на свалке-то я недавно. Это был весь разговор. Коротко и ясно. Я все еще сидела в напряжении в обнимку с его вещами, готовая в любой момент броситься наутек. «Ну я пойду…»-я боком начала отступать. Затем разогнулась в кои-то веки и пошла на ногах, а не на четвереньках. Очень быстро. Я петляла, чтобы сбить его со следа, я не жду гостей в своем логове. Я заметила что за мной никто не идет и успокоилась. Я же не хочу, чтобы он взял свою одежду назад. Я тут недавно, но знаю, что нужно готовиться к холодной зиме, стоить логово, утеплять его. Врятли я уйду со свалки в ближайшее время. Может быть через много лет я все-таки смогу покинуть свалку, смогу бросить все и уйти. Но…я сбросила все принесенные вещи в кучу, на дно логова. А теперь надо спать, нужно накопить сил для ночного похода за едой. А его вещи…совсем чистые..пахнущие той..знакомой, но такой далекой жизнью… я уснула.
Стемнело. Не жарко. Еда. Прислушиваюсь-тихо. Выползаю из логова. Ползу, затем бегу. Свежая свалка дальше от логова, чем вчерашняя. На моем пути должен встретиться новичок. Заглядываю в его коробку-пустая. Он сидит сбоку. Я знаю, потому что слышу его дыхание. «Ты че сидишь? Сытый что ли?»-удивляюсь я. Меня съедало чувство противоречия. Если он выйдет на тихую охоту, то возможно, мне достанется меньше еды. На свалке приходится становиться эгоисткой.
« Я хочу есть»-с намеком сказал он. Зачем я ему помогаю, если обрекаю себя на недостаток? Наверно я все-таки помнила прошлую свою жизнь, до свалки. На подсознании. «Идем, свежая свалка рядом»- я побежала. Я не ждала его. Если он хочет есть так, как довольно часто хочу я, то он побежит как миленький и не отстанет ни на шаг. Я шла тихо, наступая на утоптанный мусор, а новичок шумел. Это неправильно, но он уже совсем скоро научится выживать. «Тише! Шуметь запрещено!»-прошипела я. Он дополз до меня и сел. «За что со мной так?»- он начал скулить. Как правило, те, кто мне могли выкинуть свое прошлое из головы в течение пары дней, долго не жили. Их выгоняли из стай за нытье и за то, что он напоминал им о потерянном прошлом, или они совершали самоубийство. Бывало еще, слышала, что некоторые уходили со свалки куда-то. Рядом была железная дорога, с другой стороны был лес. «Перестань ныть сейчас же! Забудь прошлое. Ищи еду,давай, если хочешь жить.»-я не уверена, что он ХОТЕЛ жить. Но я уже копалась в свежем мусоре. Я нашла кусочки съестного. Бывао на свалке везло по-крупному. И бывало кстати довольно часто привозили остатки еды из ресторанов. Главное не упустить момент, пока не понабежали другие голодные. Я снова не понимала, зачем покупать столько еды если ты не съедашь все полностью, и приходится выбрасывать? Наверно чтобы ела я. Спасибо.
Я поела и поискала немного одежды для логова, пока новичок рылся в мусоре разгребая его руками. Как же грубо и неумело он это делал. Ну ничего. Все приходит с опытом. «Эй! Как тебя зовут?-крикнула я.-Вот, держи, ешь и не шуми так!» я протянула ему еду, в которую он с жадностью вцепился, так и не сумев себя побороть и сдержать. Так же он не молвил ни слова, но я и не ожидала. Он взял это из МОИХ рук. Это уже есть благодарность. Я так давно не видела людей с такого близкого расстояния. «Зовут Джон»-сказаал он уже проглотив пищу. Новичка зовут Джон. Отлично. Я доела то что сумела найти. Много в меня все равно не влезет. Желудок отвык от больших объемов пищи. Я потихоньку бочком отходила подальше, в темноту. Нужно возвращаться домой. «Возьми меня с собой! куда ты идешь? Слышала, недалеко есть фабрика сломанных игрушек?»-крикнул он подбежав ко мне.
И тут вспышка. Я вспомнила все: кем я была, как оказалась тут, вспомнила, почему у меня такие странные мысли при упоминании всего, что относится к игрушкам. Я же и есть игрушка, кем-то выкинутая на свалку. Меня пару недель назад привезли в коробке, в грузовике и свалили в кучу вместе с мусором. Я заводная игрушка. Фарфоровое выразительное лицо, за ней мягкое тело,набитое паралоном и какими-то механизмами. Я не верю, что есть фабрика, где можно начать все сначала, стать для кого-то новой игрушкой. Возможно, новый хозяин будет менее жесток и не выбросит меня как хлам на свалку.
Я замерла, а потом оттаяла. Приказала новичку неожиданно черствым голосом: «Идем!» и направилась прочь к логову, в котором мне предстоит провести большую часть жизни.