Как одинокая человечка пропала

Итак, я решилась. Вдох-выдох, руки в замок, вдох. Я уйду из этого холодного люминисцентного мира сегодня. Точнее буду уходить постепенно, шаг за шагом углубляясь в медитативное одиночество. Почему я решила уйти? Мне надоело, осточертели все эти коргуглоголовые людишки, громадные бетонные ящики с однообразно четырехугольными окнами. Сейчас, когда я пишу, меня тошнит. Но скоро, совсем скоро станет легко и хорошо... и тепло. Буду отдыхать от корявого мира. Да, я тоже урод, это правда. Но это не дает способности носить розовые очки и любить этот окружающий урбанистичный мир. Любить? Да я его просто ненавижу, шайсе!
Надолго ли я закроюсь в своей коморке? Нет, моё единение пройдёт всего неделю. Это совсем ничто. Но я разговорилась. Пора действовать, кладу ручку с тетрадкой в угол на тумбу. Я почти готова.
1.
Для начала мне нужно запастись провизией. Ровно на семь дней. Беру большой черно-красный рюкзак – мой мешок, куда я буду нагребать пищу. Белка, которая собирает шишки на зиму. Собака, которая зарывает себе кость как припас.
Выхожу на холодную серую улицу. Деревья бросают узорчатые тени на асфальт. Гладкие автомобили рядом закрывают дорогу – серебристые, черные, красные иномарки. Когда-то готова была взять биту, чтобы раздолбить этих железных монстров. Смачно ударить по чистым стеклам, громко смеяться и бить по капотам. Стекла звучно треснули бы и в пальцы отдало током. Брррр!!
Молодой человек в рваных джинсах и зеленых кедах только что прошел мимо и улыбнулся. Ау... Очнулась. Люди, люди, люди. Повсюду двуногие существа, укутанные в цветные теплые тряпки.
Как инопланетянин, с невидящими глазами и темными кругами под ними, пробираюсь сквозь хаотичный поток людей к громадному страшному зданию.. "Продукты" – гласит желтая грязная вывеска. Жужание автомобилей, визги сигнализаций преследуют меня повсюду. Голова кружится, хватаюсь за воротник куртки, смотрю в землю. Ещё чуть-чуть.. Нужно просто вздохнуть и войти в этот магазин, набрать всяких пакетов и смотаться. Тошно, глотаю своё дыхание и вхожу. Сталкиваюсь с пожилой женщиной с высокомерным лицом и поднятыми недовольно бровями:
- Поосторожнее можно ходить, девушка!
Это она мне? Может, я её толкнула.. Я не хотела, не хотела. "Не хотела", - шепчу себе под нос и подхожу к прилавку. Бородатый дядька в очереди смотрит на меня и тяжело дышит. "Фу... Как же противно!" Быстро пытаюсь сосредоточиться. Озираюсь дико вокруг, сжимаю кулак в кармане. И вот очередь редеет, двери скрипят, кто-то выходит из магазина, кто-то заходит, всё одно. Наконец, настает мой черед стоять перед краснощекой перепудренной продавщицей несвежих лет. И меня начинает клинить. Я молча смотрю в продавщицу и не вижу. Она ждет и наконец устало произносит:
- Слушаю.
Я быстро моргаю и медленно открываю рот.
- Мне.. Мне, пожалуйста,... рис.
- Ещё что-то?
- Ээ.. да, ещё молоко нежирное и кефир и творога 2 пачки. И овощи замороженные.
- Такие? – тыкает в зеленый пакет пальцем продавщица.
- Да.
Пудреная женщина называет мне цыфры, я машинально лезу в рюкзак за тряпошным кошельком и расплачиваюсь. Молодая женщина сзади смотрит на меня сверху вниз. Я обиженно отвечаю ей чистым взглядом и ухожу. Я ненавижу людей. Дверь звучно хлопается и я снова оказываюсь на улице. Ветер обдает моё лицо прохладой.
Ещё несколько десятков шагов, совсем немного, совсем.. подняться по 60 ступенькам, выскрести подошву своих кроссовок о коврик у двери... Щелчок, движок – и я взаперти.
- Я дома! – громко приветствую себя в оранжевых стенах каморки. - До свидания, Москва! Меня не будет всего лишь неделю.
Шепотом бормочу себе слова под нос и закрываю плотно окна. Сколько сейчас времени, я не знаю. Понедельник.
2.
