Иностранка

  Голуби - вестники мира крылатые!


 Миловидная женщина предложила мне чашечку кофе. Мы сели за уютный столик и разговорились.
 Я находился в "сталинском" доме в центре Москвы в квартире, которую временно снимала семья из далекой страны.
 После непродолжительного разговора о деле, по которому я приехал, заговорили и об обстановке в России.
 - Тяжело и страшно стало жить в России, - продолжала она разговор без акцента на чистом русском.
- Неужели все так мрачно? - спросил я не без иронии.
- Поверьте, у вас здесь очень плохо. И я хорошо вижу огромную разницу между нашими странами и особенно народами.
- Возможно, здесь не все так гладко, как за рубежом. Но в чем Вы увидели большое различие? - искренне полюбопытствовал я.
- В стране, из которой я приехала, все значительно лучше, и люди гораздо добрее и они внимательнее к окружающим. В нашей стране, например, все соседи в домах живут очень дружно и никогда не хамят как в России. Представляете, там в нашем доме, мой сосед сверху, перед тем, как поливать цветы на балконе, обязательно заходит ко мне, спрашивает разрешение на полив и заранее извиняется за то, что брызги воды могут случайно попасть на мои окна. Вы можете представить себе таких вежливых соседей в вашей стране? - она вопросительно посмотрела на меня.
- Представить могу, но ко мне соседи не заходят с подобными просьбами и извинениями, - улыбнулся я и вспомнил потоки воды с верхних этажей от своих чистоплотных соседей, поливающих окна комнат и застекленных балконов то ли из ведер, толи из шлангов.
- Вот-вот, в вашей стране, таких отношений нет и не будет! В России соседи приходят только кричать и ругаться! - начала уже с оттенками возмущения говорить моя собеседница.
- Ну, бывает, конечно. Люди все разные. Иногда им что-то окружающее и не нравится.
- Им не нравится всё доброе и хорошее, и особенно то, что я люблю птичек, - начало фразы было произнесено жестко, но последние слова она сказала ласковым голосом.
- Разве за это можно грубить человеку? - неподдельно удивился я.
- Грубят! Хамят! И больше всего за то, что я люблю голубей! - сказала она сердито. - В России, наверное, все забыли, что голуби - это вестники мира! И я часто выхожу на балкон, подолгу кормлю птиц и любуюсь ими. Голуби уже узнают меня, радуются моему приходу и слетаются, чтобы поворковать около меня. Я могу часами кормить их и разговаривать с ними. Я их очень люблю. А вы любите голубей? - спросила она уже ангельским голосом.
Я отвел от нее взгляд, посмотрел на часы, и стал собираться уходить.
- Простите, я увлекся разговором и совсем забыл, что мне надо срочно ехать по очень важному делу, - не ответив на вопрос, я поблагодарил ее за хороший кофе, распрощался и ушел.
Вопрос о любви к голубям напомнил мне о небольшой заметке в журнале "Знание-сила". В ней говорилось о том, что с памятника адмиралу Нельсону, установленному на Трафальгар сквэр, за год счищают почти тонну голубиного помета. Но я не смог об этом прямо сказать человеку, который пригласил меня в дом и добродушно угощал чашечкой кофе.
Ее любовь к вестникам мира еще напоминала мне другого "любителя пернатых", который в отместку своему обидчику, ночами щедро посыпал кузов его машины кормом для птиц. И ежедневно с рассветом, голуби, вперемешку с воробьями и воронами, дружно слетались позавтракать, кушали, беззлобно портили клювами и когтями эмаль безвинной машины и обильно пачкали полированный корпус и тонированные стекла.
Вечером того же дня, выйдя на балкон у себя дома, я с удовольствием смотрел на лениво гуляющих по газонам голубей и ворон, на соседские окна и балконы, и радовался, что мои соседи обыкновенные россияне.