Весь следующий день я всё никак не могла собрать свои мысли в одну кучку. Нервно перешагивала с ноги на ногу, подглядывала в окошко на деловую холеричную Москву. Нужно бы прибрать в комнате, все вычистить, чтобы доставить себе удовольствие потом в идеальном порядке. Я вычистила все шкафчики в кухонке, полочку и зеркала вымыла в ванной, аккуратно разложила одежду, книги, выстирала шторы, салфетки, скатерть, бельё... И старалась ни о чем не думать. "Мне хорошо," – подумала я, засыпая, уставшая, вечером в постеле. Квартира, чистая и ухоженная, была готова хранить мою душу ещё шесть дней.
3.
На следующий день никаких дел и хлопот по дому уже не осталось. Телефон периодически звонил, передавал гудки в качестве оставленных сообщений. Мне не хотелось подходить к телефону, поэтому я выключила и стационарный, и мобильный телефоны, набросила большой цветастый платок на телевизионный ящик, занавесила большим черным покрывалом окно, отключила радио, грустно вздохнула, зажгла три свечи и легла на холодный пол. Удивительное блаженство – лежать на холодном гладком паркете, ощущая каждой клеточкой серой кожи, проникающий колючий мороз. И никто не видит, тебя, распростертую на голом полу, никто, никто! И как хорошо-то... И компота кислого вкус на языке, легкие мурашки и нарастающая внутренняя энергия. Тишина...
4.
Вообще-то у меня хронический цистит, и мне нельзя долго мерзнуть. Врачи говорили, это когда-нибудь может плохо сказаться на моей беременности. Поэтому едва я почувствовала, как ноги мои начинают легонько неметь, а ногти сильно потемнели от холода, я поднялась и побежала в душ, где очень долго, под горячей струей, грелась и тщательно мылась.
На обед готовлю жареный рис с луком, и целых сорок минут поедаю это бесхитростное блюдо, сидя на кожаной софе.
К вечеру появляется небывалое чувство апатии, хочется спать, спать. Я, в свою очередь, не могу противиться этому чувству, и сплю по 12 часов этот и следующий дни.
5.
На четвертый день добровольное насилие над собой продолжается. Хотя тягостного ощущения вялости уже почти нет, появляется головная боль и желание разрядить обстановку. Страстно хочется выйти прогуляться по Старому Арбату, позвонить подруге и родителям, почитать книгу. Но заставляю себя терпеть. Ем постную еду - вареный пресный рис, пью горький зеленый чай.
В широкое окно пытается прорваться слабый солнечный свет. Не выдерживаю – заглядываю под шторину – вижу необыкновенную красоту! Серая ранняя московская зимушка, поздняя осень... а воздух как приятен сквозь щели окна – ммм! Сырой, сизый, прохладный воздух, так и хочется в него нырнуть!
Но нет – заставляю себя отойти от окна и продолжаю тупо медитировать.
6.
Я раскладываю диванные синие подушки на полу и усаживаюсь в них, чувствуя себя этакой Шехрезадой. Ставлю перед собой на пол горячий чайник и пью сладкий чай с медом и лимоном, смакуя от удовольствия.
После подхожу к зеркалу – вид мой меня не радует: сероватое лицо с кругами темными под глазами и бледными губами, жирные волосы... принять душ? Нет, больше нельзя. Осталось всего два дня до конца моего затворничества. Нужно выстоять мужественно. В конце концов, я сама так захотела.
7.
Сегодня залила соседей водой, этажом ниже. Злобно, настойчиво звонили они в дверь. Я не решалась открыть им – это бы противоречило моей установке: никакого общения, никаких людей. Соседи этого бы не поняли, поэтому не зачем даже трудиться им что-либо объяснять. А мне остался всего день. Воду в ванной я старательно собрала тряпкой. Думаю, соседи недолго злились. А я приму горячую ароматную ванну перед окончанием моего сеанса.
8.
Ну вот, просыпаюсьь совершенно свободная и готовая к любым общественным коммуникациям! Настроение боевое, бегу в душ, быстренько привожу себя в порядок – и выхожу, радостная, на улицу...
Снежинки садятся мне на нос и щекотят щеки! Чувствую себя свеженькой, как молодое румяное яблочко, и бодро иду бродить по улочкам Москвы, с любопытством заглядываю в лица прохожим. Набираю телефон подруги – молчит. Можеть, обиделась на меня за то, что не предупредила и пропала... Ну и ладно! Я обязательно подниму ей потом настроение! Да здравствует прекрасная Москва! Хмурые лица москвичей и скользкие асфальтовые дорожки мне уже не страшны! Отныне я снова Ваша, Москва! На некоторое, конечно же, время...